ВВЕДЕНИЕ
Слово «миссия» (из латинского missio ‘посылание’) имеет несколько значений, но в этой книге оно употребляется в одном-единственном: под миссией будет пониматься деятельность религиозной организации по вербовке в свои ряды инаковерующих. Христианство есть религия миссионерская. Полное именование церкви, исповедующей эту религию, — «Апостольская кафолическая», то есть вселенская. Таким образом, самым своим названием христианство сразу и объявляет о собственной цели — сделаться религией всей «вселенной» или всего человечества, — и указывает на миссионерство как на способ достижения этой цели: ведь именно апостолы («посланники») и были первыми миссионерами, отправленными возвестить людям о новой вере. «Как веровать в того, о ком не слышали? Как слышать без проповедующего? И как проповедовать, если не будут посланы?» (Рим. 10.14—15). Казалось бы, укорененность миссии в самой сути христианства снимает вопрос о том, всегда ли был одинаков миссионерский пыл христиан. «Современный наблюдатель склонен рассматривать универсальность миссии как требование, с необходимостью вытекающее из корневого учения христианства» [1],— писал специалист по средневековому миссионерству и возражал против такого взгляда, указывая, что миссионерское сознание
1. W. Н. Fritze, «Universalis gentium confessio. Formeln, Träger und Wege universalmissionarischen Denken im 7.Jh.», Frühmittelalterliche Studien, Bd. 3 (1969), S. 123.
10
было разным в разные эпохи. Всякого конкретного миссионера побуждали к деятельности различные мотивы, причем каждое поколение миссионеров по-новому прочитывало евангельские миссионерские заветы.
Назвав христианство миссионерской религией, мы допустили анахронизм уже по той простой причине, что самого понятия миссии не существовало вплоть до Нового времени. Ведь термин ἀποστολή, которым обозначалась миссия апостолов, был в греческом языке зарезервирован именно за ними и никогда не прилагался ни к кому другому. Что же касается латинского термина missio, то он официально появился лишь в 1622 г. [2], а неофициально — у Игнатия Лойолы в 1558 г. [3] Следовательно, люди Средних веков, что на Западе, что на Востоке, не оперировали понятием «миссионер». В Новое время греки, так и не посмев задействовать священный термин ἀπόστολος, заимствовали латинское слово missionarius в форме μισιονάριος. Позже, в XVIII — нач. XIX в., появились термины ἀποστελλάρης, ἱεροκήρυξ, ἐξαπόστολος, εἰσάγγελος. Лексема, при помощи которой в греческом языке обозначается миссионер теперь, появилась лишь в 1834 г. — это ἱεραπόστολος. Понятие «миссия» передавалось по-гречески как μισιοῦ, πέμψιμον, ἀπέσταλμα [4].
Весь этот терминологический разнобой лишний раз указывает на внешний, заимствованный характер самой концепции миссии для греческой культуры. Значит, мы будем искать в Византии то, о чем сами византийцы не знали? Именно так — ведь и господин Журден говорил прозой независимо от того, знал он об этом или нет. И все же наложение сетки современных понятий на древнюю культуру — вещь довольно рискованная. Всегда существует опасность слишком выпятить одно, пройти мимо другого. Мы постараемся помнить об этой опасности на всем протяжении нашей работы.
Сформулируем еще раз нашу задачу. Под миссионерством мы будем понимать целенаправленную деятельность церкви и отдельных энтузиастов по обращению в христианство зарубежных
2. A. Saumois, Théologie missionaire (Roma, 1973), p. 8—16.
3. I. Auf der Maur, «Missionarische Tätigkeit der Benediktiner im Frühmittelalter», Studien und Mitteilungen zur Geschichte des Benediktiner-Ordens und seiner Zweige, Bd. 92 (1981), S. 119.
4. H. A. Βουλγαράκη, Ἡ ἱεραποστολή κατὰ τὰ ἑλληνικὰ κείμενα ἀπὸ τοῦ 1821 μέχρι τοῦ 1917 (Αθήναις, 1971), σ. 32—33, 63—90, 113.
11
язычников. Имела ли место такая деятельность в Византии, и если да, то какова была ее интенсивность, — все это нам предстоит выяснить. Нам также желательно понять, что думали православные греки о своей обязанности насадить истинную веру среди варваров, как оценивали свои успехи и неудачи на этом поприще и в каких взаимоотношениях пребывали с крещеными варварами вплоть до момента создания у них самостоятельной церкви. Соответственно, говорить о взаимоотношениях Константинополя с уже сложившимися православными церквами мы будем лишь постольку, поскольку сами греки продолжали рассматривать свою деятельность там еще как миссионерскую. Но все это — лишь одна половина нашей задачи. Другая же состоит в том, чтобы понять, как христианизация варваров влияла на восприятие их греками: мог ли в их глазах варвар, крестившись, перестать быть варваром? А это, в свою очередь, ставит новый вопрос: как цели религиозного просвещения соотносились с целями имперской экспансии, если таковая имела место.
Главным объектом нашего внимания будет миссия, направлявшаяся Константинополем. Мы не собираемся отдельно рассказывать о миссионерской деятельности независимых от Византии «еретических» [5] церквей (монофиситских, несторианских). В этой сфере грань провести довольно сложно: например, монофиситство в какой-то период воспринималось Константинополем как терпимая форма христианства, если речь шла о миссии вне Империи, но в самой Византии оно при этом уже подвергалось преследованиям. И все-таки сделать пусть условное размежевание необходимо, поскольку история, скажем, несторианских миссий в Китай — это огромная и важная тема, не имеющая никакого отношения к Византии. Миссионерская деятельность сирийской православной церкви — пограничный случай, и мы остановимся на нем лишь частично. Вообще-то, именно сирийские монахи были мотором многих миссионерских предприятий. Например, сирийским клирикам
5. Понятие «ереси» идеологично и имеет смысл лишь в контексте представлений об «истинной» вере, поэтому, строго говоря, в данной работе им пользоваться не следовало бы. Тем не менее мы будем его употреблять в целях экономии места, чтобы избежать громоздкого описания вроде «толк христианства, в момент упоминания утративший благосклонность государственной власти в Константинополе».
12
принадлежала ведущая роль в деле просвещения Армении, они даже пытались создать армянский алфавит [6]. Сирийской же была основа грузинского, персидского, аравийского православия. Именно общительным и многоязычным сирийцам миссионерский дух был свойствен в высшей мере. Например, в календаре обители Тур-Абдин на плато Мидьят в верховьях Тигра сохранились имена многих насельников-миссионеров [7], оставшихся абсолютно неизвестными в Византии. Освещение этой темы будет ограничено в силу прискорбного незнакомства автора с сирийским языком. Все тексты на нем, которые мы привлекаем в нашем исследовании, использовались в переводах. Что же касается миссионерства мелькитской арабской церкви, т. е. православной, но действовавшей вне сферы имперской юрисдикции, то оно, строго говоря, не подпадает под определение византийского.
Отдельной темой является постепенная христианизация варваров, оседавших на имперской территории (результатом такого процесса стало, например, складывание этноса гагаузов — православных тюрок), — для нас эта тема является совершенно маргинальной, как и сюжет перехода в православие еретиков и католиков. В первую очередь мы будем заниматься темой христианизации варваров-язычников за пределами имперских границ.
Миссия интересует нас как феномен культуры, и потому мы не намерены рассматривать богословский аспект миссионерства. Интересующихся отсылаем к специальным работам на этот счет [8].
6. R. Thomson, «Mission, Conversion and Christianization: The Armenian Example», Millennium, p. 33, 37.
7. A. Palmer, Monk and Masion on the Tigris Frontiers (Cambridge, 1990), p. 196—197.
8. A. Schmemann, «The Missionary Imperative in the Orthodox Tradition», The Theology of the Christian Mission (London, 1961), p. 250—255;
N. Hatzimichalis, Orthodox Ecumenism and External Mission (Athens, 1966);
A. Yannoulatos, Initial Thoughts Toward an Orthodox Foreign Mission (Athens, 1969);
J. Meyendorff, «The Orthodox Church and Mission: Past and Present Perspectives», Living Tradition (New York, 1978), p. 167—186;
A. Schmemann, Church, World, Mission (New York, 1979);
E. H. Moore, Medieval Byzantine and Latin Missions: An Analytical Comparison of Theology and Methods. MA. Thesis (Fullerton, 1980);
A. Kashishian, Orthodox Perspectives on Mission (Oxford, 1992) etc.
13
До сих пор феномен византийского миссионерства был изучен совершенно недостаточно. Например, в одной недавней монографии по истории христианизации Европы византийской миссии посвящено всего 23 страницы из 524! [9] Примерно таково же соотношение и во всех других обобщающих трудах по истории миссий. Конечно, отдельные периоды византийского миссионерства исследованы куда полнее: исчерпывающе анализировались миссии ранней церкви [10]; гигантская литература посвящена отдельным эпизодам, вроде Кирилло-Мефодиевской миссии, обращения Болгарии, крещения Руси. Мы ставим себе задачей взглянуть даже на хорошо известные события — с точки зрения истории византийского миссионерства, по возможности не повторяя ничего из уже сказанного.
Византийская миссия походя упоминается во многих работах [11]. Существует весьма внушительное число исследований,
9. R. Fletcher, The Barbarian Conversion. From Paganism to Christianity (Berkeley — Los Angeles, 1997), p. 341—342, 350—368, 383—386.
10. A. Harnack, The Expansion of Christianity in the First Three Centuries. Vol. I—III (New York, 1904);
W. Frend, «The Missions of the Early Church, 180—700 A. D.», in: Idem, Religion Popular and Unpopular in the Early Centuries (London, 1976), VIII, p. 4—22;
E. Thompson, «Christianity and the Northern Barbarians», A Conflict Between Paganism and Christianity in the IVth Century (Oxford, 1963); Engelhardt, Mission.
11. Вот лишь весьма неполный перечень:
Bishop Anastasios of Androussa, «Orthodox Mission. Past, Present, Future», Your Will Be Done. Orthodoxy in Mission. Ed. G. Lemopoulos (Geneva, 1989), p. 65—67;
P. Christou, «The Missionary Task of Byzantine Emperor», Βυζαντινά, T. 3 (1971) p. 279—286;
Ch. Diehl, Justinien et la civilisation byzantine au VIe siècle (Paris, 1901), p. 366 sq.;
A. Dostal, «The Byzantine Tradition in Church Slavonie Liturgy», Cyrillomethodianum, vol. 2 (1972—1973), p. 1—2;
L. Duchesne, «Les missions chrétiennes au sud de l’empire romain», Mélanges d'archéologie et histoire, vol. 16 (1896), p. 79—122;
И. Илиев, «Мисии византийски», Кирило-Методиевска Енциклопедия. Т. 2 (София, 1995), с. 691—699;
V. Istavridis, «The Missionary Work of the Oecumenical Patriarchate», Nicolaus, vol. 14 (1987), p. 63— 95;
Metropolitan James of Melita, «The Orthodox Concept of Mission and Missions», Basileia (Stuttgart, 1959), p. 76—77;
R. Klostermann, Probleme der Ostkirche (Göteborg, 1955), S. 162—163, 172—173;
R. Langford-James, A Dictionary of the Eastern Orthodox Church (New York, 1976), p. 83—84;
Иоанн Мейендорф, Византийское богословие (Москва, 2001), с. 380—383;
J. Meyendorff, The Byzantine Legacy in the Orthodox Church (Crestwood, 1982), p. 7;
L. Müller, Byzantinische Mission, p. 29—38;
D. Obolensky, «The Cyrillo-Methodian Heritage in Russia», DOP, 1965, vol. 19, p. 50;
K. Onasch, Einführung in die Konfessionskunde der orthodoxen Kirchen (Berlin, 1962), S. 212—215;
G. Ostrogorsky, «The Byzantine Background of the Moravian Mission», DOP, vol. 19 (1965), p. 3;
П. Шрайнер, «Греческий язык и кириллица на территории Болгарии», Кирило-Методиевски Студии, кн. 4 (1987), с. 281;
J. J. Stamoolis, Eastern Orthodox Mission Theology Today (Maryknoll, N. Y., 1986), р. 20—22;
И. Стамулис, «Восточно-православное богословие миссии сегодня», Православная миссия сегодня (Санкт-Петербург, 1999), с. 128—132;
Β. Σταυρίδου, «Ἡ ἱεραποστολική δρᾶσις τοῦ οἰκουμενικοῦ πατριαρχείου ἐπὶ τῇ βάσει τῶν ἀρχῶν τῶν ἁγιων Κυρίλλου καὶ Μεθοδίου εἰς τὴν Εὐρώπην καὶ ἀλλαχοῦ», Θεολογία, τ. 56 (1985), σ. 529—531;
A. Toynbee, The Greeks and Their Heritage (Oxford, 1981), p. 88; 103;
I. Voulgarakis, «Missionangaben in den Briefen der Asketen Barsanuphius und Johannes», Philoxenia (Münster, 1980), S. 293;
A. Yannoulatos, «Monks and Mission in the Eastern Church During the Fourth Century», The International Review of Missions, vol. 58 (1969), p. 208 и т. д.
14
в которых акцент сделан на политической составляющей миссионерства [12]. Однако византийской миссии как целостному феномену уделили внимание совсем немногие исследователи: тут можно назвать несколько глав в коллективных трудах [13] и всего одну концептуальную статью,
12. H. Ahrweiler, L'ideologie politique de l'Empire byzantin (Paris, 1975), p. 43—45;
H.-G. Beck, Kirche in ihrer Geschichte (Göttingen, 1980), S. 47—51;
J.-C. Cheynet, «Les nouvelles chrétientés vues de Byzance aux IXe et Xe siècles (résumé)», Early Christianity in Central and East Europe / ed. P. Urbanczyk (Warsaw, 1997), p. 21—22;
D. Constantelos, «Greek Missions and the Christianization of Russia», Θεολογία, τ. 60 (1989), p. 665;
J. Hussey, The Orthodox Church in the Byzantine Empire (Oxford, 1986), p. 90—92;
П. Юхас, Тюрко-българи и маджари (София, 1985), с. 293;
G. Moravcsik, Byzantinische Mission, S. 27—28;
Ρ. Schreiner, «Die byzantinische Missionierung als politische Aufgabe: Das Beispiel der Slaven», Bsl, vol. 56, № 3 (1995), p. 525—533;
G. Wirth, Рец. на: L. Waldmüller, Die ersten Begegnungen.., Bonner Jahrbücher, Bd. 185, (1985), S. 691 и др.
Нам осталась недоступна работа: D. Parsons, «Early Medieval Missions to Europe», Medieval World, Vol. 3 (1991), p. 11—17.
13. H.-G. Beck, «Christliche Mission und politische Propaganda im Byzantinischen Reich», La conversione al cristianesimo nell'Europa dell'Alto Medioevo (Spoleto, 1967), S. 649—674;
Ch. Hannick, «Die byzantinischen Missionen», Kirchengeschichte als Missionsgeschichte. Bd. II (München, 1978), S. 279—356; G. Dagron, «La politique missionaire», Histoire du christianisme. Vol. IV (Paris, 1993), p. 216—226. Настоящая монография уже находилась в печати, когда увидела свет работа: J. Shepard, «Spreading the Word: Byzantine Missions», The Oxford History of Byzantium, ed. C. Mango (Oxford, 2002).
15
принадлежащую перу Игоря Шевченко [14]. Несколько работ на эту тему было опубликовано и автором этих строк [15].
14. I. Ševčenko, «Religious Missions Seen From Byzantium», Millennium, p. 7—27 (перепечатано в: I. Ševčenko, Ukraine Between East and West. Essays on Cultural History to the Early Eighteenth Century (Edmonton, 1996).
15. С. А. Иванов, «Роль христианизации в отношениях Византии со славянами», Славяне и их соседи. Международные отношения в эпоху феодализма: Сборник тезисов (Москва, 1989), с. 4—6;
Он же, «Византийская религиозная миссия X—XI вв. с точки зрения византийцев», Вестник Российского гуманитарного научного фонда, № 3 (2000), с. 61—70;
Он же, «Христианская терминология Центральной и Восточной Европы между Римом и Константинополем», Славянский мир между Римом и Константинополем. Сборник тезисов (Москва, 2000), с. 48—51;
Он же, «Миссия восточнохристианской церкви к славянам и кочевникам: эволюция методов», Славяне и их соседи. Вып. 10. Славяне и кочевой мир (Москва, 2001), с. 16—39;
Он же, «Византийская религиозная миссия VIII—XI вв. с точки зрения византийцев», Христианство в странах Восточной, Юго-Восточной и Центральной Европы на пороге второго тысячелетия / Отв. ред. Б. Н. Флоря (Москва, 2002), с. 9—34;
Он же, «Житие Стефана Сурожского и хазары», Хазары. Второй Международный коллоквиум. Сборник тезисов (Москва, 2002), с. 40—43;
Idem, «Casting Pearls Before Circe’s Swine: The Byzantine View of Mission», Mélanges Gilbert Dagron [TM, vol. 14] (Paris, 2002), p. 295—301.