Глава XVIII. БОРЬБА ЗА АЛБАНСКОЕ ГОСУДАРСТВО В СЕРБИИ
- Триумф «габсбургской» коалиции и великоалбанского проекта
- Логистическая поддержка великоалбанского шовинизма: Старая Сербия глазами Ноэля Малкольма
Триумф «габсбургской» коалиции и великоалбанского проекта
Если правда то, что Тито был «последний Габсбург на Балканах», как недавно можно было услышать на одном форуме в Вене, в этом случае сербское политическое руководство капитулировало перед лицом «габсбургской коалиции» и ее последователями, осуждая даже личности, выступавшие за федеральное государство на основе интеграционных процессов на территории Югославии. На этой волне появились сербские политические группы, для которых борьба против «великосербского национализма» представляла суть политической программы. В рядах сербской интеллигенции возрастало недовольство ситуацией в Косово из-за гонений на сербов, политической маргинализации Сербии и сербов. На 14 заседании ЦК СК Сербии в конце мая 1968 года выступления писателя Добрицы Чосича и историка Йована Марьяновича были ясным напоминанием, что процессы в Косово и Метохии идут в направлении их постепенного отделения от Сербии. Добрица Чосич — важный свидетель и участник событий. Его доклад 29 мая 1968 года являлся острой критикой «бюрократического национализма», а также публичным представлением косовской истины. Он указывал на беспокоящие антисербские настроения» особенно в Хорватии и Словении и на ряд других проблем в межнациональных отношениях. Он говорил о венгерском национализме и сепаратизме, о стремлении к автономии в Воеводине, о симпатиях к идее «национальных государств» и многих других явлениях партикулярного и регионального сознания. Ситуация в Косово и Метохии, отметил Чосич, обременена «сложными проблемами и некоторыми реакционными тенденциями». Чосич публично заострил внимание на проблемах, которые в течение двадцати лет присутствуют в Косово и Метохии и о которых было больше известно из частных бесед и из внутренних источников информации служб безопасности. Региональный комитет СКС Косово и Метохии не ведет борьбу против албанского шовинизма и сепаратизма. «Создается впечатление, — сказал Чосич, — что региональный комитет не придавал
270
нужного значения борьбе против албанского шовинизма и ирредентизма, и часто сводил её к политической фразеологии словесного сочуствия сербскому шовинизму» [1].
По словам Чосича, речь идет о стремлении «реализовать права национального албанского меньшинства в качестве прав на установление государственности и косовского суверенитета». Там возможна или югославская, или албанская государственность. Развитие их государственности и суверенитета «должно закончиться ирредентизмом, углублением политической бездны между народами Косово и Метохии и Албании и Югославии, при постоянных и открытых стычках» [2]. Косово и Метохия — это «старая родина сербского народа», сказал Чосич. Если рассматривать вопрос о правах албанского национального меньшинства в контексте осуществления национального и государственного суверенитета, а не социальной аффирмации, это может привести к отделению Косово и Метохии от Сербии и Югославии, к тяжелым и трагическим стычкам «и к необозримым историческим бедствиям и осложнениям» [3].
Это была первая публичная, острая критика внутри главных политических течений СКЮ, которые ускоренным темпом вели к развалу югославского государства.
Политические и конституционные изменения, произошедшие в период от Брионского пленума до принятия новой Конституции в 1974 году представляли собой поворот в развитии Сербии и Югославии. И хотя эти перемены, по сути, представляли собой всего лишь один, но решающий этап в стратегии постепенного развала югославского государства, они укрепили основу плана по окончательной деструкции югославского государства, когда для этого будут созданы благоприятные международные обстоятельства. Изменения в Конституции привели югославское государство к шаткой конфедерации, и таким образом было установлено иное распределение политических сил в формально всё ещё федеральном государстве. Закрытость республик — национальных государств (политическая, экономическая, культурная, информационная и т.д.) являлась частью системы политической, экономической и культурной дезинтеграции югославского государства. Некоторые авторы упоминают аффирмацию «национальной и этнической ограниченности интересов». Регионы превратились в «республики в республике», а Сербия реально не была ни республикой, ни регионом. Конституционные изменения дали одному национальному меньшинству, албанскому, возможность создания своего государства в Республике Сербии. Литературовед и критик Живорад Стойкович назвал подъем албанского сепаратистского движения в Сербии во всех его формах «третьей балканской войной за второе
1. Добрица Ћосић. Косово, приредила Ана Ћосић-Вукић. Београд, 2004. С. 15.
2. Там же. С. 16. 5. Там же. С. 20.
271
албанское государство». Политические и конституционные изменения представляли собой крупную победу великоалбанской программы в Косово и Метохии, крупный шаг в направлении политической и этнической албанизации Косово и Метохии, и в то же время удар по албанцам, ориентирующимся на югославское государство, и по другим неалбанским меньшинствам.
Руководство югославских коммунистов неизменно следовало стратегии Коммунистического интернационала, способствуя тем самым распространению крайнего национализма среди «малых народов». На практике, изо дня в день, албанская политическая олигархия всеми силами государственной власти (полиция, просвещение, судебная власть, культурные учреждения), которая в этой части Сербии находилась в руках албанцев, осуществляла этнические чистки сербов в Косово и Метохии и готовила площадку для присоединения к будущей Великой Албании. Албанцы как национальное меньшинство в Сербии имели Академию наук Косово в Приштине (это, вероятно, единственный в мире пример), Университет с преподаванием на албанском языке, Радио и телевидение Приштина на албанском языке и другие ведомства. Они злоупотребили предоставленной им максимально широкой автономией, превышающей все европейские стандарты, и абсолютной властью, которой они воспользовались для индокринации албанского населения и особенно молодежи шовинизмом по отношению к сербам, великоалбанской национальной идеологией, покоящейся на чудовищной ненависти по отношению к сербам и всему сербскому и славянскому [1].
Самого большого подъема великоалбанская шовинистская пропаганда достигла в период с 1975 по 1980 год, после принятия союзной югославской Конституции 1974 года, согласно которой регионам в Сербии даются атрибуты государственности и федеральной конституционности. Граница между Югославией и Албанией практически не существовала. В «золотое время» сталинизма в Тиране, породившего невероятную фанатичную идеологию ненависти по отношению к сербам, практически ежедневно в Косово и Метохию прибывали делегации из албанской столицы. Недостаток какой-либо свободы и демократии в Албании возмещался ретроградной идеологией этнических чисток сербов в Старой Сербии и псевдонаучной продукцией. В период с 1975 по 1980 год (в соответствии с неполными данными) 237 профессоров и преподавателей из Албании читало лекции в Университете в Приштине и других образовательных учреждениях в Косово и Метохии (среди них был и председатель Албании Мейдани); 62 профессора и учителя из этого сербского края проживали в Албании; 183 научных исследователя из Университета в Приштине находились на повышении квалификации в Албании; а 62 исследователя из Албании — в
1. Об этом подробнее см.:
Спасоје Ђаковић. Сукоби на Косову (друго допуњено издање), Београд, 1986;
Душан Т. Батаковић. Косово и Метохија - историја и идеологија. Београд-Ваљево-Србиње, 1998;
Косово и Метохија — прошлост, садашњост, будућност, зборник радова. САНУ. Београд, 2007.
272
Приштине. Свыше 20 % всех учебников, особенно по гуманитарным наукам, используемых в школах в Косово и Метохии, были привезены из Албании [1].
Параллельно процессам подавления сербских и славянских анклавов в Албании то же самое происходило в Косово и Метохии. Институт албанологии в Приштине в 70-е годы составил список названий населенных мест, которые должны были заменить существующие сербские и славянские топонимы, чтобы скрыть их этническое происхождение [2]. До начала 80-х годов албанцы только в Косово и Метохии, наряду с такими журналами, как Gjurmime Albanologjike, имели 10 изданий на албанском языке: Рилиндја (ежедневная газета с тиражом в 1979 году свыше 100 000 экземпляров), Зани и ринис, Јета е ре, Пионери, Перпарими, Схендети, Фјала, Бота е ре, Скендија, Бат. Эти издания албанцы использовали для разжигания национальной ненависти, вместо духа толерантности, понимания и цивилизованного развития отношений с другими народами. Парадокс этой ситуации заключается в том, что албанцы в Косово и Метохии, утверждающие, что их веками систематически угнетают и преследуют, именно в Сербии, достигли такого уровня развития, что сегодня Приштина вместо Тираны претендует на роль главного создателя Великой Албании.
«Историческое Косово» в платформе Академии наук Албании по албанскому вопросу
Великодержавный проект Великой Албании под лозунгом «все албанцы в одном государстве», то есть в «естественной» и «этнической» Албании, ставит под вопрос существующие международно признанные границы, подрывает стабильность во всей Юго-Восточной Европе и грозит новой третьей балканской войной. Ещё больший анахронизм представляет собой стремление создать любой ценой этнически чистую Великую Албанию. В последнее время защищается «интеграция албанских регионов» в форме федерации, которая якобы не ставила бы под вопрос государственные границы, но функционировала бы как одно экономическое, культурное и транспортное целое.
К политическим проектам Великой Албании конца XIX — начала XX века присоединяется масштабное движение в Европе и мире в последние несколько десятилетий. Дробление югославского государства возродило многие устаревшие политические проекты. То, что раньше поддерживалось более или менее тайно, сейчас стало публичным в силу сложившейся международной ситуации. Об этом свидетельствует и Платформа
1. Jens Reuter. Das Kosovo Problemim. Kontext der jugoslawischalbanischen Beziehungen, Albanienim Umbruch. München, 1990. S. 88.
2. Богумил Храбак. Ширење арбанашких сточара по равницама и словенски ратари средњовековне Албаније: Становништво словенског поријекла у Албанији. Титоград, 1991. С. 115.
273
по решению албанского национального вопроса, утвержденная в Академии наук Албании в Тиране 20 октября 1998 года. Албанские академики в предисловии отталкиваются от неправдоподобных сказаний об албанцах как о «тысячелетнем населении (...) в Косово с территориальным целым, с рядом вековых городов, с древней культурой», и, конечно же, они делают необъективные и предвзятые с политической точки зрения выводы:
«В последнее время мятежи в Косово приняли драматические масштабы из-за террора сербской полиции. Упорность, с которой Белград не признает за косовскими албанцами общие права, привела к риску возгорания конфликта вне ее границ — на Балканском полуострове, а может, и шире».
Албанская академия не поддерживает предложения об автономии Косово и Метохии в границах Сербии или в границах СР Югославии, но выступает за «решение национального вопроса в целом». Албанцы стремятся свои территориальные претензии обосновать на паниллиризме, представляя себя в качестве «потомков древних иллиров», и таким образом прежние области, населенные иллирами, должны войти в состав Великой Албании. Другой великий обман касается конструирования исторического Косова и придания османскому Косовскому вилайету характера якобы албанского вилайета. Историческая правда в другом. Во-первых, этот вилайет был впервые основан в 1877 году во время крупных политических перемен — Великого восточного кризиса 1975—1878 годов и австро-венгерской оккупации Боснии и Герцеговины. Это был один из десяти вилайетов — административных единиц Османской империи.
Албанцы утверждали, что столица призрачного «исторического Косово» должна находиться в Скопье. В Платформе Албанской академии наук говорится:
«Географическое пространство Косовского вилайета было в основном населено албанскими жителями, и поэтому не должны удивлять совпадения с античной провинцией Дарданией, с центром в Скопье».
Первоначально центр вилайета находился в Приштине, откуда в 1886 году был перенесен в Скопье. Однако даже австро-венгерские исследователи, как правило, занимающие пристрастные позиции в пользу албанцев, не находят в начале XX века в Косовском вилайете албанское большинство. Карл Пойкер на своей карте Македонии, Старой Сербии и Албании, впервые опубликованной в Вене в начале XX века, установил, что большинство населения в Косовском вилайете составляют славяне («сербы и болгары»). Из 980 000 жителей, по словам Пойкера, 447 000 были славяне - православные и мусульмане, 430 000 — албанцы-мусульмане и небольшая часть — христиане, затем турки — 90 000, цыгане-мусульмане —10 000, евреи — 2000 и прочие [1]. Албанские академики даже говорят об «оккупации Косово» сербским государством в конце XII века, хотя в то время в Косово проживал сербский народ в рамках Византийской империи. Позже в тексте постоянно повторяется, что Белград «аннексировал» Косово в
1. Makedonien, Altserbien und Albanien 1 : 864.000, Bearbeitet von Dr. Karl Peucker, IV Auflage. Wien, 1912.
274
1912 году и Сербия, «ведомая территориальными претензиями», обвиняется в разжигании Первой мировой войны.
Вопреки всем известным данным о демографическом взрыве албанского меньшинства в Сербии и постоянном сокращении численности сербского населения в Косово и Метохии, Албанская академия наук повторяет фразу о «политике этнической чистки» албанцев агрессивными сербскими националистами:
«Настойчивое продолжение политики этнических чисток еще глубже толкает Сербию в безвыходную авантюру, в которую она втянулась в 1913 году. Короче говоря, Сербия может освободиться от гангрены, называемой Косово, только если с этой территории отзовет свои силы».
Абсурд такого толкования демографических процессов и демографической экспансии албанцев в Косово и Метохии достиг кульминации в следующем предложении: «Вопреки массовому переселению под принуждением Белграда, их число постоянно росло» [1]. Утверждая, что Республика Сербия «потеряла право, на основании которого она оправдывала свой суверенитет над Краем Косово», Албанская академия наук в октябре 1998 года делает вывод (более чем за пять месяцев до агрессии НАТО на Сербию и Югославию), что
«единственным возможным решением [...] является быстрое вмешательство международных факторов с целью заставить Белград признать Республику Косово вне границ Сербии, оставляя ее народу право установить статус республики» [2].
Великоалбанские амбиции Албанской академии наук, представленные в этой Платформе, в разработке которой участвовали также албанцы из Косово и Метохии, нашли отражение в конструировании так называемого исторического Косово. Этот термин сам по себе нигде ранее не использовался ни в литературе, ни в каких-либо источниках, кроме как в пропагандистских публикациях в последние несколько лет. Косово — это, прежде всего, географическое понятие, столетиями обозначавшее низменность вдоль рек Ситница и Лаб. Это название начинает распространяться в конце XIX века посредством османского административного названия Косовского вилайета, хотя и тогда в каждой ситуации ясно разделялись две области: Косово и Метохия. Навязывание названия Косово для области Метохии введено в 1968 году, когда двучленное название Автономный край Косово и Метохия заменили названием Косово. Сербский ученый Сима Чиркович в середине 80-х годов XX столетия указал, что
«на картах, отпечатанных в Албании в качестве пропагандистского материала, название Косово употребляется в более широком контексте и охватывает части территории Черногории и Македонии, на которых проживает албанское население» [3].
Конструирование исторического Косово выглядит следующим образом: наряду с так называемым «ядром Косово» (то есть современных Косово и Метохии) выдуманы и новые понятия — «восточное Косово»
1. Platforme per gjidhien е ceshtjes kombetare shqiptare. Tirane, 1998. S. 41-42.
2. Там же. С. 43.
3. Сима М. Ћирковић. Косово и Метохија у средњем веку. Косово и Метохија у српској историји. Београд, 1989. С. 23 (напомена 6).
275
(Буяновац, Прешево и Медведжа), «южное Косово» (область Скопья, Тетово, Гостивар, Кичево и Куманово в современной Республике Македонии, включая окрестности Дебра и Струги) и «северо-западное Косово» (Плав, Гусинье и Рожае в Черногории). Это действительно редкий пример бессовестных историографических подделок и манипуляций [1].
ЛОГИСТИЧЕСКАЯ ПОДДЕРЖКА ВЕЛИКОАЛБАНСКОГО ШОВИНИЗМА: Старая Сербия глазами Ноэля Малкольма
Практически те же идеи в том же году представляет британский историк Ноэль Малкольм в книге «Косово. Краткая история». Ноэль Малкольм написал книгу для политических нужд, или, как он сам пишет: «для практических нужд английских читателей» [2].
В книге он хотел доказать, что Косово и Метохия являются албанской землей и что должны таковыми и остаться. Все приспособлено к нуждам сегодняшнего дня, даже в главах, касающихся раннего Средневековья или османского периода. Его методологический подход, исходные данные, использование географических или исторических названий или понятий, использование источников, и, наконец, сама интерпретация, имели целью доказать его заблаговременно заданный тезис [3].
Главный просчет этой книги — в методе использования источников и толкования событий: из исторических архивов автор берет только то, что подтверждает его тезис. Например, он цитирует практически все работы Эдит Дарэм, но не цитирует ее первую серьезную работу «По сербским землям», в которой она описывает Метохию. Косово и Метохию Ноэль Малкольм не рассматривает в рамках истории Сербии или истории сербов,
1. Platforme... S. 23.
2. Noel Malcolm. Kosovo. A Short History. Macmillan. London, 1998. P. XI.
3. Для широкой публики в книге содержится целый ряд формальных критериев якобы основательности и учености. Сноски весьма объемны и занимают 73 страницы. Рукописные документы он использовал, как это представлено в книге, из 15 архивов и научных центров, включая Архив министерства иностранных дел Франции в Париже, Архив Конгрегации пропаганды веры в Риме, Ватиканский секретный архив, Государственный и Военный архив в Вене, Национальный архив в Вашингтоне, архив в Лондоне (Public Record Office), а также рукописные фонды библиотек в Ватикане, Париже, Венеции, Оксфорде, Болонье вплоть до Школы ориентальных и африканских исследований в Лондоне. Библиография используемых работ составляет свыше 870 единиц, причем на английском, немецком, французском, итальянском, турецком, сербском, албанском, македонском, русском, болгарском и румынском языках. Много библиографических единиц на сербском и албанском языках. Совокупная концепция проиллюстрирована историческими картами, подтверждающими главную идею автора.
Для человека, который по образованию не является ни славистом, ни балканистом и который за 4-5 лет до того никогда не занимался темой Балкан, выглядит неубедительным, и даже физически сложно выполнимым то, что он за 2—3 года смог обработать такой объем разных архивных документов на многих языках и обратиться к литературе на 11 европейских языках, причем абсолютно разнородных.
276
но в рамках истории «албанских земель». На протяжении всей книги «Косово» как термин, который он использует исключительно для области Косово и Метохии, он толкует как с незапамятных времен отдельную историческую, политическую, культурную и даже географическую идентичность, не связанную с Сербией и историей сербов. Малкольм в этом не одинок, этот тип фальсификации истории присутствует в работах многих авторов в последние двадцать лет. В Загребе в 2006 году был опубликован атлас «Повијесна географија Косова» («Историческая география Косово»), в котором проглядываются попытки сконструировать особую историко-географическую идентичность Косово [1]. Ноэль Малкольм в своей работе использует тезисы «сербские националисты» и «сербские мифы», пытаясь представить эту область как «трагический захват сербских завоевателей». Уже во введении автор отвергает, как он сам говорит, «конфузное использование термина Косово и Метохия». По аналогии с уже привычными названиями «хорватские сербы», «боснийские сербы» Малкольм с удовольствием использует название «косовские сербы». Косовские албанцы для него «косовары» и являются частью албанского народа, а «косовские сербы» обозначены этим региональным названием и изолированы от Сербии.
Вступительная часть книги Малкольма, с одной стороны, раскрывает его недвусмысленно односторонний и, несомненно, ясный политический подход, а с другой стороны, его полное непонимание истории Балкан и его дилетантское упрощение сложных исторических процессов и проблем. Он пишет, что в истории этого региона никогда не было этнических войн, что Косово и Метохия — это области, в которых имеют место «самые страшные злоупотребления в области прав человека во всей Европе», и что за современные события в ответе прежде всего политические лидеры [2]. В отличие от многих известных историков, говорящих о важной роли религиозного фактора в истории, Малкольм считает, что религия не имеет никакого значения для албанцев, но зато играет важную роль в формировании сербских позиций. Религия, пишет он, «не играет почти никакой роли в политической мобилизации албанцев», а также «не существует исламского политического движения среди албанцев». Достаточно лишь прочитать положения Устава 1878 года Албанской лиги в Призрене или отследить вплоть до нынешнего дня, пусть даже поверхностно, связи албанцев-мусульман с радикальными исламскими политическими движениями, включая обучение в известных религиозных центрах, чтобы прийти к выводу, что Малкольм или не знаком с ситуацией, или намеренно умалчивает факты. Хорватский историк Бернард Стули, как уже было сказано в этой книге, подчеркивает именно панисламистский характер Лиги: в каждой из 16 статей Устава политическими субъектами Лиги являются мусульмане; они опираются на «возвышенные религиозные законы (Шариат)», говоря о нужности Союза
1. Mirela Slukan Aličić. Povijesna geografija Kosova. Zagreb, 2006. C. 159. Рецензентами книги были: Ненад Моачанин, Драго Роксандич, Сима Чиркович и Зеф Мирдита.
2. Там же. С. XXVII.
277
с «представителями той же веры на Балканах», а в 16-й статье выход из Союза рассматривается как отступничество от ислама [1]. То, что речь здесь идет о предвзятости, не видящей факты, показывает и его заявление, что в отличие от албанцев, православные сербы «постоянно используют религиозную риторику, оправдывая защиту «святых» сербских интересов», что, по его мнению, представляет пример манипулирования религией «в идеологических целях» [2]. Албанцы, по его словам, не только проявляют терпимость, но и охраняют православные религиозные места.
Отношения между сербами и албанцами Малкольм в основном рассматривает в рамках Косово, стараясь через призму религии «оторвать» как можно больше сербов от какой-либо связи с остальными сербами. Малкольм, говоря о процессах, возникающих после начала массового переселения арбанасов в Старую Сербию с конца XVII века (Слава /празднование дня семейного святого/ у арбанасов, поход в лес за бадняком — рождественским деревом), Малкольм прибегает к общим социологическим определениям проблемы, таким как «этно-лингвистические ассимиляции в обоих направлениях» и «народный религиозный синкретизм на Балканах».
«У Славы, — пишет он, — дохристианское происхождение, она была популярна среди католиков и мусульман в северной Албании и среди католиков в Далматии, Боснии и Славонии» [3].
Конечно же, ему не приходило в голову, что это могли быть сербы, обращенные в ислам или в католическую веру. Чтобы углубить региональное измерение сербской многовековой жизни в Старой Сербии и чтобы минимизировать размеры исламизации и обращения сербов в арнауты, Малкольм даже утверждает, что в Косово и Метохии между сербами и албанцами «в течение многих веков» не было ясного этнического разграничения. Сербским колонистам в 20-х годах этого столетия, пишет он, «местные сербы» «казались чужими», также как казались «чужими» и албанцы» [4].
Сербы и албанцы, пишет Малкольм, боролись «в качестве союзников» в битве на Косовом поле в 1389 году, и вместе в конце XVII столетия восстали («и даже албанцы мусульмане»), чтобы «свергнуть османское владычество» [5]. Прежде всего известно, что с конца XVII века до 1912 года развивается борьба между христианской Европой и Оттоманской Портой в качестве проводника исламского духа в Европе, причем духа воинственного ислама Османов. С момента осады Вены в 1683 году и до 1912 года эта борьба была продолжительной и кровавой, а главными ее жертвами были христианские народы Балкан — прежде всего сербы, греки и болгары. Нигде эти столкновения европейского христианского мира, с одной, и османско-исламского, с другой стороны, не проявлялись так остро, как в Старой Сербии, а особенно в Косово и Метохии. Среди авторов, которые
1. Bernard Stulli. Albansko pitanje.(1875-1878). Rad JAZU, knj. 318. Zagreb, 1959. S. 323.
2. N. Malcolm. Указ. соч.С. XVIII.
3. Там же. С. 198. 4. Там же. С. XXIX. 5. Там же. С. XIX.
278
занимались этой темой, нужно упомянуть и государственного секретаря США Генри Киссинджера, в 90-е годы многократно повторявшего, что на этом относительно небольшом пространстве самым ясным образом выражено столкновение двух упомянутых цивилизационных и общественных моделей. Вместо более-менее серьезного анализа Малкольм делает самоуверенный вывод:
«То, что действительно толкнуло православных сербов и албанцев-мусульман в главный и систематический конфликт — это политизация данного вопроса в XIX веке, возникшая через рост и экспансию славянских христианских государств на Балканах».
В действительности, с самого начала, пишет Малкольм, «завоеванием» Косово и Метохии в 1912 году Сербией и Черногорией были созданы недружелюбие и ненависть «в такой мере, в какой этот регион никогда до того не видел» [1].
Малкольм спорит с аргументами, представленными в меморандуме сербского Правительства начала 1913 года. Он пытается оспаривать цивилизационные, исторические и этнические аргументы, сделав при этом, наряду с ошибочной интерпретацией, и ряд фактографических ошибок: начиная с того, что у Сербской Патриархии не было непрерывной истории, и вплоть до принятия утверждения албанской историографии, что Великое переселение в большей своей части «сказочное», то есть «вымышленное». Особенно бросается в глаза утверждение Малкольма о том, что Косово в течение нескольких столетий не являлось частью Сербии, «потому что Сербия не существовала». Если бы он посмотрел любую европейскую карту XVII—XVIII веков, например карту итальянского гуманитария и картографа Джакома Кантелли да Виньолы, опубликованную в 1689 году в Риме под названием Il Regno della Serbia detta altrimentl Rascia, он бы увидел, что Косово и Метохия находятся в самом центре Сербии и что южные границы Сербии обозначены на реке Дрин в современной Северной Албании [2]. В отчетах римских миссионеров XVII века, как мы уже упоминали, о Призрене говорится как о «главном городе Сербии» и «самом красивом месте в Сербии». Петр Масарек в своем докладе 1633 года упоминает, что многие сербы проживают на территориях епархий Шкодер, Леши и Задрим в Албании [3].
Говоря о гонениях на мусульман, Малкольм не упоминает ни Австрию, ни Венгрию, ни Венецию, ни польскую армию, но видит лишь сербскую армию и ее преступления. Известно, что Турция в первые десятилетия и в середине XIX века под давлением Великих сил приступила к внутренним реформам, которые должны были облегчить положение христиан. Самые упорные противники этих реформ были боснийские и албанские беги, в сопротивлении которых Малкольм видит выражение национальных осознанно освободительных и государствообразующих стремлений. Когда мусульмане,
1. N. Malcolm. Указ. соч. С. ХХIХ-ХХХ.
2. Il Regno della Serbia detta altrimenti Rascia descritto da Giacomo Cantelli da Vignola. — Roma, Gio. Giacomo de Rossi, 1689.
3. Цит. по: Задужбине Косова — споменици и знамења срйског народа. Призрен-Београд, 1987. С. 607-609.
279
например, бегут из Боснии и Герцеговины после австрийской оккупации, в этом случае речь идет не об изгнании муджахиров, а о том, что «они сами переселяются, так как не могут более выносить правление неверников». А когда они убегают с территорий, освобожденных Сербией в 1878 году, речь идет исключительно об «этнической чистке», при этом «сербская государственная политика заключается в создании этнически чистой территории» [1]. С другой стороны, изгнание сербов в Центральную Сербию и этническую чистку в Старой Сербии Малкольм объясняет с иных позиций. В этом случае он использует фразы «местная вражда», «общий застой» и «плохая администрация вилайета», а также «привлекательность жизни в освобожденной Сербии». Когда речь идет о судьбе сербов Малкольм говорит о «миграции». Когда речь идет об албанцах, он использует термин «искоренение». Приведем пример того, как он толкует этническую чистку в Старой Сербии:
«Изгнание сербов не являлось частью государственной османской политики. И поэтому нельзя провести параллель между причинами миграции сербов и искоренения албанцев в Сербии» [2].
Данные о том, что общее число изгнанных сербов с 1876 по 1912 год составляет 150 000, которые представляет Нико Жупанич и другие, Малкольм считает преувеличенными, но избегает упомянуть утверждение известного ученого Константина Иречека в Венском университете в 1913 году [3]. Хотя в используемой литературе он упоминает многочисленные совершенно маргинальные работы, следуя своей позиции: не упоминать ничего, что не подкрепляет его тезис, Малкольм не упоминает книгу «Плач Старе Србије», опубликованную в Земуне в 1864 году и посвященную английскому защитнику христиан Вильему Дентону. Так же не упоминаются дипломатические документы о преступлениях арбанасов в Старой Сербии в 1898—1899 годах, опубликованные Министерством иностранных дел Королевства Сербии [4]. Странно, что он не упоминает английскую дипломатическую документацию, опубликованную в Лондоне в 1904 году. В книге о Македонии, написанной Х.Н. Браислфордом в 1905 году, записано, что албанцы по отношению к славянскому миру «проявляют полуфеодальный терроризм» [5]. Это лишь некоторые из очевидных примеров обхода Малкольмом исторических фактов, не подтверждающих его тезис.
Представление Малкольмом этнической и религиозной структуры населения Косово и Метохии выглядит еще радикальнее. В одном месте он утверждает, что в 1830-х годах на территории «западного Косово», а именно в Метохии, соотношение мусульман и христиан составляло 58 : 42 %.
1. N. Malcolm. Kosovo. A Short History. P. 229.
2. Там же. С. 229-239.
3. Dr Konstantin Jirecek. Albanien in der Vergangenheit (in) Illirisch. Albanische Forschungen, Zusammengestellt von Dr Ludwig von Thalloczy, I. Band. München und Leipzig, 1916.
4. Dokuments diplomatiques. Correspondance concernant les actes de violence et de brigandage des Albanais dans la Vieille Serbie (Vilayet de Kosovo) 1898-1899, Ministère des affaires étrangères. Belgrade MDCCCXCIX, 1-145.
5. H. N. Brailsford. Macedonia. Its Races and their Future. New York, 1971. P. 90, 274—277.
280
Когда ему это удобно, он использует обобщенные данные и избегает приводить точные данные, взятые из исторических источников. Ещё более показателен пример того, как Малкольм использует источники из книги «Детаљан опис Пљеваљског санџака и Косовског вилајета» («Подробное описание Плевальского санджака и Косовского вилайета»), опубликованной в Вене в 1899 году. Цитируя эту работу, он пишет, что в соответствии с австрийскими данными «область Косово» (с прилегающими областями, такими как Люма) в 90-е годы XIX столетия насчитывает 72 % мусульман и 28 % немусульман. «Можно предположить, — пишет он, — что большинство немусульман — это сербы» [1]. Нужно обратиться к страницам 80—81 этой книги, чтобы увидеть то, что Малкольм не упомянул. Во первых, в австро-венгерской статистике содержатся очень точные графы: «сербы — православные, католики, мусульмане» и «албанцы — католики, мусульмане». Во вторых, если мы хотим увидеть структуру населения Косово и Метохии, не нужно суммировать данные по соседним казам — Гостивар, Тетово, Люма, Рожае и Беран. Если будем учитывать только область Косово и Метохию, то есть казы Приштинского, Печского и Призренского санджака, а это означает казы — Митровица, Вучитрн, Приштина, Гниланы, Прешево, Печ, Джаковица и Призрен, включая нахию Раховце, в этом случае статистические показатели выглядели бы следующим образом: сербов — православных, мусульман и католиков —166 700 и албанцев — мусульман и католиков — 182 650 жителей. В процентах это выглядит следующим образом: 43,70 % сербы, 47,88 % албанцы, а оставшиеся 8,42 % — православные арумыны, османы, черкесы, цыгане и небольшое число евреев. Из этого можно сделать вывод, что книга Малкольма больше похожа на политический меморандум, почти совпадающий с куда более кратким меморандумом Албанской академии наук, или на реферат по албанскому вопросу для международной конференции, созванной ради решения так называемого «албанского вопроса», а в сущности, для обоснования справедливости создания Великой Албании.
1. Noel Malcolm. С. 194.