До и после Версаля

Политические лидеры и идея национального государства в Центральной и Юго-Восточной Европе

12. Юзеф Пилсудский и образование независимого польского государства

Г.Ф. Матвеев

 

 

В ряду людей, олицетворяющих в Польше национальную историю, Юзеф Пилсудский, несомненно, занимает одно из центральных мест, а для периода Новейшей истории соперничать с ним по популярности может, пожалуй, лишь папа римский Иоанн Павел II. И это несмотря на то, что маршал ушел из жизни вот уже почти три четверти века, срок более чем достаточный для проверки истинного масштаба человека, от которого в свое время зависели многие и многое. Но мало ли влиятельных при жизни людей бывало в истории всякой страны, а кто их сейчас помнит, кроме профессиональных историков? Имя же Пилсудского, несомненно, знакомо каждому современному поляку, так же как оно было повсеместно известно 20, 40 и 60 лет тому назад.

 

Первые описания жизни и деятельности Ю.Пилсудского появились давно, в годы первой мировой войны, когда он еще только шел к славе и власти. С тех пор армия пилсудчиковедов пополнялась все новыми и новыми людьми, в равной степени профессионалами и любителями, адептами и беспощадными критиками. С одним из таких любительских произведений можно познакомиться в Российском государственном военном архиве (РГВА), где в фонде Института новейшей истории Юзефа Пилсудского хранится небольшая, рукописная биография маршала, созданная каким-то его неизвестным почитателем примерно в 1923-1926 гг. [1] Она наивна, восторженна, даже экзальтированна, но, несомненно, искренна. И написал он ее тогда, когда герой сочинения был всего лишь пенсионером и его дальнейшие жизненные перспективы рисовались весьма неопределенно. Пилсудскиана насчитывает на сегодняшний день многие десятки книг и тысячи статей, причем не только в Польше. И ничто не свидетельствует снижении интереса к личности этого человека. Поистине, «большое видится на расстоянии.»

 

Юзеф Клеменс Пилсудский родился 5 декабря 1867 г. в поместье Зулув на Виленщине, в богатой помещичьей семье, владевшей более чем 10 тыс. десятин земли. Позже семья переехала на постоянное жительство в Вильну (Вильно, Вильнюс), на всю жизнь ставшую любимым городом этого поляко-литовцо-белоруса. Его ранние годы жизни мало чем отличались от многократно описанного русскими и польскими мемуаристами безмятежного детства дворянских отпрысков, окруженных достатком, любовью близких, особенно матерей, боннами, домашними учителями. Нет, пожалуй, только свидетельств о дружбе с деревенскими сверстниками, из которой затем рождалось сочувствие к страданиям и тяжелому труду крестьян (на котором, собственно говоря, и зиждился тот самый достаток). И в этом

 

 

1. РГВА. Ф. 476. Оп. 1. Ед.хр. 44.

 

 

271

 

нет ничего удивительного, ведь местные жители в основном были белорусами, а господа — поляками или полонизированными белорусами и литовцами. К их числу принадлежал и род Пилсудских. Маршал до конца жизни помнил о своем своеобразно понимаемом (не по крови, а по исторической территории) литовском происхождении, гордился этим, но одновременно считал, что такие, как он в большей степени сохранили польскость, чем «крулевяки» (уроженцы Царства Польского), галичане или «познаняки». К тому же он рос в окружении старших и младших сестер и братьев, эмоциональную связь с которыми сохранил на всю жизнь, поэтому у него всегда были напарники для игр и детских шалостей. Особая близость связывала его со старшим на два года Брониславом, много сделавшим для этнографического описания коренных жителей Сахалина в бытность свою политическим ссыльным, и старшей сестрой Зофией (Зулей).

 

Родной дом сформировал, пожалуй, две главных черты характера Юзефа, в немалой степени предопределившие его жизненный путь. Вопервых, глубокий патриотизм и веру в свое высокое предназначение воскресителя польской государственности. Этими качествами, по его собственному признанию, он был обязан матери, Марии, горячей польской патриотке и необычайно мужественной женщине, всю свою жизнь вынужденной бороться с тяжелым недугом. Во-вторых, полное безразличие к занятию сельским хозяйством. Причиной этого могла быть и деятельность его отца, Юзефа, сумевшего своими прогрессивными хозяйственными начинаниями довести материальное положение семьи до весьма плачевного состояния. Даже обзаведясь в 1923 году собственным домом с садом, он не проявлял ни малейшего желания копаться в земле, предпочитая любоваться цветами.

 

После окончания в 1885 г. виленской гимназии № 1, располагавшейся в здании закрытого русскими властями в 1832 г. университета, юноша выбрал для себя медицинскую карьеру. Однако обучение в Харьковском императорском университете было недолгим. После первого курса Пилсудский решил перевестись в Дерптский университет, имевший не столь выраженный русский характер и лучшую связь с Вильной. Но учиться ему там не пришлось. Ожидая в Вильне решения вопроса о переводе в Дерптский университет, он косвенным образом оказался причастным к подготовке покушения на императора Александра III петербургской народовольческой организацией, в которую входил и старший брат В.И.Ленина Александр Ульянов. Платой за это стала пятилетняя административная ссылка в Иркутскую губернию, во время которой он из юноши, ненавидевшего русское господство над его родиной, превратился в убежденного противника самодержавия и сторонника независимости Царства Польского.

 

На последнее обстоятельство следует обратить особое внимание, поскольку

 

 

272

 

в существующей литературе, как правило, говорится, что Пилсудский был борцом за независимость Польши, без уточнения, всех ли трех ее частей, в свое время включенных в состав Австрии, Пруссии и России, или же только одной из них. Анализ всех высказываний и действий Пилсудского до лета 1917 г. показывает, что главные его помыслы были направлены на освобождение лишь Царства (Королевства) Польского. Пилсудский неоднократно высказывался по вопросу о причинах такого выбора. В целом, все их можно свести к реплике: «Стена, да гнилая, ткни посильней, она и развалится!», которой В.И. Ленин якобы парировал заявление жандармского офицера, что молодой социалист борется со стеной. Видимо, подобное восприятие режима в конце XIX — начале ХХ в. следует считать обычным для тех подданных Романовых, которые готовы были рисковать всем ради высоких общественных идеалов.

 

Вернувшись в родной город из сибирской ссылки, Пилсудский с головой уходит в политику. Заниматься ею в России людям, не одобрявшим самодержавия, можно было лишь нелегально или в эмиграции. Выбор политического движения, в рамках которого Пилсудский смог бы реализовать свои планы, был в начале 1890-х гг. невелик. Во-первых, можно было примкнуть к формирующемуся национально-демократическому направлению, делавшему ставку на национальное просвещение польского народа, чтобы предотвратить его ассимиляцию и гарантировать в перспективе возрождение национальной государственности. Во-вторых, преодолевая провалы и расколы, формировалось социалистическое движение, ориентирующееся на свержение существующего общественного строя и интеграцию Европы на принципах социальной справедливости и всеобщего равенства. Шляхетский революционаризм, доминировавший в обществе Царства Польского до середины 1860-х гг., к этому времени полностью исчерпал свой мобилизационный потенциал и популярностью у передовой молодежи не пользовался.

 

Пилсудский остановил свой выбор на социалистическом движении. В связи с этим трудно согласиться с теми биографами Пилсудского, которые пытаются представить его как романтика, человека XIX столетия, эпигона шляхетского революционаризма. Он не только признал истинность самой модерной на тот момент идеологии, но и увидел таящуюся в ней возможность соединить массовое рабочее движение с борьбой за национальную независимость. В отличие от идеологов западноевропейских социалистических партий, считавших, что национальный вопрос — это орудие буржуазии, служащее отвлечению пролетариата от борьбы за социальное освобождение, Пилсудский и его единомышленники были убеждены, что рабочий класс Царства Польского должен сделать борьбу за независимость своим первоочередным делом. Весь путь к социализму они делили на два этапа. На первом надлежало освободить Царство Польское

 

 

273

 

от деспотии самодержавия и построить польское демократическое государство. И лишь после этого приступать к решению собственно пролетарской задачи — борьбе за создание общества социальной справедливости [2]. В связи с этим польские социалисты были против сотрудничества с российскими почитателями К. Маркса, не признававшими, как и их европейские единомышленники, важности национального вопроса. Зато выражали готовность взаимодействовать с сепаратистскими движениями в империи, которые в то время находились в зачаточном состоянии.

 

В силу стечения обстоятельств Ю.Пилсудский не только оказался чуть ли не у истоков Польской социалистической партии (ППС), но и очень скоро вошел в состав ее узкого руководства — Центральный рабочий комитет (ЦРК). В нем он с 1894 г. отвечал за один из самых важных для молодой партии участков работы — издание и распространение центрального партийного органа газеты «Роботник», а также других печатных материалов ППС [3]. Выполнять порученное ему задание было далеко не просто. Газету приходилось делать в условиях полной секретности, на весьма примитивном ручном станке, предназначенном для размножения приглашений и небольших афиш. Постоянно не хватало денег на бумагу, типографскую краску, которую нужно было контрабандой привозить из Германии. Немалую опасность представляли разъезды по железной дороге, чтобы доставить «Роботник» партийным ячейкам ППС в Царстве Польском и ряде городов империи. Для того чтобы освободиться от надзора полиции, пришлось перейти на нелегальное положение. Это создавало дополнительные трудности, особенно если принять во внимание, что типография до 1899 г. находилась в Вильне, относительно небольшом городе (в 1900 г. 139 тыс. жителей). Тем не менее, Пилсудскому долгое время удавалось избегать провала.

 

В 1899 г. в его жизни произошло важное событие — женитьба на принимавшей участие в деятельности ППС Марии Юшкевич, красивой молодой женщине с дочерью от первого неудачного брака. Вести семейную

 

 

2. В советской и польской историографии периода ПНР, базировавшейся на традициях СДКПиЛ и ленинских оценках, утвердилась однозначно негативная оценка этой позиции. При этом ее сторонники игнорировали тот факт, что в ходе революции 1905—1907 гг. большевики также пришли к выводу о том, что в борьбе за социализм в России нужно будет пройти два этапа: буржуазнодемократический и собственно социалистический. А это значит, что концепция Пилсудского и его единомышленников на десятилетие опередила ленинское прозрение.

 

3. Примечательно, что ряд лет обязанности наборщика исполнял Станислав Войцеховский, президент Польши с декабря 1922 по май 1926 г., когда он вынужден был оставить свой пост в результате государственного переворота, осуществленного его бывшим коллегой, а затем Первым маршалом Польши Ю. Пилсудским.

 

 

274

 

жизнь в городе, где оба были хорошо известны, в том числе и полиции, не представлялось возможным. Поэтому решили переехать вместе с печатным станком в Лодзь, крупнейший промышленный центр Царства Польского, насчитывавший в то время около 315 тыс. жителей. Не по вине Пилсудского в феврале 1900 г. типография была провалена, а он с супругой — арестованы.

 

Мария после 11 месяцев тюрьмы была освобождена под денежный залог в 500 руб. Закон не предусматривал наказания жены за преступления мужа. А против Пилсудского были выдвинуты серьезные обвинения, в том числе и в причастности к убийству двух провокаторов, внедренных охранным отделением в ППС. В зависимости от окончательного обвинительного заключения ему могли грозить от 10 лет ссылки до смертной казни.

 

Совместными усилиями товарищей по партии и отдельных русских «оккупантов» (государственных служащих) в Варшаве удалось убедить местные службы безопасности в душевной болезни Пилсудского. Для установления окончательного диагноза узник X павильона варшавской Цитадели был переведен в лечебницу для душевнобольных в Петербурге. В ночь с 14 на 15 мая по новому стилю (с 1 на 2 мая ст. ст.) 1901 г., когда в России отмечали государственный Народный праздник, установленный властями для того, чтобы отвлечь людей от празднования Дня международной солидарности трудящихся, был осуществлен побег Пилсудского. В июне 1901 г. он уже был в Австро-Венгрии.

 

После двухмесячного отдыха и восстановления подорванных в заключении сил Пилсудский вернулся к активной деятельности в ППС, которая переживала серьезные трудности. Они были вызваны не только арестами начала века, но и появлением в партии и ее руководящих органах новых людей, не испытывавших особого пиетета к отцам-основателям и открыто выражавших сомнения в правильности их тактики. Пилсудский стал больше внимания уделять зарубежной организации ППС, часто бывал в Великобритании, этой Мекке политических эмигрантов, Швейцарии, но не забывал и Россию. Правда, ездил туда не очень охотно, не без оснований опасаясь возможного ареста. Основное время он проводил в Австро-Венгрии, в Кракове, где снимал с семьей квартиру.

 

В эти же первые годы ХХ столетия Пилсудский начинает обдумывать новую тактику решения вопроса о судьбе Царства Польского. За время, прошедшее после основания в 1893 г., ППС окрепла, пустила корни в среде рабочих, студенчества и интеллигенции, овладела искусством пропаганды своих идей и постулатов. Но она не превратилась в спаянную жесткой дисциплиной организацию, способную повести за собой широкие слои польского общества на борьбу за независимость, а не за улучшение социального положения и кусок хлеба. Как вспоминал Шимановский, участник социалистического движения той поры, «Пилсудский всю жизнь был

 

 

275

 

бланкистом, верил только в небольшую, сплоченную, успешно действующую организацию, которой ее руководство могло бы распоряжаться по своему усмотрению. Он был принципиальным противником не столько массовости движения, сколько растворения организации в движении» [4]. А потребность, пользуясь ленинскими определениями, в «партии нового типа» Пилсудский ощущал все более явственно. В российском обществе развивались процессы, прямо свидетельствовавшие о приближении глубокого внутриполитического кризиса. Каркас самодержавия уже не мог удерживать в жестких рамках нарастающую активность общества, желавшего участвовать в распоряжении собственной судьбой.

 

Новые замыслы Пилсудского стали приобретать форму тактических установок в 1904 г., когда в силу ряда объективных и субъективных причин российско-японский спор за сферы влияния на Дальнем Востоке перерос в военный конфликт.

 

Ю. Пилсудский очень быстро и достаточно точно оценил новые возможности, появившиеся в связи с войной для борьбы за независимость Царства Польского. Он и его ближайшие сподвижники были убеждены, что Россия эту войну, скорее всего, не выиграет. Но Япония в одиночку не может разгромить такую громадную империю. Вот если бы Россия одновременно получила ощутимый удар на западе, то это привело бы к ее действительному ослаблению. Таким ударом для нее могло стать восстание в бывших провинциях Речи Посполитой. Задачами ППС были придание организованного характера эвентуальному выступлению и обеспечение повстанцев оружием. Необходимые для этого деньги Пилсудский рассчитывал получить отяпонцев.

 

Без ведома ЦРК он разработал план операции по налаживанию сотрудничества с официальными кругами Японии, получившей наименование «Вечер». Это был достаточно реальный план, если учесть, что уже в 1902 г. японский Генштаб приступил к реализации проекта, предусматривавшего использование в будущем военном конфликте с Россией деструктивного потенциала революционных и сепаратистских движений в империи Романовых. Раньше всего японцам удалось наладить сотрудничество с финнами.

 

Помимо денег, Пилсудский надеялся получить от Японии помощь в реанимации польского вопроса как международного. Однако переговоры его доверенного лица с японскими дипломатами в Лондоне и личная поездка в Токио в июне-июле 1904 г. так и не завершились заключением политического договора, которому он придавал стратегическое значение [5].

 

 

4. РГВА. Ф. 476. Оп. 1. Ед. хр. 79. Л. 45.

 

5. Как вспоминал много лет спустя его преданный соратник В. Славек, именно это намерение Пилсудский назвал на октябрьской 1904 г. конференции ЦРК ППС основной целью своей поездки в Токио (Samus P. Walery Stawek. Droga do niepodlegtej Polski. Ptock, 2002. S. 135). Биографы Пилсудского фактически игнорируют сделанное им на конференции признание о тактических (получение технической помощи на вооружение польского движения) и стратегических (постановка польского вопроса на международной арене) целях поездки в Японию, акцентируя основное внимание на том, что его выступление вводило собравшихся в заблуждение и служило дальнейшему сокрытию от руководства партии всей правды о японском контакте. Нет сомнения в том, что, когда Пилсудский говорил о «незначительных результатах переговоров с японцами», он имел в виду провал стратегической цели. Об этом же свидетельствует и сделанное им на этой же конференции признание, что единственной целью предлагаемого им тактического перевооружения партии является «воскрешение польского вопроса. Этот вопрос живет, но только у нас, живет в широком значении национального вопроса, но он не живет как политический вопрос, который должен решать весь мир» (Piłsudski J. Pisma zbiorowe. Uzupetnienia. Т. II. 1899-1914. Warszawa, 1993. S. 189-191).

 

 

276

 

Японцы согласились только на ежемесячную выплату в размере 90 фунтов стерлингов за получаемые от людей Пилсудского разведывательные сведения, а также выразили готовность дать польским партнерам 10 тысяч фунтов на создание разветвленной разведывательной сети в Европейской России и Западной Сибири.

 

Операция «Вечер» имела для Пилсудского как политика важные последствия. Во-первых, оказалось, что партию без ведома ее руководящих коллегиальных органов вполне можно использовать в качестве инструмента достижения собственных целей. Во-вторых, он еще больше утвердился во мнении, что наибольшего успеха можно добиться с помощью сплоченной группы единомышленников, действующей в рамках более широкой структуры. В-третьих, появился собственный источник финансирования, позволявший ему проводить самостоятельную политику, формально не разрушая единства рядов ППС [6]. В-четвертых, был приобретен ценный опыт налаживания связей и ведения переговоров с высокопоставленными официальными лицами, презентации своих взглядов, достижения взаимовыгодного консенсуса. Этот опыт пригодится Пилсудскому позже, при поиске поддержки своих планов Австро-Венгрией.

 

Неудачная для царизма война с Японией многократно усилила прежде подспудные политические, социальные и национальные противоречия

 

 

6. Среди исследователей нет единства мнений относительно того, сколько денег было получено инициаторами акции «Вечер» от японцев. В. Енджеевич считает, что за 1904-1905 гг. японцы выделили ППС на различные цели около 20 тыс. фунтов стерлингов; с ним согласен и А. Гарлицкий. По подсчетам Р. Сьвентека вся сумма составила 33 430 фунтов. Львиная доля этих средств (30,5 тыс.) была потрачена на приобретение оружия и финансирование революционной деятельности партии. Часть пошла на содержание 7 участников акции «Вечер» в Кракове и Лондоне. По подсчетам Рышарда Сьвентека, на это тратилось в среднем 252 фунта в месяц, то есть примерно 2520 руб. (Подробнее об этом см.: SwigtekR. Lodowa ściana. Sekrety polityki Jozefa Piłsudskiego 1904-1918. Krakow, 1998. S.321, 343-346).

 

 

277

 

в империи. Все явственнее чувствовалось приближение революции. От действовавших пока еще нелегально политических партий требовалось уточнение своих стратегических и тактических установок с учетом быстро меняющихся общественных настроений.

 

Эта проблема стала занимать Пилсудского, по крайней мере, с начала 1904 г. Тогда же определилось и наиболее оптимальное, с его точки зрения, направление деятельности: создать при ППС боевую организацию, способную стать организующим ядром будущей повстанческой армии. Тем самым центр активности Пилсудского стал смещаться с партии, служению которой он посвятил десять лет жизни, на более узкую группу людей, не столько думающих, сколько действующих одинаково с их лидером, вождем. И этот процесс будет развиваться вплоть до августа 1914 г., когда Пилсудский с головой, безвозвратно уйдет в военную работу. Все эти годы он трактовал ППС, по сути дела, лишь как своего рода вербовочную структуру, привлекающую в свои ряды идейную молодежь. Именно из их числа он и будет рекрутировать необходимый для боевой организации человеческий материал. Ради новой стратегической линии движения к намеченной в молодости цели Пилсудский был готов на все. Даже на раскол в 1907 г. собственного детища — ППС, существенно ослабивший партию в очень сложной ситуации начавшегося спада революционной волны, лишь бы освободиться от противников его тактики из числа так называемых «молодых». Его опорой стала ППС-революционная фракция.

 

Сам характер боевой организации как, по сути, сообщества идейных террористов, предопределил, помимо проведения диверсий и покушений на представителей русской администрации и служб безопасности, появление в ее арсенале еще одного направления деятельности, граничившего с обычным, безыдейным бандитизмом. Это были так называемые «экспроприации» или «эксы», то есть налеты на уездные кассы, почтовые отделения, фургоны и поезда, перевозившие деньги, в том числе и достаточно крупные суммы. Деньги нужны были на содержание партийного руководства и боевиков, покупку оружия, оказание помощи арестованным соратникам и их семьям, оплату адвокатов, подкуп судейских чинов, издательскую деятельность и т.д. «Эксы» нередко сопровождались гибелью людей, в том числе и ни в чем не повинных. Суды жестоко карали схваченных боевиков, вплоть до смертной казни.

 

Однако все усилия Пилсудского с помощью боевых групп парализовать работу аппарата власти в Царстве Польском и поднять народ на войну с русским гнетом так и не дали ожидаемого результата. Польский пролетариат предпочитал бороться за социальные и политические права в рамках Российской империи, а не за независимость. Действия боевиков встречались с решительным противодействием, в том числе силовым, той части польского общества, которая разделяла концепции национальных

 

 

278

 

демократов и хотела воспользоваться не столь уж и ничтожными политическими итогами первой русской революции.

 

К концу революции Пилсудский понял, что его тактика активного действия не дала желаемого результата, восстание так и не началось. Тем не менее, он не разочаровался в ней, поскольку считал, что причина неудачи не в избранной линии поведения, а в отсутствии ядра будущего национально-освободительного восстания. Это не позволило придать стихийному движению масс организованный характер и повести их в нужном направлении [7].

 

Своей задачей на будущее он считал корректировку тактики с учетом имевшегося опыта и новых условий, чтобы не упустить следующей оказии. В том, что она неизбежно вскоре появится, Пилсудский не сомневался. И дело здесь не столько в его особой политической интуиции, о которой пишут многие знавшие его люди, а в правильном анализе развития международной ситуации. От его внимания не ускользнул развивавшийся именно в это время процесс оформления Антанты и возникновения уникальной ситуации разведения угнетавших поляков империй по противостоящим военно-политическим блокам с трудно согласуемыми интересами.

 

Появился реальный, как ему казалось, шанс сделать союзником в борьбе за освобождение Царства Польского Австро-Венгрию, в составе которой поляки чувствовали себя наиболее комфортно. Первая попытка наладить сотрудничество с австрийским Генеральным штабом была предпринята 29 сентября 1906 г. На встрече в Перемышле с начальником штаба 10-го корпуса полковником Францем Каником Пилсудский назвал себя представителем политической партии, имеющей 70 тысяч вооруженных членов и способной в случае войны Австрии с Россией быстро поставить под ружье в три раза больше465. Но поскольку война с Россией была в то время далекой перспективой, австрийским военным незачем было спешить с ответом. Да и приобретение только карабинов для 70 тыс. членов ППС обошлось бы более чем в 600 тыс. крон, а бюджет австрийской военной разведки

 

 

7. Итог своих размышлений об уроках революции и задачах на будущее Пилсудский обобщил в лекциях, прочитанных в боевых школах ППС в 1909 г. и опубликованных спустя год сначала в «Роботнике», а затем отдельной брошюрой «Практические задачи революции в русском захвате» под псевдонимом З. Мечиславский. Его генеральный вывод был таким: «Революция, которую мы хотим осуществить — это война двух армий, нашей — революционной, народной, с правительственной, оккупационной... Революция. — это борьба за власть, реализованная насильственными средствами в относительно короткое время» (Piłsudski J. Pisma zbiorowe. Т. III. S. 6-7).

 

8. Galicyjska dziatalnosć wojskowa Piłtsudskiego 1906-1914. Dokumenty. Warszawa, 1967. S. 443. Как видно, к этому времени Пилсудский уже хорошо знал и умело применял приемы политического блефа, игры на ожиданиях партнеров по переговорам.

 

 

279

 

составлял в то время лишь 120 тыс. крон [9]. Но был и позитивный результат: Пилсудский попал в поле зрения влиятельного австро-венгерского военного ведомства.

 

Уточненный проект подготовки будущего восстания предусматривал создание военизированного формирования, но уже не классового, а общенационального характера. Создавать его Пилсудский решил в Галиции. Помимо выходцев из Царства Польского в нем могли бы участвовать и местные поляки-добровольцы. Именно это он имел в виду на встрече с Ф. Каником, когда просил содействия австрийцев в приобретении оружия, толерантного отношения к складам оружия и партийным агентам в Галиции, «неприменения репрессий к австрийским резервистам, которые участвовали бы в борьбе с Россией, и к революционерам в случае эвентуальной интервенции нашей монархии» [10]. Главную трудность в реализации своего проекта Пилсудский видел в отсутствии «монеты», т.е. денег [11].

 

Поступления «проклятой монеты» из Царства Польского были невелики. Три удачных налета в период с октября 1907 по февраль 1908 г. дали около 40 тыс. рублей. Власти научились охранять финансовые учреждения. Поэтому Пилсудский решает проводить «эксы» в других областях империи, где польские боевики прежде не действовали. Летом 1907 г. решили ограбить филиал Государственного банка в Киеве, но, в конечном счете, сочли, что риск слишком велик и от операции отказались. Зато успехом закончился налет 29 сентября 1908 г. на следовавший из Варшавы в Петербург курьерский поезд на станции Безданы (в 25 км от Вильны), которым Пилсудский руководил лично. Добыча составила 200 800 руб. 61 коп.

 

В начале октября 1908 г. Пилсудский был уже в Австро-Венгрии. Хотя полученная в ходе операции в Безданах сумма и была меньше той, о которой он мечтал, но вполне достаточной, чтобы расплатиться с партийными долгами, помочь арестованным боевикам и заняться доработкой и реализацией нового проекта. Его основные положения оформились в 1909-1910 гг.

 

 

9. Świętek R. Lodowa ściana... S.379—380.

 

10. Galicyjska dziatalność wojskowa... S. 443. Повторное предложение было сделано Пилсудским в 1907 г., но с тем же результатом.

 

11. Так, 1 декабря 1907 г. он писал Витольду Йодко-Наркевичу: «... сейчас я работаю над двумя вещами: а) получением монеты как учредительного капитала на будущее и b) агитацией, как я ее называю, военной, то есть агитацией в пользу обучения и подготовки к боевым задачам революции. Я боялся, что это будет выглядеть смешным, но к моему великому удивлению я нахожу людей, охотно об этих вещах слушающих. Если бы у меня эти две вещи получились хотя бы частично — в первом случае я для себя определил минимум 300 тыс., во втором — формирование в итоге хотя бы определенного направления мысли и интереса к этому вопросу у молодежи и людей — я был бы весьма доволен. Тогда бы я мог спокойно работать над созданием чего-то более отвечающего целям, чем нынешняя боевая организация» (Piłsudski J. Pisma zbiorowe... Т. II. S. 286).

 

 

280

 

и были изложены в брошюрах «Практические задачи революции в русском захвате» и «Военная география Королевства Польского».

 

Проект предусматривал решение задач двух типов: политических и военных. К первым Пилсудский относил подготовку массового восстания (революции по его терминологии) в Царстве Польском. Это должно было быть делом не только ППС, но и других партий, сторонниц независимости. Восстанию должна была предшествовать подготовка будущих руководящих кадров для организации жизни на освобожденных территориях, а также создание условий для безотлагательного формирования в надлежащий момент революционного правительства. Оно должно было широко оповестить о своем существовании, назначить представителей на местах, объявить войну России, провозгласить политические и социальные реформы, наладить снабжение армии и населения, работу промышленности и т.д. Вторым слагаемым успеха должно было стать заблаговременное создание армии с помощью соответствующей организации.

 

Зародышем такой организации стал Союз активной борьбы (САБ), тайная военизированная структура, созданная в конце июня 1908 г. по инициативе Казимежа Соснковского. Своими целями САБ объявил подготовку вне границ России организаторов и технических руководителей будущего вооруженного восстания в Царстве Польском, учреждение там независимой демократической Польской республики, проведение радикальных социальных реформ вкупе с аграрной. Хотя и было решено не делать САБ политической организацией, требование, чтобы его члены разделяли положения программы-минимум ППС-революционной фракции, изначально придавало ему левый характер. В Царстве Польском САБ должен был стать помощником боевой организации ППС, находиться у нее в подчинении как до, так и во время восстания, выполнять все ее поручения [12].

 

Узнав о САБ, Пилсудский одобрил эту инициативу, указав только на необходимость вовлечения в него людей, не связанных с социалистическим движением, а также отказа от излишнего радикализма, особенно в аграрном вопросе. Он согласился возглавить САБ как чисто военизированную, а не политическую структуру. Это позволяло ему оставаться в ППС.

 

Это решение Пилсудского совпало по времени с важным для его проекта событием. В условиях разразившегося осенью 1908 г. боснийского кризиса, австрийский Генштаб активизировал подготовку к возможной

 

 

12. Именно это положение заставляет усомниться в том, что Пилсудский имел непосредственное отношение к организации САБ. Согласно воспоминаниям Соснковского, в начале лета 1908 г. Пилсудский во время встречи с ним сказал, что боевая организация — это уже отыгранная карта истории. Поэтому Соснковский якобы и решил создать САБ как беспартийную военную организацию. Но зачем же тогда было ее подчинять боевой организации ППС?

 

 

281

 

войне с Россией. Во внимание были приняты самые различные возможности ослабления противника, в том числе и поддержка сепаратистских движений в империи Романовых. В связи с этим вспомнили о предложениях Пилсудского о сотрудничестве.

 

Контакт с Пилсудским установил капитан Густав Ишковский, который возглавлял разведывательный центр во Львове, занимавшийся Россией. В конце 1908 г. Пилсудский встретился в Вене с руководителем разведывательной группы Учетного отдела Генерального штаба австровенгерской армии майором Максимилианом Ронге. Взамен за участие в разведывательной деятельности австрийская сторона обещала поддержать движение сторонников независимости Царства Польского. Для ведения дел во Львове был принят общий для всех польских участников операции псевдоним «Роман» («Осведомитель «Р»), весной 1909 года, когда Пилсудского передали в ведение вновь созданного краковского разведцентра (руководитель поручик Юзеф Рыбак), его поменяли на «Стефан» («Осведомитель «С») [13].

 

Для сбора интересовавших австрийскую разведку сведений Пилсудский использовал местные организации ППС в Царстве Польском, доверенных лиц, обучавшихся в России и за рубежом студентов, деятелей САБ, направляемых с инспекционными целями в Царство Польское. Добытая ими информация поступала к Пилсудскому, обобщалась и передавалась австрийским кураторам. Не менее активным было участие польской стороны в разоблачении русской агентуры в Галиции [14].

 

Прошедшие летом 1909 г. I совет (съезд) Союза активной борьбы [15] и II съезд ППС-революционной фракции показали, что они в главных чертах поддерживают проект Пилсудского и считают подготовку к будущей войне с Россией за Царство Польское своей главной задачей. Удалось найти оптимальную организационную форму, позволяющую приступить к созданию явной массовой военизированной структуры. Австрийские кураторы порекомендовали своему подопечному учредить стрелковый

 

 

13. Świętek R. Lodowa ściana. S. 416-418, 422.

 

14. Об этом направлении сотрудничества см.: Ibid. S. 514-523.

 

15. В ноябре 1908 г. САБ насчитывал 64, а в июне 1909 г. уже 147 членов. Рост его рядов наблюдался и в последующем, но не такими быстрыми темпами: весной 1910 г. — почти 220, в мае 1912 г. — 278 членов. Конечно, приведенные данные не впечатляют, но следует иметь в виду, что это было время послереволюционной реакции в России, когда еще недавно массовые революционные партии превращались в небольшие организации, а принадлежность к ним грозила тюрьмой или ссылкой. Так, в ППС-революционной фракции в середине 1909 г. было всего лишь около 3 тыс. членов, что было почти на два порядка меньше, чем в разгар революции, и в последующие годы заметного роста ее рядов также не наблюдалось. К тому же САБ до конца своего существования оставался тайной организацией, не проводившей широкой рекрутации членов.

 

 

282

 

союз, который бы действовал на основании императорско-королевского «Распоряжения о поддержке добровольческого стрелкового движения» от 6 мая 1909 г., изданного в интересах тирольских стрелков. В течение 1910 г. стрелковые союзы были созданы во Львове и Кракове, а затем и в других населенных пунктах Галиции. Со стороны властей деятельность союзов контролировали львовский и краковский разведцентры. С их молчаливого согласия в стрелковые организации вступали как галичане, так и эмигранты из русской Польши, хотя это и противоречило их уставу.

 

Легализация военизированной структуры польских борцов за независимость Царства Польского позволила австрийским военным более свободно оказывать им необходимую помощь, например, безвозмездно предоставлять оружие для занятий строевой и огневой подготовкой, патроны, армейские стрельбища, организовывать стажировки в войсках. Кроме того, теперь венским властям проще было отвергать, как это было, например, в 1912 г., требования российской стороны о прекращении деятельности враждебных ей эмигрантских организаций.

 

Помимо САБ и стрелковых союзов в Галиции возникли другие организации сторонников освобождения Царства Польского из-под власти России (Польский военный союз, Легион независимости, Польская армия, Польские стрелковые дружины), созданные бывшими сторонниками Р.Дмовского, порвавшими с ним из-за несогласия с его переориентацией на взаимодействие с Россией. Все более военизированный характер приобретало и весьма популярное в Галиции гимнастическое общество «Сокол». Общность целей Пилсудского и этих организаций способствовала их взаимодействию и помогала ему позиционировать свой проект как общенациональный, а не социалистический.

 

Все годы до начала Великой войны были заполнены у Пилсудского привлечением в движение за освобождение Царства Польского новых людей, обеспечением ему широкой поддержки польских партий Галиции, изысканием финансовых средств, в том числе и на собственное содержание. Успешно развивалось сотрудничество с австрийцами по линии разведки, без их поддержки нечего было думать о налаживании военной подготовки жаждавших сразиться с русскими за свободу Царства Польского молодых людей обоих полов, о получении оружия, необходимого для превращения вооруженных, фигурально говоря, деревянными винтовками стрелков, в кадровое ядро будущей регулярной армии. На работу в руководстве ППС, членом которого он был все эти годы, оставалось все меньше времени. От разрыва с партией его удерживало то, что, покинув ее, он превратился бы в частное лицо, потерял канал поступления разведывательной информации и пополнения стрелкового движения, важный инструмент подготовки восстания в Царстве Польском. Совершенно очевидно, что в это время он трактовал ППС сугубо инструментально, как только перечисленные выше

 

 

283

 

обстоятельства в августе 1914 г. перестали для него что-то значить, он навсегда с ней расстался. Это, пожалуй, самое веское доказательство того, что он никогда не был социалистом в точном смысле этого слова. Партия для него всегда была только инструментом для достижения главной жизненной цели — освобождения Царства Польского из-под русского господства.

 

Пилсудский усиленно готовил себя к роли командующего армией будущего свободного Царства Польского. Он был первым и единственным Главным комендантом Стрелковых союзов и дружин, много занимался самообразованием, изучал, в частности, стратегическое искусство Наполеона, труды Клаузевица и Мольтке, опыт англо-бурской и русско-японской войн, действий повстанцев 1863-1864 гг. Конечно, это не могло заменить специального профессионального образования, но давало кое-какие знания, чтобы не чувствовать себя полным профаном в военном деле. Тогда же происходят изменения в его ближайшем окружении. Наряду со старшими товарищами по партии, которые были с ним на «ты», называли подомашнему «Зюком», в нем появляется все больше новых, молодых лиц, будущих майоров, полковников и генералов польской армии, а пока что его горячих адептов, испытывающих к нему глубокое почтение. И не из-за разницы в возрасте, но потому, что он придал высокий смысл их существованию, реализовал их «сон о шпаге». Для них он навсегда останется «комендантом».

 

Пилсудский понимал, что теоретической подготовкой нельзя заниматься вечно, молодым нужно реальное дело, своя война. Большие надежды он связывал с балканским кризисом 1912 г. Пилсудскому казалось, что наступает долгожданный момент для реализации его проекта. Взрывоопасную ситуацию в Юго-Восточной Европе он расценил как преддверие скорой войны между Австро-Венгрией и Россией. 5 октября 1912 г. Главный комендант издал общий приказ по САБ, призывавший членов организации добровольно отправиться в Царство Польское и начать там подготовку национального восстания16. Следом за этим приступил к подготовке к созданию революционного правительства. Этим должна была заняться организованная по его инициативе в ноябре того же года Временная комиссия, орган сотрудничества ряда польских политических партий русской и австрийской Польши, сторонниц освобождения Царства Польского из-под власти России. Однако конфликт с Россией на этот раз не входил в планы Австро-Венгрии, а без нее нечего было думать о каком-либо восстании [17].

 

 

16. Piłsudski J. Pisma zbiorowe. Т. III. S. 158-159.

 

17. Вся помощь австрийцев ограничилась выделением в распоряжение Ю.Рыбака 3 тыс. карабинов устаревшей системы Верндла, 3 тонн взрывчатки и 20 тыс. крон, а также выделением 10 тыс. крон на нужды стрелкового движения. Оружие и взрывчатку Пилсудский мог получить только в случае войны с Россией (Stachiewicz J. Polskie plany mobilizacyjne przed wojną światową // Niepodległość. 1933. Z. 18. S. 34).

 

 

284

 

С большим трудом Пилсудскому удалось сохранить единство сложившейся в 1912 г. коалиции партий и военизированных организаций. Временная комиссия была преобразована во Временную комиссию конфедерированных политических партий-сторонниц независимости с участием шести партий из Царства Польского и Галиции, вскоре отказавшуюся от определения «временная» в своем названии. Пилсудский был назначен ею Главным комендантом стрелковых союзов и стрелковых дружин. Могло показаться, что Пилсудский последовательно реализует свой проект освобождения Царства Польского: созданы военизированные организации, готовящие будущие командные кадры повстанческой армии, налажено взаимодействие социалистических и несоциалистических партий и организаций, необходимое для формирования общенационального временного правительства и повстанческой армии, организован фонд для финансирования стрелкового движения, объединенного под его руководством. Продолжало успешно развиваться сотрудничество с австрийскими военными.

 

Но на практике дела обстояли не так хорошо, как хотелось бы Главному коменданту. Росло недовольство его линией в ППС, вылившееся в выходе из нее ряда известных деятелей. Не внушали оптимизма темпы роста Стрелкового союза [18]. Неблагоприятное положение с финансами удалось переломить только в 1913 г., когда стали ежемесячно поступать пожертвования из США. Палки в колеса вставляли национальные демократы и влиятельные консерваторы, иначе представлявшие себе пути решения польского вопроса. Немалая часть населения Галиции воспринимала стрелковое движение как ничего не значащую забаву «горбатых и хромых студентов», которым не жалко свободного времени и денег на покупку форменной одежды и проезд до места учений. Недовольство чрезмерным возвышением Пилсудского высказывали и некоторые участники коалиции «независимовцев». В связи с этим он даже демонстративно сложил с себя полномочия Главного коменданта, но от своего проекта не отказался.

 

Поведение Пилсудского в предвоенные годы свидетельствовало, что у поляков появился политик, умевший рисковать, принимать ответственные решения и проводить их в жизнь. Этого не могли не понимать окружавшие

 

 

18. К середине 1913 г. численность членов стрелковых организаций достигла 8,510 тыс. человек. Значительно успешнее развивались в это время военизированные организации, политически связанные с национальными демократами. В частности, Полевые дружины гимнастического общества «Сокол» насчитывали в 1913 г. около 30 тыс. членов, из которых каждый четвертый имел военную подготовку. Военизированная крестьянская организация «Дружины Бартоша» — порядка 6 тыс. (годом позже ее ряды удвоились).

 

 

285

 

Пилсудского люди. Многие из них, еще недавно считавшие себя равными ему, отходили на второй план, и их место никто уже не занимал. По словам его старого соратника Михала Сокольницкого, комендант становился все более одиноким в собственном лагере. Сходным образом характеризовал Пилсудского известный боевик, специалист по взрывному делу, в межвоенной Польше профессор Александр Лютце-Бирк. Причину мощнейшего воздействия Пилсудского на окружающих он объяснял присущей ему «логикой рассуждений и определенной «exterieur»... С ним нельзя было трепаться, а нужно было следовать за ходом его мысли и эту мысль развивать: да или нет, но нужно было ее развивать. Нужно было следовать за ним. А поскольку он для себя многие вещи обдумал, то доминировал над своим собеседником» [19].

 

В начале лета 1914 г. казалось, что будущее проекта Пилсудского под большим вопросом. Две ничем не завершившиеся предшествующие военные тревоги в Европе притупили остроту восприятия происходящих событий галицийскими политиками. Озабоченные предстоящими первыми всеобщими выборами в галицийский сейм, они не сразу поняли значение сараевского «атентата» 28 июня 1914 г. В июле почти все деятели военизированных и политических организаций разъехались из Кракова на отдых [20]. На этот раз действия Пилсудского ничем не напоминали ту лихорадочную активность, которую он проявлял в 1908 и 1912 гг. Серьезность ситуации стала понятна ему, видимо, лишь в середине июля 1914 г., когда Ю. Рыбак потребовал незамедлительно начать подготовку к проведению диверсий на территории Царства Польского, то есть мероприятий, предусмотренных соглашениями с австрийцами только на случай войны.

 

Это было равнозначно переходу к осуществлению главной цели его жизни. Пилсудский объявил мобилизацию стрелков. Охваченный нетерпением, он непрерывно разъезжал по Кракову в автомобиле, предоставленном в его распоряжение одним из почитателей. В ночь с 1 на 2 августа 1914 г. в кафе «Эспланада», где офицеры Стрелкового союза и Стрелковых дружин шумно отмечали достигнутое соглашение об объединении, в двух изолированных от зала для посетителей комнатах начал работу импровизированный штаб Пилсудского.

 

2 августа, в воскресенье, Учетное бюро Генштаба направило в разведывательные центры в Кракове, Перемышле и Львове инструкцию относительно формирования польских стрелков, а военное министерство выделило в их распоряжение 3 тысячи однозарядных винтовок Верндла и 300 тысяч патронов (с дымным порохом) к ним. Это оружие предназначалось для выдачи стрелкам еще в 1912 г. и с того времени хранилось на армейских

 

 

19. РГВА. Ф. 476. Оп. 1. Д. 79. Л. 14.

 

20. Там же. Д. 120. Л. 7.

 

 

286

 

складах [21].

 

В тот же день Пилсудский встретился с Рыбаком. Капитан разрешил коменданту стрелков начать мобилизацию своих подчиненных, а также обсудил вопросы, связанные с их вооружением и вторжением в русскую Польшу. Тогда же Пилсудскому было сообщено об изменении направления наступления стрелков в Царстве Польском. Вместо Домбровского бассейна, который вошел в полосу наступления германской армии, следовало действовать в направлении Кельце, то есть преимущественно в аграрных районах. Согласно же плану Пилсудского восстание планировалось начать в Домбровском бассейне, где ППС могла рассчитывать на поддержку многочисленного пролетариата. Нежелание австрийцев считаться с его жизненными планами не обескуражило Пилсудского, хотя было очевидным, что события развиваются не совсем по его сценарию. Не случайно в основу своего жизненного кредо он положил наполеоновский принцип: «Главное ввязаться в бой, а там посмотрим» [22].

 

3 августа договорились о процедуре передачи части хранившегося на военных складах Кракова оружия и взрывчатки, определили места перехода границы с Россией. В тот же день было сформировано подразделение из 144 человек (1-я кадровая рота), которое Пилсудский предполагал развернуть после перехода границы в крупную воинскую часть. То есть техническая подготовка к началу реализации его плана проходила успешно.

 

 

21. На следующий день австрийское военное министерство издало приказ о передаче стрелкам еще 10 тыс. винтовок Верндла и 1 млн патронов. Выделение стрелкам устаревшего оружия не было случайным делом. 3 августа министр обороны страны направил наместнику Галиции распоряжение о преобразовании всех военизированных организаций в части ландштурма (народного ополчения). Эти формирования надлежало вооружить карабинами Верндла, а в случае использования на фронте, ополченцам следовало носить на левой руке черно-желтые повязки для обозначения, что они находятся под охраной международного права. В тот же день тот же министр запретил использование этих частей в качестве партизанских отрядов, так как это вело бы к нарушению норм международного права, а также их вооружение многозарядными винтовками. Ополченские формирования следовало подчинить командирам линейных частей, а их офицерский корпус сформировать из людей, служивших в австрийской армии — офицеров в отставке, запаса, а также старших унтер-офицеров (Galicyjska dziatalność wojskowa Piłsudskiego... S. 616-617). Показательно, что военное командование не торопилось исполнить этот приказ, видимо в уверенности, что план Пилсудского сработает и восстание начнется.

 

22. Об этом он прямо говорит, например, в работе «Практические задачи революции». Ссылаясь на авторитет Наполеона, Мольтке и других выдающихся стратегов и знатоков военного искусства, он утверждал, что следует разрабатывать только начало кампании, так как ее дальнейший ход и развитие зависят прежде всего от действий и поведения неприятеля (Piłsudski J. Pisma zbiorowe. Т. III. S. 10).

 

 

287

 

Хуже обстояли дела в политической области. Не дала результата попытка делегации Комиссии конфедерированных партий (ККП) получить от Вены твердое обещание создать самостоятельное государство в Царстве Польском. Галицийские национальные демократы, консерваторы и крестьянская партия отказались войти в состав блока поддерживавших Пилсудского партий, узнав от высокопоставленных австрийских государственных и военных руководителей, что движение «независимовцев» нужно им только для организации восстания в тылах русской армии и снабжения разведывательной информацией.

 

Таким образом, Пилсудскому не удалось изменить облик ККП. Она так и осталась центром притяжения политических партий преимущественно левого толка, не имела морального права выступать от имени всех польских общественных и политических сил, а тем более формировать будущее национальное правительство Царства Польского.

 

Вечером 5 августа состоялась дружеская встреча близкого окружения Пилсудского. Комендант, только что официально назначенный австрийцами на должность командира всех стрелковых формирований, был возбужден и полон надежд. И не удивительно, ведь на следующий день он в очередной раз приступал к осуществлению главной цели своей жизни — освобождению Царства Польского из-под русского господства.

 

6 августа 1914 г. Австро-Венгрия объявила войну России. Теперь успех проекта Пилсудского зависел только от одного: найдет ли он поддержку у жителей Царства Польского, откликнутся ли они на призыв «К оружию!» и вольются ли в массовом порядке в ряды повстанческой армии. Ранним утром того же дня 1-я кадровая рота выступила в поход, пересекла государственную границу и к вечеру заняла первый польский городок Мехув, расположенный примерно в 40 км от Кракова. 7 августа к ней присоединились еще 450 стрелков, и 9 августа эта группа двинулась в направлении губернского города Кельце. Русская армия, заблаговременно отведенная от границы, сопротивления, естественно, не оказывала.

 

Пилсудский остался в Кракове. Не получив от австрийцев благословления на политическую составляющую своего проекта и так и не сумев создать общенациональное представительство на базе ККП, он решил добиться своего явочным порядком. Главный комендант применил ход, который, как он считал, должен был освободить его и армию от присяги Комиссии конфедерированных партий и дать неограниченную свободу дальнейших политических действий. На заседании ККП 6 августа Пилсудский огорошил присутствующих известием, что в Варшаве 3 августа создано Национальное правительство, которое потребовало, чтобы Главная комендатура ему подчинилась, и он с этим согласился. Комиссии, заявил он, следует признать этот свершившийся факт. Австрийцам же суть мистификации объяснил желанием придать своей организационной деятельности

 

 

288

 

политический характер, чтобы облегчить дунайской монархии действия в сфере гражданской организации и использования Царства Польского [23]. В действительности он намеревался использовать ожидаемое им восстание для освобождения от австрийской опеки и немедленного создания польской армии под своим командованием как решающего аргумента в дальнейшем торге с Веной о будущем Царства Польского.

 

Однако жизнь вновь заставила его спуститься с облаков на землю. Казалось бы, он учел все факторы успеха плана: ненависть к России, патриотизм и жертвенность поляков, войну как детонатор освободительного движения, русский план боевых действий, согласно которому русская армия должна была спешно покинуть левобережную Польшу, многолетнюю пропаганду восстания, организационные мероприятия по созданию ячеек Союза активной борьбы. Стимулирование восстания было поставлено перед отправляющимися в Царство Польское стрелковыми подразделениями в качестве основной задачи. В канун и первые дни войны Пилсудский активизировал отправку в Царство Польское эмиссаров для ведения там пропагандистской деятельности. Некоторым из них поручалось также исполнение обязанностей представителей Национального правительства и создание его военных комиссариатов на местах. Эти административнополитические органы должны были играть в отношении вторгшихся на территорию Царства Польского немецких и австро-венгерских армий роль учреждений польской государственной власти и представителей местного населения.

 

А восстание не началось. Население Царства Польского в основной своей массе сохранило верность Романовым вплоть до Февральской революции 1917 г. Не подтвердилось и предвидение Пилсудского о развитии военной кампании. Тяжелое положение Франции заставляло русское командование делать все, чтобы отвлечь на себя как можно больше немецких войск. Нельзя было сдавать Варшаву без боя еще и потому, что это осложнило бы готовившееся наступление в Галиции. Поэтому русские оставили на левом берегу Вислы часть своих сил. То есть оказалось, что проект Пилсудского базировался на ложных основаниях. Столь оглушительный провал буквально шокировал его. В 1939 г. профессор Шимановский вспоминал об этих днях: «Тот, кто видел Пилсудского в Кельце так, как видел его я, тот должен был заметить у него следы большого разочарования и подавленность...Пилсудский был в страшном настроении и под впечатлением общего провала» [24].

 

В свете произошедшего, мистификация с Национальным правительством и якобы создаваемой им польской армией оказалась ненужной. Более того, Пилсудский потерял возможность распоряжаться судьбой даже

 

 

23. Galicyjska dziatalnosć wojskowa Piłsudskiego... S.626.

 

24. РГВА. Ф. 476. Оп. 1. Д. 79. Л. 50.

 

 

289

 

стрелковых организаций, командиром которых он был официально назначен австрийцами. Дело в том, что австро-венгерское командование не могло долго терпеть в рядах армии некомбатантское партизанское формирование. Русские войска, в полном соответствии с международными нормами ведения войны, расстреливали попавших в их руки польских стрелков [25]. Если бы австрийцы просто расформировали стрелковые части Пилсудского, то нанесли бы смертельный удар по его проекту. К счастью, этого не случилось, поскольку им было нужно движение «независимовцев». Выход нашел Владислав Сикорский, активист САБ и стрелкового движения, которого Пилсудский 10 августа 1914 г. назначил военным комиссаром (т.е. своим уполномоченным) для Галиции. Он предложил австро-венгерскому Главному командованию создать на базе стрелковых и сокольих формирований Польский добровольческий корпус.

 

Одновременно Главный комендант потерпел фиаско и на политическом фронте. Его довоенные оппоненты — краковские консерваторы и Польские демократы 16 августа создали Главный национальный комитет (ГНК) как высшую политическую инстанцию провинции, взявшую в свое ведение и все вопросы формирования и последующего развития Польского добровольческого корпуса. Комиссия конфедерированных партийсторонниц независимости признала новый орган и самораспустилась. Возникновение ГНК похоронило идею национального правительства. В случае непризнания Пилсудским нового органа, он оставался бы ни с чем. Признав ГНК, он сохранял возможность в будущем изменить свое далеко не простое положение. Комендант понял это быстрее, чем его окружение, продолжавшее цепляться за концепцию национального правительства. Чтобы убедить соратников в своей правоте, Пилсудский даже пригрозил самоубийством, если они будут упорствовать [26].

 

Исходя из полученного от австрийцев согласия на формирование добровольческого корпуса, ГНК принял решение организовать два легиона, по одному в Восточной и Западной Галиции [27]. Их основу должны были составить стрелковые союзы и стрелковые дружины, в оперативном отношении подчиненные австро-венгерскому командованию. Польский характер корпуса обеспечивался назначением на командные должности австрийских офицеров польской национальности, введением особой формы одежды и польских знамен. Вооружение осуществлялось по нормам, предусмотренным для регулярной армии, в том числе артиллерией и пулеметами. Но самое главное, легионеры приобретали статус комбатантов.

 

 

25. В русской армии был отдан соответствующий приказ, чтобы не поощрять переход поляков из числа русских подданных на сторону противника.

 

26. РГВА. Ф. 476. Оп. 1. Д. 120. Л. 10.

 

27. Восточный легион создать не удалось, на стороне австрийцев воевал только Западный легион. Но в историографии сохранилась традиция называть его во множественном числе — легионы.

 

 

290

 

Пилсудскому, как он надеялся, командование создаваемым формированием не доверили, в его подчинении оставили только 1-й полк [28] 29. Это было немного, но все же что-то. Могло быть и хуже: судьба обычного эмигранта, к тому же подданного вражеского государства. И в этой непростой ситуации Пилсудский вновь показал себя настоящим политиком, способным противостоять превратностям судьбы и максимально полно использовать малейшие возможности для изменения трагического положения к лучшему. Свой 1-й полк он превратил из чисто военной в военно-политическую часть, а его бойцов — в личную гвардию, готовую на все ради своего коменданта, а с ноября 1914 г. бригадира, командира созданной в декабре того же года на базе полка бригады [30] 31 32.

 

С августа 1914 до осени 1916 г. Пилсудский пребывал в состоянии непрерывной борьбы с командованием легиона, военным департаментом Главного национального комитета, который возглавлял В.Сикорский, самим ГНК. Пытался шантажировать австрийцев возможным переходом к немцам, препятствовал вербовке в оккупированном Царстве Польском добровольцев в легион, в котором помимо его полка/бригады были еще две части/соединения, не проявлявшие особых политических наклонностей. Имевшийся у него огромный опыт пропагандистской деятельности и наличие в его окружении большого числа творческих людей позволили очень быстро убедить многих поляков в том, что создание легиона — это его исключительная заслуга. Примером тому может служить широко отмеченный легионерами, общественными организациями и поляками Галиции и Царства Польского день его именин 19 марта 1915 г. В многочисленных поздравлениях бригадира именовали «гениальным вождем», «нашим героем», «творцом вооруженной силы», «воскресителем славы польского оружия», «восстановителем государственно-творческой традиции и инстинкта героизма в народе» и т.п. [33] Так было положено начало традиции «всенародного» празднования именин Пилсудского, продолжавшейся вплоть до 1939 г.

 

И все это делалось ради того, чтобы австрийцы назначили Пилсудского командиром легиона и согласились сами, а также убедили немцев в необходимости создания на территории оккупированного Царства Польского самостоятельного государства с армией под его командованием. Поскольку

 

 

28. Но это не значит, что он оказался в опале у австрийцев. В конце 1914 г. был принят на личной аудиенции императором Францем Иосифом, в 1915 г. награжден орденом Железной Короны.

 

30. Это звание, соответствовавшее генералу низшего ранга, было присвоено Пилсудскому в конце 1914 г.

 

33. РГВА. Ф. 476. Оп. 2. Д. 41. Л. 1-58.

 

 

291

 

австрийцы и ГНК игнорировали эти претензии, в июле 1916 г. он решился на прямой шантаж, подав рапорт об отставке и демобилизации из ландштурма. Австрийцы, давно раскусившие игру бригадира, шантажу не поддались и в сентябре удовлетворили рапорт. Это было очередное, но не последнее фиаско Пилсудского. И вновь он продемонстрировал силу воли, не запаниковал, не стал проситься обратно на службу. Вполне возможно, что к тому моменту он уже знал о том, что в августе 1916 г. Берлин и Вена пошли на очередное нарушение международных норм, решив создать на территории русской Польши самостоятельное Польское королевство. Не легко было сохранить такую договоренность в тайне от поляков, которых немало было в придворных и правительственных кругах Австро-Венгрии. Как бы там ни было, судьба дала Пилсудскому очередной шанс.

 

5 ноября 1916 г. австро-венгерским и германским генералгубернаторами от имени своих императоров был оглашен манифест о создании «самостоятельного» (но не независимого) государства из польских земель, «вырванных из-под русского господства». Польское королевство должно было стать наследственной монархией с конституционным строем. Точное определение его границ откладывалось на будущее, но было известно, что польские земли в составе Германии и Австро-Венгрии в него не войдут. Этот акт был осужден Россией и ее союзниками. Зато его с восторгом восприняли сторонники Пилсудского в польских землях и среди эмигрантов, видя в нем свидетельство торжества политического гения их кумира и исполнение вековой мечты поляков [34]. Реакция на манифест 5 ноября Пилсудского, в очередной раз оказавшегося не у дел, была сугубо положительной. Он тут же призвал своих сторонников из числа подданных Российской империи, вслед за ним покинувших легион, вернуться на службу, а также предложил будущему правительству Польского королевства свои услуги в качестве военного.

 

8 ноября 1916 г. германский генерал-губернатор Ганс Гардвиг фон Безелер, не дожидаясь образования каких-либо польских органов власти,

 

 

34. В качестве образчика такой реакции можно привести отправленное на его имя следующее приветствие: «Собравшиеся 12 ноября т.г. в Новом Тарге на торжественное собрание по случаю провозглашения Польского государства легионеры всех бригад и граждане всех сословий местного общества воздают почести творцу легионов и выражают надежду, что тот, который мощью своего великого духа создал легионы, организует Польскую армию, что приведет к возрождению вольного польского народа» (РГВА. Ф. 476. Оп. 2. Д. 39. Л. 98). А из далекой Бразилии поклонник Пилсудского К. Рызиньский писал: «Пришли телеграммы: провозглашена независимость. Теперь все в наших руках. Нужно действовать, приложить титанические усилия. Я здесь сделаю свое». На организованном им торжественном собрании была принята резолюция с требованием к властям страны немедленно признать Польское королевство (РГВА. Ф. 476. Оп. 1. Д. 39. Л. 42, 44).

 

 

292

 

призвал поляков вступать в польский вермахт. Тем самым он продемонстрировал подлинную цель реализуемого Центральными державами плана — получить «пушечное мясо» в обмен на создание марионеточного польского государства на территории русской Польши. А так как добровольный набор без участия влиятельных польских политиков провести было сложно, немцы решили подключить к этому делу Пилсудского.

 

В начале декабря 1916 г. Безелер согласился на приезд Пилсудского в Варшаву. Бригадир вошел в состав Временного государственного совета (ВГС), первого польского органа власти во вновь провозглашенном государстве, возглавил его военную комиссию. Однако скоро понял, что и на этот раз, теперь уже немцы, хотят использовать его авторитет и влияние исключительно в собственных целях. Должность командующего формирующимся польским вермахтом, благодаря которому Пилсудский планировал стать реальной политической силой, занял Безелер. Военной комиссии фактически была отведена роль вербовочного бюро. Созданная бригадиром в Царстве Польском в 1914 г. Польская военная организация (ПВО) не могла обеспечить ему независимой позиции в отношениях с Веной и Берлином.

 

В марте 1917 г. в России произошла революция, и Временное правительство признало право поляков всех земель на независимое государство при условии его «свободного военного союза» с Российской республикой, чтобы оно не могло стать в будущем союзником Германии и Австро-Венгрии. Вступление в войну США в апреле 1917 г. существенно повысило шансы Антанты на победу. Все указывало на то, что торжествует концепция Р. Дмовского, уже более 10 лет связывавшего решение польского вопроса с Россией и Антантой.

 

Пилсудский позитивно оценил победу Февральской революции в России и принятые в Петрограде решения по польскому вопросу, устранявшие международно-правовые препятствия строительству независимого государства в бывшей русской Польше уже во время войны. Об этом он прямо заявил в июне 1917 г. на закрытом заседании ВГС. Однако оккупанты по-прежнему не желали менять свое отношение к Польскому королевству и его армии. Это толкнуло Пилсудского на отказ от проекта решения судьбы русской Польши с помощью Вены и Берлина.

 

Видимо, это решение созрело в апреле-мае 1917 г. В мае бригадир приказал полуявной Польской военной организации перевести свою деятельность в подполье, продолжая одновременно рекрутирование новых членов. Стал подумывать о создании собственного заграничного центра в России, используя для этого существующие там структуры ПВО и политические организации, признававшие его авторитет. А он был немалым, не случайно 8 июня 1917 г. съезд Союза военных поляков в Петрограде избрал его своим почетным председателем.

 

 

293

 

К своему скрытому противостоянию с Безелером бригадир пытался привлечь других членов Временного госсовета. В частности, подбивал их солидарно подать в отставку в связи с нежеланием оккупантов передать ВГС контроль над польским вермахтом. Скрытно противодействуя вербовке добровольцев в это формирование, он в конце апреля воздержался при принятии соответствующего воззвания ВГС, мотивируя это тем, что не может быть армии без правительства. Наконец, в начале июня на одном из заседаний совета он объявил о своем намерении подать в отставку с поста руководителя Военной комиссии. Во второй половине июня вел в Люблине переговоры с генералом Станиславом Шептицким о возвращении на австрийскую службу в качестве командира польских частей. Однако австрийцы ему отказали. В июне — начале июля Пилсудский вполне серьезно рассматривал возможность перехода через линию фронта на русскую сторону. Его соратники свидетельствуют, что к тому времени он уже не сомневался в поражении Центральных держав.

 

В таких условиях следовало определить тактику ухода с политической авансцены для своего движения и себя лично. В апреле 1917 года австрийцы передали легион под командование Безелера. В его рядах было много людей, готовых выполнить любой приказ бригадира. Включаемые в состав польского вермахта легионеры должны были присягнуть на верность германскому императору. Бригадир считал, что отказ от присяги был бы наилучшим способом продемонстрировать разрыв легиона с немцами. Правда, «отказникам» грозили суровые кары, поэтому он оставил легионерам свободу выбора. 9 июля, во время присяги, около 3 300 легионеров из бывших подданных России отказались это сделать. Они были интернированы и посажены в концентрационные лагеря. Примерно 3 500 подданных Габсбургов отправили в австрийскую армию на Итальянский фронт. Часть легионеров присягнула. В том числе почти вся II бригада, которая позже, под Каневом, организовано перешла на русскую сторону.

 

2 июля бригадир подал в отставку с поста референта Военной комиссии. Главной причиной этого шага было названо нежелание немцев, на сотрудничество с которыми он пошел из патриотических, а не политических соображений, дать согласие на создание самостоятельной польской армии. Теперь Пилсудского ничего больше не связывало с вчерашними союзниками, из государственного деятеля он превратился в частное лицо.

 

Но, даже будучи не у дел, он был крайне неудобен для Безелера, мешал ему выполнять инструкции Берлина. 22 июля 1917 г. немцы арестовали Пилсудского и Соснковского. Репрессиям подвергся и ряд членов Польской военной организации, в том числе и ближайшие соратники бригадира. Пройдя через тюрьмы в Данциге, Берлине и крепости Везель, Пилсудский спустя месяц был изолирован в Магдебургской крепости. Условия содержания не были излишне суровыми. Его трактовали как пленного

 

 

294

 

офицера высокого ранга со специальными привилегиями. Здесь, в достаточно комфортных бытовых условиях, но без права свидания с родными и соратниками, бригадир находился долгих 14 месяцев. Ему, человеку чрезвычайно деятельному, оставались только чтение местной прессы и книг, игра в шахматы с самим собой и раскладывание пасьянсов. Он немного писал, много гулял и думал. Легче стало в конце лета 1918 г., когда к нему перевели из магдебургской тюрьмы К. Соснковского, его бессменного начальника штаба со времен Стрелкового союза [35]. 8 ноября 1918 г., в условиях разгорающейся в Германии революции, узники обрели свободу. На следующий день специальный поезд увез их в Варшаву, которая все еще была в руках немцев.

 

За 15 месяцев, проведенных Пилсудским в заключении, в судьбе польского народа произошли кардинальные изменения. Пользуясь благоприятными обстоятельствами, сложившимися для польского вопроса после Февральской революции, Р.Дмовский сумел существенно продвинуть вперед его решение. Летом 1917 г. во Франции начала формироваться союзная Антанте польская армия, а через год первый польский полк отправился на Западный фронт. В августе — сентябре 1917-го был создан и признан западными державами Польский национальный комитет (ПНК) в качестве официального представительства польского народа. С рубежа 1917-1918 гг. можно говорить о фактическом признании международным сообществом возрождения независимого польского государства [36]. Особенно важным для польского дела, учитывая стремительно возраставшее влияние США, был 13-й пункт программы В. Вильсона, гласивший: «Следует создать независимое польское государство, которое должно охватывать земли с бесспорно польским населением, иметь свободный и безопасный выход к морю, политическая, хозяйственная и территориальная целостность которого

 

 

35. Следует вполне согласиться с оценкой последствий интернирования, данной А. Гарлицким: «Если в личном отношении пребывание в Магдебурге было тягостным и трудным для Пилсудского, то в политическом отношении оно стало его огромным успехом. Арест стал великолепным выходом из все более двусмысленной и непопулярной концепции сотрудничества с Германией. Пилсудский становился жертвой преследований, символом борьбы с оккупантами. Каждая неделя, каждый месяц пребывания в Магдебурге повышали его популярность, превращали его в руководителя нации. месяцы немецкой тюрьмы стали полным политическим успехом, позволили Пилсудскому не только восстановить прежнюю репутацию, но и создали ему позицию, которой у него еще никогда не было. Больше не имели значения зигзаги его политики — их прикрыл факт заключения» (Garlicki А. Józef Piłsudski. 1867-1935. Warszawa, 1990. S. 199).

 

36. Юридическое признание нового государства относится к июню 1919 г., когда Польша подписала соответствующий договор с державами-победительницами и согласилась на международную охрану прав национальных меньшинств на своей территории.

 

 

295

 

должна быть гарантирована международным пактом».

 

Но это был только один, хотя и важнейший, шаг в совокупности действий, сопутствующих рождению нового государства. Предстояло еще определиться с формой правления, создать общепризнанное в стране и мире правительство, установить государственные границы. Попытки Дмовского добиться от Запада согласия на безусловное вхождение в состав Польши помимо этнически польских земель также значительных территорий с далеко не всегда преобладающим польским населением на востоке, западе и севере не получили одобрения США и держав Антанты, особенно Великобритании.

 

Сторонники Р. Дмовского, несмотря на то, что он являлся общепризнанным на Западе польским лидером и пользовался достаточно широкой поддержкой в стране, не имели необходимых технических возможностей, чтобы в момент перехода от войны к миру быстро создать в Польше институты власти, особенно армию, и обеспечить нормальную жизнедеятельность возрожденного государства. Из-за противодействия прежде всего Великобритании Дмовскому не удалось организовать переброску польской армии из Франции сразу же после окончания войны. А без армии нечего было думать о реализации амбициозных территориальных проектов, создании сильного, авторитетного правительства, способного справиться с растущим радикализмом части общества и влиянием революционных партий, стремившихся установить в Польше советскую власть.

 

В этом отношении позиции Пилсудского были более предпочтительными. Пилсудчики давно и настойчиво занимались укреплением и расширением своего влияния в обществе. И хотя большинство поляков Царства Польского игнорировало их усилия, все же удалось привлечь в ПВО около 15 тыс. молодых, активных, патриотически настроенных людей. В распоряжении Пилсудского было несколько тысяч легионеров, имевших значительный боевой опыт и способных стать костяком регулярной армии. Да и он сам из малоизвестного лидера социалистической партии и руководителя ее боевой организации превратился в популярного политика, известного во всех частях Польши, достаточно авторитетного и ко всему прочему имевшего опыт управления большими массами людей. Правда, большинство своих проектов Пилсудскому осуществить не удалось, но полностью оправдалась мысль, что созданные им военные и политические структуры могут оказаться востребованными, когда вопрос о независимости перейдет в стадию практического решения.

 

К моменту приезда Пилсудского в Варшаву политическая ситуация в Польше была крайне запутанной: в столице продолжали функционировать созданные еще при немцах Регентский совет и правительство, в Кракове — Польская ликвидационная комиссия, в Люблине — Народное правительство, в Познани — Главный народный совет. Все они имели достаточно

 

 

296

 

ярко выраженную политическую окраску, в связи с чем не демонстрировали готовности к компромиссу и консолидации. Стране, во что бы то ни стало, нужен был общенациональный лидер, способный встать над политическими и региональными различиями и сплотить нацию вокруг государственной идеи. И такой лидер нашелся. Им стал Пилсудский.

 

С первых минут пребывания на родной земле бригадир дал понять, что не будет придерживаться какой-либо политической ориентации, в том числе и социалистической, к которой его противники все еще продолжали его причислять. Раньше всего это поняли, пожалуй, консервативные политики, дискредитированные в обществе сотрудничеством с оккупантами. Регентский совет, прежде чем самораспуститься, 12 ноября поручил ему сформировать общенациональное правительство, передал военную власть и главное командование польским вермахтом, а затем и верховную власть до созыва сейма. Центристские и правые партии его примирительные жесты первое время игнорировали, поэтому до января 1919 г. бригадир вынужден был опираться на полностью ему лояльное левое правительство. За время пребывания у власти, левые успели провести ряд мероприятий в социальной области, в связи с чем Польша в этом отношении сравнялась с развитыми западными странами. Во многом благодаря пребыванию левых у власти удалось погасить социальный радикализм и не допустить раскола общества на непримиримые лагеря. Они же назначили Пилсудского начальником государства, формализовав его позицию главы государства, которую он де-факто занимал с момента возвращения из Магдебурга.

 

Лишь в декабре 1918-го на контакт пошли национальные демократы, причем для обеих сторон сближение было вынужденным. Без поддержки Дмовского Пилсудский так и не сумел добиться признания победителями варшавского правительства, а национальные демократы без взаимодействия с Пилсудским не могли влиять на внутреннюю политику. Платой за компромисс стало включение людей Пилсудского в состав польской делегации на Парижской мирной конференции и согласие начальника государства на устранение левого кабинета Енджея Морачевского. Для этого даже пришлось пойти на инсценировку государственного переворота [37]. 16 января 1919 г. левый кабинет был заменен правительством специалистов во главе с Игнацием Падеревским. Этот широко известный в мире пианист и композитор оказался для Запада достаточной гарантией умеренности варшавских властей, следствием чего явилось официальное признание его кабинета ПНК, а конце января — феврале 1919 г. и великими державами.

 

Легче всего решился вопрос о форме государственного устройства страны. Победа западных демократий и широко распространенное убеждение,

 

 

37. Подробнее об этом см: Matwiejew G. Kto krył się za kulisami spisku styczniowego 1919 r. oraz manifestacji grudniowych 1922 r.? // Teki archiwalne. Seria nowa. Т. 5 (27). 2000. S. 3-11.

 

 

297

 

что республика — наилучшая форма правления предопределили выбор именно ее для Польши. В январе 1919 г. на контролировавшейся варшавским правительством территории прошли демократические выборы, а в феврале в Варшаве собрался сейм. Таким образом, в течение четырех месяцев при самом активном участии Пилсудского были решены две важнейшие задачи: создано общепольское правительство и обеспечено его международное признание.

 

Оставалась последняя, наиболее сложная для решения задача — установление государственных границ Польши. От того, как это будет сделано, зависели ее текущие и будущие отношения с соседями, место и роль в системе международных отношений. Сложность проблемы состояла в том, что накануне гибели в XVIII в. Речь Посполитая включала в свой состав помимо польских, также литовские, частично латышские, белорусские и украинские территории. В 1918 г. политические элиты этих народов не были едины в вопросе о будущем. Одни стремились создать собственные независимые государства, другие хотели единения с РСФСР, были и сторонники объединения с Польшей, но их было мало. В связи с этим возникала проблема поливариативности устройства региона между Польшей и Россией. В пользу территориальных претензий Варшавы было то, что великие державы воздерживались от принятия однозначных решений по проблеме разграничения в регионе, надеясь на благоприятное для них решение вопроса о власти в России. Это оставляло возможность для проведения здесь столь любимой Пилсудским политики свершившихся фактов [38].

 

Сложным было польско-чехословацкое и польско-германское разграничение, поскольку некоторые спорные территории (Тешинская и Верхняя Силезии) были утрачены Польшей еще в средние века, в других (Поморье, Вармия, Гданьск, Мазуры) преобладало непольское население. К тому же, решающее слово в установлении здесь границ принадлежало западным державам, легальные возможности поляков влиять на принимаемые ими решения были весьма ограниченными.

 

Поэтому Пилсудскому было непросто найти формулу обеспечения безопасности Польши. Если бы он согласился на этнические границы, как того хотели в свое время Временное правительство России и В.Вильсон, то получилось бы расположенное между мощными Германией и Россией относительно небольшое государство площадью порядка 120—130 тыс. кв. км. Он абсолютно не верил в прочность создававшейся в Париже системы европейской и мировой безопасности, поэтому считал нужным включить

 

 

38. В оправдание Пилсудского следует сказать, что военные действия в Восточной Галиции начались до освобождения его из Магдебурга, т. е. без всякого его участия. Так что на украинском направлении он не был свободен в выборе своей политики, а вынужден был действовать исходя из существовавшей обстановки.

 

 

298

 

в состав Польши ряд спорных территорий на востоке и западе, а также повысить ее мощь за счет создания собственной системы союзов. А для проведения в жизнь своего плана использовать как вооруженную силу, так и дипломатию.

 

Было бы неправильным утверждать, что все свое внимание бригадир, а с марта 1920 г. Первый маршал Польши (именно такое звание было ему присвоено соответствующей комиссией) сосредоточил только на восточном направлении, хотя здесь его действия были наиболее явными [39]. Не менее серьезно он относился к проблеме разграничения с Германией. С этой целью на спорных территориях были созданы отсутствовавшие здесь структуры Польской военной организации, сюда направлялись военные инструкторы, офицеры для формирования повстанческих отрядов, оружие и боеприпасы. Пилсудский и его люди стояли за всеми тремя Силезскими восстаниями 1919—1921 гг. Без скрытых усилий Пилсудского и польских правительств Польша вряд ли сумела бы получить большую часть Силезского промышленного округа, ставшего в межвоенный период ее индустриальным сердцем [40].

 

Однако и на этот раз ему не удалось реализовать в полном объеме свой план. Хотя на востоке в состав Польши и были включены основные территории, на которые претендовали и Дмовский, и Пилсудский, но провалился проект создания пояса независимых государств по периметру России, состоящих с Польшей в федеративных и дружественных отношениях. Зато советское правительство образовало Украинскую и Белорусскую советские республики, постоянно помнившие об отторгнутых у них землях и оказывавших соответствующее давление на Кремль с целью их возвращения. Непоправимо были испорчены отношения с Германией и Литвой, Чехословакии Пилсудский не мог простить потерю спорной области в Тешинской Силезии. То есть Польша не сумела заложить основы хороших отношений с большинством соседей (исключение составляла только Румыния, партнер слабый и ненадежный) и прочной безопасности в будущем. Но неправильно было бы обвинять в этом только Пилсудского или польский политический класс, это не позволяли сделать объективные условия рубежа 1910—1920-х гг.

 

Юзефа Пилсудского без натяжек можно считать счастливым человеком. Он относится к числу людей, сформулировавших в юности для себя

 

 

39. Существует обширная отечественная и зарубежная литература, посвященная восточной политике Пилсудского. Среди наиболее свежих работ — монографии И.В. Михутиной, М.И. Мельтюхова, С. Полторака, А.П. Исаева, И.С. Яжборовской и В.С. Парсадановой.

 

40. Большая часть польских границ получила международное признание в 1923 г., но окончательно этот процесс завершился лишь в 1938 г., когда Пилсудского уже почти три года не было в живых. Именно тогда Литва была принуждена к этому польским ультиматумом.

 

 

299

 

высокую цель общественного служения и сумевших дожить до ее осуществления. В данном случае такой целью стало решение вернуть Польше свободу и независимость. Пилсудский, несмотря на все превратности судьбы, трудности и неудачи, не отказался от нее, воодушевил и увлек за собой тысячи людей, и, в конечном счете, внес столь огромный вклад в возрождение польской государственности, что вполне мог считать себя ее творцом. Да, его творение оказалось не очень жизнестойким, но ведь непрочным, как выяснилось, был весь мировой порядок в 1919-1939 гг.

 

Скорее всего, в декабре 1922 г., когда Польша стала жить по конституции 1921 г., маршалу нужно было уйти с политической сцены бесповоротно, с чувством хорошо выполненной исторической для его страны и народа миссии. Но как же, видимо, трудно было сделать это в его, в общем-то, не старом возрасте, когда кажется, что все знаешь, умеешь и можешь, и когда видишь, что твое дело переходит в руки людей, относительно государственного ума которых испытываешь серьезные сомнения. Но демократия тем и хороша, что не требует в обычных условиях провиденциональных мужей.

 

Пилсудский вернулся к государственному кормилу Польши в мае 1926 года, на этот раз путем государственного переворота. Установил свою диктатуру, чтобы править так, как Он считал правильным, чтобы заложенный им самим в основы международной безопасности Польши изъян не привел ее к новой катастрофе. Он хотел и, как ему казалось, делал все, чтобы Польша была сильной и великой. Но жизнь не считается с хотениями даже великих людей, у нее свои, только ей ведомые пути. Юзеф Клеменс Пилсудский умер 12 мая 1935 г., в окружении родных и близких, с твердым убеждением, что не зря проделал свой жизненный путь и потомки его не забудут. И в этом он не ошибся.

[Previous] [Next]

[Back to Index]