Россія и Сербія. Историческій очеркъ русскаго покровительства Сербіи съ 1806 по 1856 годъ. Частъ II. Послѣ Устава 1839 года

Нил Попов

ПРИЛОЖЕНІЯ

 

№ 16. Прошеніе Сербовъ на имя русскаго государя изъ Крагуевца, отъ 28-го декабря 1842 года  (565—570)

№ 17. Письмо императора Николая I къ султану Абдулъ-Меджиду, отъ 19 (31) октября 1842 года / Lettre adressée par l'empereur Nicolas I au sultan Abdul-Medjid, le 19 (31) octobre 1842 (францускій текстъ)  (570—572)

№ 18. Отвѣтъ султана Абдулъ-Меджида императору Николаю I, отъ 19 (30)-го января 1843 года / Réponse du sultan à l'empereur de Russie, en date du 30 janvier 1843 (францускій текстъ)  (573—575)

№ 19. Подметныя письма въ Бѣлградѣ въ 1839—1842 годахъ (сербскій текстъ)  (576—586)

№ 20. Безимянное письмо въ сербскій Совѣтъ изъ Вѣны, въ январѣ 1843 года  (586—587)

№ 21. Просьба бѣлградскихъ Сербовъ русскому консулу отъ 15-го марта  (587—589)

№ 22. Письмо Георгія Протича русскому консулу въ Сербіи противъ Милоша Обреновича, 3-го мая 1843 года  (589—592)

№ 23. Письмо, присланное русскому консулу въ Сербіи неизвѣстнымъ лицомъ, отъ 8-го мая 1843 года  (593—597)

№ 24. Протестъ приверженцевъ Обреновичей противъ порядка и состава скупщины для избранія новаго князя, 14-го іюня 1843 года  (597—605)

№ 25. Протестъ старѣйшинъ изъ партіи Обреновичей противъ того же, отъ 14-го іюня 1843 года  (605—606)

№ 26. Представленіе попечительства финансовъ сербскому Совѣту отъ 5-го іюня 1843 года  (607—610)

№ 27. Нота австрійскаго консула сербскому попечительству иностранныхъ дѣлъ отъ 5-го октября 1844 года  (611—613)

№ 28. Отвѣтъ сербскаго попечительства на эту ноту, отъ 12-го октября 1844 года  (614—616)

№ 29. Письмо Милоша Обреновича къ князю Меттерниху, отъ 12-го октября 1844 года (нѣмецкій текстъ)  (616—617)

 

    № 16. ПРОШЕНІЕ СЕРБОВЪ НА ИМЯ РУССКАГО ГОСУДАРЯ ИЗЪ КРАГУЕВЦА ОТЪ ДЕКАБРЯ 1842 ГОДА.

 

Съ величайшимъ благоговѣніемъ, проистекаюшимъ изъ глубины сердецъ нашихъ, дерзаемъ колѣнопреклонно умолять Ваше Императорское Величество о всемилостивѣйшемъ, по врожденному Вашему Величеству великодушію и благотворнымъ чувствованіямъ ко всѣмъ народамъ и въ особенности къ Сербскому, услышаніи жалобы нижеподписавшихся противъ настоящаго правленія ихъ и поступковъ онаго, жалобы, на истиннѣ основанной, отъ имени народа Сербскаго, всякой надежды лишеннаго.

 

При послѣдовавшемъ мятежѣ и овдадѣніи нынѣшнимъ правительствомъ, посредствомъ нѣсколькихъ подкупленныхъ офицеровъ, артиллеріею въ Крагуевцѣ, народъ узнавши о томъ, частью по позыву князя Михаила, а частію доброводьно, поспѣшилъ противустать злоковарному намѣренію ихъ, угрожавшему гибелію отечеству нашему.

 

Соединившійся подъ Крагуевцомъ народъ на оборону князя Михаила мыслилъ, что по малому числу мятежниковъ, ему легко было

 

 

566

 

побѣдить ихъ, но мятежники, обезпечивъ себя артиілеріею, произвели картечью кровавое дѣло и многіе между насъ погибли. Князь Михаилъ, видя страданіе народа и невозможность одолѣть бунтовщиковъ, для предохраненія своихъ началъ отступать, а мятежники тѣмъ поощреяные начали немилосердно гнать его, съ намѣреніемъ лишить жизни, отъ чего онъ и принуждемъ былъ удалиться въ Австрію.

 

Тогда мятежники, видя насъ безъ князя, начали поступать съ нами тиранскимъ образомъ, а именно: грабить, бить, вязать, заключать въ темницу, оковывать, бросать въ яму, и дѣлать многія другія беззаконія, коихъ мы и описать не въ состояніи. Такимъ образомъ, принявъ въ свои руки, при содѣйствіи нѣсколькихъ подкупленныхъ и посредствомъ артиліерійскихъ орудій, кормило правленія, мятежники начали, подъ видомъ защиты устава, владѣтельствовать самовластно и управляютъ такъ, что ни одна статья устава ненарушенною не осталась.

 

Великодушный покровитель! могутъ ли мятежники защищать права народа, когда каждый изъ нихъ смотритъ на свои личныя выгоды? могутъ ли соблюсти права и законы наши люди, упоенные славолюбіемъ и корыстолюбіемъ? Нѣтъ! они не могутъ того, Ваше Императорское Величество; они и не соблюдаютъ ихъ, но лишивши насъ людей, въ отечествѣ нашемъ заслуженныхъ, они лишили насъ защиты въ правахъ и имѣніи нашемъ. Они грабятъ, отнимяютъ, бьютъ, заключаютъ въ оковы, поступаютъ съ нами безъ милосердія, и бьютъ чиновниковъ такъ, что они умираютъ подъ ударами. Они уничтожили училища и ученое общество, трудившееся о просвѣщеніи народа, долженствующаго по сему оставаться въ вѣчной тмѣ невѣжества; они безпрестанно употребляютъ и народную казну на подкупъ своихъ охранителей. Расходы ихъ изъ народной кассы такъ значительны, что если таковые продолжатся еще на нѣсколько времени, то въ скорости въ кассѣ не останется ни копѣйки, чтобы по крайней мѣрѣ, въ случаѣ голодной годины, мы могли прокормить себя. Они раздаютъ значительныя суммы войску, чтобы оно не роптало противъ нихъ и не соглашаюсь съ нами, а они чрезъ то имѣли бы беззаконію своему оборону. Они избираютъ и поставляютъ чиновниковъ изъ людей недостойныхъ, а благонадежныхъ выгоняютъ. Судилища наши составлены нынѣ изъ самыхъ невѣждъ, такъ что мы никакой правдѣ и успѣху надѣяться не можемъ.

 

Мы угнетены до того, что и жаловаться никому не осмѣливаемся; чтò несправедливо, не смѣемъ называть несправедливымъ: мы принуждены давать имъ право, потому что они требуютъ того. Чтобы

 

 

567

 

обратить насъ на свою сторону, мятежники уменьшили намъ подать и повинности, но съ другой стороны они такой огромный вредъ нанесли намъ, что если такъ и впередъ останется, то мы не только не въ состояніи будемъ платить таковую опредѣленную подать, но будемъ доведены до крайняго убожества и нищеты, а къ величайшему несчастію нашему не будемъ имѣть къ кому прибѣгнуть и за милостынею. Мятежники отпустили вызванныхъ сюда съ великими издержками, искусныхъ въ фабричномъ и рудокопномъ дѣлѣ людей, вознаградивъ ихъ знатною суммою денегъ. Они затворили торговло, и никто по причинѣ ихъ интригъ торговать не смѣетъ, а гдѣ торговля въ дурномъ состояніи, какое горьшее зло можетъ быть для народа! А какъ у насъ торговли и нѣтъ, ибо мятежники уничтожили кредитъ нашъ, то что намъ остается, кромѣ гибели и отчаянія, если только мощная десница Вашего Императорскаго Величества не подастъ надъ милосердой помощи.

 

Еслибъ описывать подробно всѣ упомянутыя злочинства мятежниковъ, кому чтò именно учинено, то на сіе потребовалось бы много времени, тогда какъ и къ сему прошенію мы приступили съ опасностію живота нашего, ибо еслибъ мятежники увѣдали о томъ, мы заплатили бы за то своими головами.

 

Всемилостивѣйшій Государь! что намъ наиболѣе угрожаетъ пагубою, то суть усилія, употребляемыя мятежниками посредствомъ подкупленныхъ лицъ, чтобы отторгнуть народъ отъ покровительстяа Вашего Императорскаго Величества. Но мы дерзаемъ увѣрить Ваше Величество, что каждый родолюбивый Сербивъ готовъ разстаться съ душою прежде, нежели допуститъ себя быть отторгнутымъ отъ покровительства Россіи, которой мы премного обязаны. Ваше Императорское Величество, соблаговолите усмотрѣть изъ всего вышеизложеннаго, что мятежники не суть защитники устава, но уничтожители онаго, ибо они попрали права народныя и властвуютъ по своей волѣ. Чтобы освободить себя отъ оной, къ кому другому можемъ мы прибѣгнуть, кромѣ великодушнаго избавителя нашего? Мы обращаемъ слѣдовательно благоговѣйную мольбу нашу, какъ народъ уже погибшій, къ Вашему Императорскому Величеству и всенижайше просимъ возвратить вамъ нашего миролюбиваго и правдолюбиваго князя Михаила, да возобновитъ намъ права наши и возстановитъ свободу нашу, за что онъ съ цѣлымъ народомъ Сербскимъ останется Вашему Величеству признательнымъ и приверженнымъ. Умилосердись, великодушный изъ царей, воззри на слезы, проливаемыя удрученнымъ и лишеннымъ главы народомъ Сербскимъ, и сотвори да падетъ

 

 

568

 

на коварную главу Вучича и его приверженцевъ все то, что они желали возвергнуть на мѵропомазанную главу и миролюбную душу княза нашего Михаила. О томъ умоляетъ Ваше Императорское Величество народъ, того онъ желаетъ. — Васо Миливоевичь, житель и торговецъ Крагуевацкій; Радованъ Шапона — тоже; Богое Стефановичь — тоже; Дмитаръ Сречковичь — тоже; Иванъ Маричь — торг. Ужицкій; Живко Петровичь—тоже; Стефанъ Михайловичь, торг. Ягодинскій; Панта Перишичь — тоже; Марко Богдановичь — тоже; Младенъ Стояновичь — торг. Крушевацкій; Дмитрій Яничь — тоже; Младенъ. Радойковичь — торг. Темницкій; Стефанъ Перкичь — торг. Шабацкій; Илія Петровичь — Карановацкій; Сима Зоричь — торг. Книтанскій; Петроніе Радоевичь — Ясичкій; Митаръ Петровичь — Чачанскій; Ранка Туцаковичь — Крагуевацкій; Живко Младеновичь — Крушевацкій.

 

Изъ Бѣлградскаю округа:

 

Обрадъ Марковичь — кметъ Ритопочкій; Живко Жуевичь— к. Врбичкій; Петръ Милоевичь — к. Малаго Пожаревца; Петръ Милосавлевичь — к. Кука; Панто Дмитровичь — к. Лисовацкій; Милованъ Давидовичь — к. Рудовацкій; Матія Крезичь — к. изъ Кнежевца и проч.

 

Изъ Смедеревскаго округа:

 

Янко Арсеніевичь, изъ Селевца кметъ; Ивко Койчевичь — к. Скобалы; Живодинъ Бойковичь — к. Орошацкій; Маринъ Марковичь — к. изъ Кулича и проч.

 

Пожаревацкаго:

 

Тодоръ Милошевичь — к. изъ Пожаревца; Теша Бозадичь — к. изъ великаго Брадишта; Мидодоръ Радойковичь — к. изъ Влашко-дола; Банъ Раичь — к. изъ Брежика и проч.

 

Краинскаго:

 

Стоянъ Марковичь — к. изъ Неготина; Георгій Романовичь — Слатине; Трифунъ Иліа — Црнш.; Бела Дмитріевичь — Кладовскій; Іонъ. Бабуца — также и проч.

 

Црнорѣцкаго:

 

Савво Іованковичь — к. изъ Звѣздина; Сибанъ Станковичь — к. Лисовца; Миленко Манойловичь — Трнавца; Костантинъ Барбуловичь — Бучанскій и проч.

 

 

569

 

Гургусовацкаго:

 

Живко Недельковичь—к. Врбицкій; Гойко Райковичь — Грушевскій; Петръ Иличь — Жуковскій; Мита Мишичь — Кренавца и проч.

 

Алексинацкаго:

 

Янко Павловичь — Рашна; Милета Радовановичь — Врлича; Марко Горгевичь — Бричанскій; Панта Груичь — Читлука и проч.

 

Тюпрюйскаго:

 

Вучко Сатичь — изъ Бресѣ; Стойко Кретичь — Богаве; Тома Иличь — Пзвара; Живко Петровичь — Врлана и проч.

 

Крушевацкаго:

 

Неша Петровичь — изъ Биволѣ; Сима Поповичь — Ботуньскій; Живко Николичь — Сушица; Гöрге Цукичь — Плече и проч.

 

Ягодинскаго:

 

Миленко Петровичь — изъ Шанца; Милько Лекичь — Приавора; Петаръ Бошковичь — Течина; Яковъ Бошковичь — Падеша и проч.

 

Крагуевацкаго:

 

Цвѣтанъ Николичь — Биточинскій; Радое Стефановичь — Еловика; Максимъ Іокичь — Книча; Сима Радивоевичь — Крагуевца и проч.

 

Рудницкаго:

 

Никола Глишичь — Брчанскій; Мияйло Стояновичь — Шутца; Васа Савичь — Беришца; Периша Тешичь — Мойсклѣ и проч.

 

Чачанскаго:

 

Вула Маричь — изъ Ездина; Митаръ Милетичь — Вичѣ; Максимъ Вучнацъ — Біочки; Іосо Миликичь — Драгошнацкій и проч.

 

Ужицкаго:

 

Павдо Рукичь — изъ Бачина; Стеванъ Божичь — Каране; Никола Селанъ — Кремана; Периша Драшковичь — Преечка и проч.

 

Валѣвскаго:

 

Живко Еремичь — изъ Зеечка; Обрадъ Павичь — Лозницы; Иванъ Гочевацъ — Драчинскій; Милосавъ Іовичь — Врела и проч.

 

 

570

 

Подринскаго:

 

Гая Васичь — изъ Тршича; Павле Тошичь — Клубача; Никола Алексичь — Завлачкій; Марко Савичь — Цыкота и проч.

 

Шабацкаго:

 

Петаръ Тошичь — изъ Липолика; Миза Глишичь — Ладимира; Іованъ Гуричь — Добрича; Равко Росичь — Дубланы и проч.

 

 

Кромѣ того подписадись подъ сею цросьбою простые сельчане: семь изъ Бѣлградскаго округа, пять изъ Смедеревскаго, семнаддать изъ Пожаревацкаго, пятнадцать изъ Краинскаго, шесть изъ Чернорѣцкаго, шесть изъ Гургусовацкаго, шесть изъ Алексинацкаго, семь изъ Тюпрійскаго, шесть изъ Крушевацкаго, шесть изъ Ягодинскаго, шесть изъ Крагуевацкаго, шесть изъ Рудницкаго, шесть изъ Чачанскаго, шесть изъ Ужицкаго, восемь изъ Валѣвскаго, семь изъ Подринскаго, шесть изъ Шабацкаго. Всѣхъ подписей двести семнадцать.

 

---

 

    № 17. Lettre adressée par l'empereur Nicolas I au sultan Abdul-Medjid, le 19 (31) octobre 1842.

 

Au milieu du désordre général que le triomphe de la révolte avait fait naître dans la Servie, j'attachai une haute importance à la résolution sage et prudente que la Porte Ottomane se montrerait disposée à adopter pour mettre un terme à un ordre de choses si fâcheux. Les rapports de mon ambassadeur à Constantinople, qui me rendait un compte détaillé des conférences qu'il avait eues avec les ministres de V. H., annonçaient que la Sublime-Porte avait résolu de ne rien précipiter et de s'entendre avec la cour de Russie, conformément aux stipulations des traités sur les moyens propres à rétablir l'ordre légal dans la Servie, et pour faire cesser l'injure grave que l'audace

 

 

571

 

des rebelles avait faite aux droits de souveraineté de V. H. et aux droits que des traités solennels ont conférés à la Russie. Applaudissant de la manière la plus vive à une résolution si prudente, j'étais heureux, grand et puissant empereur, de trouver un autre exemlpe de la noblesse de sentiments et de la pureté de principes que vous n'avez jamais cessé de manifester durant les relations d'amitié qui nous lient, et dont V. H. a donné recemment une preuve si remarquable dans l'affaire du prince de la Valachie. Désirant concourir à l'accomplissement des vues de Votre Hautesse, j'avais chargé le baron de Liéven de se rendre dans la Servie, pour recueillir des renseignements sur le véritable état des choses, puis d'aller immédiatement à Constantinople pour soumettre à Votre Hautesse, comme si c'eut été à moi-même, un rapport consciencieux sur tout ce qu'il aurait vu, et se concerter ensuite avec M. de Boutenieff et les ministres de la Porte Ottomane, sur l'exécution des mesures qui seraient arrêtées d'un commun accord retalivement à la Servie. Mais au moment même où le baron Liéven allait partir, j'appris que la Porte Ottomane avait subitement changé de résolution, et avait confirmé le nouveau souverain choisi par ceux qui avaient eu l'audace de se dire les représentants du peuple servien, et que cette résolution avait été notifiée officiellement à mon ambassadeur par un message de Reiss-Effendi.

 

Je manquerais à ce que je dois à une amitié loyale et sincère, grand et puissant empereur, si je vous dissimulais le sentiment profond de peine et d'étonnement qu'une pareille résolution ma causé. Il m'a été douloureux de voir le sultan s'écarter de la ligne que les stipulations et les traités les plus formels avaient fixée, de le voir oublier les justes droits d'une puissance qui a toujours rendu des services signalés à l'empire Ottoman, au milieu des dangers dont il était environné, et cela pour sanctionner le triomphe de la révolte et ratifier l'élection d'un souverain que des sujets traîtres envers leur prince avaient osé proclamer les armes à la main, en un mot, pour donner les plus déplorables encouragements aux précédents les plus dangereux. Je ne pouvais supposer que Votre Hautesse continuerait à supporter l'outrage ainsi fait à son autorité suprême. J'aimai mieux croire qu'il y avait eu quelque méprise, et que Votre Hautesse, informée des faits, ne manquerait point de révoquer des mesures incompatibles avec la dignité de la couronne.

 

Dans cette conviction, sans changer ma première détermination, j'envoie de nouveau le baron de Liéven dans la Servie avec ordre de se rendre de là à Constantinople. En même temps je charge mon

 

 

572

 

ministre de vous remettre cette lettre, très-illustre sultan, et de vous exposer franchement mes idées et mes voeux. Si la Porte Ottomane a des griefs contre le prince Michel Obrenowitch, qu'elle établisse la preuve de son crime et le destitue, après avoir délibéré avec la Russie, conformément aux traités existants, et donne ensuite à la nation servienne les pouvoirs nécessaires pour procéder à l'election d'un autre souverain dans la forme prescrite par le hatti-chériff. Un pareil mode de procéder est le seul régulier, légal et honorable; car il concilie les prérogatives du souverain avec les intérêts des sujets et les justes droits d'une puissance amie et voisine, et aucun autre mode ne saurait obtenir mon assentiment.

 

En ce qui concerne la ligne à suivre par mon gouvernement dans cette triste conjoncture, je déclare que jamais je ne traiterai avec la révolte, et que je ne reconnaîtrai point l'ordre de choses injuste et illégal qu'elle a créé. C'est d'ailleurs mon devoir de veiller sur le maintien des traités que j'ai moi-même religieusement observés. Intimement convaincu que je trouverai les mêmes dispositions chez Votre Hautesse, j'aime à croire que vous apprécierez les sentiments loyaux et sincères qui ont dicté cette lettre, et que vous daignerez ordonner aux ministres de la Sublime-Porte, grand et puissant sultan, de s'entendre avec M. de Boutenieff pour replacer la question servienne dans un état légal et régulier, et amener ainsi un résultat conforme à nos intentions réciproques. En exprimant à Votre Hautesse mes pensées secrètes avec toute la franchise dont les liens qui nous unissent me font un devoir, je vous prie d'agréer l'assurance de la vive sollicitude que je ne cesserai d'avoir pour tout ce qui intéresse la prospérité de Votre Hautesse et la gloire de son régne.

 

(Изъ «Annuaire historique universel ou Histoire politique pour 1843, par Lesur; pag. 185—186).

 

 

573

 

 

    № 18. Réponse du sultan à l'empereur de Russie, en date du 30 janvier 1843.

 

Votre Majesté Impériale nous informe qu'ayant considéré comme une rebellion les troubles de la Servie, vous n'êtes pas satisfait de cet état de choses si contraire à vos principes; que le changement et l'élection du prince n'ayant pas été faits d'une manière légale et selon les régies, établies, et les termes des traités n'ayant pas été observés, vous aviez ordonné au baron Lieven d'aller lui-même sur les lieux pour prendre des informations sur l'état de choses existant; de venir de là à Constantinople après avoir rempli sa mission en Servie pour nous communiquer ses observations, et que vous aviez adressé votre envoyé extraordinaire près la Sublime-Porte pour nous exposez vos vues bienveillantes, nous invitant en même temps à donner les ordres nécessaires à nos ministres pour délibérer sur les moyens de replacer la question sur un terrain légal.

 

En point de fait, comme tout rassemblement tumultueux, tous désordres, toute espèce de troubles ou de séditions qui peuvent survenir dans un état, doivent engendrer de nombreux inconvénients, nous ne pouvons qu'apprécier et estimer les opinions sages et les idées éclairées de Votre Majesté sur ce chef, d'autant plus que, selon les principes qui règlent nos gouvernements respectifs, il est de la plus haute importance de mettre tous nos soins à prévenir le retour dans nos Etats de faits si blâmables. Cependant, dans la question présente, eil y a cette différence, que la conduite du prince Michel et sa manièr d'agir, aussi bien que les plaintes de la nation, avaient fait prévoir ces troubles, et que plusieurs fois des conversations à ce sujet avaient eu lieu avec la mission imperiale pour terminer cet état de choses. Si les causes de ces troubles et l'état d'oppression de la nation avaient été connus véritablement a Votre Majesté Impériale comme à nous, il est certain, qu'avec l'équité et l'esprit de justice que vous possédez, vouz n'auriez pas considéré tout-à-fait cette affaire comme une rebellion, et, en cette occasion, vous n'auriez pas regardé la conduite, que votre gouvernenent s'est vu dans la nécessité d'adopter, comme contraire aux principes et aux bons sentiments.

 

 

574

 

Cependant, comme nous n'avons trouvé que des avantages dans les questions importantes et variées qui ont été réglées de concert avec Votre Majesté, nous n'aurions par usé de précipitation dans la nomination du prjnce, si nous avions eu te temps de vous consulter à cet égard et de connaître vos vues dans toute leur étendue. Au contraire, les notes de notre gouvernement enssent elles été de nature à violer les traités, nous aurions préféré, pour ces changements, décider la question à l'amiable, selon l'opinion de notre gouvernement, et avoir recours, avec une franchise et une sincérité entières et le respect voulu, à la magnanimité de Votre Majesté Imperiale. La condition qui consacre la dignité princière une fois enfreinte, la clause du firman, qui est une partie du traité, devient nulle et non avenue, et la question de l'élection revient aux articles du traité, qui dit que la nation a le privilége de choisir elle-même son chef. D'un côté, nous considérant ainsi comme autorisés; de l'autre, l'urgence de la question nous pressant, nous nous sommes trouvés forcés de procéder à la nomination du prince, en acceptant le choix de la nation. Quoique nous n'eussions par en ce moment les moyens de consulter l'opinion de Votre Majesté Impériale, rien cependant n'a été négligé pour bien connaître le sentiment et comprendre les vues de votre mission impériale sur ce sujet.

 

De plus, la conduite violente du prince Michel, son départ de la Servie, l'abandon de son poste et la résolution qu'il avait prise de chercher un asile ailleurs que dans notre forteresse impériale, étaient autant de faits qui nous amenaient à nous soumettre à l'inconvénient d'un changement dans la dignité princière. En admettant que la liberté prise par la nation de procéder à une élection sans y être autorisée fût en elle-même un acte de nature à assumer une grande responsabilité, la nation, en demandant l'autorisation du commandant de la forteresse et des commissaires de la Porte, avait au moins mis à couvert cette responsabilité. Quant aux commissaires, ils s'excnsent en disant qu'ils n'ont accordé leur autorisation que parce qu'ils craignaient de plus sérieuses conséquences en présence des cabales et des intrigues du parti vaincu, de manière que l'élection du nouveau prince a eu lieu jusqu'à un certain point par notre propre autorisation.

 

Malgré le désir que nous avions de remplir nos devoirs et de soumetre les considérations qui précèdent à V. M. I., en réponse à sa lettre, immédiatement après l'avoir reçue, pour dissiper ses doutes et consolider encore les liens d'amitié qui nous unissent,

 

 

575

 

nous avons cependant jugé convenable d'attendre les informations que devait nous donner le baron Liéven. Le baron étant arrivé dans notre capitale, nous avons pris connaissance de toutes les communications. et informations qu'il nous, a transmises, verbalement ou par écrit. Nous l'avons fait venir, ainsi que l'ambassadeur de V. M. I., et nous leur avons fait l'accueil le plus gracieux. Les renseignements que nous a donnés le baron Liéven n'ont pas tout-a-fait coïncidé avec les rapports adressés à notre gouvernement, ni avec les documents qne nos commissaires nous avaient adressés.

 

Les arrangements préparés par le baron Liéven et l'ambassadeur de V. M. I., relativement à cette question, dans les conférences et entrevues qu'ils ont eues à diverses reprises avec nos ministresi d'après nos ordres, sont lojn d'être compatibles avec la dignité et le droit de notre souveraineté, dont le maintien nous est garant, particulièrement par les traités, auxquels Votre Majesté fait ellemême allusion dans sa lettre. En même temps, ces arrangements nous ont inspiré la crainte de créer quelques nouvelles difficultés, et de donner lieu à l'emploi de mesures violentes. La tranquillité qui régne en ce moment dans la Servie, et l'absence de toutes plaintes de la part de la nation contre notre gouvernement, plaintes qui seules auraient pu motiver l'exercice des droits de V. M., sont la meilleure et la plus irréfragable preuve du respect qui est porté à tout ce qui se rattache aux droits établis. C'est pourquoi, plein de confiance dans la parfaite amitié et les dispositions bienveillantes dont V. M. nous a donné tant de preuves jusqu'à ce jour, nous avons jugé à propos de soumetre à l'appréciation de V. M. le véritable état des choses.

 

Après avoir communiqué confidentiellement à votre ambassadeur nos opinions sur ce point, nous adressons cette lettre amicale à Votre Majesté, et nous espérons que Votre Majesté, rendra de son côté justice à notre sincère et fidèle communication. Je compte également sur la continuation de la parfaite confiance qui existe entre les deux gouvernements, et sur le maintien constant de§ relations de profonde amitié qui nous unissent et dont la durée sera toujours chère à nos coeurs en toutes circonstances.

 

(Оттуда же, стр. 186—188).

 

 

576

 

 

    № 19. ПОДМЕТНЫЯ ПИСЫМА ВЪ БЪЛГРАДѢ ВЪ 1839-1842 ГОДАХЪ.

 

 

I. Позивъ Србина къ своей братьи Србльима.

 

О драга и мило братьо! даите да постаиеио лрава братьа душомъ и срцемъ! даите да се учинимо достойніи снпови наши праотаца — и юнака Србина, кои су намъ аманетъ оставили свакогъ робства окове разбияти, данте да наше единство любвомъ, цѣломъ свету нашу праву вредность посведочимо, и тимъ црну лягу и срамоту са себе скинемо, кою намъ онъ пришива именуитьи насъ: «ништа народъ и робъ народъ едногъ човека!» даите да имъ докажемо да се они у томе вараю, — да имъ покажемо да су заборавили мислити що и ловъ у миру и до краине нужде дрема; да братьо Србльи! срамота е нама то име носити; веть е време, веть е крайня нужда да се пробудимо: ево више одъ двадесетъ година, одъ како мы баяги у слободи себе мислимо, кадь метьу тимъ подложилисмо се и стенѣмо подъ ярмомъ едногъ, но найсиловитнегь спаие и тирана Милоша! та коме извасъ о братьо, ние познато злочинство нѣгове црне властолюбне душе? — та онъ е убица наше общине и свакогъ по особъ сретье; ербо влада безаконо као Іюда! сву е нашу найврснію братьу и старѣшине, — кои су были и есу найусрдніи старатисе о сретьи народной, — поубияо и по кое куда растерао, или само удеснии тренутакъ очекуе дато изврши, — да ща выше; кадъ и свою единоутробну братьу одъ найцрнѣгъ тиранства не щеди; да насъ текъ сасвимъ обезглави и последнѣ обране лишиу на онда истомъ по своіои безаконой жельи да започне съ нама играти се; — та коме ни е познато о братьо! да ни еданъ изнасъ ние властанъ ни одъ каквогъ свога иманя и притяжаваня? да ни одъ тога што е човеку наймили у животу — наши жена, деце, ктери и сестара? све е то богомрски Милошъ или веть пограбио и присвоио или мисли присвоити? или е као найпогани блудацъ веть я осквернио, или жедни осквернити? — ово су два изъ наицрнъи нѣгови порока, коима се онъ кланя и услаждава и коима се заклео вечно кланятисе и услаждавати, — и да иу неби нища на пути стало, смислио се е онъ, — по научению отровни бѣгунаца Швабски, кое е као змие около себе сакупио да намъ сретьу нашу трую, — уклонити насъ изъ

 

 

577

 

подъ крила и одбране русискога цара и наше братье Руса; ербо му е пре некогь времена царь Никола, — дознавши како варварски надъ нама влада, — преко свогъ посланика князя Долгорукогъ напоменуо; да се веть еданпутъ окани злочинства да народу правицу изда, и да се о сретьи народнои стара; ербо иначе као недостоини владаоцъ битье дишенъ одъ народа свогъ достоинства; — по овоме случаю дакле, о братьо Србльи! наумио е онъ сада башъ озбильски радити, да насъ покровительства рускога лиши; и ради болѣ сигурности у томе, позвао е онъ, — опеть по совѣту отровни бѣгунаца, — крвне злотворе руского цара, паклени народъ Енглезе себи у помоть; — пакъ ево садъ све еднако шуруе и мути, као дьаво по паклу, са енглескимъ консуломъ баветьимсе у Београду Одгезомъ; да насъ помотьу силни дуката шо брже одъ Руса оцепи, — и тимъ, о куку братьо! нашои народности да гробъ ископа! — но живъ е богъ и наша сретьа юначка, и живи су іошъ наша братьа правовѣрне старѣшине Србске, — а ако има кои не правоверанъ, то Богъ нека му маглущину са очима скине, да увиди пропасть Србства пред собомъ, и с братьом се здружи: — пака нетьеду допустити наше мило отечество до напасти; — ако само мы, о братьо Србльи? сви единодушно, дочекамо намъ долазакъ устава изъ Цариграда, сву снагу употребимо опроститесе Милошевогъ само властва и тиранства, — да примимо оне законе, кое намъ премилостиви нашъ покровитель царъ Никола и светли султанъ даю, — по коим хотьемо мы заиста братску слободу и сретьу уживати, да тражимо одъ нашегъ досадашнѣгъ страовитогъ спаие Милоша, о свима толикогодишнъимъ безъпутнимъ дѣлма рачунъ и одговоръ изправанъ, пакъ онда, ако жели Енглеза, нек се тепа к ньима самъ и без обзира, пут му е на све четири стране отворенъ, докъ ярость наша меру непредузме?! да! задатьемо стра и смрть свакому, кой е сретье общинской противанъ.

 

Тако братьо! а не другояче да учинимо, тако намъ живогъ Бога! и тако намъ свете крви наши праотаца проливене за нашу слободу, ако нежелимо заслужити проклетство одъ наше братье, наши синова и цѣлогъ Србскогъ потомства.

 

вашъ истини и вернн братъ Србинъ.

 

Въ началѣ 1839-го года.

 

 

578

 

II. Христосъ воскресе! Србльи, братьо мила!

 

Погледайте овамо и приступите, да вамъ нешто одкриемъ, кое тье морати тронути срца свакага правога Србина. Нотьасъ око понотьи протьо покрай оне високе Русской конзулатске мотке. Плача достойна данашня приключенія и морална Србіе пропасть изпуняваше мое срце. Усмотривши ону мотку преоблада ме іоштъ ветьа жалость, нека потайна сила рече ми: несумляй! погодіо си! стани те питай! Я се зауставимъ и почнемъ овако мотки говорити: «Мотка шарена! шаренъ небыо ти велики царь, кога овде представляшъ! Срамота и неправда, кою онъ данасъ у Србіи чини, тако е велика и свакогъ покривала лишена, да истина и правда за осветомъ къ небу вопію. Кажи ми искрено, шта тьу те питати; говори, неоклевай! Синьи каменъ мора се данасъ разтворити и езикъ и говоръ добити. Засадъ нетьу да те питамь: Зашто ти изневѣри Карадердья 1813, наговоривши га, да преко Саве претье, а Србску братьу свирѣпству ондашньи крвожедни неприятеля остави, нѣму пакъ за то Србіе повратакъ на княжескимъ достоинствомъ обставаютьи, кое испунила ни са, него си га послала 1817 у Србію, да га Милошъ Обрен. пустайскій убіе. Нито нетьу дате питамъ: зашто га Руссія баремъ као свогъ генерала не освети, него е напротивъ нѣговогъ и млогій другій славній убійцу и дивлю зверъ 25 година као поглавара Србіе трпила и подпомагала, да бѣдній народъ у варварству, глупости, и непросвештенію држи, а га удручава, ограблява, убія и упропаштьава, да чисто вѣроисповѣданіе на смѣхъ и поруганіе окрене, жене, ктьери и девойке безчести, а брака светиню и силу уничтожи, еднимъ словомъ, да свако добро и сваку добродѣтель убіе, само да онъ едини може своимъ страстемъ угатьати. — Я отю да те питамъ: кад после четири против Милошеви тирянства учинѣна бунта и толикогъ страданіа висока Порта у согласію съ Бутенѣвомъ Срблѣмъ уставъ и гарантію дадоше, да тье га противъ свакогъ покушенія на нѣгово нарушеніе одъ стране Србскій велможа бранити; зашто мотко! непокажешь садъ, да твою дату речъ поштено хранити умешъ, кадъ е уставъ не само нарушенъ него и пропао. Ни су ли Уставобранительи наивѣрніи приверженцы Руссіе били? Ни су ли Ващенка готово за свога поглавара сматрали? Та Вучичь безъ нѣга ние мого ни комадъ леба поести! кадъ Евремъ съ Радичевитьемъ и Протитьемъ, преваривши Любицу, лане бунтъ подигоше, ни су ли со Уставобранительи руководству поганога Ващенка предали? Зашто іи е онъ читаво лето за носъ вуко, обетьаваютьи

 

 

579

 

да тье имъ нѣговъ царъ съгурно удовлетвореніе дати? Зашто летосъ недопусти Вучитьу метьу народъ изитьи, кадъ га е овай некодико редій позивао, да самъ себы са вооружаномъ рукомъ удовлетвореніе даде? Твоя политика вели, да се княжеско достоинство хранити мора, — но ели Аврамъ, Вучичь или ко другій противъ князя поступао! Турцы хране свое поштенѣ, и желе правди помотьи, а Русси, кои смо ми досада обожавали и за братьу држали, не само да ово не даду, него држе страну кривди, лукавству, притворности, крвожедію, неограничномъ тирянству, уставонарушенію. — Лопову и Темишварскомъ робіяши Радичевитьу, хульи и обешеняку Николитьу, Новосадскоме касапину Раіовитьу, и прочимъ угурсузима и убійцама, кои су лане Руссію грдили и ружили, тебе мотко псовали, и сожетьи те претили, барякъ твой питали и съ ньимъ іоштъ нешто горе радили.... Споминѣшли се мотко, како кодъ ньи Ващенко ние быо конзулъ него курцолъ. Мисли ли твой царъ да тье такови людій нѣга и нѣгово покровителство любити? Нетьели они као и Милошъ цара и Руссе одъ свега срца и душе мрзити и презирати? Нисули они іоштъ летосъ друго покровителство тражили? Заклинѣмте живимъ Богомъ, мотко, казуй ми зашто садъ Руссіа, и нѣзины агенты противъ правде, истине, поштеня и задате речи поступа?» — Изговоривши ове речи и последньи вопросъ, опазимъ на мое велико чудо и удивленіе, како се мотка мету у движеніе, и сузе проливаютьи стаде ми овако говорити: «Праведанъ е твой гнѣвъ, вѣрни брате, и старій отечества твога бранителю. Я се стидимъ мотка велможне Руссіе быти! Нѣзино правительство, заборавлюютьи примѣръ Петра Великога, починило е и чини такова неваляна и зла дѣла, коя не само Русскомъ народу, него и человѣчеству на срамоту и укоръ служатъ. Руска е политика жертвовала два пута Мореу и Грецію, преварила е више пута Христіане Турске, упропастила е и продала Србію за собственъ интересъ 1813, и ево опетъ садъ у пожертвованію народа избранѣйшій, и поштенѣйшій, Руссіи истой, искрено приверженѣйшій людій, и пр. и пр. Незины агенты, примивше толике иляде Србска дуката, и измамивши 100,000 дуката за Петербургъ, доставляли су — ради лажна обясненія, те тако могли су лако храненіе княжескогъ достоинства за изговоръ на твореніе срамоте и неправде, досадъ нечувене, дати. На мѣсто да изъ Царнграда нѣзинъ комисаръ найпре у Белградъ къ паши дотье, отиде у Крагуевацъ да са 10,000 дуката напуни кесу, драговольна прійма Любичинъ баштанлукъ са 500 комада дуката (оный истій кога е поштени Муса одбаціо), — одъ княза саблю у злату украшему са драгимъ каменѣмъ. одъ Еврема са великимъ діамантомъ прстенъ и сребро,

 

 

580

 

постолѣ од велике вредности; па не мари што е забранѣно у Београду и по Сербіи, подъ смртномъ казномъ нѣму се потужити, зато се и затворіо у княжескомъ двору. Савъ е изгледъ да тьеду уставобранительи пасти, но ако то и буде, они тьеду пасти као праведни родолюбивій людій, — на срамоту Руссіе и царева, а на штету Турціе. Ньима учинѣна обида битье свему свету явна, ньиова слава траяттье во вѣки, и ньиову тье правду и добро намѣреніе Богъ свемогутьи увидити и наградити! — За овай паръ не могу ти више ништа казати; ено пандура гди иду, другій путь дотьи опетъ у ово доба безъ фенѣра, пакъ тьешъ понашире извѣстьенъ быти. Иди садъ, иди! и братьу твого, Србию, увѣри, да е собственна найболя помоть, вичи свуда гди дотьешъ: «Неверуйте више обешеняцима! Неверуйте обешеняцима!»

 

Еданъ за све, сви за едногъ.

 

То е поздравъ на прокломацію у Београду (в. № 343) 24-гъ марта 1841 г. — Уставобранители вообще не стѣснялись въ клеветахъ не только на своихъ противниковъ, но и на русскихъ дипломатовъ.

 

 

III. Драга братьо Срби!

 

Има выше одъ 400 година, како е славно царство Србско на Косову пало. Исторіе уче насъ, да е оно пало збогъ проклете зависти, злобе и неслоге несретьны праотци наши; бичь и гнѣвъ Божій, проклятство, кое е на нашему отечеству Србіи почивало, довело насъ и братьу нашу опетъ подъ ярамъ Турскій, и стеняли смо подъ жестокимъ бичемъ тирянина наши, спасеніе очекиваютьи: — текъ што намъ се сунце показа, а оно изатье политика проклета, доведе старешине Србске до неверности, они оставише насъ, побѣгоше изъ Србіе, а мы опетъ осталосмо жертва Турскогъ плѣна и грабежа, знамъ а и знате сви мила братьо моя Срби, шта смо одъ Турака патили, гди е онда свештеникъ, гди намъ е црква, гдн намъ е оида школа была, шта смо были него робови Турски; были смо плѣнъ Турака, коима ништа ніе свето было, они братьу нашу на ражнѣви пекоше, живе на колѣ набіяше, секоше, давише, убіяше, девойке и жене, невинну дѣцу нашу истурчише, едномъ речію, тирянство у найветьему степену проводише, найпосле допроше сузе, плачъ и яукъ нашъ до самы небеса, Богъ саслуша молитве наше, и посла намъ избавителя, сына Србскогъ, сына отечества, милогъ нашегъ Господара Милоша, зажаренъ любвомъ отечество свое спасти, и турскій ярамъ съ насъ кукавны Срба збацыти, предузе Милошъ войну съ Турцыма,

 

 

581

 

доведе Србію до княжества, снажне државе, а украси отечество свое свакимъ лѣпотама и красотама, кое друге землѣ имале нису, онъ подиже цркве и монастыре, постави митрополіта и владыке, устрои шкоіе, доведе учителѣ, нашу дѣцу робове и потурченике доведе у отечество, и светый христіанскій законъ уведе, те насъ начини одъ Турака опетъ Србе христіане, литіе почеше се носити и савъ рахатлукъ, као у свакомъ другомъ царству, даде намъ. Милошъ Господаръ и мударъ управитель, састарасе и за войску, начини касарме у Београду, Пожаревцу, Тьупріи и Крагуевцу, набави пушака за 40.000 талира, барута, олова, топова и джебане, и заштеди у народню кассу сверху свію овы трошкова, као што чуемъ 14 миліона гроша порезски, талиръ у 10 добры гроша рачунаютьи, натій 14 миліона све самъ дукатъ цесарскій и орлашъ талиръ, остави у касси народньой; све то братьо моя Срби! да насъ у случаю несретье и нападенія одъ непріятеля сачува. — Добави намъ у цркве звона, одежде за свештенике, начини по цѣлой Србіи народня толика зданія за судове и остале власти, подиже намъ банѣ, илице и шпиталѣ за болесннкѣ наше, постави чиновнике и завѣрисе твердомъ вѣромъ, народъ одъ нападенія и злоупотребленія чиновника бранити и чувати. Господаръ Милошъ истреби айдуке, и ръсузе изъ Србіе, и саме куряке и вране, коису стоки и житу штету чинили, искорени, и мы братьо почесмосе съ Господаромъ, а Господарь съ нама предъ светомъ дичити, еръ одданусмо душомъ и увидисмо добро, да намъ нико досадити нетье за живота Господара и избавителя нашегъ Милоша, — зато га назвасмо отцемъ отечества, и дадосмо му толике заклетве, да се живи одъ нѣга разстати нетьемо, да тьемо съ ньиме у гору, у воду, и пре сви изгунути, него безъ нѣга живити; онъ Господаръ за оволика намъ учинѣнна благодѣянія, и заслужіо е ову заклетву нашу, еръ има насъ іоштъ у Србіи живы, кои смо Господару обетьалі свакій по едногъ роба дати, само да насъ избави жестокогъ быча и ярма тирянскогъ. — Е, премила братьо, како мы испунисмо заклетву нашу? гди е тай нашъ безсмертпый Господаръ Милошъ, кои намъ е толика добра учиніо? гди е жалостна и ядна намъ Майка наша? допустисмо те намъ га испредъ очію наши отераше садашньи наши 20 и выше Господара, а зашто га отераше, зато, да они у земльи по своіой волыі владаю съ нама, по тьефу ньіовомъ управляю. Гди су были ови садашньи наши Господари, кадъ се Милошъ князь съ нама за слободу Србску боріо, за што се они онда непоказаше вредни управити Србіомъ, кадъ у касси ни паре было ніе, кадъ нису были магацыни пуни раане, чое, джебане, пушака,

 

 

582

 

топова и остале амуниціе, кадъ ніе Србія, одъ свію царства и кралѣвства признано княжество была, и кадъ Србія нигди ништа имала ніе, него е была дубльина айдучки чета, отимача и грабителя, душмана наши. — Наши нови Господари веле, да Господаръ Милоитъ ніе хтео выше надъ Србіомъ владати, да е кривъ, неправеданъ и грабитель народнѣгъ добра быо. Е добро, братьо Срби, видимо очика шта е све князь Милошъ оставіо, а и я самъ вамъ веть горе казао; сада дакле пытамъ васъ; ели князь Милошъ грабитель быо, почемъ е у касси народньой све сами цесарски дуката и талира, као што чуемъ 14 миліона порезски гроша оставіо, и то талиръ у 10 гроша порезски рачунаютьи; братьо то е благо а ніе шала, колико други држава и земаля има кое су дужне тако, да не могу ни интересъ на дугъ платьати; све е то заштедіо князь нашъ Милошъ Обреновичь. Да е дакле быо грабитель народнѣго блага, онъ е быо князь, Господаръ землѣ, могао е сво благо народнѣ пограбити, и себи присвоити, но ніе онъ тай быо вили се братьо изъ нѣговы дѣла, айдемо братьо сада сународню кассу да видимо, колико има садъ одъ 14 миліона гроша, и колико е и на што потрошено, сада мора іоштъ выше новаца быти, еръ чини ми се братьо, да е после іоштъ два путъ е порезъ у кассу донесенъ, дакле сада мора выше быти, него 14 миліона; айде братьо да видимо што су намъ пригосподарили наши нови Господари, нема братьо, нема добра, тако ми Бога мога, у когъ сви правовѣрни вѣруемо. — Срамъ насъ было предъ цѣлымъ свѣтомъ, за црну неблагодарность нашу, отворите очи братьо Срби, видите и гледайте што се ово ради одъ насъ, на или да сакрыемо лице одъ стыда и срамоте, или напредъ, да тражимо оногъ, когъ смо изгубили; заръ невидите, да су они отерали Господара збогъ тога, што е насъ одъ ньіовогъ нападенія браніо, и они и мы боялисмо се Господара, а садъ отераше Господара, и нема нико одъ ньи у земльи старіи, садъ се дакле не маго кога бояти, а мы опетъ осталосмо подъ ньіовомъ уздамъ, да съ нама како отье управляю, ако теби брате мой Србине, учини кои одъ новы Господара неправду, смеешъ ли се тужити, и кому тьешъ се тужите; вальда младомъ новомъ князу Міяилу, дѣтету одъ 16 година, о шта тье ти онъ ретьи; ево шта тьети онъ ретьи, е богме я му не могу ништа, иди тамо у Совѣтъ и кодъ господе Совѣтника, на како они рекну, ма брате врана очи не вади, тако и то, они тье нѣму, а не теби, право дати, ма стра одъ князя Милоша, чувао насъ е све, одъ свачіегъ нападенія, братьо: докъ е Србія имала свогъ снажногъ юнака и Господара Милоша, и она е была снажна и самостална, а сада е братьо много

 

 

583

 

Господара, много управителя, и Србія ніе выше собствевна своя, его тутьа.

 

Како му драго было, я васъ, любезна братьо Срби, братски молимъ, да мы потражимо нашегъ старогъ Господара Милоша, и да га у земію доведемо, па ако е кривъ, као што Совѣтницы кажу, а, мы да га суочимо съ нама и съ ньима и да извидимо кривицу нѣгову, оа мы тьемо му и судити; срамота наша братьо, да Господаръ подъ сѣде косе свое, у 59 година свои у тутьимъ земляма странствуе, а за отечествомъ и братьимъ своіомъ Србима тужи и плаче; — онъ е одъ 18 година старости свое дигао пушку противъ тирянина, и за отечество свое боріо се, кодъ насъ и метьу нама осѣдіо е, метьу нама нека и умре; нека сына нѣговогъ у отечеству нека князуе, ма старца княза метьу насъ братьо, ако Бога знате, Богъ тье насъ сокрушити и казнити, ако то не учинимо; ено у Бѣограду намѣстника царскогъ, честитогъ везира, нѣму да предамо сви Срби инштанцію, да ю пошлѣ цару нашемъ султану, а другу да предамо на цара и покровителя Србіе, императора Ніколая у руке нѣговогъ ветьила, также у Београду пребываютьегъ, да го пошлѣ цару у Петрбургъ, да модимо цареве да намъ дозволе у Србію довести Господара Милоша, да баръ мирно и спокойно, метьу нама у отечеству скомъ проведе дане старости свое, и да кости нѣгове саранимо метьу нама, да ій не оставля у страннымъ земіяма. Дайте братьо Срби, сви сложно на ово, проклетъ быо и овогъ и оногъ света, кои се не подигао на ово добро дѣло. Нама тье истина ретин Совѣтницы наши, да то не може быти, и окрыви те насъ, да смо бунтовницы, ма недаймо се братьо выше апсити, мы само иштемо, што е право, и захтевамо да намъ дозволе цареви Господара Милоша у Србію довести, да га мы сами испытамо о кривицы нѣговой, и да му судимо, па да се съ ньиме суочимо, шта е онъ нама и шта смо мы нѣму кривы, те насъ на курварскій начинъ, као зѣцу одъ ока, разставише, то да иштемо то да тражимо, а на ово сви сложни кои е Србинъ, и кои се опоминѣ ослободьенія, коя смо задобыли мудрымъ предводительствомъ Милошевымъ.

 

Ако ніе князь Милошъ способанъ выше князовати, а оно е заслужіо да у Србіи, у свомъ отечеству, одморисе; еръ братьо ако проклета политика начини опетъ, те наши нови Господари изъ Србіе сукну и побегну, а насъ опетъ Турацыма оставе, да насъ газе, ко тье насъ онда бранити, вальда тье насъ бранити дѣти отъ 16 година, младый и новый князь Міяило; е жалостна намъ Майка, ако на нѣговѣ одбрану спаднемо. — Старогъ Господара Милоша метьу насъ

 

 

584

 

братьо! онъ насъ ніе никогда изневѣріо, него мы смо по несретьи нѣга изневѣрили, нѣга метьу насъ, нѣга у средину нашу, тако братьо Срби сви да тражимо, проклета му душа ко и се одрекао, нити му родило, нити му плодило, нити му икада у кутьи пропѣвало, кукао да Богъ да увѣкъ, као мня кукавица, и никада не видіо добра ни беритьета, аминъ.

 

Въ началѣ 1840 года.

 

 

IV.

 

Долунаведеви припадаю съ молбомъ къ ногама Вашімъ и одъ нѣговогъ Величества покровітеля Србіи защіте избавленія протіву тиранства Вучічевогъ просу.

 

Као штосу вамъ познаті тіранства ніові поступци, да съ вѣрнимъ и правдолюбівімъ народомъ Србскимъ, горе нежели Турци свирѣпо нападаю, народъ муче, на мртво име бію, оківаю, ужасно разтрзаю, нѣке наидобродѣтелние и наизаслужние отечества люде, кои су съ храбростию своіомъ, между народомъ Србскимъ, свою главу съ вѣчномъ увѣнчали славомъ, са своіомъ отличномъ витешкомъ (у неприятелскимъ ратовіма) борбомъ, на вѣчно заточение у тамнице (и найужасние съ тирянскимъ мучениемъ) за ниове славне заслуге, садъ награждени; неке опетъ Турцима, у ниове варварске руке послали, кои тамо найужасние стеню у окови, и неке тешкимъ мучениемъ уморе и живота лишаваю.

 

А они овде народу сказую, да е текъ одъ данасъ правда почела, и ако е ово правда, онда незнамъ штатье веть и ретьи неправда, кадъ и княза, кои е од 7 Кралѣва и од Бога избранъ и припознатъ, за владара над' Србіомъ, крвнимъ очіма безбожници съ престола збацище, и надъ своіомъ братьомъ свако безбожно насилие чине. Види Богъ, чую люди, но ние тога доста, ербо е ово и самомъ Божеству противно, зашто су нѣгове свете 10 заповѣди порушене, у коіма онъ заповѣда, да ни ближнѣм нашимъ никаквогъ вреда нечинимо, но ево мука гди братъ брата, синъ оца и т. д. съкверномъ рукомъ гони и найужаснімъ мукама предае, само да се найветьим христианскимъ душманину добаръ покаже и учини, та докле тьемо веть овако крозъ прете гледати. Куньим васъ Богомъ: и докле тьемо овако под турскимъ бичемъ стеняти, зашто необратимо очи на Косово бойно, и не погледамо на оногъ проклетогъ Вука Бранковитьа, кой е свогъ княза Лазара нѣговимъ невѣрствомъ а и цѣлу Србску славу угасио (о род, на опет се дасмо варати), та то е исто и Вучичь снама наумпо учинити,

 

 

585

 

топове, народню касу, дьумрук, као што е и наше храбре юнаке, наиветьу Србие одбрану, Турцииа предао, садъ намъ веть ништа друго не остае него братьо! ако сте себи ради? а ви дижтесе шта веть ускате, но ако се не можете у себе поуздати, а оно да одъ покровительнице за помоть избавлениа нашегъ, колѣноприклонениемъ у име Христово призовемо, да насъ одъ христианскогъ неприятеля избави, одъ кои садъ Србия у найгорой нужди стенѣ и цвили, и одъ васъ помотьи избавления и предводитедьства просу, да имъ рукопомотьни у почетку будете, а мы смо свагда готови ножеве изъ свои корица потрзати и отечество одъ нападения тирянскогъ бранити.

 

У свакомъ случаю волео би я еданъ страдати, нежели мою братьу и вѣрне Милошевце тирянскомъ мучению предати.

 

Родолюбацъ.

 

1842 года.

 

Примъчаніе: Къ сему была приложена « пѣсня или благословъ Вучичу и Вучичевцамъ», слишкомъ грубая по содержанію, и потому ее не печатаемъ.

 

 

V.

 

Сасъ великимъ страхопочитаныемъ усутуемсе данасъ вама тужити, за кое не сумямъ, да ніе досадъ явіо покровительницы нашой консулъ, каквасе данасъ неправда и торанство у Сербіи догодило.

 

1-во, по уставу фатали су чиновнике и у рупу на Врачару бацали. 2-го, отеческа сынове протерую и у друга царства сургупе. 3-те, наизаслужніегъ чиновника г. Мичича и Яковича на воловске кола по уставу у градъ Турцыма и крозъ чаршію терали, и остале чиновнике по уставу терали су сасъ гвожде на ноге, да сокаке чистьу и дюбре да бацаю; данасъ видимо да е се други Вукъ Бранковичь у Сербыи родіо и кукавну Сербію у тиранске руке предаде.

 

О, графъ Ливену! не мой насъ оставитн у овой мрачной тамы. Избавь насъ одъ тирянски руку. А видите ли да су и муницу изъ Крагуевца и Пожаревца и прочи мѣста покупили, то есть топове, барутъ и проче потребне отечеству у Београдъ довукли и у градъ Турцыма предали.

 

О, Русіо покровительницо наша! смилуй се на ову ядну сиротиню и поврати намъ нашегъ свѣтлогъ княза Михаила М. Обреновича; нека ступи негова нога іоштъ еданпутъ у Сербыю, пакъ те се текъ онда Русіа одъ наше стране славити и сасъ Сербіомъ дичити.

 

 

586

 

О, Ливену! не мой намъ ити изъ Београда тако, одма докде насъ счиме годь не обрадуешь и ослободишь; ербо намъ е сва надежда у вама сада, и данасъ е време дошло да Русіа тражи одъ султана Меджида трактатъ 1830-гъ лѣта.

 

Въ концѣ 1842 года.

 

---

 

    № 20. ББЗЫМЯННОЕ ПИСЬМО ВЪ СЕРБСКІЙ СОВѢТЪ ИЗЪ ВЪНЫ

 

 

Высокославный Совѣтъ!

 

Читатели и вы всѣ слушатели внимайте! На сихъ дняхъ я узналъ нѣкоимъ образомъ, что вамъ готовится гибель. Слѣдующее читай на зеркалѣ. Этотъ способъ писанія принялъ я для того, чтобы не быть открытымъ. Слушайте! Я дозналъ положительно:

 

I. Что до 300 человѣкъ составили заговоръ, чтобы убить Вучича, когда князь отправится въ Тополу; и если Вучичь не пойдетъ въ народъ, то въ Сербіи поднимутъ мятежъ, и все сіе должно послѣдовать на сей недѣлѣ.

 

II. Въ случаѣ неуспѣха въ этомъ предпріятіи, нѣкій извѣстный бѣглецъ, съ нѣсколькими ему подобными, долженъ перейти изъ Землина въ Сербію, въ Ягодину, и захватить тамъ вѣрнаго слугу Милошева. Ангелька, и такимъ образомъ возмутить Сербію.

 

III. Если же и это не удастся, то онъ, кажется мнѣ, перейдетъ въ Турцію чтобы возмутить Христіанъ.

 

IV. При заговорѣ Стояновомъ находилпсь бунтовщики: только Прокичь (бывшій уже подъ стражею), много кметовъ и жителей Крушевацкаго и другихъ округовъ, но я забылъ имена ихъ; знаю только сыновей Туцаковича и Арсы, а числа не знаю.

 

Остерегайтесь! Желаю чтобы письмо мое нашло васъ еще здравыми.

 

Вы отъ меня все узнать можете, если только будете молчать, ибо коль скоро будетъ услышано о томъ, я въ туже минуту потеряю случай узнавать наитайныя Милошевы вѣсти, потому что меня станутъ

 

 

587

 

подозрѣвать. Прошу васъ еще разъ, остерегайтесь, ни одинъ изъ васъ не говори никому, что узнали что либо изъ чьего письма. Что же касается до меня, то увѣряю васъ въ истинѣ того что пишу, ибо я не читаю копій и переписанныхъ бумагъ, но настояшій подлинникъ, читаемый секретаремъ Милоша. Прошу васъ также и о томъ, чтобы меня не открывали и не искали.

 

Слуга и вѣрный поданный.

Не смѣю, не хочу открыться.

 

Въ 0000. 0. Января,

1843 г.

 

---

 

    № 21. ПРОСЬБА БѢЛГРАДСКИХЪ СЕРБОВЪ РУССКОМУ КОНСУЛУ.

 

 

Ваше Высокоблагородіе!

 

Вотъ уже семь, восемь мѣсяпевъ, какъ въ нашей землѣ безпорядки, да и до нынѣшняго дня не введенъ порядокъ, благодаря нѣсколькимъ злоковарнымъ и наименѣе заслуженнымъ за наше Сербство людямъ, воздвигнувшимъ мятежъ и прогнавшимъ беззаконно нашего князя.

 

Какъ уже извѣстно, вышеупомянутые злодѣи стали чинить пакости Сербству чуть ли не съ начала своей жизни, а потому въ 1840 году мы рѣшились изгнать ихъ изъ земли, какъ людей, вреднѣйшихъ для Сербства и всѣхъ насъ Сербовъ.

 

Со времени ихъ отъѣзда, мы проводили такое блаженное время въ тишинѣ и довольствѣ, какое бывало только подъ княземъ Милошемъ. Но князь Михаилъ объявилъ однажды своею прокламаціей, что они могутъ возвратиться; мы тогда настаивали, чтобы ихъ никоимъ образомъ не пускали въ наше отечество, отъ чего родилась было народная смута, которую остановилъ князь Михаилъ, сказавъ намъ: «не дѣлайте сего; они теперь совсѣмъ другіе, и сами Дворы ручаются за нихъ, что они не будутъ болѣе поднимать бунтовъ, ни обезпокоивать своими сплетнямп какъ правительство, такъ я народъ Сербскій, а особенно предлагаетъ намъ то наша покровительница», и такимъ образомъ насъ склонила къ тому великая обязанность и покорность относительно нашего покровителя.

 

 

588

 

Но они, возвратившись въ свое отечество, спустя недолгое время поднялись вооруженною рукою противъ своего законнаго князя, народа и правительства Сербскаго. Князя съ совѣтниками и многими чиновниками большаго и меньшаго званія прогнали, иныхъ въ Австрію, а иныхъ въ Турцію, нѣкоторыхъ убили, владыкъ, священниковъ, начальниковъ, капетановъ, кметовъ, которые повиновались власти, какъ святой и законной, куда бо она ни посылала ихъ, заключили въ тяжкія оковы и мрачныя темницы, гдѣ они проводятъ мучительнѣйшіе дни своей жизни, безъ изслѣдованія и всякаго суда. Стало быть въ томъ ли состоитъ безопасность всякаго Серба, которому уставъ говоритъ, что онъ не можетъ быть ни тайно, ни явно гонимъ, пока не изслѣдована будетъ его вина? такъ ли уставъ защищаетъ права и личность всякаго Серба? въ томъ ли состоитъ дарованная намъ свобода? развѣ онъ искличительно касается Вучича и его единомышленниковъ?

 

Изъ всего этого мы не сомнѣваемся, что ваше высокоблагородіе знаете еще болѣе и намъ непристойио пускаться въ разсмотрѣніе положенія Сербіи, ибо вы знаете цѣли и намѣренія своего царя, покровителя нашего, и князя Михаила, и могущее изъ того родиться добро дли цѣлаго Славянства. А напротивъ того, чтò можетъ быть изъ нынѣшняго дѣла ихъ? Ничего инаго, кромѣ того, что и послѣдняя искра Сербства и плоды его столькихъ войнъ съ Турками совсѣмъ погаснутъ. Развѣ мы не знаемъ о той помощи, которая подана была намъ въ этихъ войнахъ? Развѣ мы не знаемъ и не помнимъ тѣхъ ея воиновъ, которые боролись вмѣстѣ съ Сербами и гибли за ихъ свободу? Какая же изъ того вытекла благодарность отъ этихъ нестоющихъ людей, отрекшихся отъ покровительства и всякой защиты и ищущихъ помощи отъ другихъ и притомъ отъ имени цѣлаго народа? Но нѣтъ! Мы увѣряемъ васъ, что такъ дѣлаютъ не истинные Сербы, но лишь нѣсколько заблуждающихся людей, и это не можетъ быть приписано цѣлому народу Сербскому. Народъ все знаетъ и за все благодаренъ, и по нѣсколькимъ людямъ нельза судить о всѣхъ насъ.

 

Мы и въ томъ не сомнѣваемся, что ваше высокоблагородіе знаетъ сколько перебѣжало народа за княземъ Михаиломъ, не смотря на всѣ строгія мѣры, кои употребляютъ и даже приводятъ въ дѣйствіе до нынѣшняго дня; а что это значитъ? Ничего другаго, какъ только святую и законную любовь къ своему законному князю, котораго мы любили, котораго и нынѣшній день любимъ.

 

Сколько зла мы претерпѣли въ это протекшее время, того не въ состояніи ни какое перо описать; а потому нижайше просимъ ваше

 

 

589

 

высокоблагородіе выслушать нашн жалобы и веволи и поставить въ извѣстность о томъ самого нашего царя и покровителя, и молимъ о милостивой и скорѣйшей помощи и объ изліяніи великой царской и покровительственной намъ милости, пока еще не погибли люди, заклоченные въ тяжкія оковы и мрачныя темницы, чтò непрестанно грозитъ имъ.

 

Молимъ ваше высокоблагородіе выслушать сію нашу просьбу и исходатайствовать отъ покровителя и милостиваго царя скорѣйшаго возвращенія въ наше отечество князя Михаила и нашихъ братій, которые находятся въ чужомъ царствѣ. Вашего высокоблагородія наинижайшіе слуги Милошъ Тайсичь, членъ аппелляціи, Петроніе Андреевичь капетанъ, Нѣшо Іовановичь бывшій капетанъ, Сима Радивоевичь кметъ; во имя цѣлой Крагуевацкой общины: Радованъ Шапоничь кметъ, Янатько Сарачь кметъ и Андрія Тюфекжія кметъ; Ефремъ Андреевичь канцеляристъ княжеской канцеляріи, Аксентіе Андреевичь изъ Рудницкаго округа, Марко Калоевичь изъ Рудницкаго округа кметъ, Марко Добросавлевичь изъ Рудницкаго округа кметъ, Младенъ Вукомановичь бывшій капетанъ, Веселимъ Милютиновичь изъ Жабара въ Крагуевацкомъ округѣ, Проко Іовановичь изъ Жабара также въ Крагуевацкомъ округѣ; Станимиръ Иличь, Миленко Иличь, Милованъ Троянацъ, всѣ трое изъ Брусницы Рудницкаго округа, Гая изъ Цвѣтачка кметъ, Дмитаръ Милоевичь торговецъ, Андрей Зисичь унтеръ-офицеръ.

 

15 марта 1843 года, въ Бѣлградѣ.

 

---

 

№ 22. ПИСЬМО ГЕОРГІЯ ПРОТИЧА РУССКОМУ КОНСУЛУ ПРОТИВЪ МИЛОША.

 

 

Ваше Высокоблагородіе,

 

Милостивый Государь!

 

Обнаружившіяся здѣсь нѣкоторыя подозрительныя явленія, которыя совершенно походятъ на факціи и интриги, вмѣстѣ съ грозящими опасностями, дали мнѣ свободу, чтобы ваше высокоблагородіе обезпокоить симъ на нѣсколько минутъ и довести до вашего свѣдѣнія нижеслѣдуюшее, покорнѣйше моля, чтобы мнѣ изволили отпустить сію свободу, которую я беру на себя.

 

 

590

 

Чтò не только мнѣ, но и многимъ здѣсь находящимся Сербамъ кажется подозрительнымъ, есть то обстоятельство, что мы были совершенно увѣрены, что въ Цареградѣ дѣйствуютъ и настаиваютъ на томъ, чтобы изгнанный насильственнымъ образомъ князь Михаилъ возстановленъ былъ въ прежнемъ своемъ достоинствѣ, а позднѣе мы услыхали, что въ Сербіи будетъ новое избраніе князя между тремя лицами а именно: княземъ Михаиломъ, его отцомъ княземъ Милошемъ и Кара-Георгіевичемъ, и что прибывшій сюда третьяго дня изъ Вѣны г. Вукъ Стефановичь Караджичь, нарочно посланный отъ князя Милоша, въ противность прежнихъ извѣстій, принесъ намъ тѣ полныя жалости вѣсти, что при имѣющемъ послѣдовать избраніи князь Михаилъ будетъ исключенъ изъ числа кандидатовъ, а останутся только князь Милошъ и Кара-Георгіевичь. Это неожиданное извѣстіе крайне сокрушило всѣхъ насъ, приверженцевъ князя Михаила, и чтò еще хуже, мы находимся теперь въ великомъ недоумѣніи о томъ, основано ли сіе извѣстіе на истинѣ, и не думаютъ ли наши враги сдѣлать изъ этого извѣстія сѣти, коими хотятъ уловить насъ. Если это принесенное г. Вукомъ извѣстіе будетъ только обманомъ, и если ваше высокоблагородіе не поспѣшите скинуть завѣсу неизвѣстности съ очей здѣсь пребывающаго и колеблющагося народа, то очень легко можетъ случиться, что весь этотъ народъ, будучи обманутъ, станетъ дѣйствовать въ ущербъ наиболѣе любезному для него лицу, а стало быть противъ интересовъ того, кому обязана цѣлая Сербія. Реченный г. Вукъ Караджичь и отдѣльно и въ цѣломъ обществѣ приглашаетъ находящихся здѣсь людей, чтобы они стояли на сторонѣ князя Милоша, и дѣйствовали согласно въ его интересѣ и здѣсь, и когда возвратятся въ отечество, — и ему отъ многихъ людей даны увѣренія, что они такъ и будутъ поступать въ томъ; но при всемъ томъ благоразумнѣйшая часть пребывающихъ здѣсь, отъ которыхъ зависитъ и остальная часть, остается постоянною и хочетъ поступить такъ, какъ ей сообщено будетъ отъ того, кого мы должны за все благодарить. Что при таковыхъ обстоятельствахъ необходимо извѣстить сей народъ по крайней мѣрѣ о томъ, основано ли на истинѣ Вуково извѣстіе или нѣтъ, думаю, что это одобритъ и ваше высокоблагородіе.

 

Г. Вукъ Караджичь отправляется отсюда къ князю Михаилу. Я подлинно не знаю, но имѣю достаточныя причины подозрѣвать, что онъ въ томъ случаѣ, еслибы князь Михаилъ и остался кандидатомъ, будетъ подговаривать его (князя Михаила) уступить свое мѣсто отцу. Князь Милошъ и до пріѣзда сюда г. Вука Караджича, то посредствомъ

 

 

591

 

брата своего г. Іована Обреновича, то посредствомъ своей супруги княгини Любицы, то посредствомъ другихъ приверженныхъ ему лицъ, изъ коихъ большая часть участвовала въ мятежѣ 1840 года, и которая теперь часто ѣздитъ въ Вѣну къ князю Милошу, привлекалъ людей на свою сторону. За нѣсколько дней предъ симъ нѣкій Карамарковичь изъ Митровицы на австрійской сторонѣ пришелъ сюда изъ Вѣны и какъ здѣсь, такъ и за Савою по Шабацкому округу, разгласилъ, что князь Милошъ во всякомъ случаѣ будетъ княземъ Сербіи.

 

Грозящія опасности состоятъ въ томъ, что князь Милошъ еще нынѣ началъ гнать извѣстныхъ приверженцевъ его сына, считая ихъ своими противниками и непріятелями. На этихъ дняхъ послалъ онъ одно письмо своему брату г. Іовану Обреновичу, члену совѣта г. Милетѣ Радойковичу, президенту апелляціи г. Стефану Катичу и президенту окружнаго Валѣвскаго суда г. Іовицѣ Милютиновичу, въ которомъ объявляетъ имъ, какъ онъ узналъ изъ вѣрнаго источника, что г. Милошъ Богичевичь вонзаетъ стрѣлы въ сердца слабодушныхъ людей и отвращаетъ ихъ куда-то на сторону и т. н. Въ томъ же письмѣ князь Милошъ поручаетъ имъ, чтобы они, какъ признанные покровительствующимъ австрійскимъ дворомъ манипулянты его, изгнали г. Богичевича изъ канцеляріи, сказавъ ему, чтобы онъ, то есть Богичевичь, шелъ въ то общество, которому онъ служитъ, а людямъ запретили бы, чтобы никто впредь ни въ чемъ не слушалъ г. Богичевича. Наконецъ онъ въ томъ же письмѣ говоритъ, что постарается сдѣлать такъ, что г. Богичевичь будетъ отведенъ въ Вѣну, гдѣ долгое время пробудетъ безъ дѣла. Изъ этого письма г. Іованъ Обреновичь сталъ уже было дѣлать нѣкоторыя употребленія, запретивъ нѣкоторымъ сноситься съ г. Богичевичемъ, и можетъ быть что онъ сталъ бы поступать и далѣе въ смыслѣ даннаго ему приказанія, еслибъ не препятствовало ему въ томъ остальное общество, объявившее ему, что никто другой не имѣетъ власти изгнать г. Богичевича изъ канцеляріи кромѣ князя Михаила, которому принадлежитъ и канцелярія и который вручилъ ее г. Богичевичу, а равно дали ему замѣтить, что не знаютъ здѣсь никакого противнаго общества, ни того, чтобы г. Богичевичь предпринималъ что либо враждебное. Вчера кто самое письмо въ присутствіи 15 человѣкъ изъ первыхъ сербскихъ чиновниковъ прочитано было въ квартирѣ г. Іована Обреновича, по требованію всѣхъ ихъ, изъ коего они всѣ увидали старую дурь князя Милоша, какъ и то, что отъ него едва ли можно ожидать какого либо добра.

 

 

592

 

Если князь Милошъ, еще недостигнувъ своей цѣли, и въ то время, когдабъ ему для достиженія таковой слѣдовало привлекать къ себѣ и самихъ непріятелей, такъ гонитъ преданныхъ приверженцевъ своего сына, то ваше высокоблагородіе легко можете заключить, какая участь ожидаетъ столькихъ людей, которые показались явными непріятелями и ему и сыну его. Стало быть уже и теперь можно предвидѣть, что для многихъ семействъ наступитъ бѣда и гибель, если князь Милошъ достигнетъ своей цѣли.

 

Послѣ того какъ вчера было прочитано сіе предвозвѣщающее такія опасности письмо, какъ тотчасъ же нѣкоторые изъ нашего общества объяснили мнѣ, что было бы полезно упросить ваше высокоблагородіе о исходатайствованіи скорѣйшаго возвращенія въ отечество нѣкоторыхъ лицъ, и еслибъ нельзя было иначе, то хотя бы о пребываніи ихъ въ Бѣлградской крѣпости на нѣкоторое время, но и то лишь тогда, еслибы таковой поступокъ соотвѣтствовалъ политикѣ покровительствуюшаго двора. Это заявленіе было впрочемъ мимолетное, и я сообщаю его вашему высокоблагородію лишь къ свѣдѣнію.

 

Не смотря на то, что, какъ я уже сказалъ выше, предстоитъ такая опасность и столькимъ фамиліамъ, если князь Милошъ достигнетъ своей цѣли, мы всѣ находящіеся на здѣшней сторонѣ сербскіе чиновники держимся такого твердаго намѣренія, что если достиженіе такой его цѣли согласно съ прлитикою покровительствуюшаго двора, то тогда не только что никто изъ насъ не будетъ ничего противъ того предпринимать, напротивъ того всякій по возможности употребитъ всѣ свои силы на то, чтобы цѣль, согласная съ политикою покровительствующаго двора, была достигнута, будучи увѣрены, что могущественная покровительница способна защитить своихъ отъ всякой опасности.

 

А потому намъ теперь не остается ничего другаго, какъ чтобы намъ открыты были сколько нибудь намѣренія Россіи, и потому я отъ имени цѣлаго общества наипокорнѣйше прошу, чтобы ваше высокоблагородіе были такъ добры, послали къ намъ сюда какое либо вѣрное лицо, которое бы могло сообщить намъ хотя бы только приблизительныя свѣдѣнія о сихъ намѣреніяхъ, и которое имѣло бы случай само увѣриться въ томъ, о чемъ я здѣсь говорилъ.

 

Съ особеннымъ высокопочитаніемъ остаюсь вашего высокоблагородія покорный слуга Георгій Протичь.

 

Въ Новомъ Садѣ 3 мая 1843 года.

 

 

593

 

 

    № 23. ПИСЬМО, ПОСЛАННОЕ РУССКОМУ КОНСУЛУ ВЪ СЕРБІИ НЕИЗВѢСТНЫМЪ ЛИЦОМЪ, 8-ГО МАЯ 1843 ГОДА.

 

 

Письмо это, благородный и особенно отъ Сербскаго народа почитаемый господинъ, посылается Вамъ, вмѣсто словесныхъ жалобъ сего самаго народа, до крайности удрученнаго и въ величайшей неволѣ находящагося, съ тѣмъ, чтобы довести до вашего свѣдѣнія несказанныя бѣдствія, имъ претерпѣваемыя, надѣясь, что Вы не отвратите Вашего сострадательнаго взгляда на сіе молебное и плачевное письмо и не откажете намъ, какъ защитникъ, въ вашей помощи во всякой нашей нуждѣ. Вы тотъ, на котораго мы, большая часть народа, смотримъ веселымъ окомъ, какъ на защиту и избавленіе отъ Вучичевыхъ тиранствъ, всю надежду возлагаемъ на Вашего Царя, а нашего Всемилостивѣйшаго Покровителя, Государя Императора Всероссійскаго.

 

До сей минуты мы находились въ великой надеждѣ и душа наша ощущала сладостную радость, но какъ видимъ все напрасно, и мы боимся, чтобъ не остались навсегда подъ тягостнымъ ярмомъ и угнетеніями Вучича.

 

Можетъ быть, Вы м. г. ничего о томъ не знаете и извѣстны только о происходящемъ въ Бѣлградѣ, но не вѣдаете и не слышите какъ бѣдный народъ по другимъ городамъ и селеніямъ стенаетъ по причинѣ поступковъ служителей, Вучичемъ и Петроніевичемъ предпоставленныхъ, и какіе онъ претерпѣваетъ жестокіе побои, оковы и узилища; а что еще болѣе, и слабомощныя женщины и невинныя дѣти тому же подвергаются.

 

Правда, народъ таковаго мучительства не могъ бы вытерпѣть до сего времени, и возсталъ бы давно уже съ оружіемъ въ рукахъ, но они знаютъ, кто способенъ къ подобному подвигу и таковаго держатъ въ оковахъ и въ темницѣ. Нѣкіе покушались тайно прибѣгнуть въ покровительный домъ Вашъ съ жалобами и просьбами о помощи; нѣкіе желали уклониться за границу, но это имъ не допускается, и однимъ словомъ все убито насиліемъ и всѣ пути отняты.

 

Какъ бы то ни было, мы и то перетерпѣли бы, еслибъ знали, что язвы бѣднаго и печальнаго сердца нашего когда-либо уврачуются. Мы давно могли бы извѣстить Васъ, надежда и защитникъ нашъ,

 

 

594

 

обо всемъ обстоятельно чрезъ письмо или изустно, но всѣ донынѣшнія угнетенія мы терпѣли потому, что питались надеждою, что кто такъ не останется, а болѣе всего и времени не улучили; но теперь по нуждѣ и по неволѣ говоримъ Вамъ откровенно то, что можетъ быть Вамъ и неизвѣстно, а это вотъ что!

 

Мы боимся, чтобы Вучичь не обманулъ народа, ибо мы слышали, что Высочайшіе Дворы рѣшили фамилію Обреновичей возвратить въ отечество, а по прибытіи въ Бѣлградъ новаго паши слышимъ съ другой стороны, что Вучичу и Петроніевичу объявлено повелѣніе Порты о выѣздѣ ихъ изъ Сербіи вмѣстѣ съ прежнимъ пашею, но они испросили дозволеніе остаться здѣсь на двѣ недѣли времени. По этому мы опасаемся, чтобы въ теченія сего времени они не возмутили края, ибо Вучичь, по пріѣздѣ новаго паши предался еще большему злу и своеволію. Онъ съ своими приверженцами каждый день по два раза держитъ совѣщанія, и мало имъ дня, но они дѣлаютъ это и ночью, совѣтуясь все о томъ, что имъ дѣлать. — Съ того времени по тайному позыву Вучича пришли въ Бѣлградъ и непрестанно еще приходятъ многіе кметы, чиновники и священники, но ихъ Вучичь подговариваетъ и разсылаетъ по народу. Главныхъ изъ нихъ и торговцевъ подкупаетъ, а простыхъ обольщаетъ обѣщаніемъ нѣкоторыхъ облегченій въ повинностяхъ и многой свободы. Митрополитъ же съ Хаджичемъ, слышимъ, совѣтуютъ ему укрытьса съ артиллеріею въ Крагуевацъ и защищаться тамъ въ случаѣ нужды, а въ Константинополь не идти. Мы опасаемся, чтобъ и въ самомъ дѣлѣ такъ не было, потому что еслибъ онъ воспротивился султанскому повелѣнію, то Сербскій народъ впалъ бы въ величайшія бѣдствія: народъ знаетъ злость Вучича, и чтò отъ него повелѣно, слушаетъ слѣпо и содержитъ за свято.

 

Кметамъ, чиновникамъ и священникамъ, приходившимъ сюда, говорилъ Вучичь, чтобъ они подговаривали народъ на возстаніе (безъ малѣйшаго будто бы его, Вучича, вѣдѣнія), изъ любви къ своему защитнику, — къ недопущенію его выѣхать изъ Сербіи. Изъ таковыхъ Вучичевыхъ посланцевъ многіе кметы получили и деньги какъ награду. Я откровенно объявляю, что и я, подноситель письма сего отъ стороны народа съ изъясненіемъ желаній, одинъ изъ пришедшихъ въ Бѣлградъ по позыву Вучича. Хотя же я по наружности и Вучичевецъ, однако во внутренности сердца моего я люто тоскую по моемъ князѣ, подъ коимъ мы наслаждались совершенною свободою.

 

Объявляю Вамъ и то, что князь Александръ, отправляясь въ Шабацкій округъ взялъ съ собою изъ народной кассы 550 червонцевъ,

 

 

595

 

изъ коихъ возвратилъ только 30, а прочіе роздалъ кхетамъ, чиновникамъ и священникамъ чтобы они, въ случаѣ выбора князя, подговаривали народъ на его сторону. Сколько же онъ взялъ нынѣшній разъ, не знаю; но знаю что онъ подкупаетъ и подговариваетъ народъ безпрестанно, собираетъ людей около себя сколько можно ближе, съ цѣлію понравиться имъ и своею особою и своимъ мужественнымъ видомъ. Благородную и заслуженную фамилію Обреновича непрерывно охуждаютъ и чернятъ, а Кара-Георгіевичей превозносятъ до небесъ и съ самыми ангелами сравниваютъ.

 

Они не хотятъ воспоминать толикихъ благодѣяній Милоша, кои онъ сдѣлалъ въ теченіи 25 лѣтняго властвованія своего, а именно: онъ учредилъ столько школъ и заведеній, наприм. типографію, училище богословіи, гимназію, лицей, судилища, начальства, церкви и монастыри, одни вновь создалъ, а другіе обновилъ, и во всякомъ городѣ и по селамъ установилъ школы для обученія юношества, изъ коего многихъ послалъ въ иностранныя земли для образованія, дабы со временемъ соотечественникамъ своимъ могли принести пользу. Онъ исправилъ дороги и переправы, воздвигъ казармы и другія зданія. завелъ войско и народъ свой избавилъ отъ турецкаго угнетенія, и многихъ Турокъ изъ городовъ и селеній изгналъ, какъ это извѣстно даже и малымъ дѣтямъ. Такимъ точно образомъ и сынъ его, въ продолженіи краткаго времени властвованія, подалъ прекрасные знаки желанія трудиться на пользу народа своего.

 

Не смотря на то, изгнали Милоша изъ отечества тѣ самые, которыхъ. онъ отъ заступа, плуга и изъ конюховъ возвелъ на теперешнюю ихъ степень. Они непрестанно ропщутъ на него и клевещутъ, какъ будто бы онъ былъ негоднѣйшій человѣкъ не въ одной Сербіи, но въ цѣломъ свѣтѣ, и представляютъ только то, что онъ убивалъ и вѣшалъ людей, а о вышепрописанныхъ заслугахъ его умалчиваютъ. Но всякій безпристрастный разсудить можетъ, что онъ ни одного честнаго человѣка не убилъ, но все подобныхъ Вучичу и Петроніевичу, и такихъ, которые противъ него бунтъ поднимали или покушались на то. Такъ точно они представляютъ и юнаго князя, но разсудите сами, что младый князь ничего такого не дѣлалъ, поколь они не возмущались противъ него. Они не представляютъ народу собственнаго тиранства и сколькихъ убили, и не представляютъ, что Кара-Георгій и его воеводы чинили угнетенія народу жесточе еще, нежели сами Турки, а напослѣдокъ и народу измѣнили, какъ это многіе знаютъ еще и теперь, тогда какъ Милошъ опять освободилъ единоземцевъ своихъ изъ неволи и гнета Турецкаго, что

 

 

596

 

извѣстно почти всему краю, а не одному или двумъ человѣкамъ. Кара-Георгій, правда, воевалъ 12 лѣтъ, но все это напрасно, какъ скоро онъ оставилъ бѣдный народъ, и то именно тогда, когда Турки жесточайше разъярены были на Сербовъ, которую ярость испытывали на себѣ и невинные младенцы повергаемые въ кипятокъ. Хорошо говоритъ Сербская пословица: и добрая корова, дающая много молока, безполезна, когда она бьетъ въ дойницу и разливаетъ его.

 

Много нашлось бы людей, которые все то могли бы внушить простому народу, но никто не осмѣливается, ибо каждый знаетъ чего долженъ ожидать. Поэтому мы единодушно умоляемъ Васъ, какъ своего избавитедя, предупредить Вучича и не допустить его до дальнѣйшихъ возмущеній между народомъ, ибо если еще одну недѣлю продолжится къ нему приходъ людей изъ всѣхъ округовъ, то онъ многихъ добрыхъ и благомыслящихъ людей привлечетъ на свою сторону. Вы очень хорошо знаете, что Вучичу была потребна только одна недѣля времени чтобъ изгнать Милоша, и столько же на изгнаиіе Михаила, а все то, чтò я Вамъ излагаю здѣсь, есть святѣйшая истина; не сомнѣвайтесь въ томъ ни малѣйше, что описанные происки дѣлаются въ народѣ.

 

Я давно извѣстилъ бы Васъ обо всемъ, даже и письмо у меня готово было съ той минуты, какъ начали приходить люди къ Вучичу, но не нашелъ удобнаго времени, чтобъ бросить оное на Вашъ дворъ, а ввѣрить таковое никому не осмѣлился. Въ самомъ дѣлѣ, не сомнѣвайтесь ни мало въ томъ, что народъ воздыхаетъ о фамиліи Обреновичей и воздыхаетъ изъ глубины сердца.

 

На письмѣ этомъ подписались бы многіе граждане и земледѣльцы, и поистинѣ большая часть народа, сколько я одинъ только знаю Сербовъ; но никто не осмѣлился, боясь измѣны и того, если Александръ останется княземъ Сербскимъ и современемъ это прослышится, то тогда горе тому, о коемъ онъ дозналъ бы это.

 

Вы, М. Г., можетъ быть и сами знаете, какъ прошлою осеныо говорили всѣ единомышленники Вучичевы, что Россія не имеетъ права вмѣшиваться въ дѣла Сербскія, и въ самомъ дѣлѣ изрыгали на Россію глупости, а Вучичь угрожалъ при томъ послать Васъ самаго въ ссылку, если живъ останется; но смотрите, увѣрьте ихъ, что Россія имѣетъ право, и что она въ состояніи сдѣлать то, что намѣрена, ибо иначе Вучичевцы способны и на большія гнусности.

 

Итакъ мы, Сербы, всѣ молимся Всевышнему о долгоденствіи и славѣ императора Николая, и за Васъ, который трудитесь по нашему дѣлу. Да усугубитъ Господь Богъ родъ Россійскій, и да возвратитъ намъ Обреновичей на утѣшеніе скорбящаго народа Сербскаго! Аминь.

 

 

597

 

 

    № 24. ПРОТЕСТЪ ПРИВЕРЖЕНЦЕВЪ ОБРЕНОВИЧЕЙ ПРОТИВЪ ПОРЯДКА И СОСТАВА СКУПЩИНЫ ДЛЯ ИЗБРАНІЯ НОВАГО КНЯЗЯ.

 

Ваше Высокоблагородіе,

 

Милостивый государь!

 

Уже проходитъ десятый мѣсяцъ съ тѣхъ поръ, какъ Сербія стала жертвою междоусобной брани и, съ паденіемъ молодаго князя Михаила, лишилась всякой благости мира и гражданскаго порядка. Цѣлая Европа съ удивленіемъ взирала на всѣ отдѣльныя явленія сей народной драмы, по своему существу чрезвычайной, по дѣйствіямъ жалостной и поразительной. Гласъ Его Величества Государя Императора Всероссійскаго и покровителя Сербскаго, который былъ направленъ еще въ самомъ началѣ къ его величеству султану и господарю нашему, если и повлекъ за собой почитаніе отъ цѣлаго свѣта, по достоинству и святынѣ своего происхожденія, то еще болѣе возвысилъ, выразимся такъ, обожаніе со стороны Сербскаго рода и племемь. Милость султана, мощнаго и великаго царя нашего, питала насъ также не меньшею надеждою, что невиннаго князя, младость коего, какъ священный залогъ, предана удаленнымъ заслуженнымъ родителемъ его нынѣшней политикѣ, что сего, говоримъ, князя Михаила прошеніе, твердое по естеству и укрѣпленное уставомъ сербскимъ будетъ уважено, и податель его выступитъ на средину, жалобы противъ него выйдутъ явно, будутъ изслѣдованы, а онъ судомъ закона будетъ оправданъ или обвиненъ.

 

Мы бы погрѣшили противъ благоговѣйнѣйшей преданности, которую чисто исповѣдуемъ къ обоимъ высочайшимъ дворамъ и стремимся засвидѣтельствовать дѣломъ, еслибъ, какъ бы зараженные нѣкимъ духомъ недовѣрія, старались проникнуть въ великія и сокровенныя тайны политики и постичь откуда проистекаетъ, что въ Сербіи

 

 

598

 

только князьямъ не даетъ никакихъ правъ уставъ и не помогаетъ еще крѣпчайшій гласъ покровителя, но они безъ суда и изслѣдованія могутъ быть свергнуты по чужой волѣ и насилію.

 

Мы рѣшаемся привести здѣсь сіи обстоятельства единственно потому, что народъ, изгубивъ по незнанію и неопытности свою драгоцѣнность, княжескую наслѣдственность, и низпавъ на другой, жалостный и полный всякой опасности, порядокъ избранія своихъ князей можетъ встрѣтиться при такомъ порядкѣ съ вреднымъ, хотя и исполненнымъ достоинства, замысломъ и потерпѣть пораженіе за пораженіемъ.

 

Основаніе къ полной и доброй надеждѣ въ семъ отношеніи подало намъ извѣстіе нашей депутаціи, представлявшейся его превосходительству г. барону Ливену въ Землинѣ 3-го числа сего мѣсяца, изъ коего мы разумѣли, что какъ избраніе Кара-Георгіевича уничтожается между многими причинами и потому, что есть порожденіе революціи и одной партіи и не носитъ на себѣ печати народной воли, такъ предстоящее избраиіе должно быть совершено при полной свободѣ народа, а чтобы возстановить оную главные мятежники удалены будутъ изъ отечества, заключенные освобождены, удалившіеся допущены въ землю до избранія и будетъ дано довольное время къ свободному размышленію о наиважнѣйшемъ для Сербскаго народа предметѣ, подъ защитою коммиссаровъ обѣихъ великихъ силъ. Но мы чрезъ императорско-королевское Славонско-сремское главное военное управленіе получили такія извѣстія со стороны сербскаго правительства, коимъ, если бы имѣли дать вѣру, то подвергли бы великой опасности свое уваженіе къ господствующему и высокопочитаніе къ покровительствуюшему двору, а съ себя самихъ сняли бы образъ человѣчества и, лишенные всякаго права и призрѣнія, должны были бы пасть въ разрядъ низкихъ людей. Извѣстіе это, доставленное намъ 11 іюня 1843 года въ чужой землѣ, объявляетъ избраніе Сербскаго князя на четвертый день, т. е. 15 іюня того же года, являетъ, что не могутъ ни имѣть вліянія на избраніе, ни быть допущенными теперь въ землю: родные и пріятели фамиліи Обреновичей, бывшіе попечителп, бывшіе подъ слѣдствіемъ по политическимъ дѣламъ, всѣ опасные для нынѣшняго строя и порядка, всѣ родившіеся на чужбинѣ, хотя бы были прирожденными Сербами и имѣли бы въ Сербіи званіе и недвижимое имущество.

 

Въ тоже время и притомъ изъ основательныхъ источниковъ знаемъ, что Вучичь и Петроніевичь остаются среди земли и мутятъ, что внутреннее правленіе составилось изъ среды ихъ партіи, что

 

 

599

 

всѣ другіе чиновники, порожденіе дѣйствующаго правленія, остаются при власти, что народъ не выбираетъ пословъ на скупщину, но назначаетъ и называетъ по именамъ ихъ само правительство, что всѣ толпами явно отдаются въ заключеніе, которые что либо проговорятъ о свободномъ избраніи, и что всѣ темницы полны, а счастливые и теперь еще перебѣгаютъ на австрійскую сторону, то при такомъ ли положніи могутъ быть свобода, безопасность и порядокъ? Можетъ ли быть названо зрѣлымъ состояніе вопроса, когда свободное избраніе Сербскаго князя оглашается въ чужой землѣ за три дня? Мы, представляющіе здѣсь наидостойнѣйшую и великую часть народа Сербскаго, наидостойнѣйшую потому, что состоимъ изъ важнѣйшихъ властей, носящихъ на себъ достоинство законности, великую потому, что будучи сами по себѣ многочисленны, говоримъ нашимъ словомъ, но по общему и отдѣльному праву каждаго, за оставшіяся фамиліи наши и за заключенныхъ друзей нашихъ, которымъ заключеніе препятствуетъ поднести вашему высокоблагородію свои жало6ы, — мы всѣ предъ лицомъ вашего высокоблагородія, какъ достойнѣйшаго коммиссара государя императора всероссійскаго и покровителя сербскаго, торжественно протестуемъ противъ такого насилія, прикрываюшагося видомъ нѣкоторой законности, и провозглашаемъ состояніе Сербіи и въ будущемъ какъ революціонное, а предстоящее избраніе, какъ пагубную физическую наглость, лишенную всякаго моральнаго достоинства и враждебную всякому понятію свободнаго избранія, по слѣдуюшимъ причинамъ:

 

а) Фамилія Обреновичей, оказавшая столько заслугъ и давшая изъ себя князей, и теперь можетъ опять быть приглашена на княжеское достоинство, въ лицѣ кого либо изъ ея членовъ, исключая князя Михаила: то какже можетъ быть лишена принадлежащихъ каждому отдѣльному жителю правъ, и поставлена въ положеніе инфаміи тѣмъ, что не можетъ быть избирателемъ? Явно, что такое изключеніе нарушаетъ спокойствіе и права.

 

б) Бывшіе подъ слѣдствіемъ и заключеніемъ политическимъ, но не сужденные и не осужденные, единственно потому должны быть виновными, что не раздѣляли чужаго мнѣнія, которое послѣ революціи превратилось въ господствующее; но такъ какъ теперь предстоитъ выборъ законный, то и единомысліе не порокъ, а необходимость для умѣренія и опредѣленія необходимыхъ при избраніи и его утвержденіи голосовъ, иначе изчезнетъ и понятіе и необходимость избранія.

 

в) Въ самомъ земскомъ уставѣ ясно сказано, что прирождениый Сербъ ничѣмъ не отличается отъ рожденнаго тамъ; ибо уже одаренныхъ

 

 

600

 

гражданскими правами исключать изъ пользованіи ими, основываясь единственно на мѣстѣ рожденія значило противорѣчить всякой существующей теоріи, ибо мы знаемъ, что очень многіе, рожденные на чужой сторонѣ, отправляли наивысшія должности въ Сербіи и теперь отправляютъ; а такъ какъ теперь рожденные на сторонѣ вопреки всему этому исключаются изъ общаго гражданскаго права, то ясно, что на самомъ дѣлѣ управляетъ не уставъ, даже не видъ какого либо закона, но какое-то насиліе.

 

г) По истинѣ достойно плача, что всѣ опасные нынѣшнему, т. е. фактическому порядку, должны быть исключены изъ числа избирателей; но одной партіи опасны всѣ думающіе иначе; не ясно ли изъ этого, что противники, желая уничтожить совсѣмъ другую сторону, сами создаютъ невозможность избранія, уничтожая различіе мнѣній въ самомъ зародышѣ.

 

д) Даже и то опредѣленіе, по которому исключаются изъ участія въ избраніи всѣ тѣ, которые учинили какое либо преступленіе, не можетъ быть принято потому, что мы не знаемъ между нами никого отмѣченнаго какимъ либо преступленіемъ, если только не называть преступленіемъ противоположнаго политическаго мнѣнія.

 

Всѣ вышеупомянутыя притѣсненія, если бы могли быть подобіемъ какого либо правила для избранія, долженствовали бы быть обязательны какъ для одной стороны, такъ и для другой; и потому если бы стѣснить вышепомянутыми предписаніями каждую избирательную партію, если бы наконецъ взаимно удалить опасность для всякой партіи, тогда бы въ Сербіи или не осгалось бы совершенно никого, или остались бы женшины, дѣти и имъ подобные. Но къ счастію противники переступили относительно себя другую крайность и удержали за собою такія преимущества, что еслибы они были приняты за правило, тогда бы опять вся страна очутилась въ темницѣ, и избраніе нельзя бы назвать волею народа, но изрѣченіемъ страшнаго суда; ибо по преимуществамъ, выпадающимъ на ихъ волю, всякое слово о свободномъ избраніи ведетъ въ темницу; по этимъ-то преимуществамъ, даже и тѣ изъ нихъ, которые исключены высочайшими дворами, какъ наиопаснѣйшіе для страны, т. е. Вучичь и Петроніевичь, остаются въ ней, отъ которыхъ насъ можетъ постичь и дѣйствительно ожидаетъ вышеписанная опасность, чтò можно видѣть изъ того, что они не повинуются и самому царскому рѣшенію, которое удаляетъ ихъ изъ земли, но остаются въ ней, а за тѣмъ и всѣ чиновники сохраняютъ власть и чрезъ то удерживаютъ свой союзъ и мятежную силу въ непрестанномъ дѣйствіи, самымъ опаснымъ для будущности способомъ.

 

 

601

 

Кара-георгіевичь свергнутъ не за какое-либо позднѣйшее преступленіе, но пересталъ быть княземъ потому, что не могъ быть имъ по самому образу избранія своего въ началѣ; а стало быть съ нимъ должны были пасть и всѣ проистекшія изъ его политической ничтожности власти, ибо если пало начало, то должны пасть и дѣйствія.

 

На сколько можно видѣть изъ всѣхъ ихъ дѣйствій, ясно, что они не оставляютъ никакихъ средствъ для свободнаго размышленія: такъ если посмотрѣть, что они приглашаютъ наролъ, утѣсненный болѣе девяти мѣсяцевъ въ своей свободѣ, высказать чрезъ три-четыре дня свою волю, которой онъ не смѣетъ ни имѣть, ни изъяснить; то станетъ ясно, что они идутъ на то, что насколько бы не могли поразить народъ ни великая сила оставленнаго въ странѣ Вучича, ни сила арестовъ и побоевъ, ни своеволіе цѣлаго оставленнаго мятежнаго правленія, которое само избираетъ на скупщину, на столько чиновники, орудіе Вучича, дали бы ему перевѣсъ; и такимъ образомъ сіе избраніе будетъ избраніемъ не свободы, но угнетенія, не закона, но насилія, не народа, но только партіи.

 

А потому мы, видя, что чрезъ таковыя мѣры и далѣе грозитъ Сербіи революція, но еще въ большей и созрѣвшей силѣ, и считая наипріятнѣйшею обязанностію для себя принять участіе всѣмъ сердцемъ и душою въ народномъ избраніи Сербскаго князя, при таковыхъ обстоятельствахъ поставляемъ себѣ въ обязанность покорнѣйше просить васъ, чтобы вышеизложенныя жалобы наши были милостиво уважены препятствія, которыя поставляются намъ въ дѣлѣ свободнаго избранія, отклонены, всѣмъ намъ стоящимъ въ одинаковомъ положеніи, а стало быть заслуживающимъ и одинакое рѣшеніе, возможно скорѣе дозволено было свободное возвращеніе въ отечество, заключенымъ нашимъ соотечественникамъ дарована свобода согласно обѣщаніямъ, даннымъ нашей депутаціи самимъ его превосходительствомъ г. барономъ Ливеномъ, а во временное правительство пусть будутъ включены въ соразмѣрномъ числѣ и отъ нашей стороны наиболѣе важныя и заслуженныя лица, для предстоящаго же выбора, отмѣнивъ опредѣленный срокъ, назначить другой болѣе продолжительный, соотвѣтствующій важности предмета, какъ это бываетъ у всѣхъ народовъ: ибо лишь при такихъ условіяхъ избраніе можетъ быть свободно и дѣйствительно въ будущемъ.

 

Какъ отъ своего имени, о чемъ свидѣтельствуютъ нижеслѣдующіа подписи, такъ и отъ имени нашей здѣсь неприсутствующей, но также страждущей братіи, и въ подкрѣпленіе отправленной вчера предварительной протестаціи отъ главныхъ нашихъ старѣйшинъ ваши покорные

 

 

602

 

слуги начальникъ округа Смедеревскаго, маіоръ Петаръ Поповичь; начальникъ среза Подунавскаго, капетанъ Милія Станоевичь; капетанъ Мареянъ Дерковичь, кметы того же округа; Стоилко Миловановичь, Д. Абаровичь, Аци Мия Адамовичь, Яникій Дердевичь, Димитріе Георгевичь, Панта Петковичь, Тоса Стефановичь, Живота Ивковичь, Вуица Янковичь, Милинко Сомичь, Милошъ Миліинъ, Іованъ Стояновичь, Миливой Іовановичь, Райко Милутиновъ, Станое Радивоевичь, Живоинъ Влаовичь, Милошъ Милосавлѣвъ, Нема Степановичь, Прока Дердевичь, Дерде Михайловичь, Стойко Цветковичь, Дерде Теодоровичь, Родосавъ Раичевичь, Милошъ Іовановичь, Станое Миленковичь, Теодоръ Павловичь, Вучко Теодоровичь, Васа Иліичь, Милое Петровичь, Маринко Вучковичь, Илія Нешичь, Іованъ Димитріевичь, Іованъ Льотичь, Дерде Станоевичь, Димитріе Станоевичь, Живота Смильичь, Голубъ Живковичь, Алекса Янковичь, Илія Мильковичь. Дерде Петровичь, Петаръ Митровичь, Стоянъ Миліичь, Іованъ Костичь, Димитріе Гёргевичь, Стефанъ Стаменковичь. Изъ округа Пожаревецкаго: начальникъ среза Млавскаго, подпоручикъ Стефанъ Симичь, капетанъ Петаръ Станковичь. Кметы изъ того же округа: Стока Матичь, Никола Момичь, Живко Стефановичь, Живота Петровичь, Адамъ Гёргевичь, Миладинъ Миловановичь, Іованъ Богичевичь, Матія Величковичь, Гёрге Младеновичь, Іованъ Митровичь, Пера Протичь, Алекса Стоймировичь, Миша Іовановичь, Живко Стефановичь, Стефанъ Ташичь, Стойко Стокичь, Стефанъ Гёргевичь, Милютинъ Митровичь, Живко Тошичь. Пр. начал. округа Пожаревацкаго: Гавріилъ Иліичь. докторъ медицины въ славн. корол. унив. венгер., окружной физикъ Никола Мійковичевъ.

 

Изъ округа Краинскаго старшій писарь намѣстничества Васа Кара-Марковичь, Димитріе Константиновъ, Іованче Армашевичь, Герге Фировичь, Іованъ Савичь, Мияйло Стефановичь, Станко Павловичь. Изъ округа Бѣлградскаго: начальникъ окружной полковникъ Лазарь Ивановичь, начальникъ среза посавскаго капетанъ Павле Іовановичь, начальникъ среза Грочанскаго Гавріилъ Ризничь. Кметы того же окрѵга: Марко Томичь, Маринко Видосавлевичь, Радованъ Пантеличь, Павле Животичь, Яникіе Дробнякъ, Іованъ Колаковичь, Живко Петровичь, Урошъ Божовичь, Радосавъ Николичь, Крста Ристичь, Станко Гергевичь, Митаръ Ранковичь, Стоянъ Танацковичь, Димитріе Іовановичь, Іованъ Еремичь, Никола Міяйловичь, Марко Бирчевичь, Благое Михайловичь, Трифунъ Петровичь. Божо Іовановичь, Сава Деспотовичь, Коста Стаменковичь, Сима Филиповичь, Викентіе Катичь, Петаръ Васичь.

 

Изъ Бѣлграда: Коста Наумовичь, Петко Дѣдовичь, Миле Бранковичь,

 

 

603

 

Стефа Николичь, Іова Стояновичь, Лезеръ Исаковичъ Калией, евреинъ, Никола Живковичь, Петаръ Парезановичь, Никола Михайловичь, Стевча Наумовичь, Живко Живковичь, Іованъ Костичь, Исаило Іовановичь, Алекса Богдановичь, Риста Гёргевичь, Петаръ Тедоровичь, Милованъ Арсеніевичь, Міяйлко Копичь, Димитріе Вуковичь, Коста Стефановичь, Милое Іовановичь, Сима Даричь, Гёрге Петровичь, Никола Гёргевичь, Іосифъ Стефановичь, протопресвитеръ бѣлградскій; парохъ бѣлградскій Илія Яковлевичь, парохъ вишницкій Іоаннъ Крестичь. Изъ округа Валѣвскаго: начальникъ среза посавскаго штабсъ-капетанъ отсутствуетъ, писарь того же среза Еремія Милошевичь. Кметы того же округа: Марко Арсеніевичь, Петроніе Бугарскій, Пантелія Гавриловичь, Димитріе Брдаревичь, Косанъ Ашковичь, Радованъ Антоновичь, Вунца Адамовичь, Панта Матичь, Евта Тадичь, Міяйло Ранковичь, Іовица Лазнчь, Андрія Павловичь, Павле Урошевичь, Лука Пеичь, Стефанъ Исайловичь, Никола Іовановичь, Никола Самерджичь, Дёка Аксентіевичь, Іова Малетичь, Сима Іовановичь, Теодосія Бабичь. Изъ округа Шабацкаго: начальникъ окружной, майоръ Матія Симичь, помощникъ начальничества штабсъ-капетанъ Милько Марковичь, начальникъ среза поцерскаго капетанъ Живанъ Гератовичь, начальнннкъ среза мачванскаго штабсъ-капетанъ Степанъ Милошевичь, начальникъ среза посавско-тамнавскаго поручикъ Милисавъ Зоричь. Кметы того же округа: Панта Ковичь, Петаръ Поповичь, Моя Павловичь, Мато Опаличь, Дюра Ракичь, Іованъ Иличь, Мита Деничь, Степанъ Адамовичь, Глиша Танасичь, Гая Трифуновичь, Тешо Гуричь, Петаръ Пантеличь, Павле Глишичь, Ефремъ Михайловичь, Гая Миличевичь, Дёко Васичь, Дёко Дюричь, Ѳеодоръ Угриновичь, Ристо Евтичь, Георгій Павловичь, Милошъ Аксентичь, Стефанъ Еленичь, Стефанъ Токаличь, Станое Токаличь, Неша Цвѣтковичь, Лазарь Чарапичь, Илія Ристичь, Тешо Копуновичь, Павле Іовановичь, Іованъ Милисавлевичь; членъ консисторіи шабацкой, протосингелъ Григоріе Иличь, парохъ села Дреповца, Стефанъ Познановичь, писарь начальства округа шабацкаго Стоянъ Обрадовичь, писарь среза посавско-тамнавскаго Павле Тешичь, Алекса Аврамовичь, писарь среза Мачванскаго. Изъ округа Крагуевацкаго: начальникъ среза Ясеницкаго капетанъ Живоинъ Іоксимовичь, кметы того же округа: Тадія Іовановичь, Сима Радовановичь, Андрей Іовановичь, Прока Андреевичь, Петаръ Жабарацъ, Радованъ Жабарацъ, Илія Іовановичь, Миловое Петровичь, Міяйло Радовановичь, Вуле Марковичь, Димитріе Живковичь, Павле Матичь, Іова Китановичь, Янко Марковичь. Изъ округа Рудницкаго, писарь суда М. С. Миливоевичь, Воинъ Непадовичь, Марко Миловановичь, Риста Марковичь,

 

 

604

 

Обрадъ Войченовичь, Павле Дьаконичь, Стефанъ Іовановичь. Изъ округа Подринскаго: Дамянъ Іосичь. Изъ округа Ужицкаго: Ненадъ Миличь, Сима Радивоевичь. Изъ округа Крушевацкаго: Стоянъ Шукичь, Петаръ Романовичь, Дюракъ Обрадовичь. Изъ округа Ягодинскаго: Коста Іовановичь, Сава Іовановичь, Филипъ Іовановичь, Димитріе Константиновичь, Риста Николичь, Димитріе Іовановичь. Изъ гарнизоннаго воинства: ш. капетанъ Иличь, ш. капетанъ Гёргевичь, поручикъ Міяйло Петровичь. Подпоручнкъ Гёрге Николичь, подп. В. Милутиновичь, подп. В. Богдановичь, подп. Петко Томичь, подп. Мита Миленковичь, подп. Гёрге Брдаревичь, Подп. Васа Лукичь, подп. Миланъ Антоновичь, подп. Родисавъ Николичь, подп. Живко Гёргевичь, вахм. кавалеріи Гавріилъ Манойловичь, унтеръ офицеры: Лазо Гергевичь, Алекса Цвѣтковичь, Гёрге Милановичь, Стоянъ Николичь, Стефанъ Депличь, Милисавъ Попадичь, Станимиръ Иличь, Миланъ Живановичь, Димитріе Милошевичь, Іованъ Вуковичь, Алекса Мирковичь, Бранко Павловичь, Коста Манойловичь, Мила Неговановичь, Коста Николичь, Максимъ Бралѣйнацъ. Рядовые: Никола Марковичь, Милутинъ Обрадовичь, арт. Димитріе Міяйловичь, Миланъ Радовановичь, Недѣлько Николичь, Риста Ерёмичь, Груя Станковичь, Антонъ Дуричь, Іованъ Николичь, Иванъ Марковичь, Никола Станковичь, Петаръ Николичь, Никола Ясковичь, Никола Недѣльковичь, Милошъ Кадіа. Начальникъ полицейскаго Отдѣленія Іованъ Николичь, предсѣдатель суда округа Валевскаго маіоръ Іовица Милютиновъ, членъ суда округа пожаревацкаго, маіоръ Павле Богдановичь, членъ суда города Бѣлграда Андрія Ковиляцъ, докторъ Пацекъ, начальникъ санитетскаго отдѣленія; Георгій Мушицкій, медицины докторъ и кавалеръ; Димитрій П. Тироль, инспекторъ прав. типографіи; Ааронъ Загорица, секретарь попечительства финансовъ; Францъ Янко п. инженерный, Конст. Марковичь, секретарь попечительства внутреннихъ дѣлъ: Матія Матичь, столоначальннкъ княжеской канцеляріи; Іованъ Станковичь, счетоводъ, Іованъ Поповичь, протоколистъ Совѣта С. Станойловичь, Даніилъ Модаковичь, столоначальникъ попеч. финансовъ, Петаръ Стойковичь, канц. Совѣта; Алекса Анастасіевичь, счетоводъ; Сигмундъ Рекендорфъ Рудокопъ, Гёрге Малетичь секретарь агенціи. Стефанъ Милидраговичь, канцелиристъ попечительства внутреннихъ дѣлъ; Любомиръ Радовановичь, Цвѣтко С. Раіовичь, Алексѣй Стояновичь, канцеляристъ попечительства финансовъ, Симеонъ Протичь, казначей княжескій, Іованъ Здравковичь, надзиратель пристани; Іованъ Познаковичь, писарь, Стефанъ Георгіевичь, казначей окружный; Васо Іовановичь, секретарь суда; Михаилъ Димеогличь писарь;

 

 

605

 

Давилъ Рашичь, каиц. иоиеч. правосудія; Васо Гёргевичь, протоколистъ попеч. финансовъ; Алекса Пашичь писарь среза клоцкаго; Григорій Гайспаревичь, учитель; Степанъ Максимовичь, почетный компсаръ; Михаилъ Топаловичь, практикантъ суда округа Крушевацкаго, Гёрге Бадяновичь, общій учитель; докт. А. Сухій, лекарь округа Краинскаго; Михаилъ Младеновичь; писарь начальничества округа Пожаревацкаго, Павелъ Груичь; Адамъ Обрадовичь, профессоръ.

 

---

 

    № 25. ПРОТЕСТЪ СТАРѢЙШИНЪ ПАРТІИ ОБРЕНОВИЧЕЙ ПРОТИВЪ ТОГОЖЕ.

 

Ваше Высокоблагородіе.

 

Милостивый государь!

 

Нынѣшнее въ Сербіи правительство послало сюда члена Совѣта своего г. полковника Стефана Стояновича на тотъ конецъ, чтобы онъ принялъ тѣхъ изъ бѣжавшаго въ Австрію Сербскаго народа, для участія въ избраніи депутатовъ на предстоящую скупщину и избранія князя, и пустилъ въ отечество, коимъ дозволено то со стороны сего правительства.

 

Нынѣ на приглашеніе здѣшняго военнаго коменданта, г. генералъмаіора фонъ Унгергофера мы всѣ предстали предъ него, гдѣ нашли и г. Стояновича, который сообщилъ намъ вышепомянутое дозволеніе сербскаго правительства, изложивъ намъ причину своего прибытія. Когда мы попросили у него обозначить тѣхъ, которые могутъ перейти или не могутъ или коимъ навсегда запрешенъ въѣздъ въ отечество, то онъ намъ сообщиль списокъ, прочитавъ его предъ всѣми, изъ коего мы увидали, что кромѣ нѣкоторыхъ гг. совѣтниковъ приглашается въ отечество самая малая и незначительная часть, а остальнымъ всѣмъ подъ разными придуманными предлогами, безъ означенія достаточныхъ причинъ и доказательствъ того, запрещено возвращаться въ отечество или навсегда или на нѣкоторое время.

 

Видя, какъ мы ограничиваемся со стороны правительства въ участіи при избраніи Сербскаго князя и не желая, чтобы оное произведено

 

 

606

 

было только одною стороною и факціею, но бьио бы дѣломъ народа, въ коемъ участвовали бы всѣ стороны, какого бы они ни были политическаго разномысля, нашли себя вынужденными въ разговорѣ о содержаніи царскаго фирмана и остальныхъ наставленій сообщить г. Стояновичу содержаніе оныхъ, на сколько мы могли знать ихъ, и къ великому успокоенію нашему онъ намъ подтвердилъ сообщенное ему отъ насъ содержаніе какъ царскаго фирмана, такъ и остальныхъ наставленій, но не могъ разъяснить намъ почему сербское правительство не хочетъ поступать сообразно тому. А потому чтобы при рѣшеніи наиважнѣйшаго нынѣ для отечества нашего предмета, намъ также, какъ и правительству сербскому стали извѣстны, офиціально и обстоятельно вѣдомы рѣшенія и всѣ постановленія великихъ царей нашихъ того ради мы дерзаемъ покорнѣйше просить ваше высокоблагородіе, дабы имѣли милость сообщить намъ высокохвальный царскій фирманъ и всѣ пришедшія наставленія, и одобрить свободное избраніе князя, какъ и свободное всѣмъ намъ возвращеніе въ отечество, согласно содержанія высочайшаго царскаго фирмана.

 

Въ ожиданіи милостиваго отвѣта на сіе, имѣемъ честь быть вашего высокоблагородія покорнѣйшіе слуги: Милета Радойковичь, Вуле Григорьевичь, Милошъ Богичевичь, Лазарь Іовановичь, Анта Протичь, Голубъ Петровичь, Ѳеодоръ Хербезъ, Милютинъ Дюргевичь, Степанъ Катичь, Милія Станоевичь, Матія Симичь, Петаръ Поповичь, Іовица Милютиновичь, Павле Богдановичь, Милько Марковичь, Живой Ексимовичь, Живанъ Гератовичь, Павле Іовановичь, Гавріилъ Ризничь, Милое Теодоровичь, Маріанъ Дерковичь, Милосавъ Зоричь, Стефанъ Симичь, Ааронъ изъ Загорица секретарь, Матія Матичь, Стоянъ Обрадовичь; отъ имени всѣхъ офицеровъ гарнизоннаго воинства: подпоручикъ Д. Милютиновичь, казначей подпоручикъ Брдаревичь, поручикъ Міяйло Петровичь; протосингелъ Григоріе Иличь; кметы за весь народъ здѣшній: Димитріе Брдаровичь, Марко Томичь, Викентіе Катичь, Павле Животичь, Димитріе Іовановичь 14-го іюня 1843 года, въ Землинѣ.

 

 

607

 

 

    № 26. ПРЕДСТАВЛЕНІЕ ПОПЕЧИТЕЛЬСТВА ФИНАНСОВЪ СЕРБСКОМУ СОВѢТУ ОТЪ 5-ГО ІЮЛЯ 1843 ГОДА ПОДЪ № 1526.

 

 

Послѣднее волненіе Сербскаго народа за свободу свою подало правительству нашему поводъ, въ уваженіе заслугъ сего народа, позаботиться объ оказаніи ему возможныхъ облегченій. Съ такою цѣлію оно, при пріемѣ податей, возвысило цѣну червонца далеко болѣе внутренняго достоинства онаго; оно дозволило народу пользоваться безплатно лѣсами производящими желуди; оно уменьшило подать и понизило таможенный тарифъ на скотъ, отпускаемый за границу. Не нужно упоминать о мелочахъ, съ прошедшей осени случившихся, какъ напримѣръ объ освобожденіи княжескою милостію и благоволеніемъ Совѣта многихъ людей отъ платежа подати, и объ уступкѣ нѣкоимъ общинамъ нѣкоторыхъ правительственныхъ имѣній; ибо хотя мелочи сіи и умаляютъ земскіе приходы, однако не причиняютъ кассѣ великаго ущерба. Но если бросить взоръ на помянутыя выше четыре вѣтви приходовъ и посудить, что таковымъ распоряженіемъ главные земскіе приходы теряютъ по меньшей мѣрѣ пятую, если не четвертую, часть своей величины, то отечество наше справедливо можетъ ожидать отъ мудряго правленія, чтобы соразмѣрно умаленію земскихъ доходовъ уменьшены были и расходы, дабы издержки, превосходящія приходъ, не поставили отечество въ опасное положеніе и не вкоренили неудовольствія въ народѣ. Такова должна быть система, которой нетолько земскія начальства, но и каждый отдѣльно обязаны придерживаться, если только желаютъ народнаго блага и успѣховъ. Но придерживалось ли, наше правительство этой системы? На такой вопросъ не нужно рѣчей, пусть самыя дѣла отвѣтствуютъ. Попечительство финансовъ полагаетъ достаточнымъ упомянуть только о нѣкоторыхъ чрезвычайныхъ издержкахъ, съ прошедшей осени домынѣ безпрестанно дѣлаемыхъ, чтобы сербскій Совѣтъ могъ видѣть до какой степени была забыта бережливость народной кассы. Такимъ образомъ, при существованіи временнаго правленія, одобрено было, чтобы все гарнизонное войско, въ признательность услугъ оказанныхъ имъ при послѣднемъ народномъ волненіи, было награждено полугодичнымъ жалованьемъ. а кромѣ того подобная награда сдѣлана и многимъ

 

 

608

 

другимъ лицамъ; что все, принятое въ совокупности, нанесло правительственной кассѣ чувствительный ударъ. Но пусть было бы и такъ; но нѣтъ, послѣ раздѣла таковой награды, когда политическія обстоятельства содержали отечество наше въ столь затруднительномъ положеніи, что для общественной безопасности необходимо было удвоить и утроить внутреннюю стражу, тогда именно гарнизонное войско, по военной системѣ получающее много меньшее жалованье, распущено было въ домовой отпускъ, и на мѣсто его для содержанія карауловъ, наняты поселяне, кои подъ названіемъ жалованья и тайной полиціи разнесли такія суммы денегъ, которыми можно было бы, съ гораздо большею для отечества пользою, содержать цѣлыхъ два баталіона регулярнаго войска, если не больше. Временнымъ правленіемъ опредѣлено было, чтобы при князѣ находилось четыре адъютанта, съ жалованьемъ изъ народной кассы; но вмѣсто четырехъ, правительство содержитъ пятерыхъ, тогда какъ напротивъ ни одна канцелярія не имѣетъ нужнаго числа способныхъ чиновниковъ.

 

Притомъ, смотря на личность нѣкоихъ чиновниковъ, дозволяется имъ иногда явно, иногда молча, пользоваться гораздо большимъ содержаніемъ, нежели какъ таковое предписано. Такъ Алексѣй Ненадовичь, который безъ правительственной нужды оставилъ званіе секретаря въ Совѣтѣ и причисленъ къ княжеской свитѣ въ качествѣ адъютанта, вмѣсто 500 талеровъ, кои онъ какъ капитанъ получать бы долженъ, получаетъ и нынѣ секретарское жалованье по 700 талеровъ. Такъ самъ Совѣтъ, не смотря на княжеское рѣшеніе, по коему Веньяминъ Розмировичь опредѣленъ только для временнаго исправленія должности младшаго секретаря въ Совѣтѣ, слѣдовательно долженствующій получать по штату жалованья 600 талеръвъ, — неперестаетъ требовать для него 700 талеровъ. Такъ члены городоваго и окружнаго бѣлградскихъ судовъ, коимъ по штату опредѣлено по 450 талеровъ, изъ нѣкотораго личнаго уваженія пользуются всѣ безъ различія жалованьемъ по 550 талеровъ.

 

Наше правительство желая возвысить передъ свѣтомъ славу народа Сербскаго, защищать и невредимо сохранить права его и свободу земли, на кои нѣкоторые недоброхоты напали было разными сочиненіями, возымѣло мысль, чтобы, по предложенію Максима Симоновича, учредить еще одну газету подъ названіемъ Улакъ (курьеръ), и редактору оной опредѣлить годовое жалованье въ 400 талеровъ, какъ будто народныя благосостояиіе и слава не дѣлами, но голыми газетными преніями утверждаются. Но сего малаго и внѣ порядка опредѣленнаго расхода не было еще достаточно. Правительство наше, не

 

 

609

 

имѣя и безъ того нужныхъ штатныхъ чиновниковъ, способныхъ отправлять правительственныя дѣла, заключило съ Іованомъ Хаджичемъ условіе на выдачу ему, какъ нѣкоему чрезвычайному сановнику или совѣтнику, жалованья 500-ми талерами большаго нежели попечителямъ или вице-предсѣдателю Совѣта, т. е. жалованья состоящаго изъ 3000 талеровъ, за которые можно бы пріискать въ Австріи три лица, болѣе способныя дѣломъ, совѣтомъ и познаніями своими принести пользу отечеству нашему.

 

Вотъ уже болѣе полгода прошло какъ г. Лазарь Зубанъ пребываетъ въ Константинополѣ безъ всакой нужды, и такъ какъ ему невозможно обойтись жалованьемъ ему опредѣленнымъ какъ члену Совѣта, то ему придается еще и столовыхъ по 600 талеровъ въ годъ, чтобы и эту сумму могъ издерживать въ ущербъ правительственной кассѣ, проживая въ Константинополѣ безъ всякой цѣли. Для веденія же съ Портою дипломатическихъ сношеній посланъ туда г. Алексѣй Симичь въ качествѣ временнаго капу-техайи, который, не имѣя опредѣленнаго жалованья, уполномоченъ по нуждѣ и потребности дѣлать столько издержекъ, сколько онъ за полезное найдетъ. Такимъ образомъ, по сравненію донынѣ сдѣланныхъ имъ Симичемъ расходовъ въ короткое время, попечительство финансовъ удостовѣрилось, что годичныя издержки капу-техайи должны простираться до 300.000 турецкихъ піастровъ, слѣдовательно превзойдутъ и тѣ огромныя суммы, какія издерживаютъ министры великихъ державъ при иностранныхъ дворахъ.

 

Наконецъ, польза народная требовала путешествія вашего князя по краю и между народа; на то потребны были звачительныя суммы денегъ, и народная касса охотно принесла эту жертву благосостоянію отечества. Сложивши въ одну сумму всѣ значительныя издержки, послѣдовавшія съ прошлогодней осени до настоящаго времени, Совѣтъ можетъ легко убѣдиться, что огромныя издержки сіи превосходятъ болѣе нежели половиною обыкновенные расходы, дѣлаемые правительствомъ, слѣдовательно правительство наше, уменьшившее пятою частію земскіе приходы, увеличило расходъ чрезвычайными издержками цѣлою половиною противъ прихода, не имѣя притомъ и нужнаго числа дѣловыхъ чиновниковъ, которые если будутъ пополнены, какъ это и должно быть, то конечно и земскіе расходы будутъ увеличены еще нѣкоторою суммою. Вотъ система, какую мы съ прошлогодней осени наблюдали для усиленія правительственной кассы, для благосостоянія отечества и для пріобрѣтенія народнаго довѣрія!

 

Здѣсь не будетъ излишне привести причину таковаго народной казнѣ

 

 

610

 

угрожающаго безпорядка, для того единственно, чтобы соединенными силами постараться на будущее время избѣгать онаго. Что многія изъ упомянутыхъ выше чрезвычайныхъ издержекъ не только были необходимы, но и дѣйствительно сопряжены съ счастіемъ народа, то это ясно каждому, кому извѣстны политическія обстоятельства земли нашей; но что другіе изъ тѣхъ же расходовъ могли быть съ большею бережливостію, а нѣкоторые и вовсе отклонены и употреблены на что либо болѣе полезное, то въ томъ Совѣтъ могъ бы лучше всего удостовѣриться, когдабъ онъ предварительнымъ образомъ составлялъ бюджетъ жалованью и смѣту всѣхъ расходовъ, и по примѣру другихъ процвѣтающихъ европейскихъ государствъ, при всякомъ назначеніи изъ попечительства финансовъ расходовъ, требовалъ, какъ это и надлежитъ, мнѣніе онаго; ибо въ таковыхъ случаяхъ сказанное попечительство, по обязанности своей, могло бы дать нужныя объясненія о томъ: какія издержки народная касса можетъ терпѣть безъ ущерба своего, и на какой предметъ та или другая сумма съ большею для отечества пользою могла бы быть употреблена.

 

Хотя же попечительство финансовъ и увѣрено, что Совѣтъ, по своему благоразумію, и самъ будетъ избѣгать подобныхъ издержекь, тѣмъ не менѣе, поелику таковыми необычайными расходами правительственная касса чувствительно обезсилена, попечительство, въ отклоненіе угрожающей казнѣ опасности и сопряженнаго съ нею неудовольствія народа, долгомъ поставляетъ покорнѣйше просить Совѣтъ, чтобы онъ посредствомъ особенной коммисіи благоволилъ удостовѣриться о настоящемъ состояніи народной кассы и земскихъ приходовъ и расходовъ, и потомъ, по примѣру другихъ европейскихъ народовъ, повелѣлъ бы составить прежде всего смѣту всѣхъ возможныхъ издержекъ, дабы между земскими приходами и расходами можно было возстановить надлежащее равновѣсіе.

 

Можетъ быть кто нибудь станетъ осуждать попечительство финансовъ, будтобы оно имѣло намѣреніе вышепрописанными предложеніями своими коснуться чьей либо личности; но зная, что нарушенное ноложеніе народной казны не можетъ быть приведено въ надлежащій порядокъ иначе, какъ представленіемъ на видъ порознь каждаго недостатка, попечительство увѣрено, что каждый благоразумный сынъ отечества, а особенно Совѣтъ, по природному своему правдолюбію, будетъ видѣть въ семъ поступкѣ попечительства исполненіе святѣйшей обязанности, совершенно оправдывающей оное во всякомъ для кого либо обидномъ намѣреніи.

 

 

611

 

 

    № 27. НОТА АВСТРІЙСКАГО КОНСУЛА СЕРБСКОМУ ПОПЕЧИТЕЛЬСТВУ ИНОСТРАННЫХЪ ДѢЛЪ 5 ОКТЯБРЯ 1844 ГОДА.

 

 

Отъ императорско-королевскаго австрійскаго консульства въ Сербіи

Славному княжеско-сербскому попечительству иностранныхъ дѣлъ

 

Нота.

 

Въ отвѣтъ на ноту отъ 27 сентября по старому стилю за 1786, я считаю за нужное сперва изъявить расположеніе императорско-королевскаго правительства, присовокупляя къ сему и мое искреннее поздравленіе съ счастіемъ, которое послужию сербскому правительству такъ быстро, какъ оно мнѣ сообщнило, усмирить мятежъ въ Шабацкомъ, Лозницкомъ и Валѣвскомъ округахъ.

 

Австрійскому правительству по истинѣ непріятно, что виновники этого волненія, преступя законы и предписанія, которыя дѣйствуютъ на нашихъ границахъ, касательно сношеній съ чужими землями, могли изыскать средства, при помощи коихъ напали на Сербію; и за то, по всей вѣроятности, будетъ наряжено строжайшее слѣдствіе надъ тѣми императорско-королевскими подданными, которые участвовали въ этомъ дѣлѣ съ намѣреніемъ или безъ онаго, послѣ чего послѣдуетъ законное наказаніе, какъ уже извѣстно попечительству иностранныхъ дѣлъ изъ тѣхъ мѣръ, которыя приняты по этому поводу Петроварадинскимъ пограничнымъ управленіемъ.

 

Желаніе, которое выразило мнѣ сербское правительство объ отклоненіи на будущее время подобныхъ случаевъ я представлю высшей власти, и употреблю всѣ мѣры съ своей стороны къ тому, чтобы помогать княжескому правительству въ охраненіи общественнаго мира способомъ, согласнымъ, какъ съ моими инструкціями, такъ и съ трактатами; но я не могу оставить безъ примѣчаній тѣ желанія, приведенныя въ упомянутой нотѣ, которыя славное попечительство считаетъ достаточно сильными предупредить всякое безпокойство, если будутъ приняты мѣры, согласныя съ ними.

 

Прежде всего волненіе въ упомянутыхъ округахъ не можетъ бытъ приписано только нападенію со стороны границы, ибо въ самой нотѣ, въ которой разсказано это произшествіе, упоминается о помощи важныхъ лицъ и многихъ злоумышленниковъ и въ самой Сербіи, которые

 

 

612

 

намѣрены были содѣйствовать бунтовщикамъ къ взятію Шабца и Лозницы, тѣмъ болѣе что въ той же самой нотѣ говорится и объ одной народной тоіпѣ въ 500 человѣкъ, которая собрана ими въ Подринскомъ округѣ въ столь короткое время, сравнительно съ которой перешедшіе чрезъ Саву 34 человѣка, могутъ быть разсматриваемы какъ сѣмя брошенное на плодоносную почву. Стало быть значительная часть необходимыхъ для предохраненія отъ мятежа средствъ могла заключаться и въ предупредительныхъ мѣрахъ на собственной сербской землѣ.

 

Отдѣльнымъ же желаніямъ, которыя были выражаемы въ разныхъ нотахъ, обращенныхъ какъ къ землинскому военному начальству, такъ и въ сіе консульство, всегда, по скольку таковыя были справедливы и основательны, давалось удовлетвореніе не только на бумагѣ, какъ изволило выразиться славное попечительство, но и на самомъ дѣлѣ, и я приведу здѣсь въ доказательство того лишь тѣ распоряженія, которыя послѣдовали со времени моихъ дѣйствій здѣсь, вслѣдствіе желаній, изложенныхъ въ нотахъ отъ 12 и 26 іюня и 8 августа за №№ 1038, 1082, 1145 и 1497, изъ коихъ первая имѣла своимъ послѣдствіемъ отъѣздъ Георгія Кристича во внутренность монархіи, третья отъѣздъ архимандрита Марковича чрезъ Темешваръ на Святую гору, а вторая съ четвертою переписку, продолжающуюся до сихъ поръ съ вашими властями объ Алексѣѣ Анастасьевичѣ, который выдаетъ себя за гражданина королевско-венгерскаго вольнаго города Пешта и живетъ въ Землинѣ съ законнымъ паспортомъ.

 

Удаленіе же отъ границы одного лица, которое кажется подозрительнымъ въ политическомъ отношеніи, никогда не можетъ имѣть дѣйствія полнаго, и таковому лицу всегда можно имѣть сношеніе съ единомышленниками даже изъ самаго отдаленнаго мѣста и безъ всякаго вѣдоиа о томъ со стороны властей, ибо паспортъ не всегда требуется во внутреннихъ сообщеніяхъ, въ чемъ могутъ быть ограничены только сербскіе бѣглецы и никоимъ образомъ императорско-королевскіе подданные, которыхъ подвергаютъ допросу, заключаютъ и осуждаютъ только по формально доказанной винѣ ихъ. Впрочемъ свободныя сообщенія по императорско-королевскимъ границамъ существуютъ издавна, а при таковыхъ случаяхъ, какой напримѣръ былъ причиною нынѣшняго положенія дѣлъ въ Сербіи, и сами члены нынѣшняго правительства ея пользовались этою свободой. Императорско-королевскому правительству вообще казалось не соотвѣтственнымъ съ собственнымъ интересомъ его ограничивать это сообщеніе и личную свободу его гражданъ до такой степени, какъ

 

 

613

 

желаетъ славное попечительство, почему нѣтъ надлежащихъ правилъ о томъ, вслѣдствіе чего невозможно вполнѣ удовлетворить таковымъ желаніямъ сербскаго правительства. Это замѣчаніе имѣетъ значеніе и относительно представленія, чтобы князю Милошу было опредѣлено постоянное мѣсто жительства и чтобы за ними былъ устроенъ надзоръ. При семъ случаѣ прошу славное попечительство сообщить мнѣ со всею точностію и подробностію тѣ дѣйствія, которыя доказываютъ личное участіе князя въ настоящемъ нападеніи посредствомъ назначенныхъ отъ него для сей цѣли денежныхъ пособій, дабы императорско-королевскія власти могли имѣть полныя свѣдѣнія о его злоупотребленіи правомъ гостепріимства, которое онъ получилъ отъ Австріи.

 

Что же касается удаленія изъ Сербіи австрійскихъ подданныхъ, имѣющихъ при себѣ надлежащіе документы, то на семъ я вынужденъ теперь же потребовать отъ славнаго попечительства, чтобы оно таковыя искательства и мѣры основало на дѣйствительно доказанныхъ и всегда доведенныхъ до моего свѣденія преступленіяхъ, и исключило бы изъ того всѣ полицейскія донесенія, основанныя только на показаніяхъ о томъ, что императорско-королевскіе подданные сказали въ гостяхъ или въ кофейняхъ, чтò будетъ приличнѣе и самому достоинству княжескаго правительства и чтò необходимо для того, чтобы нарушеніемъ свободныхъ сношеній, основанныхъ на трактатахъ, не нанести ущерба частнымъ интересамъ тѣхъ австрійскихъ подданныхъ, которые не участвуютъ въ волненіяхъ и проискахъ.

 

Въ заключеніе я долженъ отвѣчать на указанія тѣхъ средствъ, которыя славное попечительство намѣрено принять на тотъ случай, еслибы желанія княжескаго правительства не были вполнѣ удовлетворены, и которыя сравниваются съ мѣрами, необходимыми для сохраненія домашняго спокойствія, что я въ свое время возьму ихъ во вниманіе. Но я вполнѣ увѣренъ, что эти средства не могутъ не соотвѣтствовать дружественнымъ договорамъ, существующимъ между императорско-королевскимъ дворомъ и Оттоманскою имперіей, дополнительную часть коей составляетъ Сербское княжесто; а потому ласкаю себя надеждою, что таковыя нисколько не будутъ направлены противъ искренняго благоволенія и добраго сосѣдняго расположенія императорско-королевскаго правительства, которое я имѣю честь представлять предъ сербскимъ правительствомъ.

 

Бѣлградъ (5) 17 октября 1844 года.

 

Ф. Майергоферъ, маіоръ с. р.

 

 

614

 

 

    № 28. ОТВѢТЪ СЕРБСКАГО ПОПЕЧИТЕЛЬСТВА НА ЭТУ НОТУ ОТЪ 12 ОКТ. 1844 ГОДА.

 

Славному императорско-королевскому австрійскому консульству въ Сербіи.

 

Нижеподписавшійса имѣлъ честь прочесть съ особеннымъ удовольствіемъ въ почтенной нотѣ отъ 17 чисіа текущаго мѣсяца по новому стилю за № 68 искреннее поздравленіе вашего высокоблагородія касательно волненія, причиненнаго шайкою Стояна Іовановича, перешедшею изъ императорской-королевской державы, и при семъ случаѣ принялъ съ удовольствіемъ изъявленіе вашего высокоблагородія, какъ непріятно подѣйствуетъ на императорско-королевское правительство извѣстіе объ этомъ происшествіи, что виновники онаго успѣли проникнуть сюда, вопреки существующимъ на границахъ кордонамъ и съ нарушеніемъ существующихъ законовъ и предписаній, за что, какъ ваще высокоблагородіе выразили надежду, всѣ участвовавшіе въ томъ императорско-королевскіе подданные будутъ подвергнуты строжайшему изслѣдованію и законному наказанію.

 

Оба сіи заявіенія вашего высокоблагородія нижеподписавшійся не преминулъ сообщить его свѣтлости господарю князю своему и его правительству, и будучи уполномоченъ отъ нихъ изъявить вашему высокоблагородію наитеплѣйшую благодарность за то, онъ съ радостію спѣшить извѣстить ваше высокоблагородіе, что сербское прааительство находитъ въ томъ благонадежное ручательство со стороны сосѣдней императорско-королевской державы за утвержденіе будущаго спокойотвія въ сей землѣ, которая принадлежитъ къ державѣ, хранящей съ вышеупомянутою непрерывныя дружественныя связи.

 

Ваше высокоблагородіе сочло далѣе за благо учинить при этомъ случаѣ нѣкоторыя предварительныя замѣчанія, направленныя на то, чтобы убѣдить сербское правительство въ неумѣстности желаній, изложенныхъ въ его просьбѣ, на которую ваше высокоблагородіе отвѣчаете. Примѣчанія сіи такого рода, что вызываютъ возраженія, отъ которыхъ бы сербское правительство радо было воздержаться, а именно: что незначительная толпа пришельцевъ достигла до третьаго округа не потому, что нашла плодоносную земію, но потому, что

 

 

615

 

внезапнымъ нападеніемъ изъ императорско-королевской державы съ военными припасами и именѣмъ сильныхъ царей успѣла въ короткое время обмануть простой народъ, случай, который возможенъ и въ другой болѣе обезпеченной и просвѣщенной землѣ; что архимандритъ Мелентій самъ по собственному желанію уѣхалъ на Святую гору; что Георгій Христичь (курьеръ) мѣсто своего пребыванія перемѣнилъ на то, въ которомъ они приготовились къ сему нападенію, и тамъ, сдружившись съ ними, перешелъ сюда съ прочими; что ни въ какой землѣ никакой иностранецъ не смѣетъ опорочивать и ругать правительство той земли, въ которой онъ находится, или произносить въ гостяхъ и кофейняхъ оскорбительныя и ругательныя слова; что объ удаленіи тѣхъ, о которыхъ попечительство иностранныхъ дѣлъ говорило прежде, существуетъ заключенный здѣсь съ императорско-королевскимъ полковникомъ г. Филипповичемъ договоръ.

 

Но нижеподписавшійся, желая избѣжать всего, что бы могло послужить поводомъ къ какому либо недоразумѣнію, имѣетъ честь изъявить вашему высокоблагородію, что онъ не желаетъ пускаться здѣсь въ разсмотрѣніе всего этого, какъ не хочетъ говорить и о томъ, чему учиненъ уже конецъ, и потому онъ ограничится здѣсь только вопросомъ, касающимся бывшаго князя Милоша Обреновича.

 

Сербское правительство, протестуя противъ разнообразныхъ интригъ сего общеизвѣстнаго безпокойнаго человѣка, какъ при существовавшемъ здѣсь намѣстничествѣ княжескаго достоинства, такъ и при бывшемъ князѣ Михаилѣ и позднѣе, никогда не имѣло доказательствъ, снабженныхъ его собственноручными подписями (коихъ онъ, какъ человѣкъ не письменный и дать не можетъ); но всегда такія жалобы были подкрѣпляемы показаніями схваченныхъ мятежниковъ, которые доставляли отъ него наставленія и деньги для возбужденія безпокойствъ въ сей странѣ, и теперь доказательствами могутъ служить свободныя показанія лицъ, участвовавшихъ въ мятежѣ, по разсказамъ коихъ всѣ нужныя приготовленія сдѣланы на деньги, присланныя отъ него съ этою цѣлію; даже и въ послѣднее время его агентъ и уполномоченный, находящійся теперь въ Пештѣ адвокатъ Богдановичь доставилъ отъ него изъ Карлсбада извѣстную сумму денегъ и употребилъ на то. Когда бы такіе заговоры устроивались въ Сербіи, сербское правительство было бы въ состояніи дать и большія и сильнѣйшія доказательства тому; но такъ какъ заговоры куются на сторонѣ и сюда переносятся, то естественно, что оно не въ состояніи сдѣлать сего такъ, какъ можетъ сдѣлать правительство той земли, изъ которой все это исходитъ.

 

 

616

 

Что же касается мѣръ, упомянутыхъ на крайній сіучай, сообщенія коихъ наше высокоблагородіе ожидаете, то нижеподписавшійся имѣетъ честь изъяснить, что сіи мѣры, которыя обыкновенно предписываетъ въ крайности сама предосторожность, не могутъ быть обозначены и опредѣлены заранѣе, но, какъ бываетъ вездѣ въ крайности предпринимаются для поддержанія въ странѣ мира и порядка, по предоставленному каждому праву предосторожности.

 

Княжескій представникъ, попечитель иностранныхъ дѣлъ и кавалеръ Авраамъ Петроніевичь с. р.

 

№ 1884, 12 октября 1844 года, въ Бѣлградѣ.

 

---

 

    № 29. ПИСЬМО МИЛОША КЪ КНЯЗЮ МЕТТЕРНИХУ.

  

Abschrift eines Schreibens des Fürsten Milosch Obrenovics, dto. 12. October 1844, an Seine Durchlaucht den Herrn Fürsten Staatskanzler.

 

Ich fühle mich gedrungen, dieser schweren Verdächtigung gegen mich direkt zu widersprechen, obwohl ich überzeug! bin. dass E. D. derselben keinen Glauben schenken werden, da Ihnen wohlbekannt ist, wie gross einerseits die Zahl meiner Feinde in Serbien ist, die bei jeder Gelegenheit meinen Nainen zu dem Zwecke missbrauchen, um durch die Anschwärzung desselben ihre eigennützigen Absichten um so sicherer zu erreichen, anderseits die Zahl der durch die jetzige Regierung Serbiens Verletzten nicht minder beträchtlich ist, deren Streben natürlich dahin gehet, durch eine Veränderung in Serbien wieder in bessere Verhältnisse zu kommen, und zu diesem Ende ebenfalls für dienlich erachten, meinen Nainen, der nach ihrer Meinung in Serbien noch immer Wiederhall finden soll, vorzuschieben. — Alle in den letzten Jahren vorgefallenen Umwälzungsversuche haben dies unumstösslich dargethan, indem jedesmal unler Vorschiebung meines

 

 

617

 

Namens der Anfang gemacht wurde, später aber es sieb zeigte, dass immer ganz andere Zwecke den Bewegungen zu Grunde lagen.

 

Die Beschuldigung meiner Theilnahme an diesem letzten Versuche ist aber um so absurder, als ich seit drei Monaten ausser allen Umgang mit Fremden einzig der Pflege meiner Gesundheit lebte, und zu diesem Ende während dieses ganzen Zeitraumes in viel grösserer Entfernung von Serbien, nämlich in den Badeorten Böhmens, mich aufgehalten hatte.

 

Uebrigens aber ist mir ja bekannt, wie sehr ich, wenn jene Beschuldigungen irgend gegründet wären, mich der ehrenvollen Gastfreundschaft, welche mir in dem Kaiserstaatc Oesterreich und namentlich dessen Hauptstadt zu Theil wurde, unwürdig machen inflsste, und dies allein schon wäre mehr als genügend mich von jedem derartigen Schritte abzuschrecken. Ausser dem ist mir jeder Wunsch E. D. so heilig, dass ich irgend einer dem zuwiderlaufenden Handlung durchaus unfähig wäre.

 

Nehmen E. D. darum die aufrichtige Versicherung hin, dass mir alle diese auf Buhestflrung abzielenden Vorfälle gänzlich unbekannt sind, und ebenso die, dass ich auch kflnftighin allen derartigen Versuchen fremd zu bleiben fest entschlossen bin; ich glaube dies in gleichem Maasse allen für Serbien interessirten hohen Höfen, insbesondere dem Kaiserslaate Oesterreich, als auch meinem eigenen Caraclcur schuldig zu sein.

[Previous] [Next]

[Back to Index]