Болгария в XX веке. Очерки политической истории
Е.Л. Валева
(отв. ред.)

 

8. БОЛГАРИЯ В ГОДЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

(Е.Л. Валева)

 

1. К вопросу о политическом режиме в стране. Оппозиция правительству  263

2. ВКП(б) - Коминтерн - ВРП: корреляция стратегии и тактики. Начало вооруженной борьбы  267

3. Создание Отечественного фронта  278

4. Государственный кризис 1943-1944 годов  282

5. Приход к власти Отечественного фронта  289

 

В самом начале второй мировой войны Болгария объявила о своем нейтралитете. Однако 1 марта 1941 г., уступая экономическому и политическому давлению со стороны Германии, болгарское правительство подписало соглашение о присоединении страны к фашистскому Тройственному пакту. В тот же день гитлеровская армия вступила в Болгарию, чтобы с ее территории нанести удар по Греции и Югославии. После завершения балканских операций вермахта Болгария ввела свои войска в пограничные районы этих стран. В планах гитлеровского командования ей отводилась роль стража юго-восточного фланга фашистского блока, оккупанта захваченных земель. По настоянию Германии 12 декабря 1941 г. Болгария объявила войну Великобритании и США, надеясь, что она останется символичной.

 

Националистическая волна захлестнула значительную пасть болгарского населения. Получалось, что благодаря ориентации на Германию правительство сумело в короткий срок, не пролив ни капли болгарской крови, решить грандиозную внешнеполитическую задачу. Ведь помимо того, что в сентябре 1940 г. при поддержке Германии Болгария получила от Румынии Южную Добруджу, теперь к Болгарии "присоединялись" Вардарская Македония, Западная Фракия и районы на западной границе Болгарии с Югославией. (Правда, "новоприсоединенные земли" оставались под болгарской администрацией лишь до осени 1944 г., за исключением Южной Добруджи, которая сохранилась в составе Болгарии.) Заметим, что "присоединение" оказалось в значительной степени фиктивным, поскольку болгарские оккупационные войска подчинялись немецкому командованию и контроль над этими территориями в действительности осуществляла Германия.

 

Однако в германской стратегии распространения агрессии на Восток участие Болгарии не планировалось. Приходилось считаться с традиционными дружественными чувствами болгар к русскому народу. Болгарское правительство не решилось объявить войну СССР и не осмелилось послать на Восточный фронт ни одного солдата. Болгария единственная из союзников Германии сохраняла с Советским Союзом дипломатические отношения на протяжении почти всей войны. Более того, болгарское посольство в Москве представляло

 

262

 

 

после разрыва советско-германских отношений также интересы Германии. Специфика болгаро-советских отношений в рассматриваемый период состояла в том, что после нападения Германии на СССР военно-политическая обстановка в Болгарии была неблагоприятной для антигерманских и просоветских, прежде всего коммунистических, сил.

 

 

1. К вопросу о политическом режиме в стране. Оппозиция правительству

 

Положение Болгарии как страны-сателлита заметно отличалось от положения оккупированных Германией государств. Здесь сохранялся собственный государственный аппарат; германские войска, располагавшиеся на территории Болгарии, не выполняли оккупационных функций. Однако союз с Германией являлся для Болгарии неравноправным. Германские монополисты постепенно занимали господствующее положение в болгарской промышленности и банках. Внешняя торговля Болгарии все больше подчинялась интересам "третьего рейха". В результате целого ряда невыгодных для Болгарии экономических соглашений страна превратилась в надежный источник дешевой сельскохозяйственной продукции для "третьего рейха". Из-за несбалансированного товарообмена сложился значительный торговый дисбаланс в ущерб Болгарии [1]. Тесное сближение с нацистским государством не могло не оказать влияния и на политический климат в Болгарии. Хотя фашизм в Болгарии не сумел утвердиться у власти, отдельные фашистские идеи существенно повлияли на политическую и экономическую жизнь страны в 30-е и в первой половине 40-х годов. Под строгое наблюдение были поставлены известные политические деятели, не разделявшие официальной точки зрения; тюрьмы и появившиеся концлагеря наполнились противниками режима. Были приняты новые статьи и многочисленные поправки к военно-уголовному и военно-судебному кодексам, предусматривавшие смертную казнь.

 

Политический режим Болгарии того времени стремился выказать себя "беспартийным": ведь после государственного переворота 19 мая 1934 г. все партии были официально распущены (хотя они не исчезли с политической арены и их представители с большей или меньшей степенью активности участвовали в общественной жизни страны).

 

С конца 1935 г., когда царь Борис III сосредоточил руководство страной в своих руках, правительства назначались по прямому указанию из дворца и не представляли позиций определенных партий. Ни один шаг в области внешней и внутренней политики не предпринимался без ведома и согласия монарха.

 

263

 

 

Марксистская болгарская и советская историография характеризовала политический режим Болгарии рассматриваемого периода как "монархо-фашистскую диктатуру", а борьбу с ним называла антифашистской. Пожалуй, немного найдется тем, вокруг которых было сломано столько копий, как вокруг проблемы о "болгарском фашизме". В Болгарии до 1989 г. состоялось несколько научных дискуссий, однако движение идей фактически проходило в рамках превращенных в догму установок VII конгресса Коминтерна (1935 г.) о фашизме и об их полной применимости к Болгарии. Такая постановка вопроса позволяла вместить в понятие фашизм почти все, связанное с развитием страны в 1918-1944 гг. Появились такие странные формулировки, как "монархо-фашизм", "прорыв фашистской диктатуры" в 1931 г., "первое в мире антифашистское восстание в сентябре 1923 г."

 

Путь к переоценке понятия болгарский фашизм оказался долгим и сложным. Постепенному отходу от стереотипов способствовали публикации и высказывания И. Димитрова, Д. Сиркова, Вл. Мигева, В. Георгиева, М. Семкова и ряда других историков. К концу 80-х годов уже большинство связанных с темой "фашизм" марксистских формулировок ставилось под сомнение. Перемены, наступившие в Болгарии после 1989 г., положили начало новому этапу в подходе к данной теме, когда большинство ученых отошло от марксистского понимания такого сложного явления, как фашизм.

 

Однако спор вышел за рамки чисто научного. Во вспыхнувшую в 1990 г. дискуссию с риторическим вопросом "Был ли фашизм в Болгарии?" включились и представители общественности, в том числе люди, весьма поверхностно знающие историю. Поскольку позиции сторонников новой точки зрения (о том, что правящие режимы в 1919-1944 гг. не были фашистскими) и приверженцев прежних взглядов оказались непримиримыми, дискуссия фактически зашла в тупик [2]. В 1996 г. на страницах журнала "Демократически преглед" было предпринято обсуждение в форме анкеты под тем же заголовком "Был ли фашизм в Болгарии?", в котором приняли участие все занимающиеся в настоящее время данной проблемой ученые, невзирая на политические пристрастия, в частности такие авторитетные историки, как Г. Марков, В. Мигев, Ст. Грынчаров, И. Баева. Было высказано единодушное мнение, что правящие в Болгарии в межвоенный период режимы были не фашистскими, а авторитарными, что фашистские или, скорее, "фашизоидные" организации (как, например, Народное социальное движение А. Цанкова) не имели реального веса в болгарском обществе. Перевороты 9 июня 1923 г. и 19 мая 1934 г. характеризуются сегодня как военные, а не как военно-фашистские. В 1935-1943 гг. существовал личный (авторитарный) царский режим с ограничением некоторых гражданских прав и свобод. При этом болгарская модель не является исключением - во всем регионе Восточной Европы (кроме Чехословакии) после

 

264

 

 

первой мировой войны утверждаются авторитарные режимы различного типа. Некоторое усиление авторитаризма и профашистских тенденций наблюдается после вступления Болгарии в Тройственный пакт 1 марта 1941 г., но и тогда режим не принял тоталитарного характера. Это подтверждается отсутствием массовой фашистской партии и ее политической опоры, монолитного парламентского большинства. В известной степени даже допускалось легальное проявление оппозиции. Отказ правительства (под напором общественности) выполнить требование Германии о депортации и уничтожении болгарских евреев в 1943 г. также свидетельствует о явном отличии болгарского режима тех лет от чисто фашистских.

 

Подводя итоги, организаторы анкеты признают тезис о том, что в межвоенный период и в годы второй мировой войны Болгария являлась "фашистским государством", устаревшим идеологическим построением, полностью отвергнутым современной наукой (но порой реанимируемым с сомнительными политическими целями) [3]. В советской историографии также уже высказывалась аналогичная точка зрения о том, что в рассматриваемый период в Болгарии существовали буржуазно-демократические режимы с сильными авторитарными вкраплениями, вплоть до проявления фашистских тенденций [4].

 

С вопросом о характере политических режимов в Болгарии в период с 1923 по 1944 г. связана, в сущности, правомерность самих терминов антифашистская борьба и антифашистское Сопротивление. Эта терминология использовалась уже в документах Болгарской рабочей партии (БРП) (так с 1938 по сентябрь 1944 г. называлась Болгарская коммунистическая партия) периода войны, когда партия звала трудящихся на борьбу с "монархо-фашистской диктатурой", и затем утвердилась в пропаганде, публицистике, мемуаристике и марксистской историографии. Ее употребление является, с нашей точки зрения, в определенной мере условным, хотя и принятым по сей день в болгарской и советской (а ныне российской) исторической литературе [5]. Более адекватным представляется термин антиправительственная борьба. Понятие движение Сопротивления, используемое в настоящем очерке, включает в себя как сопротивление прогерманскому внешнеполитическому курсу болгарского руководства, так и борьбу за свержение существовавшего в стране авторитарного режима. Она велась в основном против болгарской армии и полиции, и лишь эпизодично - против германских войск. Однако независимо от своей специфики и незначительных размеров : по сравнению с оккупированными Германией странами) болгарское Сопротивление было частью европейского антифашистского Сопротивления.

 

Накануне войны оппозиционный правительству лагерь представлял собой пеструю социально-политическую палитру. В него входили как коммунисты, так и либерально-буржуазные политические

 

265

 

 

группировки. Наиболее радикальную антиправительственную силу составляли БРП, Болгарский земледельческий народный союз (главным образом, его левое крыло "Пладне"), левые социалисты, деятели политического течения "Звено".

 

Против прогерманской ориентации правительства выступала и буржуазно-демократическая (либеральная, легальная или, по принятой ранее терминологии, нефашистская) оппозиция. В нее входили руководящие деятели Демократической партии Н. Мушанова, Либеральной партии, Народной партии. Демократического сговора во главе с А. Ляпчевым, некоторых других буржуазных группировок, а также правые сторонники БЗНС-"Врабча-1" (Д. Гичев, В. Димов, К. Муравиев и др.) и правые социалисты.

 

В Болгарии в годы войны существовала и так называемая фашистская оппозиция правительству. К ней принадлежали различные группы и организации, преимущественно националистического характера, которые выступали за более активное и непосредственное участие Болгарии в войне на стороне гитлеровской Германии (Народное социальное движение А. Цанкова, Союз Болгарских национальных легионов, "Ратник", "Бранник" и др.). Однако натиск на правительство со стороны левой оппозиции был гораздо сильнее, чем справа, поэтому правящие круги обращали меньше внимания на выступления "ратников" и "легионеров".

 

В начальный период войны либеральная оппозиция строго придерживалась линии нейтралитета по отношению к воюющим группировкам. Несмотря на симпатию к англо-французскому блоку, она, реально оценивая внутри- и внешнеполитическую ситуацию, не призывала к открытой ориентации на западную коалицию. Из четырех возможных для Болгарии вариантов внешнеполитической линии - союз с Германией, союз с англо-французским блоком, союз с СССР, нейтралитет - она считала единственно правильным последний [6]. Лидеры буржуазных оппозиционных партий сознавали, что союз с Германией приведет страну к катастрофе, которая может даже поставить под вопрос судьбу капиталистического строя в Болгарии. Поэтому они настойчиво выступали против присоединении страны к Тройственному пакту. Их усилия оказались безрезультатными. И не только потому, что они признавали лишь легальные методы борьбы (она сводилась лишь к речам в парламенте и письменным протестам, адресованным правящим кругам) и что они не смогли преодолеть политиканства, амбиций, личных симпатий и антипатий. Дело еще и в том, что сама тактика нейтралитета была в сложившейся к тому времени международной ситуации иллюзией, которая не могла найти отклика в болгарском обществе, охваченном националистическим угаром. Буржуазно-демократическая оппозиция выражала взгляды тех слоев болгарского общества, которые искали вариант разрешения сложных социальных и экономических проблем страны, отличный от коммунистического. Слои, составлявшие социальную

 

266

 

 

базу буржуазной оппозиции, отнюдь не были малочисленными: они охватывали часть среднего крестьянства, ремесленников, интеллигенцию, антигермански настроенную крупную буржуазию [7].

 

Начавшаяся война между Советским Союзом и Германией оказала особенно сильное воздействие на Болгарию. Интерес к СССР, чувство общности судеб с Россией традиционно бытовали в широких слоях болгарского общества, включая его верхушку. Уже в первые дни после нападения Германии на СССР в Софийскую дирекцию полиции начали поступать сведения с мест о настроениях населения, выражавшего возмущение гитлеровской агрессией. Характерно в этом отношении донесение из Ботевграда: "Наш народ, особенно крестьянские массы, питает наилучшие чувства к русскому народу". В докладе подчеркивалось, что среди населения господствует "убеждение, что многомиллионный русский народ с его необъятной территорией непобедим..." [8] Ознакомившись с полицейским донесением, премьер-министр Б. Филов записал в дневнике:

 

"Согласно полученным из Софии и провинции сведениям весть о войне между Германией и Россией была воспринята населением как неожиданность и встречена с унынием" [9].

 

1941 год был для правящих кругов Болгарии благополучным во всех отношениях. Используя специфическую международную конъюнктуру, спекулируя на тезисе о бескровном решении национального вопроса и на том, что стране удалось избежать ужасов войны и оккупации, правительство сумело, хотя и временно, расширить свое влияние на значительные круги населения. В то время, когда почти все народы Европы были втянуты в кровопролитную войну или оккупированы, Болгария представляла собой относительно мирный оазис. Экономическое положение народа еще не начало ухудшаться. Небольшая численность германских войск, находящихся на территории страны (после начала советско-германской войны она не превышала 2-3 тыс. человек), создавала иллюзию возможности проведения Болгарией самостоятельной политики. Неблагоприятным фактором для развертывания антиправительственной борьбы в Болгарии стали и первоначальные победы гитлеровцев на советско-германском фронте.

 

 

2. ВКП(б) - Коминтерн - БРП: корреляция стратегии и тактики. Начало вооруженной борьбы

 

В такой обстановке Болгарская рабочая партия приняла решение приступить к организации вооруженной борьбы трудящихся против гитлеровцев и существовавшего в стране режима. БРП находилась в тот период в изоляции от всех других политических сил, однако, несмотря на ошибки и тяжелые поражения в межвоенный период, сохраняла определенное влияние среди трудящихся. После нападения

 

267

 

 

Германии на СССР БРП резко активизировала агитационно-пропагандистскую деятельность, всемерно используя чувства симпатии и сочувствия населения по отношению к русскому народу. Это были вынуждены признавать даже агенты германской разведки. В их донесении за октябрь 1941 г. о ситуации в Болгарии сообщалось: "Среди крестьянских масс, живущих в нищенских условиях, и прежде всего среди обедневших слоев интеллигенции крупных городов коммунистическое движение с давних пор имело широкое распространение, однако теперь к этому добавилось и то обстоятельство, что даже в кругах, не зараженных вирусом коммунизма, в нынешней войне против Советской России усматривают борьбу на уничтожение русского народа, с которым болгарский народ издавна тесно связан" [10].

 

В силу ряда причин (в немалой степени из-за сектантской линии БРП, следовавшей ошибочным директивам Коминтерна [11]) единство действий болгарских коммунистов и лидеров буржуазно-демократических партий, всех демократических сил, которое сложилось во второй половине 30-х годов, с началом войны было нарушено. Отношения коммунистов и лидеров буржуазной оппозиции сводились в начальный период войны к взаимным обвинениям в предательстве национальных интересов.

 

22 июня 1941 г. руководство БРП выступило с воззванием, в котором призывало болгарский народ к борьбе против германского фашизма и поддержке справедливой борьбы СССР. Определялись главные и непосредственные задачи болгарского народа - "ни в коем случае не допустить использования своей земли и своей армии в разбойничьих целях германского фашизма" [12].

 

Через два дня на заседании нелегального ПБ ЦК БРП была разработана конкретная программа вооруженной борьбы, намечены действия по разложению болгарской армии, срыву снабжения германских войск, по развертыванию партизанского движения и привлечению к антиправительственной борьбе всех демократических сил. Для организации вооруженной борьбы при ЦК БРП была создана Центральная военная комиссия во главе с Христо Михайловым, Летом 1941 г. начали свою работу военные комиссии при всех подпольных окружных комитетах партии.

 

Намеченный БРП курс исходил не из реально существовавших в Болгарии условий, а из указаний Исполкома Коминтерна от 22 июня 1941 г., в разработке которых важную роль сыграл его генеральный секретарь Георгий Димитров. В день нападения Германии на СССР Димитров направил в ЦК БРП радиограмму, в которой ставил перед партией первоочередные задачи и подчеркивал:

 

"Учтите, что на данном этапе речь идет об освобождении народов от фашистского порабощения, а не о социалистической революции" [13].

 

Партийная линия была конкретизирована в резолюции ЗБ ЦК БРП "Нападение фашистской Германии на Советский Союз и наши задачи"

 

268

 

 

(в состав ЗБ, пребывавшего в Москве, входили Г. Димитров, В. Коларов, Ст. Димитров и Г. Дамянов). Этот документ был направлен в Софию 1 июля по существовавшей в это время регулярной радиосвязи между ЗБ ЦК и ЦК БРП, действовавшим внутри страны. Главной задачей болгарских коммунистов было названо содействие полному разгрому Германии:

 

"К этому делу необходимо привлечь все и вся, не ослабляя всенародного фронта выставления других, более крайних, но несвоевременных, чисто социалистических задач. На данном этапе мировой войны не стоят задачи ни пролетарской диктатуры и советской власти, ни социализма" [14].

 

Определяя "борьбу против немецких фашистов и их болгарских прислужников и сообщников" как первостепенную задачу, ЗБ наметило переход к тактике широкого антифашистского фронта. В то же время резолюция ориентировала болгарских коммунистов на то, что они не должны отказываться от своей главной, стратегической цели - борьбы за социализм, а лишь перенести ее на более отдаленный момент:

 

"В ходе событий, по мере назревания внутренних и международных условии, массовое движение народа и армии необходимо направить против болгарского правительства во главе с Борисом" и создать национальное антифашистское правительство, в котором рабочему классу и его партии посредством массовой работы и решительном и самоотверженной борьбы должно быть "обеспечено соответствующее место" [15].

 

Как уже отмечалось, новый курс БРП был взят в неблагоприятной для его реализации обстановке. Значительные слои болгарского населения были оглушены националистической пропагандой властей. В распоряжении правительства имелся мощный государственный аппарат с хорошо организованной полицией и администрацией, а также находившейся в состоянии боевой готовности армией. Принимая курс на подготовку вооруженной борьбы, БРП сообразовывалась с общей линией мирового коммунистического движения, которая разрабатывалась в Москве.

 

Эти особенности условий проведения курса БРП имеют больное значение для понимания характера движения Сопротивления в Болгарии, которое с самого начала было направлено на изменение существующего строя, на создание нового общества, в котором сначала немалую, а затем руководящую роль будет играть коммунистическая партия. Борьбу за правительство национального антифашистского единства болгарские коммунисты рассматривали лишь как необходимый этап к глубоким общественным преобразованиям, к социализму. Для БРП, как организатора и руководителя движения Сопротивления, антифашистская борьба означала борьбу за свержение всех болгарских правительств, управлявших начиная с 1941 г., которые характеризовались как фашистские.

 

В развитии болгарского Сопротивления исключительно велика роль внешнего фактора, выражавшегося в целенаправленной политике

 

269

 

 

и поддержке со стороны советского руководства, проводимой через Коминтерн, ЗБ ЦК БРП и лично Георгия Димитрова, Эта особенность движения Сопротивления в Болгарии - его направленность не против иностранного присутствия, а против собственных правителей - ограничивала его размах, не позволила ему превратиться во всенародное. Политический состав борцов болгарского Сопротивления был весьма узким: подавляющее их большинство составляли коммунисты и комсомольцы. БРП удалось вовлечь в партизанское движение немало молодых людей, революционных романтиков и идеалистов (как, например, замечательный поэт Никола Вапцаров), свято веривших, что они борются за освобождение своей родины от фашизма, и отдавших за это свою жизнь.

 

Понимая всю сложность внутриполитической обстановки, явно неблагоприятной для начала вооруженных действий, руководители БРП подчеркивали, что в первое время борьбу придется вести исключительно силами самой партии [16].

 

В первые месяцы после объявления курса на вооруженную борьбу в БРП, в том числе и в ее Центральном комитете, существовали различные взгляды по вопросу о времени непосредственной организации вооруженного восстания и методах его подготовки. Часть коммунистов призывали начать подготовку восстания немедленно. За указаниями обратились в Москву, в ЗБ ЦК БРП. Не решаясь принять решение без консультации с "высшей инстанцией", Димитров 2 августа 1941 г. пишет Сталину:

 

"По сведению ЦК нашей болгарской партии, положение в стране чрезвычайно напряженное. Немцы производят усиленный нажим на Болгарию, чтобы она приняла активное участие в войне против Советского Союза. Царь Борис и правительство, хотя и все еще колеблются, подготовляют вступление в войну. Между тем подавляющее большинство народа и солдатской массы относятся явно отрицательно".

 

Далее Димитров останавливается на положении в армии и особое внимание обращает на группу Д. Велчева (одного из лидеров бывшей Военной лиги и "Звена"), находящуюся в резкой оппозиции царю:

 

"Эта группа имеет значительное влияние в армии и особенно среди резервного офицерства. Она предложила нашей партии совместные действия. Ведутся переговоры по этому вопросу. Вопрос о восстании против царя Бориса и его германских покровителей в Болгарии поставлен конкретно. В связи с этим ЦК партии запрашивает - как и в каких размерах СССР может оказать помощь в случае восстания в Болгарии. Очень прошу Ваших срочных указаний по этому поводу" [17].

 

4 августа состоялся разговор Димитрова со Сталиным, в котором были получены следующие указания:

 

"Сейчас никакого восстания. Рабочих разгромят. Сейчас мы не можем оказать никакой помощи. Попытка поднять восстание будет провокацией" [18].

 

На следующий день Димитров направил члену ЦК БРП А. Иванову следующую директиву:

 

270

 

 

"После тщательного обсуждения вопроса в самом авторитетном месте пришли единодушно к выводу, что восстание в настоящих условиях было бы преждевременным и заранее обречено на разгром. Приступить к восстанию только тогда, когда будет возможно комбинированное действие изнутри и извне страны, что к данный момент еще невозможно. Теперь надо накоплять силы, всемерно готовиться, укреплять позиции в армии и стратегических пунктах" [19].

 

Димитров предлагал сообразовываться с этой линией и в переговорах с "велчевцами". Через неделю А. Иванов от имени ЦК уведомил Заграничное бюро, что партия работает именно в таком направлении:

 

"Готовимся всесторонне к восстанию армии и народа в подходящий момент, согласованный с внешними силами, а также к соответствующей организационной перестройке и военно-технической подготовке партии и масс. Эту подготовку сочетаем с развертыванием борьбы и расстройством фашистского тыла. С этой целью и в процессе борьбы создаются боевые группы и партизанские отряды" [20].

 

Болгарским коммунистам приходилось разъяснять свою линию союзникам - левым деятелям бывшей Военной лиги и "Звена". Поддержав курс БРП на вооруженную борьбу, они хотели нанести внезапный удар по правящей верхушке. По их мнению, следовало воздерживаться от отдельных разрозненных вооруженных действий, чтобы не повысить бдительность правительства. ЗБ высказалось и поддержку линии БРП. В радиограмме от 1 сентября 1941 г. Г. Димитров подчеркнул различие между дворцовым, военным переворотом и народным восстанием:

 

"...в нынешней ситуации вопрос стоит не о таком перевороте, а о восстании армии и народа. Для успеха народного восстания такие действия, дезорганизующие базы и тыл врага и поднимающие боевой дух масс, не только не помешают, но и являются необходимым условием успеха" [21].

 

Помимо "звенарей", всегда готовых к заговорам и переворотам, на предложения коммунистов о сотрудничестве вначале откликнулись лишь отдельные представители левых группировок БЗНС и социал-демократической партии. Однако они не разделяли позицию БРП по вопросу о методах борьбы, признавая лишь легальные формы сопротивления. Большинство же руководителей либеральной оппозиции не пошли на установление контактов с коммунистами и не пытались создать собственные военно-политические организации для антиправительственной борьбы.

 

Первоначальные успехи гитлеровцев на советско-германском фронте еще больше усилили колебания и разъединение в рядах буржуазно-демократической оппозиции. Одна, хотя и незначительная ее часть, перешла на сторону правительства, солидаризировавшись с его внешней политикой (лидеры Национал-либеральной партии, лидер правого крыла Радикальной партии, некоторые деятели Социал-демократической партии) [22]. Бóльшая часть буржуазно-демократических кругов заняла выжидательную позицию. Практически

 

271

 

 

единственной формой проявления их оппозиционности в первые два года войны были речи депутатов и Народном собрании, посвященные главным образом вопросам внутренней политики. Наиболее активными деятелями легальной оппозиции в парламенте являлись Н. Мушанов (Демократическая партия) и П. Стайнов (Народная партия). Они, а также пять депутатов от БЗНС-"Пладне" и десять депутатов-коммунистов составляли в XXV Народном собрании оппозицию правительству (депутаты от БРП сразу после нападения Германии на СССР были арестованы). Оппозиционные депутаты резко критиковали недемократичный характер внутренней политики болгарского правительства, полицейский террор, нарушение политических прав и свобод граждан, политику подчинения болгарской экономики интересам гитлеровской Германии.

 

Особо следует упомянуть о деятельности представителен правого течения и БЗНС-"Пладне", объединившихся вокруг д-ра Г.М. Димитрова (Гемето) [23]. Еще до присоединения Болгарии к Тройственному пакту они готовили государственный переворот с целью установления пробританского, антигерманского правительства. Эта заговорщическая деятельность, проводившаяся с британской и югославской материальной и политической помощью, не нашла широкой поддержки в рядах буржуазной оппозиции. В апреле 1941 г. заговор был раскрыт, на БЗНС-"Пладне" обрушились репрессии. Бежавший на Ближний Восток Г.М. Димитров объявил себя председателем болгарского Национального комитета "Свободная и независимая Болгария", созданного деятелями правого крыла БЗНС-"Пладне" при содействии английских спецслужб. Комитет был формальным руководителем вещавших на Болгарию антифашистских радиостанций "Свободная и независимая Болгария", "Васил Левский" и "Станция свободы". Фактически же их работой руководил региональный штаб Управления специальными операциями в Каире, который в свою очередь подчинялся министерству иностранных дел Великобритании [24]. Так же, как радиопередачи на болгарском языке с территории СССР отражали стратегические намерения советского руководства, и работа созданных при поддержке англичан радиостанций была подчинена интересам Великобритании на Балканах и в Болгарии. Время от времени самолеты разбрасывали над территорией Болгарии воззвания, подписанные Г.М. Димитровым [25]. В самой Болгарии деятели "Пладне" также издали три воззвания (в июле, октябре и декабре 1941 г.). В них содержалось требование порвать с гитлеровской Германией, создать "правительство единения и спасения", выражалась солидарность со справедливой борьбой советского народа [26]. Эффект от деятельности правых лидеров БЗНС-"Пладне" и представителей буржуазных оппозиционных партий в парламенте был незначителен, что объясняется прежде всего отсутствием у них широкой социальной опоры, организационного единства и четкой программы действий.

 

272

 

 

На первом этапе антиправительственная борьба БРП сводилась к саботажным действиям боевых групп, действовавших главным образом в городах. Первые боевые группы были созданы и вооружены уже в июле 1941 г. В каждую из них входило по нескольку бойцов, как правило из числа коммунистов-подпольщиков. Их задачей было дезорганизовывать гитлеровский тыл: устраивать диверсии на военных объектах, проводить саботаж на предприятиях, обслуживающих гитлеровцев, добывать огнестрельное оружие и боеприпасы. Боевые группы поджигали цистерны с бензином и склады товаров предназначенных для германской армии, нападали на немецкую охрану и болгарскую полицию, совершали взрывы на железнодорожных линиях, поломку и порчу фабричного и заводского оборудования и т.д. [27]

 

Наряду с боевыми группами БРП создавала партизанские отряды (четы), действовавшие в горах. Первыми болгарскими партизанами стали коммунисты, которые находились на нелегальном положении в связи с угрозой ареста. Однако, хотя первые партизанские группы появились уже летом 1941 г. [28], об их серьезных проявлениях до середины 1943 г. говорить не приходится.

 

Под руководством Центральной военной комиссии члены БРП и РМС развернули пропагандистскую работу среди солдат и офицеров болгарской армии. Во многих армейских подразделениях создавались подпольные ячейки.

 

Важной составной частью Сопротивления стала деятельность разведывательных групп, работавших на советскую разведку. Они передавали сведения о численности германских войск в Болгарии и о находящихся там военных объектах. Руководителями таких разведгрупп были просоветски настроенные интеллигенты и военные - генералы Владимир Заимов и Никифор Никифоров (Журин), Александр Пеев (Боевой), Элефтер Арнаудов (Алюр). Так, В. Займов руководил разведывательной сетью с филиалами во многих государствах Центральной Европы, в том числе и в самой Германии. Известны его сообщения советскому Центру, подписанные кодовым псевдонимом "Азорский", которые содержат важнейшую информацию о решениях гитлеровского командования [29]. В. Займов был схвачен полицией, приговорен к смертной казни и расстрелян летом 1942 г. В 1972 г. советскому разведчику В. Заимову посмертно присвоено звание Героя Советского Союза с награждением орденом Ленина.

 

Разведывательная организация А. Пеева привлекла к сотрудничеству не только военных, но и высших дипломатических и государственных чиновников, от которых советская разведка получала важную информацию [30].

 

Большое значение для расширения антиправительственной борьбы имела пропагандистская деятельность компартии на радио. Заграничное бюро ЦК БРП организовало в Москве с советской помощью работу радиостанции им. Христо Ботева, передачи которой

 

273

 

 

выходили в эфир (начиная с 23 июля 1941 г.) в течение трех лет. Через эту радиостанцию ЗБ поддерживало контакты с внутренним ЦК компартии в стране. Болгарские коммунисты записывали, размножали и распространяли полученную по радио информацию [31]. С 7 октября 1941 г. по решению ЗБ ЦК БРП на территории СССР начал работать еще один радиопередатчик - "Народен глас" ("Голос народа"), по которому выступал видный деятель партии, член ЗБ Станке Димитров (Марек).

 

Поддержка антиправительственной борьбы в Болгарии начала осуществляться советским руководством через Коминтерн уже в первые месяцы Великой Отечественной войны. Учитывая особое положение Болгарии - с одной стороны, как союзника Германии, с другой - как страны с традиционно прорусскими настроениями и с сильной компартией, - советское руководство решило направить туда группы болгарских политэмигрантов для ведения разведывательных, боевых и саботажных действий в тылу гитлеровской Германии.

 

Заграничное бюро также считало "целесообразное использование политэмиграции для оказания активной помощи Советскому Союзу в борьбе с фашизмом" одной из важных задач болгарской компартии [32]. Оно составило список группы численностью около 100 человек. Среди них были руководящие деятели партии, военные специалисты, преподаватели советских вузов, инженеры и рабочие. Все они имели многолетний стаж революционной борьбы, многие участвовали в сентябрьском восстании 1923 г. в Болгарии и в гражданской войне в Испании.

 

В болгарской исторической литературе долгое время господствовала официальная версия, будто бы политэмигранты направлялись в Болгарию по решению Загранбюро ЦК БРП для оказания помощи партии при организации вооруженной антифашистской борьбы. Сегодня архивные документы позволяют однозначно утверждать, что болгарские эмигранты перебрасывались на родину советскими секретными службами в качестве советских разведчиков [33]. Руководитель одной из групп политэмигрантов, полковник Красной армии Цвятко Радойнов незадолго до отправки в Болгарию в 1941 г. был зачислен в Специальный отряд войск НКВД [34]. Другой руководитель группы, впоследствии генерал, Иван Винаров писал в воспоминаниях, что они

 

"должны были поддерживать самые тесные контакты с органами Четвертого (Разведывательного) управления Красной армии и с органами НКВД" [35].

 

Многие политэмигранты находились полностью в подчинении советских служб и выполняли их задания, даже не ставя об этом в известность ЗБ. Об этом недвусмысленно свидетельствует записка В. Коларова Г. Димитрову от 30 августа 1941 г. Коларова, второго человека в партии, явно задело то, что "группа добровольцев из болгарских политэмигрантов со специальным назначением была сформирована

 

274

 

 

НКВД мимо Представительства БКП".

 

"К нам не обращались и для получения политической характеристики на людей. Я был уведомлен некоторыми товарищами, что они входят в такую группу, но об ее составе в целом я узнал в частном порядке лишь несколько дней тому назад после того, как группа была уже на месте своего назначения" [36], - писал Коларов.

 

Он настаивал, чтобы в будущем на болгарских политэмигрантов, отправляющихся со специальными поручениями, требовали также характеристику Загранбюро.

 

Засылка первых групп политэмигрантов в Болгарию в целях ведения там разведывательной и диверсионной деятельности предпринималась разведками Генштаба Красной армии, Военно-морского флота и НКВД. Конечной целью было создание военной организации для проведения вооруженного восстания [37]. Подготовка и обучение первых 30 бойцов под руководством 3 болгар - полковников Красной армии И. Винарова, Ц. Радойнова и X. Боева, сначала проходили на засекреченном объекте под Москвой, а с середины июля 1941 г. в Крыму.

 

По плану Генштаба первые группы политэмигрангов должны были быть переброшены на болгарский берег морем, подводными лодками [38]. Неудачи начали преследовать "подводников", высадившихся в августе 1941 г. в устье реки Камчия, с первых же часов пребывания на родной земле. Очень скоро на их след напала полиция, заранее получившая от своих агентов информацию о готовящейся операции. Власти предприняли исключительные меры: мобилизованные войска и полиция тщательно прочесывали побережье и прилегающие леса, за поимку десантников была обещана солидная награда. Нередки были случаи выдачи их местным населением. В итоге из вернувшихся в Болгарию в составе различных групп 56 эмигрантов в живых и на свободе к лету 1942 г. осталось только 7. 18 человек погибли в сражениях с полицией, 3 - покончили жизнь самоубийством, 28 были арестованы [39].

 

Провалу операции способствовали и ошибки, допущенные при организации десанта: тяжелое снаряжение и неподходящая экипировка, недостаточное количество продовольствия, отсутствие связи с болгарскими подпольщиками. В докладе начальнику 1-го управления ВМФ Зуйкову (копия была направлена Г. Димитрову) начальник разведки Черноморского флота полковник Намгаладзе писал 26 сентября 1941 г.:

 

"В центре не учли обстановку и условия работы, группе предстояло преодолеть горный массив (так называемый Балкан), а экипировка была выдана для прогулки по городу... С момента формирования группы не были приняты меры к организации надлежащей конспирации".

 

Намгаладзе подчеркивал (видимо, стремясь избежать ответственности за провал операции), что все затруднения десантников были вызваны

 

"исключительно благодаря недоработке этих вопросов со стороны исполнителей по линии НКГБ и самим руководителем Родионовым" [40].

 

275

 

 

Судя по всему, между советскими секретными службами существовали нестыковка и даже определенное соперничество, мешавшие осуществлению операции. Об этом недвусмысленно поведал позже сам Ц. Радойнов, руководитель одной из групп "подводников", сумевший несмотря на неимоверные трудности добраться до Софии, где он был кооптирован в члены ЦК БРП и возглавил Центральную военную комиссию при ЦК БРП (до момента своего ареста в апреле 1942 г.) [41]. В записке, переправленной через партийного связного заместителю начальника 1-го отдела НКГБ П.А. Судоплатову 28 апреля 1942 г., Ц. Радойнов спрашивал:

 

"Мною ранее уже был поставлен ряд вопросов о нашей работе. Эти вопросы не получили, однако, своего разрешения. Меня интересует, к кому следует обратиться за помощью. Кто будет руководить нашей работой и какие Вы расчеты строите? Как известно, сюда для выполнения по существу одной и той же задачи были переброшены люди двумя путями, двумя органами. Еще и тогда я высказывался о вредности такого рода параллелизма. Надо было иметь одно руководство".

 

Отмечая тяжелые условия, в которых ему приходится работать, Радойнов призывал советские секретные службы "все основательно продумать и организовать своевременно".

 

"Необходимо в первую очередь окончательно решить, с кем мы должны организовывать и поддерживать непосредственный контакт, помимо партийных связей, необходимо далее договориться по всем принципиальным и техническим вопросам. Пока здесь находится Советское посольство, вопрос этот, хотя и окружным путем, можно все же решить. Мы можем остаться и без этой связи и помощи".

 

Радойнов просил

 

"как можно быстрее ответить на следующие вопросы: а) кто будет нами руководить; б) какие будут каналы связи (шифры, позывные); и) на какие средства мы можем рассчитывать в различные периоды войны; г) оружие и радиоаппаратура; д) "ВВ" (взрывчатые вещества. - Авт.); е) люди, деньги. Мы поставили перед собой задачу подготовить пункты для выброски материалов как воздушным, так и морским путями" [42].

 

Следует отметить, что ЦК БРП был предупрежден о прибытии политэмигрантов Г. Димитровым. 31 августа 1941 г. он направил секретарю ЦК А. Иванову следующую шифрованную радиограмму:

 

"Вас посетят наши гости... Они имеют особые задачи, без права вмешиваться в партийные дела. Среди них Радион, Сыби, Блажа, Кискин, Табак (Цвятко Радойнов, Сыби Димитров, Йордан Кискинов, Продан Табаков. - Авт.). Имейте это в виду и примите необходимые меры" [43].

 

В связи с чрезвычайной секретностью операции Димитров не сообщил в радиограмме ни даты, ни места прибытия политэмигрантов, поэтому ЦК был не в состоянии принять меры по их встрече. О нелегальном прибытии эмигрантов ЦК узнал лишь во второй половине сентября 1941 г. Ц. Радойнову и еще нескольким "подводникам" со временем удалось связаться с партийной организацией.

 

276

 

 

Первоначальный план Разведуправления Генштаба Красной армии, по которому болгарские эмигранты должны были действовать в тылу немецких войск в Болгарии в качестве бойцов Красной армии, оказался нарушенным.

 

В связи с этим 4 апреля 1942 г. А. Иванов послал Димитрову радиограмму, в которой просил согласия Заграничного бюро, чтобы оставшиеся в живых политэмигранты включились в работу партийной организации:

 

"Радионова будем называть Жеко. Он организует боевые группы и вообще руководит военной работой в центре (имеется в виду Военная комиссия при ЦК. - Авт.). Вообще сложившаяся обстановка заставила нас использовать всех уцелевших парашютистов. Но тем самым нарушается данный им приказ - работать к стороне от нас, что оказалось невозможным. По этому вопросу Жеко неоднократно запрашивал Косту (конспиративная связь с Москвой. - Авт.), но не получил никакого указания. Он хочет знать, имеется ли здесь у нас, то есть у Косты, соответствующее начальство, с которым он может связаться и получать соответствующие указания" [44].

 

В ответе от 10 апреля 1942 г. Димитров сообщил в ЦК:

 

"Жеко и уцелевшие парашютисты должны перейти отныне в распоряжение и под руководство партии. Их начальством будет Цека. Другого начальства нет и не следует его искать. Возложенные на них задачи принимает на себя партия".

 

Через неделю Димитров просит А. Иванова сообщить, «кто из "парашютистов" убит или арестован» [45].

 

На свободе их оставалось все меньше. 25 апреля 1942 г. полиции удалось схватить Ц. Радойнова. Его арест стал звеном в цепи провалов ЦК БРП и его аппарата весной 1942 г. Было арестовано около 100 видных деятелей партии, в том числе секретари ЦК Антон Иванов и Трайчо Костов. Власти организовали два судебных процесса: первый, так называемый "процесс парашютистов", с главным обвиняемым Ц. Радойновым, и второй - против членов и актива ЦК БРП. 9 июня 1942 г. Софийский военно-полевой суд при закрытых дверях начал слушание дела против 27 "парашютистов" и "подводников". 14 июня начальник 1-го отдела НКВД П. Фитин, через которого шел обмен шифрограммами с БРП, сообщил Димитрову о получении сведений об этом от резидента НКГБ в Софии.

 

"Всем обвиняемым, - говорилось в сообщении, - грозит смертная казнь. Защита постарается доказать, что подсудимые прибыли из Советского Союза в качестве разведчиков против Германии, а не для борьбы против Болгарии, поэтому их следует рассматривать в силу наличия нормальных дипломатических отношений с СССР как военнопленных на территории Болгарии и до окончания германо-советской войны интернировать и немцам не выдавать".

 

Далее Фитин сообщал Димитрову, что ЦК БРП обратился через своего связного к Москве с просьбой "о выпуске официального обращения по процессу" и "о выдаче адвокатам подсудимых удостоверений, свидетельствующих,

 

277

 

 

что все обвиняемые являются советскими гражданами". Однако Фитиным было направлено в Софию указание не отвечать на эту просьбу, поскольку он счел ее "провокационной" [46]. 26 июня Димитров получил записку из ГРУ Генштаба следующего содержания:

 

"...нашему источнику в Болгарии поставлена задача изучить вопрос о возможностях помощи парашютистам. Однако источник считает, что официальное вмешательство СССР в процесс может быть использовано болгарским правительством как один из аргументов для разрыва дипломатических отношений с нами" [47].

 

Такое поведение сотрудников секретных служб соответствовало занятой советской стороной осенью 1941 г. позиции. Так, на приеме 17 сентября В.М. Молотов заявил болгарскому посланнику И. Стаменову, что утверждение о якобы сброшенных на болгарской территории советских "парашютистах" опровергнуто советской стороной и что, возможно, это было "произведено с провокационной целью агентами гитлеровской Германии" [48].

 

26 июня 1942 г. огласили приговор по делу "подводников" и "парашютистов". 18 подсудимых во главе с Ц. Радойновым были приговорены к расстрелу и в тот же день казнены на Софийском гарнизонном стрельбище. Семерых приговорили к пожизненному заключению.

 

Трагическая судьба десантников лишний раз показала, что руководство БРП, связанное по рукам директивами Коминтерна, не могло адекватно реагировать на внутриполитическую обстановку в Болгарии. Тактика развития антиправительственной борьбы зачастую не отвечала реальным условиям в стране и, как следствие, обернулась большими и неоправданными жертвами. Отправка групп в Болгарию была надолго приостановлена.

 

 

3. Создание Отечественного фронта

 

Стремясь вывести антиправительственную борьбу из узких рамок чисто коммунистического движения, летом 1942 г. Загранбюро ЦК БРП по указанию Коминтерна разработало политическую платформу национального антифашистского фронта.

 

17 июля 1942 г. по нелегальной радиостанции им. Христо Ботева была передана программа Отечественного фронта. Если в оккупированных Германией странах (Югославия, Франция, Греция и др.) программы антифашистских фронтов явились теоретическим осмыслением опыта совместной борьбы компартий с другими политическими силами, то в Болгарию программа ОФ была "спущена сверху" [49]. Пропаганда и борьба за ее реализацию велись без учета готовности и желания масс следовать этой программе. В результате попытки БРП создать ОФ как реальное политическое формирование на первом этапе, в 1942 г., не увенчались успехом.

 

278

 

 

Программа ОФ отражала новый момент в тактике Коминтерна при организации антифашистской борьбы коммунистов. Она должна была выйти за узкие партийные рамки и превратиться в общенациональную. Поэтому приоритетными в ней были демократические задачи: разрыв с фашистской Германией, установление отношений дружбы и сотрудничества с советским и другими народами, борющимися против фашизма, свержение антинародной, прогитлеровской власти, восстановление конституции и формирование национального правительства, пользующегося доверием народа. Это правительство должно будет созвать Великое Народное собрание, чтобы оно определило "будущую форму правления в Болгарии". Программа предусматривала демократизацию общества, восстановление прав и свобод болгарских граждан [50]. БРП не выдвигала на этом этапе социалистических задач. В то же время, рассматривая ОФ и как стратегию, и как тактику, коммунисты не собирались отказываться от своей конечной цели - социалистической революции.

 

Сразу же после провозглашения программы ОФ ЦК БРП направил декларацию руководителям БЗНС, БРСДП, Демократической, Либеральной, Радикальной и других нефашистских партий, организаций и течений, предлагая принять участие в создании Отечественного фронта и в осуществлении его программы [51]. Намечалось незамедлительно приступить к организации комитетов ОФ во всех населенных пунктах страны. Руководство работой по созданию ОФ ЦК БРП возложил на Цолу Драгойчеву, члена ПБ и оргсекретаря ЦК. При ЦК была создана специальная комиссия ОФ во главе с Кириллом Драмалиевым. Наиболее тесные связи существовали у БРП с руководящими деятелями БЗНС-"Пладне" (прежде всего с Н. Петковым) и "Звена" (К. Георгиевым). Однако объединение социально разрозненных сил в широкий союз шло достаточно медленно. До конца 1942 г. из всех руководителей либеральной оппозиции лишь двое — Н. Петков и К. Георгиев - выразили готовность включиться в Отечественный фронт. Другие же лидеры либеральной оппозиции - Д. Гичев, В. Димов, Н. Мушанов, А. Буров, Ст. Костурков, Кр. Пастухов, А. Гиргинов, П. Стоянов, - принимая в целом или частично изложенные в программе ОФ требования, отвергли взаимодействие с коммунистами. Наряду с неприемлемостью незаконных методов борьбы важным мотивом их отказа было недоверие к компартии.

 

Не увенчались успехом и усилия по массовому созданию комитетов ОФ на местах. До середины 1943 г. членскую массу ОФ составляли в подавляющем большинстве коммунисты.

 

Разгром гитлеровцев под Сталинградом оказал сильное воздействие на настроения и взгляды в болгарском обществе. Победа Красной армии послужила толчком к расширению борьбы против связанного с нацистами режима и вызвала большую растерянность в его правящих кругах. Ухудшение экономического положения и

 

279

 

 

снижение жизненного уровня населения в результате участия Болгарии в войне вызывали все большее недовольство правительством. В городе и деревне расширялась экономическая борьба, в ходе которой выдвигались требования повышения зарплаты, ликвидации дороговизны, улучшения условий труда. Наряду с этим все чаще раздавались обращения к правительству отказаться от прогерманской политики и прекратить полицейский террор.

 

На этом основании ЦК БРП пришел к выводу, что наступил новый этап в развитии борьбы В феврале 1943 г. ЦК БРП издал директиву относительно перспектив перерастания вооруженной борьбы в ее высшую форму — восстание [52]. Его целью было свержение существующего режима и приход к власти правительства Отечественного фронта.

 

В марте-апреле 1943 г. были проведены мероприятия по реорганизации боевых сил ОФ и совершенствованию руководства ими. Все партизанские формирования и боевые группы становились подразделениями единой Народно-освободительной повстанческой армии (НОПА). Центральная военная комиссия при ЦК БРП была преобразована в Главный штаб НОПА. Командующим был назначен Христо Михайлов, политкомиссаром - Эмил Марков, а после его гибели в июле 1943 г. - Добри Терпешев. Страна была разделена на 12 повстанческих оперативных зон во главе с зональными штабами, работавшими под непосредственным руководством окружных комитетов компартии. Основные партизанские силы были сосредоточены в 1-й (Софийской) и во 2-й (Пловдивской) зонах. До весны 1944 г. самым крупным отрядом в 1-й ПОЗ оставался Трынский, созданный и возглавленный Славчо Трынским.

 

Летом 1943 г. деятельность партизанских отрядов несколько активизируется. Если в 1942 г. преобладали акты саботажа и диверсий, которые проводили боевые группы, то в 1943 г. на первое место выдвинулись вооруженные действия партизан, перешедших от оборонительной к наступательной тактике. Только в период с марта по август 1943 г. ими было проведено 286 вооруженных операций [53]. В донесении советских разведчиков в Генштаб РККА в декабре 1943 г. отмечалось, что в Болгарии наиболее значительные партизанские отряды действуют в районах городов Карлово - до 500 человек и Пирдоп - до 350 человек, Родопских гор - до 500 человек, Среднегорья и Пиринских гор - до 500 человек. Часть партизан Пирдопской группы (около 120 человек) действует в 40 км от Софии [54].

 

После победы Красной армии на Курской дуге руководство БРП решает, что она уже скоро приблизится к Балканам. В связи с этим в сентябре 1943 г. ЦК предпринял массовизацию партизанского движения, для чего не имелось объективных условий. Возникли трудности с вооружением, продовольствием и ч .д. Для борьбы с партизанами правительство создало специальные военно-полицейские формирования, разработало план наступления на основные районы партизанского

 

280

 

 

движения. Были разгромлены многие партизанские отряды: им. Антона Иванова в Родопах, часть отряда им. Христо Ботева, часть отряда "Чавдар" и др. Несколько позже, в январе 1944 г. было создано специальное формирование в целях ликвидации партизанского движения - государственная жандармерия. В стране сложилась реальная обстановка гражданской войны со всеми ужасающими последствиями.

 

Изменившаяся в 1943 г. внутри- и внешнеполитическая ситуация вызвала активизацию либеральной оппозиции, выступавшей за реставрацию конституционного режима и в защиту буржуазной демократии в ее довоенных формах. Наиболее последовательный защитник этой линии Н. Мушанов стремился объединить либерально-демократические силы в борьбе как против существующего режима, за изменения во внутренней и внешней политике Болгарии, так и против угрозы прихода к власти коммунистов [55].

 

Усиление политической активности буржуазных лидеров проявилось прежде всего в парламенте, где в июле 1943 г. П. Стайнов и Н. Мушанов произнесли яркие обвинительные речи против внешней и внутренней политики правительства и потребовали его замены [56]. К начале августа 1943 г. царю Борису было вручено коллективное письмо пяти оппозиционных деятелей (К. Георгиев, В. Ганев, Кр. Пастухов, Н. Петков, Ц. Бобошевский), в котором они призывами монарха нормализовать отношения со странами антигитлеровской коалиции. Письмо явилось первым коллективным выступлением лидеров буржуазной оппозиции против политики правительства. Оно вызвало настороженность со стороны руководства БРП, которому не предложили его подписать.

 

У коммунистов возникли опасения, что они останутся в изоляции и не смогут рассчитывать на участие в управлении послевоенной Болгарией. Поскольку БРП так и не удалось расширить Отечественный фронт за счет партий буржуазной оппозиции, она решила вовлечь в него отдельных политических деятелей, по тем или иным соображениям готовых на сотрудничество с коммунистами.

 

10 августа 1943 г. было сформировано основное ядро политического центра, впоследствии получившего название Национального комитета Отечественного фронта (НК ОФ) в составе Кирилла Драмалиева (БРП), Николы Петкова (БЗНС-"Пладне"), Кимона Георгиева ("Звено"). В сентябре в НК ОФ были включены левый социал-демократ Григор Чешмеджиев и отличавшийся политической непоследовательностью беспартийный Димо Казасов [57]. Согласно последним исследованиям НК ОФ был образован не в результате союза нескольких партий, а в результате договоренности БРП с отдельными буржуазными политиками, действовавшими как частные лица, но использовавшими имя и авторитет своих партий [58]. В коалицию партий ОФ превратился позже, уже после захвата им власти к сентябре 1944 г.

 

281

 

 

Поскольку идейное единство в Национальном комитете ОФ отсутствовало, на первом этапе он не сумел развить заметной деятельности (если не считать обнародования нескольких воззваний) и не превратился в руководящий политический орган болгарского Сопротивления. Антиправительственной борьбой по-прежнему руководили ЦК БРП и Комиссия по ОФ при нем, а сам НК представлял "фасад" для внешнего мира, для союзников СССР по антигитлеровской коалиции. В конце 1943 г. часть членов НК ОФ была интернирована, часть покинула Софию из-за бомбардировок. Вплоть до августа 1944 г. они не имели возможности собраться вместе. Функции НК ОФ полностью взял на себя ЦК БРП, издавая от его имени документы, повторявшие коммунистические циркуляры о подготовке вооруженного восстания.

 

 

4. Государственный кризис 1943-1944 годов

 

Изменение международной обстановки после выхода из войны Италии летом 1943 г. усилило внутриполитическую нестабильность в Болгарии. Особую остроту политическая обстановка приобрела после внезапной смерти Бориса III, последовавшей в конце августа 1943 г. вскоре после его поездки в Берлин по вызову Гитлера. Это событие не только потрясло правящие и близкие к ним круги, но и глубоко подействовало на все слои болгарского общества. К царскому гробу три дня тянулись вереницы плачущих людей. Несомненно, тут сыграл роль широко распространившийся слух, будто царя отравили по приказу фюрера в отместку за отказ послать болгарскую армию на советско-германский фронт. Надо признать, что с начала 1943 г. царь Борис, отличавшийся умом и политической проницательностью и понявший, что Германия неуклонно движется к поражению, всячески стремился избегать дальнейшего сближения с рейхом. Борис III ушел из жизни в ореоле мученика, погибшего за интересы Болгарии. Царем был провозглашен шестилетний сын Бориса Симеон. До достижения им совершеннолетия по конституции должно было быть избрано регентство специально созванным с этой целью Великим Народным собранием. В условиях неблагоприятного для держав "оси" хода событий на фронтах смерть болгарского монарха вызвала государственно-политический кризис в стране.

 

Борис III не только являлся центральной фигурой существовавшего режима. Законный глава государства с опытом и авторитетом, он мог бы и впредь оказывать немалое влияние на ход событий. На царя возлагала свои надежды и буржуазно-либеральная оппозиция. Смерть монарха, с одной стороны, осложнила положение правящих кругов, усилила их неуверенность в себе, обострила борьбу внутри правительственного лагеря. С другой стороны, она стимулировала деятельность буржуазной оппозиции, решившей, что настал

 

282

 

 

благоприятный момент для того, чтобы взять власть в свои руки и создать правительство с ориентацией на Великобританию и США.

 

По инициативе Н. Мушанова были проведены встречи лидеров буржуазно-демократических партий в целях выработки общих действий для разрешения кризиса. При этом они надеялись на быстрое развитие международной обстановки в пользу антигитлеровской коалиции и на ожидавшийся десант англо-американских войск на Балканах.

 

1 сентября 1943 г. либеральная оппозиция приняла совместную декларацию, подписанную десятью известными политическими деятелями - Н. Мушановым, А. Буровым, А. Гиргиновым. Кр. Пастуховым, П. Стайновым, Д. Гичевым, В. Димовым, К. Муравиевым, К. Георгиевым и Н. Петковым. Декларация была вручена премьер-министру и председателю Народного собрания. Подписание декларации К. Георгиевым ("Звено") и Н. Петковым (БЗНС-"Пладне"), уже входившими в НК ОФ, свидетельствовало об их серьезных сомнениях относительно характера и целей Сопротивления, об их колебаниях между Отечественным фронтом и либеральной оппозицией. БРП не получила приглашения участвовать в разработке и подписании этого документа.

 

Декларация от 1 сентября 1943 г. явилась общей платформой буржуазной оппозиции. В ней выражалось несогласие с внутренней и внешней политикой правительства, однако выходом из создавшейся кризисной ситуации представлялось соглашение с правящими кругами [59].

 

Таким образом, вслед за созданием НК ОФ летом 1943 г. официально оформилась новая оппозиционная власти группировка, альтернативная ОФ. Буржуазная оппозиция предлагала свой вариант разрешения политического кризиса - без революционных потрясений, путем соглашения с правительством и при поддержке Великобритании и США. Этот лагерь противостоял двум другим - правительственному и отечественнофронтовскому. Первому - своим сопротивлением внутренней и внешней политике, проводимой правительством, второму - своей безусловной приверженностью капиталистическому строю и принципам буржуазной демократии. В то же время буржуазная оппозиция представляла интерес и для правящего режима, понимавшего, что здесь кроется та общественная сила, которая сможет поддержать в случае поражения Германии хотя бы основные принципы существовавшего в Болгарии общественного строя, и для Отечественного фронта, стремившегося использовать ее антигерманские и антиправительственные настроения. Именно по этой причине и ОФ, и власти при определенной обстановке допускали сотрудничество с легальной оппозицией и даже искали его.

 

Оформление легальной оппозиции в качестве третьего политического фактора соответствовало расстановке социальных сил в стране. В то время как правящие круги представляли интересы прогерманской

 

283

 

 

масти крупной буржуазии, Отечественный фронт выражал стремление к народовластию рабочих и части мелко- и среднебуржуазных масс, либеральная оппозиция являлась политическим выразителем не только антигерманской части крупной буржуазии, но и той части народа, в которой недовольство существовавшим режимом соседствовало с сильной привязанностью к частной собственности и буржуазной демократии, а также со страхом перед революцией и коммунизмом.

 

Наконец, три политических лагеря соответствовали также и трем внешнеполитическим направлениям - ориентации на Германию, Советский Союз или англо-американский блок. Каждая группировка искала поддержки извне для достижения своих политических целей.

 

Сразу же после смерти Бориса III компартия дала собственную оценку сложившейся в Болгарии обстановке. В конце августа по радиостанции им. Христо Ботева была прочитана статья Г. Димитрова, в которой отмечалось, что в создавшейся ситуации болгарский народ должен взять свою судьбу в собственные руки и не допустить продолжения прогитлеровской политики [60]. 5 сентября 1943 г. ЦК БРП выпустил манифест, в котором призывал болгарский народ сплотиться под знаменем ОФ в целях свержения прогерманского правительства и установления "подлинно народно-демократического правительства" [61].

 

В нарушение Тырновской конституции, согласно которой регенты при малолетнем престолонаследнике должны избираться Великим Народным собранием, 9 сентября 1943 г. регентский состав был избран Обыкновенным Народным собранием XXV созыва. В него вошли князь Кирилл - брат царя, Б. Филов, подавший в отставку с поста премьер-министра, и бывший военный министр генерал Н. Михов. Новое правительство возглавил бывший министр финансов Добри Божилов. Его правительство стремилось избегать новых обязательств в отношениях с Германией. Оно продолжало и попытки установить контакты с западными союзниками СССР, но безуспешно.

 

С избранием регентства и назначением нового правительства государственный кризис, хотя и неконституционным путем, но был преодолен. Однако выход из политического кризиса не был найден. Социальная база режима сузилась еще больше.

 

С целью заставить болгарское правительство ускорить разрыв с Германией и вывести свои войска из Югославии и Греции британский и американский военные штабы решили предпринять воздушные бомбардировки болгарских городов. В ходе массированных бомбардировок Софии и других городов в январе, марте и апреле 1944 г. погибло около 2000 человек [62]. Болгарское население впервые лицом к лицу столкнулось с ужасами войны.

 

Первостепенное значение для разрешения политического кризиса в Болгарии приобретал внешний фактор, соотношение сил в

 

284

 

 

мировом масштабе. Было уже ясно, что приближающийся разгром Германии делал невозможным сохранение прежнего режима. Вырисовывалось два варианта будущего развития Болгарии - восстановление Тырновской конституции и буржуазно-демократического управления или радикальные перемены но внутренней и внешней политике, направленные на коренное общественно-экономическое переустройство. И буржуазная оппозиция, выступавшая за первый вариант, и ОФ под руководством коммунистов, боровшийся за второй вариант, понимали, что для победы той или иной перспективы важнейшее значение получало соотношение сил в рамках антигитлеровской коалиции. Осенью 1943 г., когда англичане разрабатывали планы десанта на Балканах, возможность буржуазно-демократического решения внутреннего кризиса в Болгарии была весьма вероятной. Поэтому БРП, стремясь предотвратить отстранение левых сил от разрешения политического кризиса, не оставляла борьбы за единство действий всех антигерманских сил. Однако к началу 1944 г. после решительного отказа от сотрудничества с ОФ самых видных лидеров либеральной оппозиции Н. Мушанова и Д. Гичева БРП окончательно отошла от линии на взаимодействие с ними. Дальнейшее развитие событий в стране должно было отныне определяться разрешением конфликта не только между правительственным и демократическим лагерем, но и между левым и правым крыльями Сопротивления.

 

Захват власти как непосредственная задача впервые был поставлен ЦК БРП в январе 1944 г. в циркуляре № 2 "О задачах партии по мобилизации и подготовке антифашистских сил ко всенародному вооруженному восстанию" [63]. В этот период связь внутреннего ЦК БРП с Загранбюро ЦК в Москве и Г. Димитровым была крайне затруднена. Прямая радиосвязь между ними после провала партийного радиопункта в Софии в сентябре 1941 г. была прервана. Обмен информацией между болгарскими коммунистами в стране и Димитровым шел главным образом через советские секретные службы, чаще всего через начальника 1-го отдела НКГБ СССР П. Фитина.

 

23 февраля 1944 г. Г. Карастоянова, осуществлявшая связь ЦК БРП с ЗБ, передала Димитрову через Фитина, что "члены организации" (имелась в виду компартия) просят сообщить им мнение Димитрова, "правильной ли является линия организации, взятая на вооруженное восстание с целью захвата власти. Какую помощь вы можете оказать людьми и оружием". Далее сообщалось, что "в настоящее время организация имеет в своих рядах до 7 тыс. чел., молодых членов организации насчитывается до 10 тыс. чел., всего же они могут выставить не более 20 тыс. чел. Оружия нет, даже не имеется возможности вооружить 3-х тысяч человек, находящихся в партизанских отрядах. Через маршала Тито организация установила контакт с англичанами, и последние передали Тито для болгарских отрядов

 

285

 

 

оружие и обмундирование". Запрашивалось мнение Димитрова, следует ли брать оружие от англичан [64].

 

1 марта Димитров направил через Фитина в Софию директиву, предостерегавшую БРП от несвоевременного курса на самостоятельный захват власти:

 

"На основе полученных от Вас запросов нам представляется, что ЦК партии проводит линию на изолированное восстание с целью самостоятельного захвата власти. Если это так, то подобная линия совершенно ошибочна и полна больших опасностей. Она ведет к изоляции от других группировок Отечественного фронта и от других антигерманских групп и элементов, а также от армии..." [65]

 

Димитров призывал ЦК избегать всяких действий, "создающих ложное впечатление, будто речь идет о советизации Болгарии", Понятно, что в ожидании открытия второго фронта Москва особо опасалось обвинений в советской экспансии. Болгарским коммунистам внутри страны настоятельно рекомендовалось не проявлять самостоятельности, а придерживаться политической линии, проводимой ЗБ через радиостанцию им. Христо Ботева.

 

7 марта Г. Карастоянова передала два сообщения члена ЦК БРП Д. Терпешева, адресованных Г. Димитрову. В первом сообщении вновь подчеркивалось неудовлетворительное положение с вооружением партизан и содержалась просьба проинформировать, каким путем будет оказана помощь через Югославию и кому давать явки и пароль для получения этой помощи. Болгарские коммунисты просили также направить в Главный штаб НОПА военных специалистов для руководства непосредственной работой по подготовке восстания. Примечателен следующий вопрос, обращенный к Г Димитрову:

 

"Сообщите, правильно ли будет в настоящий момент пропагандировать Ваше имя, как руководителя болгарского народа? До сего времени мы говорили о Вас только как о руководителе партии" [66].

 

Во втором сообщении Д. Терпешева приводились данные о численности партизанских отрядов, об их партийном, возрастном составе, а также об организационной структуре и деятельности отрядов [67]. Это сообщение было ответом на обращение Г. Димитрова в ЦК БРП с рядом вопросов, касающихся состояния партии, размаха пар тпзанского движения, состава его руководства. По данным на март 1944 г., в Болгарии действовало 26 отрядов общей численностью в 2320 человек. 25-30% партизан являлись членами БРП, примерно столько же было комсомольцев, остальные - беспартийные, но сочувствующие компартии. Командиры и комиссары назначались из коммунистов. Все полученные из Болгарии сведения о развитии партизанского движения Г. Димитров уже 13 марта сообщил советскому руководству [68].

 

Следующее сообщение на имя Димитрова пришло из Софии 19 марта.

 

"Мы решили твердо и последовательно готовить всенародное восстание не только путем агитации, но и действиями (собрания и др.). Это поможет преодолеть в народе и армии колебания и

 

286

 

 

привлечь их к участию в восстании, - писал от имени руководства партии Д. Терпешев. - Наша политическая линия создала у наших союзников в числе политических партий и общественных деятелей убеждение, что мы боремся за народную демократическую власть Отечественного Фронта".

 

Последняя фраза подтверждает, что коммунисты рассматривали Отечественный фронт лишь как тактику, позволявшую завуалировать подлинную стратегическую цель БРП - установление социалистического строя.

 

«Партизанские отряды имеют красные знамена с надписью "Отечественный фронт" и партизанские значки. Некоторые отряды изготовили себе пятиконечные звезды, но мы дали распоряжение снять их. Знамена решили заменить на трехцветные. Это должно удовлетворить военных. Мы будем строго придерживаться программы, излагаемой в передачах "Христо Ботева", - заверял Д. Терпешев. - Ожидаем вестей от лиц, посланных Вами к Тито. Очень нуждаемся в их помощи» [69].

 

В апреле 1944 г. П. Фитин проинформировал Г. Димитрова, что по его просьбе "тов. Петрову (псевдоним Д. Терпешева. - Авт.) передается радиостанция". В начале июля резидент НКГБ СССР в Софии передал Д. Терпешеву шифр для установления прямой связи с Димитровым [70].

 

В ответ на циркуляр БРП о подготовке к вооруженному восстанию в апреле 1944 г. в Болгарии началась новая партизанская мобилизация. Создаются довольно крупные батальоны и бригады, как, например, Первая и Вторая Средногорские бригады. Первая и Вторая Родопские бригады, бригада "Чавдар" и др. Тем не менее темпы роста и численность партизанского движения не вполне удовлетворяют руководство БРП. Не удается выполнить настоятельные указания из Москвы о создании хотя бы незначительной "свободной зоны" (по примеру югославских партизан). Такие попытки в апреле-мае 1944 г. предприняли Первая и Вторая Софийские бригады во главе с легендарными командирами Славчо Трынским и Денчо Знеполским, однако условий для проведения столь масштабных акций в Болгарии по-прежнему не существовало. Оба формирования были разбиты превосходящими силами полиции и жандармерии. В соответствии с принятым еще в октябре 1943 г. постановлением правительства Божилова власти предпринимали жестокие карательные акции: расстреливали пойманных помощников партизан - ятаков, поджигали дома участников Сопротивления, преследовали их близких. В награду за каждую партизанскую голову было обещано крупное денежное вознаграждение. Борьба носила исключительно ожесточенный характер с обеих сторон.

 

Весной 1944 г. в стране вновь обострился внутриполитический кризис, в значительной степени вызванный резким ухудшением дипломатических отношений Болгарии с Советским Союзом. В серии нот (в январе, марте, апреле и мае 1944 г.) СССР потребовал прекратить строительство военно-морских судов для Германии, не допускать

 

287

 

 

использования ею болгарской территории, портов и аэродромов. Советский дипломатический демарш оказал сильное влияние на политическое развитие Болгарии и фактически вызвал в апреле-мае 1944 г. кризис Правительства. Даже в самих правящих кругах сужалась база прогерманской политики. Верх брали силы, которые были готовы искать спасение страны в переориентации ее внешней политики.

 

1 июня 1944 г. управление страной было передало новому кабинету министров во главе с Иваном Багряновым. С учетом наступивших изменений в международной обстановке новое правительство поставило перед собой цель осуществить внешнеполитический поворот: при содействии США и Великобритании вывести Болгарию из войны, не порывая предварительно с Германией. При этом правительство Багрянова надеялось отстранить Советский Союз от решения балканских проблем.

 

В начале августа правительство направило с секретной миссией в Анкару бывшего председателя Народного собрания англофила Стойчо Мошанова. Его целью было выяснить возможности заключения Болгарией сепаратного мира с США и Англией. В конце августа Мошанов вновь едет в Турцию, а оттуда в Каир для конкретных переговоров с Ближневосточным командованием союзнических сил. Однако миссия Мошанова оказалась безрезультатной. Болгарское руководство явно переоценило противоречия внутри антигитлеровской коалиции. Западные державы, практически сорвавшие переговоры, объясняли это тем, что Мошанов не являлся лицом, уполномоченным правительством, приемлемым для. СССР". На самом же деле Великобритания и США просто не хотели осложнять свои отношения с Москвой, ясно продемонстрировавшей включение Болгарии в сферу своих интересов. Согласившись на превращение Советского Союза в решающий фактор при определении послевоенной судьбы Болгарии, западные союзники рассчитывали, что СССР даст им такую же свободу действии в других, более важных дня них регионах. В своих Пространных воспоминаниях Ст. Мошанов писал, что, когда он давал согласие на выполнение указанной миссии, ему и в голову не могло прийти, что она может быть воспринята как недружественный акт в отношении СССР. Видимо, он понял это лишь в конце переговоров, прерванных объявлением Советским Союзом войны Болгарии. В кратком докладе в Софию он писал:

 

"Во время моей последней встречи с англо-американской делегацией 1сентября я вынес убеждение что переговоры по общему перемирию будут вестись в Москве" [71].

 

Провозгласив курс на перемены, правительство Багрянова оказалось не в состоянии его реализовать. Одной из причин было то, что по составу это правительство представляло компромисс между сторонниками этих перемен и приверженцами прежнего прогерманского курса. Последние (в их числе министры внутренних и иностранных

 

288

 

 

дел А. Станишев и П. Драганов), согласуя свои действия с регентами и Генштабом армии, парализовали усилия Багрянова и его сторонников осуществить поворот не только во внешней, но и во внутренней политике. В частности, правительство приняло решения ослабить репрессии против политзаключенных, ятаков и родственников партизан, приостановить исполнение смертных приговоров, но Генштаб и министры сопротивлялись этим решениям. Сорвалось и принятие законопроекта об амнистии. Поскольку попытки Багрянова остановить братоубийственную войну, естественно, не встретили понимания и со стороны партизан, правительство вновь перешло в контрнаступление на силы Сопротивления. Истребление партизан и ятаков приняло небывало жестокий характер.

 

Непоследовательно проводилась и внешняя политика - попытка отрыва от Германии сопровождалась уступками и компромиссами [72].

 

Недовольство политикой Багрянова нарастало - как со стороны демократической общественности, так и со стороны прогермански ориентированного регентства. Понимая это, Багрянов попытался подать в отставку в надежде, что ему удастся сформировать новый кабинет с представителями Отечественного фронта. С этой целью были сделаны предложения о сотрудничестве болгарским коммунистам, предприняты попытки привлечения в административный аппарат деятелей БЗНС. Когда Багрянов составлял правительство, БРП обещала ему содействие в соответствии со своими прежними установками на то, что она поддержит любое правительство, готовое осуществить поворот во внешней политике. Поэтому некоторые коммунисты внутри страны, в том числе Д. Терпешев, склонялись к тому, чтобы принять предложения Багрянова войти в его кабинет. Они не были своевременно проинформированы о наступивших изменениях в советских планах на Балканах. Когда из Москвы последовала резкая критика, то обещанная поддержка сменилась враждебностью.

 

В переданной 5 июня 1944 г. по радиостанции им. Христо Ботева статье Г. Димитрова правительство Багрянова характеризовалось как призванное более гибко проводить прогерманскую политику в стране [73]. Загранбюро нацеливало Отечественный фронт на самостоятельный захват власти.

 

 

5. Приход к власти Отечественного фронта

 

К августу 1944 г. война властей с партизанами достигла кульминации. Показательна статистика столкновений между правительственными и партизанскими вооруженными силами. Если в период формирования и укрепления НОПА (март-август 1943 г.) зафиксировано 286 боевых схваток, то с апреля по август 1944 г. их было 1909 - в среднем по 380 в месяц. Интенсивность боевых действий

 

289

 

 

в последние восемь дней партизанской борьбы (1-8 сентября 1944 г.) достигла общей цифры 425, т.е. по 53 в день [74]. К этому времени в рядах НОПА насчитывалось около 30 тыс. борцов. Она включала 1 дивизию, 9 бригад, 36 отрядов, несколько самостоятельных чет, сотни боевых групп. Сеть ятаков разрослась почти до 200 тыс. человек [75]. Правда, все эти цифры нельзя считать абсолютно достоверными, выявление точных статистических данных не представляется возможным, а в марксистской историографии и мемуаристике всегда наблюдалась склонность к преувеличению масштабов антифашистской борьбы в Болгарии. Основной формой действий партизан было овладение селами, в которых сжигались архивы, проводились собрания и карательные акции в отношении представителей власти.

 

Исследования болгарских историков привели к выводу, что социально-классовая структура партизанского движения в Болгарии не отражала адекватно социальную структуру общества в тот период. Особенностью партизанской борьбы в этой стране являлось активное участие в ней рабочего класса (различных отраслей) - 52,58% и интеллигенции (прежде всего, студенчества и учителей) - 5%. Участие же крестьян, составлявших в те годы большинство населения страны, представляется незначительным - 25,7%, причем особенно слабую активность проявляло бедное крестьянство [76]. Болгарское движение Сопротивления отличалось ограниченным партийно-политическим составом. Негативное отношение союзников БРП по Отечественному фронту к вооруженной борьбе имело следствием сужение ее классово-политической основы и ограничение ее масштабов. Компартия оказалась единственным организатором и руководителем вооруженной борьбы. Партизанское движение в Болгарии на протяжении всего периода борьбы объединяло в своих рядах практически только членов БРП (35,4%), Рабочего союза молодежи (47%) и их беспартийных единомышленников (16%). Из союзников коммунистов по ОФ в нем участвовали только члены БЗНС-"Пладне" (0,57%) и БРСДП (0,66%) [77].

 

Приближение Красной армии к Балканскому полуострову и свержение прогерманского режима Антонеску в Румынии 23 августа 1944 г. резко обострили внутриполитическую ситуацию в Болгарии. Правительство И. Багрянова все меньше владело положением, несмотря на то что оно сделало не демагогическую (как порой утверждалось в историографии), а искреннюю попытку изменить внешнеполитический курс страны. 26 августа 1944 г. правительство объявило о строгом нейтралитете Болгарии в германо-советской войне и потребовало от Германии вывода ее войск с территории своей страны [78].

 

Между тем оппозиция проявляла все большую активность. 6 августа состоялось заседание представителей всех оппозиционных сил. Была принята Декларация 13-ти - по числу подписавших ее деятелей, среди которых было 4 члена ОФ, в том числе 2 коммуниста.

 

290

 

 

В декларации содержались требования немедленного изменения внешней политики и восстановления конституционного управления. Казалось, этот документ мог бы послужить основой создания единого общенационального фронта оппозиции. Однако после получения из Москвы директивы ЗБ ЦК БРП подписание декларации коммунистами было сочтено тактической ошибкой. Партия ориентировалась теперь на самостоятельный захват власти Отечественным фронтом, без каких-либо компромиссов с легальной оппозицией. Почти одновременно с этой декларацией был распространен документ под названием "Предупреждение", в котором излагалась платформа ОФ [79].

 

20 августа Г. Димитров направил ЦК БРП письмо с новыми директивными указаниями. В нем говорилось о необходимости разоблачать политику Багрянова, отрицательно относиться ко всем предложениям по созданию новых правительственных комбинаций, направленных на раскол Отечественного фронта [80]. Письмо Димитрова было воспринято болгарскими коммунистами как руководство к действию. Именно исходя из содержавшихся в нем указаний БРП отказалась участвовать в будущем правительстве буржуазно-либеральной оппозиции, дала ему негативную оценку и призвала к его свержению.

 

24 августа делегация Национального комитета Отечественного фронта, начавшего действовать легально, посетила И. Багрянова и предложила ему немедленно передать власть ОФ. Премьер ответил отказом, но не посмел арестовать делегацию. Неудачная попытка взять власть мирным путем означала, что предстоит сделать это насильственно.

 

26 августа ЦК БРП издал циркуляр № 4 [81], руководствуясь которым Главный штаб НОПА направил всем партизанским отрядам приказ повсеместно предпринять наступательные операции и установить власть ОФ.

 

Подробно о политической линии ЦК БРП был проинформирован Г. Димитров. В начале сентября П. Фитин передал ему полученную через работника НКГБ информацию Д. Терпешева, датированную 29 августа.

 

"Ваша директива от 20 августа с.г. нами получена, - говорилось в этом письме. - Очень довольны, что она пришла вовремя. Мы разоблачаем багряновцев, отрицательно относимся к попыткам Багрянова, регентов и буржуазной оппозиции втянуть нас в кабинет Багрянова-Гичева-Мушанова. Мы боремся за самостоятельную власть Отечественного фронта. Расширяем партизанское движение и укрепляем Отечественный фронт как в центре, так и на местах. Усилили работу в армии, привлекая кадровых офицеров и союзников в наши штабы... Наши союзники (по Отечественному фронту. - Авт.) стремятся стать министрами, но до настоящего времени они с нами и слушаются нас. Они идут с нами, но оглядываются назад, так как боятся народных масс и возможной борьбы в будущем.

 

291

 

 

Полагаем, что сумеем преодолеть трудности настоящего момента".

 

В заключительных строках письма сообщалось, что правительство находится в состоянии кризиса. С 24 августа регенты и Багрянов непрерывно ведут переговоры с представителями политических партий о формировании нового правительства [82].

 

Стремясь не допустить внутреннего взрыва с поддержкой его извне - со стороны Красной армии, - власти пошли на компромисс с либеральной оппозицией. 30 августа 1944 г. был образован кабинет во главе с одним из лидеров БЗНС-"Врабча-1" Константином Муравиевым. Политической платформой кабинета стала Декларация 13-ти. Создание правительства Муравиева представляло собой попытку разрешения политического кризиса в стране в соответствии с планами буржуазно-либеральной оппозиции.

 

2 сентября 1944 г. Муравиев объявил о создании "правительства национальной концентрации", в которое вошли пять деятелей БЗНС-"Врабча-1", три члена Демократической партии, один представитель Народной партии и один беспартийный. Для предотвращения революционного выхода из государственно-политического кризиса правительство наметило три основные задачи: совершить поворот во внешней политике, порвав отношения с Германией, заключив перемирие с Англией и завоевав доверие СССР; восстановить конституционные порядки и буржуазно-демократические свободы; привлечь БРП и ОФ к управлению страной [83]. В декларации от 4 сентября 1944 г. правительство Муравиева провозглашало "истинно демократическое правление", а в области внешней политики - нейтралитет Болгарии. Правительство Муравиева отменило нормативные акты, запрещающие деятельность политических партий, расформировало жандармерию, объявило полную амнистию политзаключенных, запретило все организации с фашистской и национал-социалистской идеологией, разорвало дипломатические отношения с Германией (6 сентября) и объявило ей войну (8 сентября), обратилось к СССР с просьбой о перемирии и приказало своим военным подразделениям не только не оказывать сопротивления Красной армии, но и содействовать ее продвижению по болгарской территории [84]. Пять дней, которые история отвела кабинету Муравиева, не дали ему возможности реализовать эти решения на практике. Но дело не только в этом.

 

Попытка легальной оппозиции перейти к традиционной партийно-парламентской демократической системе оказалась бесперспективной и заранее обреченной на провал. Судьба Болгарии была предрешена союзниками по антигитлеровской коалиции с учетом их собственных интересов и планов. Для Великобритании и США Болгария уже находилась в советской зоне. Это нашло подтверждение позже, в октябре 1944 г., когда на встрече Сталина и Черчилля сферы влияния на Балканах были конкретизированы в процентах (75% преобладающего влияния в Болгарии получал СССР) [85]. Для Англии

 

292

 

 

и США не было смысла поддерживать новый кабинет с риском осложнить отношения с СССР, и правительство Муравиева осталось в полной изоляции.

 

Внутренняя обстановка также не благоприятствовала успеху политики кабинета Муравиева. К августу-сентябрю 1944 г. процесс радикализации, резкого полевения народных масс под воздействием побед Красной армии достиг кульминации. Правительство Муравиева, поднявшее знамя буржуазной демократии, не могло уже удовлетворить политически активную часть болгарского общества, воспринявшую смену кабинета как простую "смену вывески".

 

В условиях существования буржуазно-демократического кабинета борьба БРП и ОФ получила новое содержание. С начала сентября она фактически превратилась в борьбу против осуществления планов либеральной оппозиции. Независимо от того, насколько это осознавали различные отечественнофронтовские силы, по существу антиправительственная борьба в Болгарии все четче проявлялась как борьба против буржуазной демократии, за собственную власть. Тот факт, что БРП ориентировала массы на свержение кабинета Муравиева - правительства либеральной оппозиции, - означал изменение в направлении стратегического удара партии. Теперь он был нацелен против любого буржуазного правительства.

 

Внешняя политика кабинета Муравиева была расценена Советским Союзом как фактическое ведение войны на стороне Германии против СССР. 5 сентября 1944 г. СССР объявил Болгарии войну. Только после этого болгарское правительство разорвало наконец отношения с гитлеровской Германией. Правда, решение об этом было принято еще за несколько часов до объявления Советским Союзом войны Болгарии, но по настоянию военного министра И. Маринова из чисто военных соображений объявление войны Германии было отсрочено на 72 часа [86].

 

Вопрос о мотивированности вступления советских войск в Болгарию в сентябре 1944 г. является сложным и вызывает неоднозначные оценки. Представляется, что в факте объявления СССР войны Болгарии политические мотивы все же превалировали над военностратегическими. Прежде всего. Советский Союз демонстрировал своим союзникам по антигитлеровской коалиции, что в Восточной Европе решающее слово будет принадлежать ему и что придется с этим считаться. Во-вторых, советское руководство, используя нерешительность и промедление со стороны правительства Муравиева в вопросе разрыва с Германией, не упустило возможности содействовать приходу в Болгарии к власти тех сил, которые надежно обеспечили бы там советское влияние и укрепили бы позиции СССР во всем балканском регионе.

 

По мнению академика И. Димитрова, имеющиеся в распоряжении исследователей материалы приводят к выводу, что на самостоятельные, несогласованные с западными союзниками действия в Болгарии

 

293

 

 

СССР начал ориентироваться с середины августа 1944 г. [87] В пользу этого свидетельствуют и мемуары Г.К. Жукова, писавшего, что 23 августа 1944 г. Сталин вызвал его в Москву и отдал распоряжение немедленно выехать в штаб 3-го Украинского фронта в связи с подготовкой войны с Болгарией. Перед тем, как выехать, Жуков встретился с Г. Димитровым, который сказал ему, что болгарский народ с нетерпением ждет Красную армию, а компартия взяла курс на восстание, которое начнется одновременно с вступлением советских войск [88].

 

5 сентября, в день объявления Советским Союзом войны Болгарии, Г. Димитров направил болгарским коммунистам экстренную радиограмму с последними наставлениями относительно подготовки восстания [89]. На следующий день Димитров уведомил Сталина о радиограмме и сообщил ему ее полный текст.

 

С начала сентября обстановка в Болгарии быстро менялась. Активность народных масс, понимавших, что страна стоит на пороге коренных перемен, связанных с приближением Красной армии, нарастала. По призыву НК ОФ в стране начались забастовки и митинги под лозунгом "Вся власть Отечественному фронту!", хотя до реальной подготовки восстания дело все же не дошло [90].

 

Активизировались действия партизанских отрядов. Инструкции и оружие для них шли из Советского Союза. В начале сентября на освобожденной партизанами территории Югославии И. Винаров, Шт. Атанасов и Д. Дичев сформировали самое крупное боевое подразделение болгарской Народно-освободительной армии - Первую Софийскую партизанскую дивизию численностью около 1 тыс. человек. За несколько дней до ее создания Винаров, Атанасов и Дичев направили Г. Димитрову радиограмму с просьбой помочь советским оружием и боеприпасами. В ответе Димитрова говорилось:

 

"Приготовьтесь встречать самолеты... С завтрашнего вечера три ночи подряд вам будут сбрасывать оружие и боеприпасы..." [91]

 

Десятки советских транспортных самолетов сбросили в районе Добро-Поле и Црна-Трава (недалеко от болгаро-югославской границы) большое количество оружия.

 

В течение 6-8 сентября власть ОФ была установлена более чем в 160 населенных пунктах [92]. Это произошло сравнительно легко, нередко мирным путем, поскольку действиям партизан не оказывалось практически никакого сопротивления — власть на местах находилась в состоянии полной дезорганизации [93].

 

Соотношение политических сил в стране резко изменилось в пользу Отечественного фронта и БРП. Выжидательная позиция, занятая Красной армией на границах Болгарии 6-7 сентября в условиях уже объявленной войны, создавала для болгарских коммунистов наиболее благоприятную ситуацию для захвата власти. При этом СССР формально не нарушал договоренностей с западными союзниками о невмешательстве во внутренние дела других стран. Важно

 

294

 

 

было, чтобы правительство Отечественного фронта пришло к власти самостоятельно, без прямой поддержки со стороны советских войск.

 

8 сентября советские войска перешли границу и вступили на территорию Болгарии. Этот переход произошел без единого выстрела: население встречало советских солдат цветами, хлебом-солью. Накануне вступления советское командование установило контакт с Главным штабам НОПА. Советские войска также пришли в Болгарию с мирными целями. Перед пересечением болгарской границы командующий 3-м Украинским фронтом маршал Ф.И. Толбухин обратился к болгарскому народу с воззванием. В нем говорилось:

 

"Красная Армия не имеет намерения воевать с болгарским народом и его армией, так как она считает болгарский народ братским народом. У Красной Армии одна задача - разбить немцев и ускорить срок наступления всеобщего мира" [94].

 

Таким образом, Советские Вооруженные Силы выполняли двуединую задачу: наряду с освобождением большинства стран Восточной Европы от нацизма и его подручных они содействовали упрочению здесь позиций коммунистических партий и утверждению представлений о преимуществах государственного строя советского образца.

 

Поскольку руководство БРП знало о том, что Красная армия перейдет границу 8 сентября, удар по основным правительственным учреждениям в Софии было решено нанести в ночь с 8 на 9 сентября. Сценарий, а также некоторые участники акции - профессиональные заговорщики Д. Велчев и К. Георгиев - уже знакомы нам по путчам 1923 и 1934 гг. К утру 9 сентября перешедшие на сторону ОФ воинские части болгарской армии (при содействии военного министра И. Маринова) без всякого сопротивления заняли здание военного министерства, радиостанцию, центральную почту и телеграф, а также другие важные объекты. В 6 час. утра 9 сентября назначенный премьер-министром нового правительства Кимон Георгиев по радио объявил, что народное восстание победило и власть перешла в руки Отечественного фронта. Так смена власти в Болгарии произошла в результате акции, внешне имевший вид "военного переворота" в центре, и отдельных повстанческих действий в провинции, но у руля и того, и другого стояла БРП - организатор Сопротивления в годы войны [95].

 

Событиям 9 сентября 1944 г. посвящено значительное число публикаций, вышедших из-под пера болгарских, советских (российских) и западных историков и политологов; вопросом о характере этих событий исследователи задаются и сегодня. Болгарский историк М. Минчев, обобщив существующие различные мнения, сформулировал 4 тезиса:

 

1) Советская армия оккупировала Болгарию и передала власть БРП;

 

295

 

 

2) был осуществлен военный переворот;

 

3) произошло народное антифашистское восстание;

 

4) 9 сентября - социалистическая революция [96].

 

Детально проанализировав все точки зрения, М. Минчев приходит к обоснованному выводу о том, что в произошедшей 9 сентября "радикальной перемене можно найти элементы или хотя бы аргументы в пользу трех основных тезисов". Последний тезис носит не научный, а чисто политический характер и исходит из принятого VII съездом БКП (1958 г.) решения о том, что революция в Болгарии уже с самого начала была социалистической по своему классовому характеру, содержанию и значению [97]. Обстоятельства сложились так, что в событиях 9 сентября внутренние и внешние движущие силы и их политические центры и лидеры находились в политической взаимосвязи и практическом взаимодействии. Это не позволило в создавшейся ситуации ни одной из этих сил реализовать свою собственную концепцию и осуществить предпочитаемую форму захвата власти в "чистом виде" (например, для коммунистов такой формой было восстание, а для членов "Звена" - военный переворот).

 

Как было показано выше, роль Советской армии в событиях состоит не в передаче ею власти болгарским коммунистам 9 сентября, а в создании условий для ее захвата силами руководимого коммунистами ОФ. Присутствие Советской армии парализовало действия правительства, и оно не смогло удержать власть в своих руках. В дальнейшем присутствие советских войск в Болгарии создавало благоприятные условия для того, чтобы закрепить результаты политической победы сил ОФ, ориентированных на СССР, и не допустить вмешательства западных держав в изменение внутриполитической ситуации в нежелательном для Москвы направлении. При этом следует подчеркнуть, что эти цели совпадали с представлениями нового болгарского правительства о национальных интересах своей страны [98].

 

Что касается версии о военном перевороте, совершенном 9 сентября, то приведенные М. Минчевым факты свидетельствуют, что, не отрицая участия офицеров-отечественнофронтовцев в захвате власти, их роль не следует преувеличивать. Здесь скорее надо сказать об особой роли военного министра И. Маринова. Именно он отдал приказы воинским частям не оказывать никакого сопротивления и исполнять все указания новой власти, нейтрализовал командиров верных правительству Муравиева подразделений, т.е. парализовал сопротивление армии и правительства и обеспечил беспрепятственный захват власти ОФ. Пока историческая наука еще не раскрыла мотивов поведения Маринова, но М. Минчев с полным основанием утверждает, что генерал сыграл роль "троянского коня" в правительстве Муравиева [99]. Версия о военном перевороте (который подразумевает внезапность) звучит неубедительно еще и по той причине,

 

296

 

 

что, как отмечалось выше, комитеты ОФ еще 6-7 сентября установили свою власть в десятках населенных пунктов. Таким образом, военный переворот был, скорее, инсценирован офицерами-отечественнофронтовцами. Участие армии в захвате власти не вышло за рамки, отведенные ей планом БРП: овладение военным министерством должно было послужить сигналом к захвату власти комитетами ОФ и партизанскими отрядами но всей стране.

 

Наконец, тезис "9 сентября - народное восстание" можно принять только в том смысле, что установление новой власти проходило при участии политически активных слоев населения, но никак не в смысле вооруженной борьбы народа за власть. В событиях накануне и в день 9 сентября болгарский народ в целом сохранял спокойствие. Массовые митинги и другие бурные проявления поддержки населением ОФ начались уже после 9 сентября.

 

* * *

 

В годы второй мировой войны на внутриполитической арене Болгарии вели борьбу два основных политических лагеря - правительственный, связавший судьбу страны с гитлеровской Германией, и оппозиционный, где самую активную роль играли коммунисты. При этом в болгарском движении Сопротивления наличествовали две тенденции - либерально-демократическая и леворадикальная. Под воздействием конкретных внутренних и внешних факторов к концу августа - началу сентября 1944 г. в стране возобладала вторая тенденция, выразителем которой была БРП. Политическая программа буржуазно-демократической оппозиции не смогла реализоваться, и к власти пришли более активные леворадикальные силы болгарского Сопротивления, В Болгарии установился новый строй, именуемый в литературе народно-демократическим.

 

 


 

1. Подробнее см. Никова Г. Болгария между Германией и Советским Союзом (социальный и экономический ракурс) // Человек на Балканах в эпоху кризисов и этнополитических столкновений XX века. СПб., 2002. С. 275-290.

 

2. Подробнее см.: Поппетров И. Възможността за диалог или "дискусиите" за българския фашизъм // Демократически преглед 1996. № 4/5. С. 382-388.

 

3. См.: Анкета на сп. "Демократически преглед" - "Имало ли е фашизъм в България?" // Демократически преглед 1996 № 4/5 С. 368—444. См. также: Спасов М. Имало ли с фашизъм в България? Избрана публицистика. София, 1998.

 

4. См., например: Гришина Р.П. Парламентаризм, демократии и диктатура в общественно-политической жизни Болгарии ХIХ-ХХ вв. // Болгаристика в системе общественных наук: опыт, уроки, перспективы. Харьков, 1991. С. 63.

 

297

 

 

5. Подробнее см.: Валева Е.Л. Проблемы антифашистского движения Сопротивления в болгарской историографии // Антифашистское движение Сопротивления в странах Центральной и Юго-Восточной Европы: (Вопросы национальной историографии). М., 1991.

 

6. См.: Димитров И. Буржоазната опозиция в България. 1939 1944. София, 1969. С. 26, 51.

 

7. Там же. С. 54.

 

8. СГОДА. Ф. 165к. Оп. 1, а. е. 97. Л. 48.

 

9. Филов Б. Дневник. София, 1990. С. 346.

 

10. РГВА Ф. 1257к, Оп. 1, А.е 28. Л. 101.

 

11. См.: Фирсов Ф.И. Политика Коминтерна в начале Второй мировой войны // Международные отношения и страны Центральной и Юго-Восточной Европы в начале Второй мировой войны (сентябрь 1939 - август 1940). М., 1990. С. 194-211.

 

12. Советско-болгарские отношения и связи: Документы и материалы. М., 1976. Т. 1, 1917-1944, С. 559.

 

13. РГАСПИ. Ф. 495. Кн. п. 17. Д. 7. Исх. док. за 1941 г. № 420.

 

14. ЦДА (София). Ф. 3. Оп. 4. А. е. 586. Л. 1.

 

15. Там же. Л. 5.

 

16. См.: Костов Тр. Избрани статии, доклади, речи. София, 1964. С. 609.

 

17. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 74. Д. 87. Л. 5.

 

18. Димитров Г. Дневник, 9 март 1933 - 6 февруари 1949 Софии, 1997, С. 243.

 

19. РГАСПИ. Ф. 495. Кн. п. 17. Д. 7. Исх. док. за 1941 г. № 567.

 

20. Там же. Ф. 495. Оп. 184, № 589.

 

21. Там же. № 653; Коминтерн и вторая мировая война. М., 1998. Ч. 2 (после 22 июня 1941 г.) С. 150-151.

 

22. См.: Димитров И. Буржоазната опозиция... С 58-59.

 

23. Подробнее см. Мозер Ч. Д-р Г.М. Димитров: Биография, София, 1992.

 

24. См.: Николова А. Антифашистката радиопропаганда на български език (1941-1944) // Векове. 1990. № 5. С. 24.

 

25. См.: Димитров И. Буржоазната опозиция... С. 59.

 

26. См.: Петрова Д. БЗНС в края на буржоазното господство в България (1939-1944 т.). София, 1970. С. 55-56.

 

27. См.: Стойнов Б. Бойните групи (1941-1944). София, 1969.

 

28. См : История на антифашистката борба в България 1939-1944. София, 1976. Т. 1, С. 210-214.

 

29. См.: Невидимите барикади: Очерци за българи - съветски разузнавачи. София, 1968; Заимов С. Генерал Владимир Заимов. София, 1988.

 

30. См.: Недев Н. Тайната война или летопис за д-р Александър Пеев и генерал Никифор Никифоров. София, 1984; Азаров А. На острие меча, М., 1975.

 

31. См.: Николова А. Радиостанция "Христо Ботев" за сплотяването на антифашистките сили в България (1941-1944 г.) // Известия на института по история на БКП. 1983. Т. 50. С. 137-176; Панайотов Ф. Двубой в ефира. 1941-1944. София, 1975.

 

32. ЦДА (София). Ф. 3. Оп. 4, а. е. 586 Л. 6.

 

33. См : РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 74. Исх. и вх. телегр. за 1942 г. Л. 4, 7; Даскалов Д. Жан съобщава: Задграничното бюро и антифашистката борба в България. 1941-1944, София, 1991. С. 58-75

 

298

 

 

34. См.: Живот - борба: Книга за Цвятко Радойнов, София, 1986. С. 122.

 

35. См : Винаров И. Бойци на тихия фронт, София. 1969. С. 557.

 

36. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 74. Д. 82. Л. 181.

 

37. Там же. Д. 85 Л. 118.

 

38. Еще 30 болгарских эмигрантов, разбитых на 5 групп, были сброшены с парашютами на территорию Болгарии с советских самолетов в сентябре - начале октября 1941 г. Их судьба оказалась трагичной: почти все они были сразу схвачены полицией, погибли в перестрелке или покончили с собой.

 

39. См.: Ерелийска М. Героичният подвиг на българските политемигранти през 1941 г. // Известия на Института по история на БКП. 1963. Т. 10. С. 348; см. также: Видинский К. Подводники: Воспоминания. София, 1987.

 

40. РГАСПИ. Ф. 495, Оп. 74, Д. 87, Л. 4-5.

 

41. Подробнее см.: Валева Е.Л. Герой болгарского Сопротивления Цвятко Радойнов // Новая и новейшая история 1990. № 2. С. 107-122.

 

42. РГАСПИ Ф 495. Оп. 74 Д. 85. Л. 64.

 

43. Там же. Ф 495. Исх. док. за 1941 г. № 647.

 

44. Там же. Оп. 184. Д. 19. Л. 4.

 

45. Там же. Д. 12, Л. 6-8.

 

46. Там же. Оп. 74, Д. 85. Л, 89-90. См. также: Българо-съветскп политически и военни отношения (1941-1947): Статии и документа. София, 1999. С. 174-175.

 

47. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 74. Д. 86. Л. 26.

 

48. АВП РФ. Ф. 06. Оп. 3. Д. 122, П. 11, Л. 7.

 

49. Минчев М. Отечествения фронт в България (1942-1944) // Минчев М. България отново на кръстопът (1942-1946). София, 1999. С. 11.

 

50. См.: Говори радиостанция "Христо Ботев". София, 1951. Т. 1. С. 330-348.

 

51. См : Димитров И. Буржоазната опозиция... С. 77.

 

52. См.: Антифашистката борба в България: Документи и материали. София, 1984. Т. 2, С. 5-15.

 

53. Георгиев Г. НОВА: Бойната дейност на народноосвободнтелната въстаническа армия 1943-1944., София, 1974. С. 22.

 

54. РГАСПИ. Ф. 495 Оп. 74. Д. 89. Л. 84.

 

55. См.: Димитров И. Буржоазната опозиция... С. 92-93.

 

56. Там же. С. 103-105.

 

57. См.: Народные и национальные фронты в антифашистской освободительной борьбе и революциях 40-х годов. М., 1985. С. 281.

 

58. Минчев М. Отечествения фронт в България... С. 20-24.

 

59. См.: Димитров И. Буржоазната опозиция... С. 124-125.

 

60. Говори радиостанция "Христо Ботев". София, 1951. Т. 5. С. 100.

 

61. Антифашистката борба в България. Т. 2. С. 160-164.

 

62. Народ против фашизма: Исторический очерк о борьбе болгарского народа в период второй мировой войны. М., 1986. С. 172.

 

63. См.: Антифашистката борба в България... Т. 2. С. 297-303, 299.

 

64. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 74. Д 93, Л. 19; Коминтерн и вторая мировая воина. Ч. 2, С. 425.

 

65. Димитров Г. Дневник... С. 409.

 

66. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 74. Д. 93 Л. 20.

 

67. Там же. Л. 21-22.

 

299

 

 

68. Там же. Д. 95. Л. 1-3.

 

69. Там же. Д. 93. Л. 26-27; Коминтерн и вторая мировая война. Ч. 2. С. 441-444.

 

70. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 74. Д. 93. Л. 29, 43.

 

71. Мошанов Ст. Моята мисия в Кайро. София, 1991. С. 371.

 

72. Подробнее см.: Димитров И. Иван Багрянов - царедворец, политик, държавник. Исторически очерк, София, 1995.

 

73. Димитров Г. Избр. произв.: В 2-х т. М., 1957. Т. 2. С. 25-26.

 

74. См.: Баталски Г. За антифашистката борба и гражданската война (по българския опит от 1941-1944 г.) // Военноисторически сборник, 1990. № 5. С. 84.

 

75. См.: Краткая история Болгарии. М., 1987. С. 405-406.

 

76. Дочев Д. Социално-класова и политическа структура на партизанското движение в България (автореф. докт. дисс.). София, 1988. С. 9. См. также: Дочев Д. Семената на бурята: (Социално-класова характеристика на партизанското движение във II ВОЗ). Пловдив, 1984.

 

77. См.: Дочев Д. Социално-класова и политическа структура... С 17.

 

78. См.: Димитров И. Иван Багрянов - царедворец, политик, държавник. С. 89.

 

79. См.: Димитров И. Навременната среща със спомените на Константин Муравиев // Муравиев К. Събития и хора: Спомени. София, 1992. С. 540.

 

80. См.: Антифашистката борба в България... Т. 2. С. 501-503. В силу особой важности Г. Димитров счел необходимым продублировать это письмо: оно было отправлено через секретный канал связи с Софией, т.е. с помощью советских секретных служб, и через группу Ивана Винарова в Югославии. Группа болгарских политэмигрантов во главе с кадровым разведчиком И. Винаровым была заброшена в июне 1944 г. на свободную партизанскую территорию в Югославии и сразу же установила прямую радиосвязь с Г. Димитровым (см.: Даскалов Д. Жан съобщава... С. 262-263).

 

81. Антифашистката борба в България... Т. 2. С. 505-507.

 

82. РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 74. Д. 93. Л. 49.

 

83. См.: Димитров И. Буржоазната опозиция... С. 193-196.

 

84. Муравиев К. Събития и хора. С. 402-403.

 

85. См.: България - непризнатият противник на Третия райх: Сборник документи. София, 1995. С. 83-86, 89-98.

 

86. Некоторые косвенные факты дали основание И. Димитрову задаться вопросом, не предупредил ли кто-то советское руководство о том, что решение о войне Болгарии с Германией неизбежно и что это лишило бы СССР повода объявить войну Болгарии. Не был ли этим лицом генерал И. Маринов? (см.: Димитров И. Миналото като пролог: Исторически очерци. София, 1993. С. 529).

 

87. Там же. С. 388.

 

88. См.: Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М., 1990. Т. 3. С. 164-165.

 

89. Антифашистката борба в България... Т. 2. С. 537. См также: Даскалов Д. Жан съобщава... С. 277.

 

90. См.: Саздов Д., Лалков М., Попов Р., Мигев В. История на България (681-1960). София, 1995. Т. 2. С. 474.

 

91. См.: Драгойчева Ц. Победата: Повеля на дълга. София, 1979. Кн. 3. С 586; Винаров И. Указ. соч. С. 506.

 

300

 

 

92. См.: Петрова Сл. Борбата на БРП за установяване на народнодемократичната власт: май-септември 1944. София, 1964. С. 212-213.

 

93. См., например: Стателова Е., Грънчаров Ст. История на нова България. 1878-1944. София, 1999. Т. 3. С. 632.

 

94. Советско-болгарские отношения и связи. Т. 1. С. 604.

 

95. См.: Калинова Е., Баева И. Българските преходи. 1944-1999 София, 2000. С. 24.

 

96. Подробнее см.: Минчев М. За характера на Девети септември 1944 г. // Минчев М. България отново на кръстопът (1942-1946). С. 42-77.

 

97. Там же. С. 72-73.

 

98. См.: Лавренов С., Шинкарев И. Некоторые особенности советско-болгарских отношений на завершающем этапе войны против Германии (9 сентября 1944 г. - май 1945 г.) // Българо-съветски политически и военни отношения (1941-1947): Статии и документи. София, 1999. С 93,

 

99. Минчев М. За характера на Девети септември 1944 г. // Минчев М. България отново на кръстопът (1942-1946). С. 67.

 

[Previous] [Next]

[Back to Index]