За Балканскими фронтами Первой мировой войны

Глава VI. 1916 год - Балканы все в огне...

В. Н. Виноградов

1915 год прошел под знаком военных успехов Центральных держав. России был нанесен тяжелый удар; ее армии, теряя сотни тысяч людей убитыми, ранеными и пленными, откатились на много километров назад. Сербия была оккупирована, Черногория вышла из войны. Англо-французам на Западе в кровопролитных сражениях практически не удалось продвигугься вперед. И тем не менее представленный кайзеру Вильгельму начальником генерального штаба Э. Фалькенгайном в декабре 1915г. доклад был выдержан скорее в пессимистических тонах. Не удалось достигнуть главного - вывести из строя Россию. Ее людские ресурсы далеко не были исчерпаны; армия регулярно пополнялась и в течение 1916 г. - на январь 4,7 млн.чел., на октябрь - 6,93 млн.чел. на всех фронтах [1].

Нарастал потенциал военной промышленности, и, хотя добиться снаряжения дивизий до полного комплекта за его счет не удалось, да и союзники туго реагировали на просьбы о военных поставках, - положение значительно улучшилось. Таранить снова русский фронт Фалькенгайн (в отличие от генерала Э. Людендорфа) считал бесперспективным: удар на Петроград "не сулит решительного результата. Движение на Москву ведет нас в область безбрежного. Ни для одного из этих предприятий мы не располагаем достаточными силами" [2]. Опорой Антанты Фалькенгайн считал Великобританию, располагавшую гигантскими сырьевыми и людскими ресурсами своей империи. Надежд на то, чтобы сломить ее путем высадки войск на Британские острова не существовало никаких: подступы к ним охранял Большой флот. Удар по Италии (на чем настаивали австрийцы во главе с ген. Конрадом фон Гетцендорфом), даже в случае успеха, не сулил общей победы. Немецкое командование давало себе отчет о том, что военный потенциал противника значительно превосходит австро-германский; англо-французская промышленность успешно наращивала темпы военного производства; за спиной у нее стояла могучая индустриальная машина США. Переход к стратегической обороне был для Центрального блока смерти подобен. "Врагам притекает, ввиду их превосходства в людях и средствах, более сил, чем нам", - констатировал Фалькенгайн. "Возможность выдержать у наших союзников ограничена, наша же, во всяком случае, не безгранична" [3], - таков был пессимистический вывод главы генерального штаба. Оставался один путь - нанести удар по Франции. Фалькенгайн был склонен преувеличить степень истощения этой страны в результате двух прошедших кампаний. Он полагал, что "не нужно иметь больших сил и средств", чтобы вывести Францию из состава воюющих; "нужно выбрать наиболее жизненные для Франции цели, для защиты которых французское командование вынуждено будет пожертвовать последним человеком. Такими целями могут быть Бельфор или Верден" [4]. Так была задумана знаменитая Верденская операция.

Бросается в глаза, что Фалькенгайн не ставил вопроса о завершении войны, как стратегической цели 1916 года. Ведь даже успех под Верденом не давал гарантии выхода Франции из войны, а и это оказалось за пределами возможностей немецкой армии. Центральная группировка держав втянулась в войну на истощение, в которой все шансы на успех были на стороне противника: по подчетам компетентных исследователей, в августе 1916 г. у Антанты в строю имелось 11 млн.солдат и офицеров и в резерве - еще 10 миллионов; у германской группировки соответствующие цифры выглядели гораздо скромнее - 7 и 4 миллиона [5].

Несомненным преимуществом последней было единство руководства - фактически его осуществлял немецкий генеральный штаб. У Антанты же все напоминало крыловскую басню о лебеде, раке и щуке; каждый из трех главных участников коалиции тянул воз военных операций в свою сторону. В кампании 1915 г. эта печальная истина стала столь очевидна, что решено было добиться известной координации военных усилий, для чего регулярно созывать межсоюзнические конференции командования в Шантильи под Парижем. Глубокой осенью французы представили свои предложения, сводившиеся к следующему: продолжать борьбу на истощение сил противника, осуществлять эту задачу главным образом силами России, Англии и Италии; французскую армию сохранять до решающих сражений.

Явно корыстный план ген. Жоффра вызвал самые нелестные комментарии в русской Ставке. Ген. М.В. Алексеев, выдвинувшийся на первую роль при бесцветном Николае II, вздумавшем назначить самого себя на пост верховного главнокомандующего, писал в раздражении: "Заключение, что Франция, имеющая 2 200 000 бойцов, должна быть пассивна, а Англия, Италия и Россия должны истощать Германию - тенденциозно и не вяжется с грубым мнением Жоффра, что одна Франция ведет войну. Думаю, что спокойная, но внушительная отповедь, решительная по тону, на все подобные выходки и нелепости стратегические безусловно необходима" [6].

На заседании в Шантильи (декабрь 1915г.) ген. Жилинский от имени Ставки предложил развернуть следующей весной одновременное и согласованное наступление на Востоке и Западе, лишив немецкое командование возможности переброски сил на критические участки своей обороны. Предложение сразу же натолкнулось на "сильнейшее противодействие". Жоффр и его британский коллега сэр Дуглас Хейг были сторонниками победы на Западе путем таранения немцев. В активизации операций против Австрии силами русского Юго-Западного фронта и возложении важных задач на салоникские армии - они не без причины усмотрели стремление самодержавия укрепиться на Балканах.

В итоге в Шантильи было решено начать подготовку к согласованному наступлению на французском, русском и итальянском фронтах. Фактора одновременности достичь не удалось: ограничились обещанием оказать помощь тому из союзников, кто станет объектом наступления противника. Было решено эвакуировать остатки англо-французских сил с поолуострова Галлиполи, признав тем самым провал Дарданелльской операции. Войска в Салониках остались, но в целом Балканский театр признавался второстепенным.

Поскольку совещание в декабре 1915 г. носило слишком общий характер, союзники встретились еще раз в феврале следующего года. На этот раз Жоффр и Хейг решились назвать дату англо-французского наступления на Западе - 1 июня, при условии, что Россия и Италия начнут активные операции "немного ранее, ...чтобы вызвать переброску всех свободных немецких резервов на Восточный фронт". Узнав о намеченных сроках, Алексеев встревожился: "Противник не будет справляться у Жоффра, окончил он подготовку или нет, атакует сам как только климатические условия и состояние дорог позволят сделать это", - телеграфировал он Жилинскому 9 (22) февраля.

Алексеев как в воду глядел. Накануне этого дня, 8 (21) февраля немцы начали артиллерийскую подготовку под Верденом. Армия кронпринца перешла в атаку.

Командованию Антанты так и не удалось согласовать свои планы. Неприятель вновь взял инициативу в свои руки [7].

Завертелась страшная верденская мясорубка. Как и предвидел генерал Фалькенгайн, сдать крепость французы не могли. Верден стягивал в один узел 15 железных и шоссейных дорог; с его потерей разрушалась вся коммуникационная связь фронта и, главное, открывалась дорога на Париж.

Французы сопротивлялись отчаянно. Одна их дивизия сменяла в фортах и окопах другую и, обескровленная в боях, уходила на переформирование. Но таяла и армия кронпринца, непрерывно требовавшая подкреплений. Истощение оказалось обоюдным - стороны потеряли по 600-650 тыс. убитыми и ранеными.

В середине мая австрийцы предприняли сильное наступление на итальянском фронте, на реке Изонцо. Им удалось крепко потеснить неприятеля; итальянцы просили, чтобы русская армия поскорее нанесла отвлекающий удар. О проявленной ими настойчивости говорит то обстоятельство, что 10-13 (23-25) мая посланник Карлотти четырежды посещал Министерство иностранных дел, причем в последний раз привез телеграмму короля Виктора-Эммануила Николаю II. Нанести решающий удар габсбургской армии все же не удалось.

4 июня на русском фронте началась операция, вошедшая в историю военного искусства под именем Брусиловского прорыва. 8 июня был занят Луцк. Даже неприятель в лице ген. Э. Людендорфа отмечал необыкновенную отвагу атакующих. Русским войскам удалось на широком участке продвинуться далеко вперед и вновь достичь Карпат. Была захвачена территория в 25 тыс. кв. километров. Австро-Венгрия понесла невосполнимые потери - 1,5 млн. человек убитыми, ранеными и пленными. Монархия Габсбургов очутилась на грани пропасти. Немцам, застрявшим под Верденом, пришлось срочно перебрасывать с Запада 18 дивизий и еще пять из-под Салоник, чтобы залатать зияющие прорехи, образовавшиеся в австрийской обороне. В кровопролитнейших боях под Ковелем (конец июля - августа) армии Брусилова были остановлены.

Брусиловский прорыв - несомненно, самая успешная из крупномасштабных операций Антанты в 1914-1916 гг. Австро-Венгерская монархия так и не смогла после нее подняться на ноги - об этом свидетельствовали два миллиона ее солдат в русском плену. Эффект на Балканах от прорыва трудно преувеличить в самом пылком воображении. Приведем здесь высказывание румынской газеты "Епока": "Австрийская навозная куча, которая так долго отравляла воздух, разбросана русскими штыками, войска шенбруннского старца (т.е. императора Франца-Иосифа. - Авт.) бегут на фронтах в 300 километров" [8]. Этот успех оказал решающее влияние на решение румынских правителей - они уверовали в конечную победу Антанты. И все же, как отмечает М. Попа, "ни одна из сторон, несмотря на русские победы и катастрофические поражения австро-венгерских армий, не смогла полностью изменить соотношение сил в свою пользу" [9].

Кровавое равновесие установилось и на Западе. Здесь 1 июля англо-французы начали наступление на р.Сомма. Казалось, все говорило в пользу успеха атакующих: двойное превосходство в пехоте, значительное - в артиллерии и авиации. В ход было пущено новое, таинственное британское изобретение - танки, столь секретное, что было законспирировано даже его название: танк буквально означает - бак, резервуар, лохань. И все же англо-французам успеха достичь не удалось. Вновь и вновь - 20 июля, 3, 20, 25 сентября - Хейг и Жоффр бросали своих солдат в атаки. "Протаранить" немецкую линию обороны не удалось; она лишь отодвинулась немного назад, правда, немцам пришлось срочно перебросить на Восток немало боеспособных дивизий. А потери были - 400 тыс. британцев, 200 тыс. французов, свыше 600 тыс. немцев [10]. Обе стороны были обескровлены.

Большим напряжением сил французская армия вернула два форта, прикрывавших Верден. В декабре "верденская мясорубка" перестала перемалывать людей; основная стратегическая операция германского командования на Западном фронте окончилась полным провалом, генерал Фалькенгайн ушел в отставку с поста начальника генерального штаба. Эту должность занял фельдмаршал Пауль фон Гинденбург, до того командовавший Восточным фронтом, его помощником (генерал-квартирмейстером) по форме и подлинным руководителем военными действиями по существу стал генерал Эрих фон Людендорф.

На этом стратегическом фоне развертывалась дипломатическая борьба за вербовку новых союзников на Балканах.
 

[Previous] [Next]
[Back to Index]


1. Ростунов И. И. Русский фронт первой мировой войны. С. 276.

2. Фалькенгайн Э. Верховное командование 1914-1916 гг. в его важнейших решениях. М., 1923. С. 200.

3. Там же. С. 194.

4. Там же. С. 199-200.

5. Ferro М. La Guerre 1914-1918. P., 1969. P. 225.

6. Наступление Юго-западного фронта в мае-июне 1916 г. С. 36.

7. Ростунов И. И. Русский фронт... С. 293.

8. Eroca, 29.V(12.Vl).1916.

9. Рора М. Primul rasboi mondial. P. 227.

10. Ibid. P. 225.