Россія и Сербія. Историческій очеркъ русскаго покровительства Сербіи съ 1806 по 1856 годъ. Частъ II. Послѣ Устава 1839 года

Нил Попов

 

ПРИЛОЖЕНІЯ

 

 

    № 15. ПРОСЬБА БОЛГАРЪ РУССКОМУ КОНСУЛУ ИЗЪ ЗЕМЛИНА.

 

Ваше Высокоблагородіе,

 

Милостивый господинъ!

 

Можетъ быть вашему высокоблагородію извѣстно, какъ бѣдный христіанскій народъ въ Болгаріи, не могши болѣе терпѣть тиранства турецкихъ притѣснителей, поднялся противъ нихъ съ отчаяніемъ единственно для того, чтобы добыть свободу, дарованную ему великомощнымъ, всепресвѣтлѣйшимъ и всемилостивѣйшимъ царемъ Оттоманскимъ, и освободиться отъ притѣснителей. Но лишь только мы стали съ такою отвагою добиваться нашей свободы, поднялась съ одной стороны сила турецкая, а съ другой сила Сербскаго князя Михаила, и окруженые такимъ образомъ со всѣхъ сторонъ, и не смѣя предаться въ руки турецкихъ угнетателей, мы обратились къ Сербскому князю Михаилу. Послѣ того, разбившись на множество отдѣленій, мы стали передаваться, были отведены въ Алексинацъ и тамъ заключены. Но когда еще мы не всѣ передались, въ Сербіи учинилось нѣкоторое замѣшательство, и тогда мы въ короткое время передались всѣ. Заключенныхъ и скованныхъ въ желѣза по двое, стали насъ сербскія власти приводить къ допросу въ Алексинцѣ, и ради какихъ причинъ мы не знаемъ, сталъ намъ Іова Рѣсавацъ тотчасъ же, какъ мы явились на допросъ, говорить:

 

«вы бунтовщики, вы негодяи, противъ кого вы вздумали возставать, развѣ противъ моего царя, который имѣетъ наготовѣ до 700.000 войска и который поведѣваетъ свѣтомъ? Но вы теперь скованы и видите, что жизнь ваша въ рукахъ моихъ; а потому вамъ строжайше приказываю отвѣчать мнѣ на всякій мой вопросъ»,

 

и послѣ того началъ насъ допрашивать сперва о томъ, кто насъ подговаривадъ, чтобы мы возстали? Мы на то сказали ему святую истину:

 

«мы всегда были вѣрны нашему всемилостивѣйшему и пресвѣтлѣйшему царю и вѣрны остаемся, и насъ никто не подговаривалъ, но мы учинили то изъ своего собственнаго побужденія, не могши болѣе сносить турецкихъ притѣсненій; ибо дошло до того, что мы каждое мгновеніе находимся въ опасности, относительно своихъ имушествъ и жизни, что платимъ премногія подати, отправляемъ повседневно кулукъ и что нашу женскую

 

 

564

 

и мужскую челядь предъ нашими глазами насилуютъ и влекутъ въ рабство и причиняютъ многія другія неисчисляемыя бѣдствія».

 

Ня то допрощикъ нашъ Іова Рѣсавацъ отвѣчалъ:

 

«если насилуютъ, то за то хорошо платятъ, это дѣлается и у насъ; но я васъ не спрашиваю о томъ, да и вы ничего не болтайте здѣсь, а то потеряете свои головы, если не отвѣтите на мои вопросы».

 

И послѣ того онъ намъ сталъ предлагать нѣкоторые вопросы, на которые мы ничего не умѣли отвѣчать ему, а онъ самъ отвѣчалъ намъ, и такимъ образомъ онъ давалъ намъ вопросы и отвѣты, а ему только кивали головой и отвѣчали, видя предъ глазами смерть свою, на каждый вопросъ: такъ ли? — такъ. Тутъ были вопросы: не подговаривали ли васъ русскіе чиновники, чтобъ вы бунтовались? мы ихъ знаемъ по именамъ; не давали ли они вамъ денегъ и сколько давали? не подговаривалъ ли васъ князь Михаилъ и его чиновники? не получали ли вы отъ нихъ помощи? не давали ли вамъ паспортовъ и не укрывали ли васъ по Сербіи? Было говорено и то: васъ всѣ цари и короли сдѣлаютъ счастливыми, только складывайте всю вину на князя Михаила и попечителя Цвѣтка Раевича. Но мы и нынѣ и во вѣки отрекаемся отъ всѣхъ оныхъ признаній, которыя были написаны во время допроса, потому что они писаны такъ, какъ хотѣли допросчики: а также не знаемъ, чтò написано въ тѣхъ допросахъ, и ставлено ли, чтò мы признали и чтò нѣтъ. А что мы искали помощи со всѣхъ сторонъ и ищемъ, отъ того не отрекаемся; а чтобы кто насъ подговаривалъ на бунтъ, то мы во вѣки отрицаемъ и говоримъ всегда и вездѣ, что дѣлали это изъ собственнаго своего побужденія, не могши болѣе сносить турецкихъ притѣсненій.

 

Послѣ того какъ насъ допросили, бросили насъ въ темницу въ Алексинацъ и послѣ двухмѣсячнаго заключенія избрали насъ десятерыхъ, и связанныхъ пригнали въ Бѣлградъ подъ стражею, и стали опять допрашивать вышесказаннымъ образомъ. Въ Бѣлградѣ, также послѣ двухмѣсячнаго заключенія, узнавъ тайно что насъ хотятъ предать Туркамъ связанными, мы перепугались и побѣжали изъ бѣлградской тюрьмы въ Землинъ подъ австрійскую защиту. Здѣсь въ Землинѣ вотъ уже десятый день находимся въ крайней скудости, касательно нашего содержанія. И то было бы нашимъ послѣднимъ стараніемъ, чтобы бѣдный христіанскій народъ, угнетаемый тираномъ, и наши семейства были въ наибольшей безопасности. Наши пятнадцать семействъ, въ которыхъ считается 76 душъ, отведены въ рабство, а куда — не знаемъ. Многія села и всѣ наши домы выжжены, а имѣніе растаскано, и мы теперь только съ голою дущею безнадежно блуждаемъ по свѣту. Конечно Болгарскій

 

 

565

 

народъ лишенъ надежды самъ дать отпоръ своему насильнику, и колѣнопреклоненно со страхопочитаніемъ припадаетъ чрезъ насъ нижеподписанныхъ всемилостивѣйшему императору великія и могущественныя Россіи всенижайше умоляя, чтобы онъ излилъ свою превеликую милость, обратилъ только взоръ свой на Болгарскій народъ. Мы нашу и нашихъ семействъ жизнь жертвовали, жертвуемъ и будемъ жертвовать до тѣхъ поръ, пока или не освободимся отъ притѣснителей или пока насъ всѣхъ на этомъ свѣтѣ не станетъ. Пребываемъ вашего высокоблагородія всепокорнѣйшіе слуги: Станко Атанасіевичь, Никола Средаковичь, Стоянъ Гавдаръ, Цвѣтко Стояновичь, Стоянъ Вучковъ, Сава Кара-Станковичь, Никола Летковичь, Коста Іовановичь, Цвѣтко Голубовичь, Здравко Ранзеловичь.

 

19 декабря 1842 года, въ Землинѣ.

 

[Previous] [Next]

[Back to Index]