14. Россия и «новый македонский вопрос»: российско-македонские отношения в 1991-1994 гг.
Е.А. Колосков
(Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова, Москва)
Македонский вопрос в XIX - начале XX вв. традиционно считался одной из самых сложных проблем Балканского полуострова [1]. После некоторого затухания остроты конфликта или скорее утраты интереса к нему из-за глобальных потрясений XX в. теперь уже «новый македонский вопрос» [2] становится предметом изучения ученых. Провозглашение независимого македонского государства осенью 1991 г. внешне произошло достаточно спокойно. Новое балканское государство не имело таких проблем, как западные республики Югославии. Если в Хорватии и Боснии шли кровопролитные межэтнические гражданские войны, то в Македонии Югославская народная армия (ЮНА) покидала свои казармы без единого выстрела. Однако именно Республика Македония (РМ) осталась единственной республикой бывшей Югославии, которая до сих пор не признана под своим конституционным названием ООН.
В конце XIX - начале XX в. интерес к Македонии, находившейся в то время в составе Османской империи, стали проявлять как разные политические силы в России, так и первые серьезные исследователи [3]. После Первой балканской войны Македония оказалась разделенной между Сербией (Вардарская Македония), Грецией (Эгейская Македония) и Болгарией (Пиринская Македония), а после Первой мировой войны Вардарская Македония вошла в Королевство сербов, хорватов и словенцев. После Октябрьской революции и весь межвоенный период
1. «Македонский вопрос» - спор об этнической (национальной) принадлежности славянского населения Македонии и об ее истории в целом.
2. Термин, введенный в современную историографию Джеймсом Петтифером в сборнике The New Macedonian question / Ed. by J. Pettifer. New York, 2001.
3. Македонското прашање во документите на коминтерот / Под ред. Поповски В., Жила Л. Т. 1. Скопје, 1999. С. XXVII-XXIX.
190
в Македонии проживало значительное число русских беженцев - сторонников белого движения, особенно, священнослужителей и монахов [4].
Но если православных людей интересовала вера, то тех, кто изгнал их из России, интересовала политика: македонский вопрос активно обсуждался на заседаниях Коминтерна и позднее фигурировал в планах коммунистического движения [5]. После Второй мировой войны в составе Югославии была образована Социалистическая Республика Македония. Конфликт между Сталиным и Тито в 1948 г. привел к замораживанию отношений между СССР и Югославией и, соответственно, Македонией. Одновременно, после Гражданской войны в Греции (1946-1949 гг.) СССР принимает значительное число беженцев из северных областей Греции.
В рамках нормализации советско-югославских отношений во второй половине 50-х годов XX в. развивалось и сотрудничество с Республикой Македонией. Однако македонский вопрос в СССР старались не затрагивать из-за крайне болезненной реакции на него в Болгарии. Соответственно, македонская тематика практически исчезла из отечественной историографии вплоть до распада СФРЮ [6].
Начало последнего десятилетия прошлого века коренным образом изменило соотношение сил на Балканах. Однако для Министерства иностранных дел сначала СССР, а затем и РФ проблема Югославии при всей ее драматичности и остроте явно была вторичной, несмотря на традиционный интерес России к балканскому региону. Причины этого вполне ясны - крайне сложная внутренняя ситуация в стране и курс на стратегическое партнерство с США, идеологом которого был министр иностранных дел РФ А.В. Козырев [7]. В связи с этим многие отечественные исследователи и публицисты вполне обоснованно констатировали пассивность российской внешней политики на Балканах и в бывшей
4. Трајковски Н. Свата Русија. Записи од Македонија. Скопје, 2009. С. 2425.
5. Македонското прашање во документите на Коминтерот. С. XCIV-XCV.
6. Наилучшей иллюстраций отечественной македонистики, пожалуй, служит монография K.Л. Струковой, опубликованная лишь в 2004 г. через много лет после смерти автора: Струкова К.Л. Общественно-политическое развитие Македонии в 50-70-е гг. XIX века. М., 2004.
7. Очерки истории Министерства иностранных дел России.
1802-2002. В 3 т. Т. 3. С. 407.
191
Югославии в тот период [8]. На периферии внимания российского МИД оказалась и Македония.
Стоит отметить, что Республика Македония фактически сама стала инициатором установления дипломатических отношений между двумя государствами. Причины этого были очевидны: обретя независимость после референдума 8 сентября 1991 г., Македония к началу следующего года сумела добиться весьма ограниченного числа признаний (впоследствии РФ оказалась лишь шестой страной, признавшей РМ). В условиях нарастания кризиса на просторах бывшей Югославии и греческого давления через международные институты в связи с названием нового государства ситуация в Македонии была очень сложной. В такой момент установление дипломатических связей с Россией как постоянным членом СБ ООН значительно укрепило бы положение молодого государства. Необходимо учитывать и тот факт, что в массовом сознании македонцев Россия по-прежнему воспринималась традиционным покровителем славян и православия.
Первые попытки (или скорее прощупывание почвы) предпринимались македонской стороной еще до провозглашения независимости. Так, К. Глигоров пишет о своем разговоре с советским послом в Белграде Г.С. Шикиным в декабре 1990 г. [9] В мае следующего года в Россию ездил (по собственной инициативе [10]) вице-премьер Блаже Ристовский [11]. Ему удалось установить контакт с Д.А. Волкогоновым (советник президента по оборонным вопросам), Б.Л. Колоколовым (заместитель министра иностранных дел), Р.И. Хасбулатовым (и.о. председателя Верховного совета) [12]. 12 августа 1991 г. Скопье посетил советский посол в Югославии Вадим Логинов. 26-28 сентября 1991 г. Б. Ристовский в очередной раз посетил Москву, где добился обещания поддержки от
8. См. например: Гуськова ЕЮ. История югославского кризиса (1990-2000). М., 2011. С. 510-511; Никифоров К.В. Между Кремлём и Республикой Сербской (Боснийский кризис: завершающий этап). М., 1999. Романенко СА. Югославия, Россия и «славянская идея». Вторая половина XIX — начало XXI века. М., 2002.
9. Глигоров К. Македонија е се што имаме. Скопје, 2002. С. 511-512.
10. Интервью с Б. Ристовским // В личном архиве автора.
11. Глигоров К. Указ.соч. С. 512.
12. Там же. Интервью с Б. Ристовским // В личном архиве автора.
192
Р.И. Хасбулатова, и после возвращения объявил о готовности России признать РМ [13].
Эпизодические контакты Москвы со Скопье остались почти незамеченными для большинства отечественных ученых или обросли рядом мифов. Недостаток внимания к Македонии в России дополнялся и некой «исторической обидой» македонских интеллектуалов на политику еще царского правительства в начале позапрошлого века, которое сомневалось в возможности создания независимого македонского государства.
После первых контактов в марте 1992 г. в МИД РФ уточнялись основные внешнеполитические ориентиры македонского руководства [14]. В частности, российскую сторону интересовали действия Македонии после признания ее независимости мировым сообществом и ситуация на постюгославском пространстве. В этой связи поездки в регион совершали российские дипломаты: Ю.С. Дерябин - в Белград, Загреб и Любляну и Г.С. Шикин - в Скопье.
Следует подчеркнуть, что, несмотря на всю сложность внутриполитической ситуации в России и традиционное видение македонцами российской внешнеполитической линии, как ориентированной на сотрудничество с Грецией и Сербией [15], македонское руководство ожидало от Москвы признания едва ли не в ближайшие дни после обретения независимости [16].
16 апреля 1992 г. А.В. Козырев направил президенту РФ Б.Н. Ельцину предложение о признании Македонии сразу после ее признания со стороны ЕС и США, на что было дано согласие [17]. После же второго посещения Б. Ристовским Москвы (в мае 1992 г.) и его просьбы, чтобы «признание независимости Македонии со стороны России опередило аналогичное решение других европейских государств», Козырев изменил свою позицию. Он писал Ельцину, «что нам стоило бы откликнуться на просьбу македонцев, исторически дружественно расположенных к России, не имеющих проблем с Сербией и Черногорией, не возражающих
13. Тунтев А. Република Македонија. Прва декада (1990-1999). Скопје, 2005. С. 110.
14. Интервью с Д. Малеским // В личном архиве автора; Интервью с К. Глигоровым // Там же.
15. Интервью с Д. Малеским // Там же; Интервью с Л.Д. Фрчковским // Там же.
16. Глигоров К. Указ. соч. С. 512-514.
17. Документ находится в личном архиве автора.
193
против признания Союзной Республики Югославии и заявляющих о готовности в договорном порядке подтвердить нерушимость нынешней македонско-греческой границы» [18]. На данное предложение также был дан положительный ответ президента РФ.
Посещение 27 мая 1992 г. Македонии Козыревым, казалось, окончательно убедило македонское правительство в скором российском признании (Глигоров в своих мемуарах писал о «воодушевлении» министра иностранных дел РФ при виде историко-культурных достопримечательностей Охрида и о его обещании объявить о признании Македонии после возвращения в РФ) [19]. В то время в России еще оставался Б. Ристовский, который продолжал добиваться признания независимости своей страны [20]. Результатом его активности стало послание Козырева греческому премьеру Мицотакису от 29 мая, в котором министр иностранных дел РФ отмечал, что задержка с признанием может ухудшить ситуацию в Македонии [21].
Однако, по всей видимости, российская дипломатия все же решила выждать некоторое время. Для македонцев подобная осторожность была крайне неприятна, учитывая блокирование границы со стороны Греции [22] и, что гораздо более значимо, объявление Лиссабонской декларации 27 июня 1992 г., в которой подтверждалось решение стран ЕС признать РМ, только под наименованием, «не содержащим слово "Македония"» [23]. В таких условиях 3 июля К. Глигоров отправил Б.Н. Ельцину послание с просьбой о признании независимости Македонии. Касательно июльских событий, нужно отметить и несколько преувеличенное заявление Ассоциации российских писателей о том, что «Македония - основное условие мира и спокойствия и в Европе, и на Балканах» [24].
18. Документ находится в личном архиве автора.
19. Глигоров К. Указ. соч. С. 513.
20. Интервью с Б. Ристовским // В личном архиве автора.
21. Тунтев А. Указ. соч. С. 114.
22. Там же. С. 118.
23. Документи за Република Македонија 1990-2005 / Под ред. Георгиевски С., Додевски С. Скопје, 2008. С. 333-335; Глигоров К. Указ. соч. С. 302-308; Тунтев А. Указ. соч. С. 118.
24. Декларация российских писателей: Опасные игры вокруг Македонии // Македония: Путь к самостоятельности. Документы / Сост. и отв. ред. Е.Ю. Гуськова. М., 1997. С. 419.
194
И все же для сторонних наблюдателей долгожданное признание Македонии Россией произошло неожиданно - в последний день визита Б.Н. Ельцина в Болгарию 4 августа 1992 г. [25] Сам факт признания РМ в Софии и некоторая поспешность оформления этого акта [26], а также последующие претензии президента Болгарии Ж. Желева на решающую роль его страны в разрешении этого вопроса [27], породили в македонской общественной мысли и литературе устойчивое клише о спонтанности поступка Ельцина, откликнувшегося на просьбу болгарского коллеги [28].
В частности, Ж. Желев, подробно описывая свою роль в признании РМ Россией, приводит следующий диалог, в котором Козырев пытается убедить Ельцина отказаться от данного решения:
— Козырев...
— Что, Борис Николаевич?
— Пиши Указ!
— Какой Указ, Борис Николаевич?
— Указ о признании Македонии Российской Федерацией...
— Знаете, Борис Николаевич, греки очень чувствительны на эту тему. Они на нас рассердятся...
— В данном случае, меня греки не интересуют. Болгарская позиция самая правильная. Пиши Указ! Я должен показать его журналистам...
— Но это невозможно сделать, Борис Николаевич, потому что печать осталась в самолете... [29]
К слову сказать, очевидцы с российской стороны также отметили некоторое сопротивление Козырева, упомянув, правда, что «тут были элементы игры» [30].
25. Указ президента РФ «О признании Республики Македонии» (копия) // В личном архиве автора.
26. Встреча Б. Ельцина с Ж. Желевым в Софии 4 августа 1992 г. (по записям очевидца) / Автор выражает благодарность К.В. Никифорову за возможность использования его личного архива.
27. ZhelevZ. Macedonia Today and the Future of Macedonia // Crpssroads. Vol. 1 (1). P. 38-41.
28. Интервью с Д. Малеским // В личном архиве автора; Интервью с Л.Д. Фрчковским // Там же.
29. ZhelevZ. Op. cit. P. 40.
30. Встреча Б. Ельцина с Ж. Желевым в Софии 4 августа 1992 г. (по записям очевидца).
195
Повторим, несмотря на критические замечания ряда македонских политиков и публицистов, сюжет о роли Ж. Желева в признании Македонии РФ до сих пор является достаточно популярным в массовом сознании македонцев. Видимо, сложившийся образ первого президента России позволял македонским политикам и общественным деятелям предполагать возможность спонтанного признания Македонии [31].
Однако задолго до поездки Ельцина в Болгарию правительства РФ и РМ проделали большую работу на этом направлении. По всей видимости, проект признания Македонии был разработан в конце мая 1992 г., но в силу энергичного противодействия греческой дипломатии подписан не был [32]. Причины же, побудившие Ельцина объявить о признании РМ именно в Софии, точно не известны, но кажется достаточно логичным, что этот шаг был сделан как своего рода благодарность за болгарское гостеприимство или даже с целью польстить Желеву и стимулировать развитие сотрудничества с болгарской стороной.
Уже на другой день после заявления Ельцина, 5 августа 1992 г., в Скопье прибыл заместитель министра иностранных дел РФ В.И. Чуркин, который и «привез пресловутую ноту, ожидаемую еще в мае» [33], о признании Македонии [34]. Это событие положило начало новому этапу развития отношений между двумя близкими по духу странами. 26 ноября 1993 г. в Скопье начал работать первый официальный представитель РФ Ю. Трушин [35] , 28 января 1994 г. было сделано предложение по установлению дипломатических отношений [36], 31 января 1994 г. между государствами были установлены дипломатические отношения на уровне посольств [37], 1 апреля 1994 г. македонское представительство стало
31. Например: интервью с Л.Д. Фрчковским // В личном архиве автора; Интервью с Д. Малеским // Там же.
32. Интервью с Б. Ристовским // В личном архиве автора.
33. Глигоров К. Указ. соч. С. 515.
34. Документи за Република Македонија ... С. 340-341.
35. Там же. С. 341.
36. Архив внешней политики Российской Федерации (далее - АВПРФ). Фонд 894. О. 2. П. 2. Д. 1.Л. 1.
37. Основные памятные даты новейшей истории русско-македонских отношений // Посольство Российской Федерации в Республике Македония. URL: http://www.russia.org.mk/rus/vest.asp?id=402
Билатерални односи // Министерство за надворешни работи на Република Македонија. URL: http://www.mfa.gov.mk/defaultl,aspx?ItemID=265
196
посольством [38], 6 октября 1994 г. российское представительство также было официально преобразовано в посольство [39].
Для российско-македонских отношений после состоявшегося признания наиболее важными аспектами, по нашему мнению, стали быстрейшее установление дипломатических отношений и как следующий шаг - участие РФ в решении спора о названии РМ. При этом Скопье не учитывало как сложное положение РФ, в частности тяжелейший внутриэкономический кризис, так и политическую традицию, унаследованную Россией у СССР, которая предполагала решение внешнеполитических вопросов Восточной Европы, в том числе и Балкан, через Вашингтон.
Македонское руководство явно и осознанно стремилось к максимально быстрому развитию дипломатических отношений с Россией. В частности, Скопье в лице своего президента К. Глигорова неоднократно предпринимало попытки ускорить открытие посольства РФ в РМ. В своих посланиях, адресованных Б.Н. Ельцину, К. Глигоров указывал, что «откладывание установления дипломатических отношений [...] создает колебание среди нашего народа, а также в ряде других стран в связи с вопросом отношений РФ к РМ. Этот шаг представляется необходимым, поскольку концепция приема РМ в ООН [...] крайне неблагоприятна для РМ» [40]. Таким образом, по мнению македонского президента, установление полноценных дипломатических отношений могло в тот момент сыграть значительную роль в столь важном для РМ вопросе, как признание под конституционным названием. В заключение своего послания К. Глигоров писал, что «судьба нашего государства находится под знаком вопроса, и македонский народ с полным правом ожидает решающего участия РФ в данном вопросе» [41].
Стоит отметить, что традиционно прорусски настроенная часть македонской интеллигенции также активно стремилась побудить представителей РФ в Македонии к более решительным действиям.
38. АВПРФ. Фонд 894. О. 2. П. 2. Д. 1. Л. 21.
39. Основные памятные даты ...
40. АВПРФ. Фонд 894. О. 1. П. 1. Д. 1. Л. 27.
41. Там же. Л. 28.
197
Однако проволочки сначала с открытием посольства, а потом с назначением посла РФ в РМ (Ю.П. Трушин был официально назначен послом лишь в 1996 г.) [42] и фактическое нежелание высших представителей руководства РФ приезжать в Македонию вызывали как крайнее недовольство македонского руководства, так и разочарование интеллигенции.
Так, по мнению известного писателя И. Павловского, в кругах македонской интеллигенции складывалось мнение, что «Россия отдала Македонию на откуп американцам» [43]. Вкупе с опасениями, что Москва, играя на стороне сербов, вернет или согласится на возврат Македонии под власть Белграда, вышеуказанная пассивность российской дипломатии стала впоследствии важной составляющей концепции македонской внешней политики, согласно которой Россия не воспринималась как важный стратегический партнер.
Помимо длительного процесса решения вопросов с посольством и послом, крайне негативным фактором развития отношений между Россией и Македонией стало невыполнение договоренностей о поставках нефти в Македонию в сложный период весны 1993 г. [44], отказ от экономической помощи РМ в 1994 г. (на просьбу Б. Црвенковского 29 декабря 1993 г. о предоставлении технической, финансовой и материальной помощи [45] B.C. Черномырдин 7 марта 1994 г. ответил, что «у нас имеются определенные трудности, обусловленные нашей собственной, также весьма непростой, внутренней ситуацией») [46] и до сих пор не решенный вопрос об открытии в Скопье культурного центра.
Таким образом, можно сделать вывод, что Македония не являлась важным элементом балканской политики России. Эта политика рассматривалась, прежде всего, через призму российско-американских отношений. На самих же Балканах приоритетнее были российско-сербские и российско-болгарские отношения. Подобное пренебрежительное отношение крайне болезненно воспринималось в Македонии.
42. Основные памятные даты ...
43. АВПРФ. Фонд 894. Референтура по Македонии. О. 2. П. 2. Д. 1. Л. 29.
44. АВПРФ. О. 1. П. 1. Д. 1. Л. 38.
45. Там же. О. 2. П. 2. Д. 1. Л. 57-58.
46. Там же. Л. 61-62.
198
Помимо субъективных причин замедленного развития российско-македонских отношений, следует отметить и объективные. В первую очередь это были огромные экономические трудности, переживаемые Россией, когда на активную балканскую политику, учитывавшую интересы всех стран региона, не было ни времени, ни сил. Трудности России охотно использовали для продвижения своих интересов на Балканах США и другие государства западного блока. Переломный для югославского кризиса 1994 год - вовлечение НАТО в Боснийскую войну - стал, пожалуй, самой яркой иллюстрацией все возрастающего стремления США к проведению собственной политической линии в регионе.