Болгария и Византия в XI–XII вв.

Г. Г. Литаврин

 

II. Политика Византии в завоеванной Болгарии

 

 

Преданная феодальной знатью, разоренная и обескровленная почти сорокалетней войной, Болгария потеряла свою независимость. Ее города и села лежали в развалинах, поля и сады были опустошены. Некоторые районы обезлюдели: население их или разбежалось, или было силой переселено в Византию, или погибло под мечами завоевателей. Крупнейшие феодалы, «нарочитые», как их называет древний переводчик хроники Симеона Логофета [1], один за другим спешили изъявить покорность византийскому императору. Народ готов был продолжать борьбу, поддерживая отдельных, не сложивших оружия, боляр. Но подавляющее большинство болгарской знати спешило на поклон к Василию Болгаробойце. Сам патриарх отправился навстречу императору, чтобы со смирением просить его принять Болгарию под сень своего скипетра; в столице Болгарии Охриде готовилась торжественная встреча завоевателя. Глубокой осенью 1018 г. был вероломно захвачен Срем (Сирмий) — крепость на крайнем севере Западной Болгарии — последний оплот сопротивления. Власть Византии распространилась на всю Болгарию, страна была наводнена иноземцами. В начале 1019 г. император вступил победителем в Охрид. В истории болгарского народа наступила мрачная эпоха тяжелого и длительного византийского господства.

 

 

1. Симеона Метафраста и Логофета Списание мира от бытия и летовник, изд. В. Срезневский. СПб., 1905, стр. 160.

 

249

 

 

1. ОРГАНИЗАЦИЯ УПРАВЛЕНИЯ

 

 

Сомнения, предположения, неуверенность, глухие ссылки на авторитеты — обычное явленно для большинства работ, когда в них заходит речь об административном устройство Болгарии под византийским господством. Это и не удивительно. Наши источники крайне скудны, неопределенны, а порою и противоречивы. Тем не менее уже в течение почти семидесяти лет в науке существуют по крайней мере две основные концепции по этому вопросу. Еще К. Иречек высказал взгляд, что Болгария была сохранена Василием II как некое административное целое. Хотя в стране и было несколько стратигов и дук, все они были подчинены высшему правителю всей Болгарии («высшему дуке»), имевшему резиденцию в Скопле [2]. Эта точка зрения получила свое дальнейшее развитие в работах Ф. И. Успенского, обосновавшего теорию об автономии, внутреннем самоуправлении Болгарии, утраченном ею постепенно лишь к концу XI в. [3]

 

Окончательную разработку эта теория получила в трудах В. Н. Златарского. Положение в Болгарии в первое время после завоевания представляло, по его мнению, простое воспроизведение порядков, существовавших при Петре и Самуиле, и определялось особым договором, который будто бы болгарская знать заключила с Василием II, прежде чем сложить оружие. Единой административной единицей — «Болгарией» управлял катепан-дука, полномочный императорский наместник, власть которого простиралась и на Северо-Восточную Болгарию. Лишь в середине XI в., после восстановления власти Византии в этом районе, подвергшемся нашествию печенегов, была создана фема Паристрион как независимая от катепана Болгарии [4].

 

 

2. К. Иречек. История болгар. Одесса, 1878, стр. 264.

 

3. Ф. И. Успенский. Образование Второго Болгарского царства, стр. 17, 18, 57, 104. Непонятно, почему Б. Т. Горянов («История Болгарии», I, стр. 110) готов зачислить Ф. И. Успенского — автора концепции об «автономии» — в ее противники.

 

4. В. Н. Златарский. Устройство Болгарии и положение болгарского парода в первое время после покорения их Василием II Болгаробойцею. SK, IV, 1931, стр. 50, 56, 61—67; его же. Политическото положение на Северна България през XI и XII в. ИИД, IX, 1929, стр. 10, 28—29, 34; его же. История, т. II, стр. 6, бел. 2; 7, бел. 2; 16, бел. 1; 26—28; 32—33; 41—43; 50—51 и др.

 

250

 

 

Вторая точка зрения, которая лишь через 50 лет стала приобретать все больше и больше сторонников, была выдвинута Н. Скабалановичем. По его мнению, Болгария сразу же была разделена на три фемы: «Паристрион», совпадающий со «старой» (Северо-Восточной) Болгарией, «Болгарию», включавшую ядро так называемого «Самуилова царства», и «Сирмий» (или «Белград») — территорию по Дунаю и Саве, к западу от Паристриона [5]. Не признавая, таким образом, теории о единстве Болгарии, Н. Скабаланович считал, однако, что восстание 1040 г. было вызвано нарушением привилегий, данных Василием II [6]. Этот взгляд поддерживали Б. Панченко [7], П. Мутафчиев [8], затем Ф. Дэльгер [9], Г. Острогорский [10]. Однако особенно острую критику воззрения В. Златарского вызвали в Румынии. Националистические увлечения В. Златарского встретили резкие возражения. Н. Йорги [11] и Н. Бэнеску [12], которые вели полемику также с националистических позиций.

 

 

5. Н. Скабаланович. Византийское государство и церковь, стр. 225—229.

 

6. Там же, стр. 225.

 

7. Б. Панченко. ИРАИК, X, стр.296.

 

8. П. Мутафчиев. Съдбините на средновековния Дръстър. Сб. «Силистра и Добруджа», I. София, 1927, стр. 158—159; его же. История на българския народ, II. София, 1943, стр. 1. Впрочем, Мутафчиев ошибочно считает, что Василий II образовал фему Диррахий с Албанией и Черногорией. Это была старая византийская фема, лишь восстановленная Василием II в 1005 г.

 

9. F. Dölger. Заметка об «Устройстве Болгарии...» В. Златарского. BZ, 31, 1931, S. 444—445.

 

10. G. Оstrоgоrskу. History of the Byzantine State, p. 287—288.

 

11. Ν. В. Jоrga. Histoire de la vie byzantine. Empire et civilisation. Bucarest, 1934. p. 197—200 sq.

 

12. Ν. Вănesсu. La question de Paristrion ou conclusion d'un long débat. Byz., VIII, 1, 1933; его же. Fantaisies et réalités historiques. Byz., XIII, 1, 1938; его же. Unbekannte Staathalter der Themen Paristrion und Bulgarien. BZ, 30, 1929/30; его же. Changements politiques dans les Balkans après la conquête de l'empire Bulgare de Samuel. «Bulletin de la section historique de l'Académie roumaine», X, 1929; его жe. Un problème d'histoire médiévale: création et caractère du second empire bulgare. Bucureçti, 1943; его жe. Les duchés byzantins. Bucarest, 1946; его жe. L'ancien état bulgare et les pays roumaines. Bucarest, 1947.

 

251

 

 

Особенно много внимания этому вопросу — прежде всего Паристриону —уделил Н. Бэнеску. Почти исчерпывающий круг источников, привлеченных им, в том числе и новые материалы (моливдовулы), позволил автору доказать беспочвенность аргументации Златарского о поздней (середина XI в.) организации фемы Паристрион и значительно поколебать концепцию «автономии», хотя настойчивое стремление везде и всюду в вопросе о Паристрионе выдвигать на первое место влахов, подчеркивать их «решающую роль» снижает научное значение его работ [13]. Недаром почти единственный в свое время «союзник» Н. Бэнеску в вопросе об отсутствии административного единства Болгарии под византийским господством П. Мутафчиев с раздражением и пристрастием обрушился на его работы [14]. По мнению Н. Бэнеску, Паристрион как особая фема существовал непрерывно со времени Иоанна Цимисхия (т. е. с момента его победы над Святославом и аннексии Болгарии) [15] до восстания 1185 г. Фема же Сирмий никогда не существовала, а фема Диррахий, — старая и лишь восстановленная Василием II византийская фема, не имеющая никакого отношения к вопросу об управлении Болгарией [16]. В. Златарский признал в конце концов, что административная область Паристрион существовала со времени завоевания Болгарии, однако считал, что до 1059 г. она была подчинена феме-дукату

 

 

13. Кстати, Н. Бэнеску высоко оценил далекую от объективности статью славянофоба К. Р. Хэфлера (G. R. von Höfler. Abhandlungen aus dem Gebiete der slavischen Geschichte. SKAW, phil.-hist. Classe, 95, I—IV, 1880, 233—234, 244—245), объявившего «валашским» и восстание 1185 г., и Второе Болгарское царство (см. N. Вănesсu. Un problème d'histoire médiévale..., p. 85—93).

 

14. П. Мутафчиев. Към въпроса за българо-румънските отношения в средните векове. ГСУ, ист.-филол. фак., XXVIII, 5, 1932; его же. Владетелите на Просек. Сб. БАН, I; его же. Произходът на Асеневци. МП, г. IV, 4, 1928; его же. Der Byzantinismus in der Mittelalterliche Bulgarien. BZ, 30, 1929/30.

 

15. Cp. N. Вănesсu. Les premiers témoignages byzantins sur les Roumains du Bas-Danube. BNJ, III, 1922, p. 289.

 

16. N. Вănesсu. Les duchés..., p. 7, 21, 25—38, 42. Югославские историки (HNJ, I, str. 301) также говорят о двух фемах, причем граница фемы «Болгария», как они пишут, не совпадала с этническими границами.

 

252

 

 

«Болгария» [17], как и область Сирмий [18]. В последние годы и болгарские историки начинают отказываться от выводов об автономии и самоуправлении Болгарии, признавая одновременное образование если не трех, то по крайней мере двух фем [19]. Специально на проблеме «автономии» остановился недавно С. Лишев. Ему удалось привести дополнительные аргументы в доказательство отсутствия в Болгарии после завоевания какого бы то ни было самоуправления. Но автор все-таки продолжает придерживаться гипотезы (правда, давая ей иное освещение) об особом «договоре» болгарской знати с Василием II накануне ее капитуляции [20].

 

Разумеется, это лишь весьма беглый обзор достаточно обширной литературы. Мы привели, притом в самых общих чертах, лишь главные точки зрения. Предположений выдвинуто много, кое-что прояснилось в спорах, но проблема далека еще от своего разрешения. Д. Ксаналатос, например, опускает вопрос о системе византийского управления Болгарией, так как источники, по его мнению, не позволяют решить его [21].

 

Рассмотрим прежде всего вопрос о так называемом «самоуправлении» и «автономии» Болгарии. Эта теория основывается на следующих свидетельствах. В связи с восстанием Петра Деляна Скилица пишет: «Ведь император Василий, когда подчинил болгар, не желал вообще ни делать нововведений, ни изменять положения, а хотел оставить у них прежнее устройство, чтобы они управлялись таким же образом, как это установил некогда Самуил» (II, р. 530). В весьма близких выражениях говорит об этом и продолжатель Скилицы в связи с восстанием 1072 г.: «Ведь когда император Василий подчинил Болгарию, он не хотел вводить что-либо новое из обычаев,

 

 

17. В. Златарски. Политического положение..., стр. 8—10; его же. История, II, стр. 112.

 

18. В. Златарски. История, II, стр. 16, бел. 1.

 

19. См., например, Д. Ангелов. История на Византия, I, стр. 383; Г. Цанкова-Петкова. Югозападните български земи..., стр. 614, бел. 7; Ст. Mаслев. Византийски оловни печати, стр. 449. Ср. Σ. Κουγέας. Ἐπὶ τοῦ βιβλιογραφικοῦ σημειώματος... „Ἑλληνικά", III, 1930, σελ. 459; Κ. Ἀμἀντος. Παραδούναβον, ibidem, IV, 1931, σελ. 80.

 

20. С. Лишев. Някои данни..., стр. 416—424.

 

21. D. Xanalatos. Beiträge..., S. 7.

 

253

 

 

но [хотел], чтобы они управлялись во всем у себя своими архонтами и по своим обычаям, как и при Самуиле, бывшем их правителе» (II, р. 715).

 

В сигиллии Василия II от 1020 г. сказано: «Не без крови, не без труда и пота, но благодаря многолетнему терпению... даровал нам господь страну эту ὑπόσπονδον, благость его явно помогла нам, соединила воедино разделенное, поставила под одно ярмо и не нарушила ни в чем порядков и форм, хорошо предопределенных царствовавшими прежде нас» [22]. Согласно сторонникам теории «самоуправления», оно было дано болгарам в силу договора: Василий II пошел на уступки, и знать сложила оружие [23]. Но ведь большая часть ее капитулировала еще до падения Охрида, до появления в императорской ставке болгарского патриарха и представителей правящей династии. Мы бы сказали, что миниатюра мадридской рукописи Скилицы весьма точно передает существо дела: у ног императора-победителя, изображенного в виде воина в полном вооружении, простерлись ниц безоружные и полные заискивающего смирения болгарские боляре [24]. Члены царской семьи и наиболее именитые боляре были переселены в пределы Византии, преимущественно в Малую Азию, наделенные почетными титулами, поместьями и высокими должностями. И это не было следствием особого соглашения. Василий II был трезвым и умным политиком: облагодетельствованные императором, но оторванные от болгарской среды, а тем самым лишенные надежд на восстановление своего положения в качестве правителей Болгарии, эти потомки Самуила стали верными слугами поработителя своего народа, ибо впредь от их поведения целиком зависело их личное благосостояние [25].

 

Но большинство болгарских феодалов, «именитых» (μεγιστάνες) и династов (δυνάσται), осталось на своих, местах, сохранив свои богатства, земли и положение. Многие из них накануне и во время завоевания стояли

 

 

22. Й. Иванов. Български старини..., стр. 556.

 

23. См., например, И. Снегаров. История на Охридската архиепископия. София, 1924, стр. 53—54.

 

24. J. Ivanov. Le costume des anciens Bulgares. Premier recueil dédié à mémoire de Th. Uspenskij, 2. Paris, 1930, p. 328, pl. XLVII.

 

25. Ср. В. Златарски. История, II, стр. 33.

 

254

 

 

во главе городов и крепостей и предводительствовали военными отрядами. Такими правителями, например, были Добромир — властитель Веррои (Cedr., II, р. 452), архонты 35 крепостей, очевидно, подчиненные Кракре — правителю Перника, или признававшие его верховенство (ibid., р. 467), повелитель Струмицы Драгомуз, архонты Моровизды, Липения и Пелагонии, передавшие свои города Василию II через послов, Богдан — «топарх внутренних крепостей» (ibid., р. 467), Дмитрий Полемарх — глава области (τό μέρος) близ Сервии, проявивший военное искусство в боях с византийцами (Сес. Strat., р. 29), Николица, Несторица, Лазарица и другие «нарочитые» (Cedr., II, р. 469). Исходя из сообщений Скилицы и сигиллиев Василия II, можно думать, что все ἄρχοντες остались правителями тех же областей. Но едва ли в их распоряжении были и военные силы, как это можно заключить из сообщения Яхъи [26]. Так, тщетно мы бы стали искать в источниках болгарские имена дук, катепанов, стратигов, судей, практоров, анаграфевсов и т. п. как для времени Василия II, так и для последующего [27]. Все без исключения имена — греческие. Византийские гарнизоны в важнейших центрах и крепостях Болгарии, греческие катепан и стратиги были поставлены завоевателем еще прежде, чем он покинул пределы страны. Все командные посты управления в стране были надежно обеспечены за византийцами уже в это время. Вряд ли в таких условиях оставление болгарских архонтов на второстепенных и третьестепенных постах (притом в непосредственном подчинении византийским правителям и военачальникам) требовало какого-либо юридического оформления, а тем более специального договора о гарантиях.

 

 

26. «И принял он (Василий II. — Г. Л.) их (болгарских «вождей». — Г. Л.) крепости и оказал им милости, — говорит Яхъя, — и дал каждому из них должности согласно тому, чего требовали его заслуги. И оставил себе сильные крепости и назначил над ними правителей из греков и срыл остальные» (В. Р. Розен. Император Василий Болгаробойца, стр. 59). О болгарских архонтах мелких административных районов см. П. Mутафчиев. История, II, стр. 7.

 

27. Лишь одно письмо Феофилакта (Meursio, № 34) дает основание предполагать, что среди низших местных чиновников были и болгары.

 

255

 

 

Наиболее серьезным аргументом в пользу теории о «договоре» является, в сущности, лишь употребленное во втором сигиллии Василия II слово ὑπόσπονδος. Некоторые болгарские историки и по сей день предпочитают переводить это слово «по договору», «под договором» [28], как это делал еще В. Златарский [29], придававший этому месту огромное значение.

 

Проследим, однако, употребление этого слова у византийских авторов того времени. Лев Диакон пишет, что доместик Запада Лев Фока во время своего счастливого похода против арабов, казалось, имел союзником некое божество, «сокрушившее и подчинившее ему врагов» ἅπαν τὸ ἀντίπαλον καταστρεψομένη καὶ τιθεῖσα ὑπόσπονδον [30]. Атталиат (p. 219), говоря о Корнелии Сципионе Африканском Старшем, пишет, что он, разгромив Антиоха, «сделал его покорным римлянам (καὶ ὑπόσπονδον τοῦτον τοῖς Ῥωμαίοις πεποίηκε) и справил в Риме победный триумф». Этот же автор, описывая дела Никифора Фоки, говорит, что он, «воссияв, как некто бестелесный, города несказанные сделал подвластными (ὥσπερ τις ἀσώματος καταστράψας πόλεις ἀμυθήτους ὑποσπόνδους πεποίηκε), Антиохию и Мелитину, Таре и Германикию» (p. 229). Рассказывая об осаде сарацинов Романом Диогеном в акрополе Гиерополя, Атталиат пишет (р. 110), что император «сделал их пленниками» [или «подданными» — ὑποσπόνδους πεποίηκε], ибо они молили его о прощении. В одном случае он говорит о подчинении болгар Василием II. После того как Самуил умер на о. Преспе, пишет Атталиат, «все прочие вручили себя как подданных (или как побежденных) императору и стали рабами» (τοὺς δὲ λοιποὺς ἅπαντας ὑποσπόνδους ἑαυτοὺς ἐγχειρίσαι τῷ βασιλεῖ καὶ γενέσθαι δούλους) (p. 230). Наконец, особенно разительный пример: описывая битву при Манцикерте, этот же

 

 

28. С. Лишев. Някои данни..., стр. 416, 420. Следует отметить, что этого толкования не принимал уже Й. Иванов («Български старини...», стр. 556), который предпочел вообще опустить слово ὑπόσπονδος в своем переводе сигиллия Василия II. Н. Бэнеску также считал, что ὑπόσπονδος в нашем источнике означает всего лишь «подчиненный», «сдавшийся на милость победителя» (N. Вănesсu. Les duchés... , p. 14).

 

29. См. В. Златарски. История, II, стр. 3—4 слл.

 

30. Leonis Diaconi Historiae libri decem. Bonnae, 1828, p. 18.

 

256

 

 

автор говорит, что «к вечеру — о горе! — (Роман Диоген) оказался побежденным и пленником» (πρὸς ἑσπέραν ἁλώσιμος καὶ ὑπόσπονδος, φεῦ τοῦ πάθους, ἐγένετο — p. 163). Неслучайно, буквально (вплоть до междометия!) списывая это место, продолжитель Скилицы заменил лишь одно слово: πρὸς ἑσπέραν ἁλώσιμος (φεῦ τοῦ πάθους) καῖ αἰχμάλωτος... γίνεται (II p. 699); иными словами, в глазах современника ὑπόσπονδος и αἰχμάλωτος (пленник) были синонимами. По словам Никифора Вриенния, его отец Никифор Вриенний в 70-х годах XI в., во время похода против хорватов и сербов, «сделав все города подвластными ромеям, как прежде, взяв заложников и оставив достаточную стражу в каждой области, вернулся в Диррахий» (τὰς γοῦν πόλεις ἀπάσας ὑποσπόνδους Ῥωμαίοις ποιησάμενος κτλ. — p. 103). Анна Комнина, сообщая о репрессиях Алексея I против еретиков у Филиппополя, говорит, что он их «сделал снова покорными» (ὑποσπόνδους αὖθις εἶχεν) (1, p. 280). A как известно из ее же рассказа, у одних еретиков конфисковали имущество, других обезоружили и переселили вместе с семьями на новые места, главари же были брошены в тюрьмы и замучены (II, р. 301—306).

 

Во всех приведенных выше случаях [31] речь идет о полном и безусловном подчинении, или о капитуляции на милость победителя, или о завоевании и даже порабощении. Гораздо реже встречаются примеры, когда ὑπόσπονδος означает «замиренный», «заключивший мир или перемирие». В таком, очевидно, значении употреблено это слово Пселлом в его письме от 1055 или 1056 г.: «и варвар устрашился нашей власти, и скиф испугался, и воинственная рука застыла и предпочитает примирение с врагами и привыкает [к нему] (καὶ τὰ ὑπόσπονδα τῶν ἐχθρῶν ἀγαπᾷ τε καὶ ἐθίζεται), отчего и восток и запад порабощены и смирились перед нами» (SM, 1, р. 347. 26—29). В двух местах у Анны ὑπόσπονδος также служит для передачи мысли о замирении варваров, о перемирии с ними (I, р. 181; II, р. 29). Напротив, о враждебных византийцам народах говорится как о ἔκσπονδον и παράσπονδον [32].

 

 

31. На некоторые из этих примеров нам любезно указал А. П. Каждан.

 

32. Acrop., I, Heisenberg, р. 18. 15—16. См. ibid., р. 210. 8—9; FRB, I, р. 311; 3—4.

 

257

 

 

Мы думаем поэтому, что ссылки на ὑπόσπονδον сигиллия никак не могут служить оправданием теории «договора»; ὑπόσπονδον ποιῆσαι означает в источниках того времени лишь ὑπὸ ζογὸν Ῥωμαίων ποιῆσαι, как сказано у того же Вриенния о болгарах после восстания 1072 г. (р. 102) и как говорится дважды в тех же сигиллиях Василия II от 1019 и 1020 гг. (τὴν τῶν Βουλγάρων γενέσθαι ὑπὸ ζυγὸν ἕνα и ὑπὸ ζυγὸν ἕνα δέμενης...) [33].

 

Наконец, последний аргумент, с помощью которого обосновывалась концепция о самоуправлении, — автокефальность болгарской архиепископии [34]. Уже Г. Гельцер и Ф. Дэльгер справедливо заметили, что к вопросу о гражданской автономии этот факт не имеет никакого отношения [35]. Помимо болгарской архиепископии, был еще ряд крупных автокефальных диоцезов (например, Крит), говорить об автономии и самоуправлении которых нет решительно никаких оснований [36].

 

Но вместе с тем было бы неверно, по нашему мнению, отрицать какие бы то ни было уступки Василия II болгарам. В приведенных выше сообщениях Скилицы и сигиллия 1020 г. многое, разумеется, следует отнести на счет демагогии. Как мы видели, Василий II ничуть не заботился о сохранении всех «порядков и форм», которые были установлены Петром и Самуилом. Северо-Восточная Болгария была сразу же отделена от остальных болгарских территорий, организованных как византийские фемы; по крепостям и городам были поставлены византийские гарнизоны; стены некоторых городов, в частности столицы Болгарии — Охрида, были совершенно разрушены,

 

 

33. Й. Иванов. Български старини..., стр. 550, 556. Изредка (см. Cinn., р. 115. 19; 223.2—6) ὑπόσπονδος равнозначно λίζιος— «ленник» — термин, которым обозначались князья и государи, признавшие (часто лишь формально) суверенитет императора. См. G. Vernadskij. Relations byzantino-russes au XII siècle. Byz., XII, 1927, p. 269—276.

 

34. См. Ф. И. Успенский. Образование Второго Болгарского царства, стр. 11—17; В. Златарски. История, II, стр. 17 сл.

 

35. H. Gelzer. Ungedruckte und wenig bekannte Bistümerverzeichnisse. BZ, 1, S. 254; F. Dölger. BZ, 31, S, 444.

 

38. См. II. Gelzer, Op. cit., S. 250. Автокефальной в конце XI в. была, вероятно, и Фессалоника (M. Gyóni. L'évêché vlaque, p. 155).

 

258

 

 

чтобы город но мог стать центром восстания против ромеев [37]; все крупнейшие административные и военные посты в Болгарии были переданы в руки византийцев.

 

Реальная льгота была сделана болгарской церкви, ставшей опорой византийского господства в стране. Серьезной была уступка и болгарским налогоплательщикам. Эта политика основывалась не на договоре или соглашении со знатью, а на трезвой оценке положения в завоеванной стране. Еще в разгар военных действий духовенство отдельных районов совершало прямое предательство, помогая грекам [38]; после же завоевания обласканное Василием II болгарское высшее духовенство должно было верно служить властям, используя свое влияние на народные массы.

 

Непонятна, на первый взгляд, уступка широким слоям болгарского населения, избавленного от византийской налоговой системы и обязанного впредь, как и при болгарских царях, вносить с одной упряжки волов натуральную подать (один модий пшеницы, один модий проса и одну меру вина) (Cedr., II, р. 530). В самом деле, в каких-либо гуманных побуждениях Болгаробойцу заподозрить трудно. Жестокость, с которой он вел войну в Болгарии [39], вошла в пословицу.

 

Дело, очевидно, в том, что разоренный длительной войной болгарский народ был готов продолжать борьбу. Уже после отъезда Василия II из Болгарии народ тотчас вооружился чем попало, когда стратиг Охрида Евстафий Дафномил вероломно захватил Ивацу, и только хитрость стратега спасла его от гибели (Cedr., II, р. 472—473). Неспокойно было в только что завоеванной стране, и Василий II знал это. Да и Византия была истощена длительной войной. В Болгарию были стянуты основные силы империи. По словам Матвея Эдесского, против болгар «Василий поднял отряды со всей территории своих государств» [40]. За время этих войн пришла в упадок линия

 

 

37. В. Prokić. Zusätze in der Handschrift des Scylitzes, S. 37.

 

38. Й. Иванов. Български старини..., стр. 557.

 

39. См., например, Cedr., II, р. 458, 462. Ср. Сес. Strat., р. 18. 9—10.

 

40. Bibliothèque historique arménienne..., trad. par M. E. Dnlaurior. Paris, 1858, p. 35.

 

259

 

 

обороны империи в Малой Азии [41]. О крайнем напряжении сил, о «неисчислимых ужасах» войны вспоминали победители-греки даже два столетия спустя [42]. Сам Василий II говорил, что войну удалось довести до победного конца «не без трудов и пота» [43].

 

Капитуляция болгарской знати отнюдь не означала, что позиции завоевателей в стране упрочились. Византийское правительство не собиралось затягивать тяжелую войну на неопределенный срок. Василий II был вынужден проводить в Болгарии гибкую и осторожную политику, чтобы создать видимость сохранения старых порядков после завоевания: значительная территория страны сохранила наименование «Болгария», церковный владыка страны остался независимым от патриарха Константинополя, большинство архонтов сохранило свое привилегированное положение, подати и налоги взимались в тех же размерах и формах, что и ранее, хотя на деле ни автономии, ни самоуправления Болгария не получила. По сообщению Скилицы, Василий II еще до прибытия в Охрид поставил в Скопле стратига-автократора Давида Арианита, «назвав его катепаном Болгарии» [44]; в Охриде же, как, очевидно, и в других городах, был поставлен стратиг (Евстафий Дафномил) (Cedr., II, р. 475). Яхъя Антиохийский пишет, что, присоединив Болгарское государство, Василий II «сделал... его катепанатом» [45]. Но каковы были границы «катепаната Болгария», его внутреннее устройство и отношение к другим соседним областям империи, — вопросы, крайне трудные для уяснения.

 

Чтобы разрешить их, было бы очень важно выяснить

 

 

41. Attal., р. 229, 234; Ζonaras, col. 173; Симеона Мотафраста и Логофета Списание..., стр. 162.

 

42. Acrop., I (Heisenberg), р. 18.

 

43. Й. Иванов. Български старини..., стр.555. Н. Бэнеску пытается объяснить ожесточенность войн с Болгарией тем, что Самуил опирался на «румынские военные элементы, многочисленные в горах» (N. Вănesсu. Changements politiques..., p. 51). Но надо еще доказать, что эти «элементы» были столь многочисленны и что именно на них Самуил опирался. Ср. M. Gуόni. L'œuvre de Kékauménos..., p. 129 sq.

 

44. Cedr., II, p. 468; B. Prakic. Zusätze..., S. 33. См. также: Φ. И. Успенский. Охридская рукопись Иоанна Куропалата Скилицы, стр. 7: τὸν Ἀρειανίτην κατεπάνω Βουλγαρίας προσονομάσας αὐτὸν ὑπέστρεψε.

 

45. Β. Ρ. Розен. Император Василий Болгаробойца, стр. 59.

 

260

 

 

два факта (па первый взгляд, далеких от существа дела): 1) всю Болгарию завоевал Иоанн Цимисхий или только ее Северо-Восточную часть? 2) когда восстали Комитопулы — во время войн Цимисхия со Святославом или после смерти Цимисхия? До сих пор по этому вопросу существуют две точки зрения, сторонники каждой из которых считают свои взгляды почти аксиомой. Согласно одной точке зрения, Цимисхий завоевал лишь Северо-Восточную Болгарию, Западная же уже с 969 г. продолжала независимое существование. Согласно другому взгляду, власть Цимисхия простриралась на всю Болгарию — и Северо-Восточную, и Западную. Лишь после его смерти, как об этом сообщает Скилица, болгары восстали во главе с Комитопулами [46] и создали «Македонское царство» на Западе.

 

Сторонник второй точки зрения Г. Острогорский счел, однако, нужным сделать специальную оговорку, что для завоевания всей Болгарии Цимисхию не обязательно было покорять всю страну, ибо падение столицы само по себе означало подчинение всей страны [47] (дело в том, что в источниках нет и намека на походы Цимисхия на запад). Действительно, государственные деятели того времени считали захват столицы подчинением всей страны. Но считать завоеванным далеко не всегда означало владеть на самом деле. Василию II и его полководцам пришлось обойти всю Болгарию, чтобы подчинить ее. Падение Охрида не было концом войны, а Сирмий был взят хитростью, когда уже вся Болгария была захвачена. Иваца у Девола продолжал сопротивление, когда император уже отслужил «благодарственный молебен господу» в Афинах (в храме Богородицы — бывшем Парфеноне) [48].

 

Единственное доказательство завоевания всей Болгарии

 

 

46. Cedr., II, р. 434, ср. р. 347. Это известие ставит под сомнение Конидарис (G. Коnidaris. Zur Frage der Entstehung der Dioccse des Erzbistums von Achrida und der Notitiae № 3 bei Parthey. «Θεολογία», XXX, 1959, S. 8).

 

47. G. Ostrogorsky. History of the Byzantine State, p. 268, η. 1; ср. его же. Рецензия на: L. Bréhier. Vie et mort de Byzance. Paris, 1947. BS, X, 1, 1949, p. 72.

 

48. Cedr., И, p. 347, 434, 475. Α. Пападопуло-Керамевс. Сборник источников по истории Трапезундской империи. СПб., 1897, стр. 84. 15—19.

 

261

 

 

— упоминание у Скилицы под 976 г. (Cedr., II, р. 436) «восстания болгар» во главе с Комитопулами [49]. Согласно точке зрения Острогорского, Скилица считал всю Болгарию завоеванной, поскольку была взята столица и пленен царь, и лишь в 976 г. болгары «восстали», начав активную борьбу за отвоевание и Северо-Восточной части страны. Патриарший трон Болгарии после завоевания Преслава и Дристры был перенесен на запад страны [50], который фактически (а не в теории) не был во власти Цимисхия. Подтверждение этому — свидетельство сигиллия от 1020 г., что трон церковного главы Болгарии после Петра переместился в Сердику, затем в В дену и в Моглены и, наконец, в Охрид [51]. В Сердике он был, как мы думаем, в то время, когда в Северо-Восточной Болгарии стояли войска Цимисхия. Заслуживает внимания также полное умолчание в сигиллиях о правлении Цимисхия. Объяснить это можно только тем, что реальная власть Цимисхия не простиралась на районы, подвластные патриарху Болгарии в 969—976 гг.

 

Наконец, если бы Цимисхий подчинил и Западную

 

 

49. Наиболее основательную попытку опровергнуть мнение о возникновении Западного Болгарского царства до 976 г. предпринял Д. Анастасиевич (D. Anastasijević. L'hypothèse de la Bulgarie occidentale. Recueil à la mémoire de Th. Uspenskij. Paris. 1930, p. 20—36). Подвергнув сомнению все аргументы своих противников, он в сущности не привел ни одного нового довода в защиту своей точки зрения. Автор снова ссылается на сообщение Скилицы (р. 436) о восстании болгар в 976 г. Что же касается сообщения Дуклянина о завоевании Цимисхием Сербии, то оно гораздо более сомнительно, чем отвергаемые Анастасиевичем факты (ср. F. Dölger. BZ, 31, 1931, S. 442—443). Известие западных хроник о приеме Оттоном III 23 марта 973 г. в Кведлинбурге болгарского посольства Анастасиевич называем «темным» и приписывает отправку этого посольства Борису II, доказывая в связи с этим, что война со Святославом окончилась в 973 или даже в 974 г. (D. Anastasijević. Болгария 973 года. BS, III, 1931, стр. 105—109). Б. Прокич не сомневался, что послов к Оттону III отправили в 969 г. Комитопулы, которые, однако, к 973 г. признали суверенитет Византии и восстали против нее в 976 г., освободив сначала Западную, а затем Восточную Болгарию. (Б. Πрокић. Постанак једне словенске царевине у Мађедоинји у X веку. ГСА, XXVI. Други разред, 46, 1908, стр. 238, 249, 250—256, 259, 268, 282).

 

50. См. П. Мутафчиев. История на българския народ, I София, 1943, стр. 369.

 

51. Й. Иванов. Български старини..., стр. 557.

 

262

 

 

Болгарию, то почему большинство ее епископий, территория которых совпадает именно с ядром Болгарии Самуила, отсутствует в списках епископий, составленных как раз во время Цимисхия — в 971—972 гг. [52], т. е. еще до 976 г., когда, по мнению Острогорского, Западная Болгария освободилась от византийского господства?

 

Мы придерживаемся мнения, что Цимисхий на деле завоевал лишь Северо-Восточную Болгарию [53], которая и была сразу же превращена в византийскую провинцию. Едва ли эта административная единица была даже названа, своим старым именем «Болгария», ибо Болгария продолжала свое существование на Западе. Не случайно назвавние завоеванной части Болгарии было сначала довольно неопределенным: «города по Дунаю». Но византийское господство было здесь весьма непродолжительным; вскоре после смерти Цимисхия в 976 г. Северо-Восточная Болгария воссоединилась с Западной. Период 969—976 гг. был в Западной Болгарии временем консолидации сил вокруг Комитопулов, временем организации и упрочения парализованной в первые годы после падения столицы системы управления государством.

 

Вся ли Северо-Восточная Болгария была отвоевана Комитопулами, неизвестно. Скорое всего, это было так: во всяком случае в 1000 г. полководцам Василия II пришлось снова осаждать Преслав, Малый Преслав и Πлиску (Cedr., II, р. 452). Лишь о Силистрии источники молчат. Но даже эта сильная крепость на берегу Дуная, хотя и могла принимать постоянную помощь византийского флота, едва ли сохранялась в руках византийцев непрерывно со времени побед над Святославом [54]. Эта область Болгарии, оторванная от Болгарского государства при Цимисхии, первой была вновь завоевана и в 1000—1001 годах. Она, таким образом, была восстановлена через 20—25 лет как прежняя административная единица, а не как часть «Болгарии». Во главе ее оказался стратиг, имевший резиденцию в Дристре, может быть, тот самый Цицикий, который известил в 1017 г. Василия II о союзе Кракры с печенегами (Cedr., II, 465), а может быть, и Феодор,

 

 

52. G. Коnidaris. Zur Frage..., Tabellen.

 

53. Ср. П. Мутафчиев. Ук. соч., стр. 366—367, 369.

 

54. Ср. N. Bănescu. Les duchés..., p. 47.

 

263

 

 

«примикирий и стратиг Дристры», печать которого датируется X—XI вв. [55]

 

Таким образом, византийское административное устройство было введено прежде всего в Северо-Восточной Болгарии, задолго до завоевания всей страны. Распоряжения Василия II на этот счет в 1018—1020 гг. уже но относились к этой территории, где византийские формы правления конституировались и оформились еще раньше. Этот пограничный район, имевший огромное оборонное значение для империи (печенежской угрозы, как мы видели, византийцы боялись уже в 1017 г., а через девять лет печенеги совершили свое первое опустошительное нашествие), остался особой фемой, непосредственно подчиненной Константинополю.

 

Вернемся теперь к «катепанату Болгария». К 1018—1019 гг. понятие «Болгария» уже но относилось к Паристриону. Оно обозначало то, что не вошло в завоевания Цимисхия, сохранялось как особое государство (Болгария) и после упрочения византийских властей в 1000 г. в Паристрионе.

 

Для установления границ катепаната сигиллии Василия II, перечисляющие епархии Охридской архиепископии, могут помочь лишь отчасти; далеко не все епархии архиепископии входили в границы катепаната «Болгария», хотя, казалось бы, некоторые выражения сигиллиев позволяют предполагать, что катепанат и архиепископия — территориально идентичны. В самом деле, в сигиллиях не раз подчеркивается, что власть архиепископа простирается на все те области, которые были подвластны ему при Петре и Самуиле [56]. Слова «Болгария» и «архиепископия» употребляются как синонимы [57]. Наконец, архиепископ ограждался от вмешательства «всех стратигов в Болгарии и прочих чиновников и архонтов» [58], иными словами, чиновниками в пределах архиепископии были только те, которые несли службу в «Болгарии».

 

 

55. Б. Α. Πанченко. Каталог моливдовулов. ИРАИК, VIII, 1903, стр. 225. N. Bănescu. Les duchés..., p. 52; ср. В. Златарски. Политического положение..., стр. 5.

 

56. Й. Иванов. Български старини..., стр.556, 558.

 

57. Там же, стр. 555, 556, 561.

 

58. Там же, стр. .561.

 

264

 

 

Но, с другой стороны, пределы власти катепана Болгарии, а следовательно, и границы катепаната, были установлены Василием II еще до этих сигиллиев. Кроме того, как это доказал Г. Конидарис, девять епископий из перечисленных в сигиллиях никогда не включались в пределы Болгарии при Петре, а при Самуиле были захвачены лишь на короткий период. Территории этих епископий входили издавна в пределы фем Никополя, Диррахия, Фессалоники Стримона и Эллады, а сами епископии были подчинены метрополиям Диррахия, Навпакта, Фессалоники и Лариссы [59]. Теперь эти епархии были подчинены архиепископу Болгарии, но ничто не даст оснований думать, что они были оторваны от византийских фем и переданы катепанату. Мало того, Василий II дважды по требованию архиепископа Иоанна расширял пределы Болгарской архиепископии, добавив к ней сигиллием 1020 г. 13 епископий, а сигиллием 1020—1025 гг. еще три епископии [60]. Но если бы мы допустили, что административное деление всегда совпадало в это время с церковным, то было бы совершенно непонятно, каким образом соседним митрополитам (Диррахийскому, Фессалоникийскому) удалось захватить (καθαρπάσαι) болгарские епископии нового катепаната [61]. Наконец, второй сигиллий предписывает, что если какие-либо епископии и но упомянуты в сигиллиях, то архиепископ все-таки имеет право владеть ими (ταῦτα πάντα κατέχειν) [62]. Аппетиты же последнего никак не могли, разумеется, служить фактором, определяющим пределы административной и военной компетенции катепана.

 

Таким образом, мы считаем, что «катепанат Болгария» был по своим размерам значительно меньше Болгарии Петра, а особенно Болгарии Самуила. На западе и юго-западе в его пределы не входили: Диррахийская фема, восстановленная Василием II в 1005 г. после измены Ашота, зятя Самуила (Cedr., II, р. 451), и еще ранее потерянная Самуилом Никопольская фема. На юге за пределами катепаната оказались временно захватывавшиеся Самуилом северные районы фем: Эллада, Фессалоника, Стримон

 

 

59. G. Коnidaris. Zur Frage..., σελ. 13, Tabellen.

 

60. Й. Иванов. Български старини..., стр. 557—560; 561—562.

 

61. Там же, стр. 555.

 

62. Там же, стр. 560.

 

265

 

 

и Волеро. На юго-востоке границы катепаната едва достигали р. Месты, соприкасаясь с фемой Фракии и Македонии; на север же и восток от Сердики, за Балканами, лежала особая фема Паристрион [63]. Н. Скабаланович считал административную область, управляемую катепаном, несколько ниже рангом той, которой правил дука, но и та, и другая, по его мнению, были территориально больше обычных фем, занимали пограничное положение и их правители располагали крупными военными силами [64]. Но каковы были организационные особенности этих трех видов административного деления, чем различалась их структура в это время, — вопросы совершенно неясные. Ничего не даст нам попытка проследить употребление терминов, которыми обозначались правители этих различных административных единиц. Действительно, в XI в. обозначение правителя фомы «катепаном» или «дукой» говорило о ее большем значении по сравнению с фемой, которой правил просто «стратиг» [65]. Но и здесь не наблюдается строгой последовательности: названия наместников Болгарии в ХI в. весьма разнообразны. Помимо «катепапа», они носят титулы «дуки» [66], «стратига» [67], «архонта» [68], «гармоста» (Theophyl., col. 369. А) «гегемона» (Cedr., Пр., 586), «пропоита» (Сес. Stral., р. 24) и, наконец, «претора» [69]. Наиболее часто употребляются «катепан» и «дука», но хронологически во главе Болгарии мог оказаться «стратиг» и «архонт», после «дуки» и «катепана». Означают ли такие колебания в титулатуре правителей

 

 

63. П. Мутафчиев, не включавший сначала Сердику в «фему Болгария» («Съдбините на средновековния Дръстър», стр. 158— 159), впоследствии признал свою ошибку (его же. История, II, стр. 2). См. об этом N. Bănescu. Les duchés..., p. 27—28.

 

64. H. Скaбaлaнович. Византийское государство и церковь, стр. 186—188.

 

65. Там же.

 

66. Cedr., II, р. 483, 715, 716, 743; Bryenn., р. 102; Theоphyl., col. 524. С; 2 Fol. Graec., f. 8V.

 

67. N. Вănesсu. Les duchés.... p. 137—138.

 

68. Attal., p. 39. Две печати (H. Myшмов. Монетите и печатите, стр. 15; ИБАИ, V, стр. 225—239) принадлежат, по мнению В. Лорана (V. Laurent. Bulletin de Sigillographie byzantine. Byz., V, 2, 1930, p. 600) такому же византийскому «архонту Болгарии Михаилу» (может быть, Сарониту), а не Борису Михаилу.

 

69. G. Sсhlumberger. Sigillographie de l'empire byzantin, p. 240—241.

 

266

 

 

Болгарии изменения в статусе самой фемы, трудно сказать.

 

Н. Скабаланович считал сомнительным сообщение Скилицы под 1043 г. о том, что стратигу Диррахия были подчинены соседние фемы (τῶν τούτῳ θεμάτων καὶ τούτῳ ὑποκειμένίον) и другие стратиги (одних павших в сражении таких стратигов было семь) [70], и более на нем не останавливался. Однако позднее, ссылаясь на это сообщение Скилицы, греческий историк С. Кириакидис доказывал, что в ХI в. крупные византийские фемы дробились на более мелкие во главе со стратегами. Работа Кириакидиса была нам недоступна [71], но, судя по возражениям Н. Бэнеску, в числе прочих примеров автора были и простые упоминания стратигов в феме, помимо стратега — ее правителя [72]. О такого рода стратегах источники сообщают неоднократно, иногда называя их «ипостратигами» [73]. Действительно, нередко это были лишь начальники гарнизонов отдельных городов, и их власть но простиралась за пределы города [74]. Но есть и другие сообщения о фемах со стратегами, подчиненными катенану или дуке. Еще под 1019 г. мы находим у того же Скилицы известие, что из Охрида Василий II, устроив все в Болгарии и «поставив в фемах стратигов», отправился в столицу (II, р. 533). О каких фемах здесь идет речь? В Диррахии стратег был уже с 1005 г., а смена стратега в этой феме (назначение Евстафия Дафномила, бывшего до того стратегом Охрида. — Ibid., р. 473—474) произошла уже после ухода Василия II из Болгарии. В Никополе стратег был «поставлен» еще ранее, чем в Диррахии. Следовательно, речь идет или о феме-катепанате «Болгария» и других, завоеванных Василием II фемах на севере, или о фемах, на которые делился сам катепанат «Болгария».

 

Скорее всего, под «фемами» здесь следует понимать более мелкие административные области, на которые

 

 

70. Cedr., II, р. 543. Н. Скабаланович. Византийское государство и церковь, стр. 188.

 

71. О работе С. Кириакидиса («Βυζαντιναὶ μελέται», II — V. Фессалоника, 1937) мы знаем лишь по изложению Бэнеску («Les duchés...» p. 38—39), по аннотации в BZ, 31, 1931 и по рецензии К. Амандоса («Ἑλληνικά», XI, 1939, σελ. 258—259).

 

72. N. Вănesсu. Les duchés..., p. 39—40.

 

73. Cedr. II, p. 527; Anna, I, p. 198.

 

74. Ν. Вănesсu. Les duchés..., p. 40—41.

 

267

 

 

делился сам катепанат «Болгария». Это могли быть и прежние турмы и банды, и совершенно новые подразделения. Термин «фема» утратил к этому времени свое прежнее значение (как, впрочем, и термины «турма» и «банда»); он мог употребляться теперь также для обозначения административных единиц, на которые делились прежние фемы, его смысл стал нечетким, многозначным. Так, в медицинском сочинении Евстафия Лекаря (XI—XII вв.) вся Болгария названа фемой (τὸ θέμα Βουλγαρίας) [75], по другим же источникам конца XI в. Болгария состояла из многих фем. В хрисовулах, выданных Григорию Бакуриани, упоминаются фема Серр (р. 12. 31) и фема Смолян (р. 55. 15—16, 28; 56. 2). Фема Смолян упомянута также в акте Лавры от 1079 г. [76] и в «Истории» Никиты Хониата (р. 680). Феофилакт говорит о фемах Охрида и Пелагонии [77]. «О болгарских фемах», в частности о феме Струмица, говорится в документах монастыря Богородицы Милостивой (р. 34, 36, 39). Никита Хониат также пишет о «болгарских фемах вокруг Серр» (р. 612). По хрисовулу Алексея III от 1199 г. провинциями-фемами названы Янина, Дринуполь, Девол, Охрид, Пресна, Кастория, Сервия, Триадица и Велбужд, Ниш и Браничев, Скопле с епископством Коритон, Загория (Паристрион?), Малешово и Моровизда, Струмица, Прилеп, Пелагония и Молиск («но не Мокрена») (Jus, III, p. 560).

 

Судя по карте, на основе собственных исследований составленной С. Кириакидисом (его работа нам

 

 

75. Ив. Дуйчев. Приноси към средновековната българска история. «Годишник на Пловдивската народна библиотека с музей». София, 1940, стр. 197.

 

76. Александр Лаврский. Афонские грамоты. ВВ, IX, 1902, стр. 126. Д. Дечев убедительно локализует эту фему по р. Месте, доказывая, что в ее состав вошли бывшие области Западно-Болгарского царства, — Неврокопско и Разлог. По мнению Д. Дечева, фема Смолян была образована сразу после завоевания Болгарии (Д. Дечев. Где сѫ живали смолѣнитѣ? «Сб. в чест на В. Златарски», стр. 50, 52).

 

77. Theophyl., col. 532. D — 533. А. Вероятно, «фема» Охрида делилась еще на несколько районов: Феофилакт называет Мокру «тмимой» (τὸ τμῆμα — часть) Охрида (ibid., col. 484.С). Симеон («Писмата...», стр. 34, бел. 3) совершенно произвольно идентифицирует «фему Охрида» со всей Западной Болгарией.

 

268

 

 

недоступна) [78] и воспроизведенной Г. Конидарисом [79], Кириакидис считает большинство этих фем возникшими еще при Василии II и, кроме них, упоминает еще фемы: Верия, Филиппополь, Вероя, Мора и Ахридос.

 

«Болгария» на этой карте соответствует Паристриону и обозначена как единая фема — от Дуная до Гема и от Черного моря, очевидно, до пределов «Самуилова царства» (западные границы не указаны). Конидарис говорит еще и о феме Вардара, возникшей после 1084 г. [80] Но означало ли это простое раздробление крупной фемы «Болгария» на мелкие? Ведь в одно и то же время в источниках сообщается о фомах Струмица, Охрид, Пелагония и о «дуках Скопле», т. о. дуках Болгарии [81]. Очевидно, дробление фем в XI—XII вв. происходило наряду с существованием крупных административных округов и облегчало в свою очередь перекройку границ этих округов. Из-под ведения катепанов и дук могли либо выпадать отдельные районы, ранее входившие в состав катепаната (или области, возглавляемой дукой), либо присоединяться другие районы из соседнего крупного округа. Нередки были случаи подчинения одному лицу огромных территорий, включавших несколько катепанатов. Создается впечатление, что в конце XI в. постоянных крупных административных единиц не было вовсе — они образовывались каждый раз заново, путем объединения и подчинения императорскому наместнику мелких административных районов - фем, число которых при этом устанавливалось в зависимости от сана и титула наместника и императорского расположения. Имеется, например, немало сведений об объединении фем Фракии и Македонии еще в X в. [82] Иоанн Евхаитский (Мавропус) в своем «слове» от 23 апреля 1049 г. называет Константина Арианита правителем фемы Фракии и Македонии [83]. Надпись на печати из

 

 

78. См. прим. 71.

 

79. G. Коnidaris. Ἡ πρώτη μνεία τῇς ἐπισκοπῆς Βαρδαριωτῶν Τούρκων ὑπὸ τὸν Θεσσαλονίκης. «Θεολογία», 23, 1952, πίναξ β᾿.

 

80. Ibid., σελ. 89-90.

 

81. 2 Fol. Graec., f. 7v; Theophyl., col. 413.

 

82. См. H. Скабаланович. Византийское государство и церковь, стр. 224; Ст. Mаслев. Византийски оловни печати, стр. 449—450; В. Златарски. История, II, стр. 12.

 

83. Ив. Дуйчев. Проучвания..., стр.38.

 

269

 

 

Плиски гласит: κ(ύρι)ε βοήу[ει τ]ῷ σ ῷ δούλ(ῳ) [Δ]α(βὶ)δ πρωτοσπαθάρ(ιῳ) [καὶ] στρατ[η]γ(ῷ) [Θ]ρᾴκης καὶ Δρίστρ(ας), т.е.«господи, помоги рабу твоему Давиду протоспафарию и стратигу Фракии и Дристры» [84]. По мнению издателя, объединение Фракии и Паристриона могло быть осуществлено во время или болгарских, или печенежских набегов, когда в задачу стратига Фракии входило восстановить власть Византии к северу от Гема, т. е. в годы: 976—1001; 1049—1059 и 1070—1091 [85].

 

Судя по решению патриарха Алексея Студита (1025—1043 гг.), объединенная фема Эллады и Пелопоннеса существовала уже в это время [80]. Для конца XI в. это подтверждается моливдовулами и житием Мелетия Нового [87], а для конца XII — начала XIII в. — известиями Михаила Хониата [88]. Чрезвычайно интересны в этой связи сообщения о Константине Диогене. Правитель Сирмия в конце царствования Василия II и при Константине VIII, он успешно отразил первый набег печенегов в 1026 г. и был сделан дукой Болгарии (Cedr., II, р. 483). Известие Скилицы подтверждается хроникой Симеона Логофета, в которой говорится, что Константин Диоген «държа и Сирмии град, иже и дука Блъгарскыя земля поставлен бысть» [89], и печатью Константина: κύριε, βοήθει τῷ σῷ δούλῳ Κίονσταντίνῳ ἀνθυπάτῳ πατρικίῳ καί δουκὶ Βουλγαρίας [90]. Зонара пишет, что Константин, «правитель Сирмия, ... был назван и дукой Болгарии» [91]. Но у Скилицы несколькими страницами

 

 

84. Там же; Ст. Маслев. Византийски оловни печати, стр. 448.

 

85. Там же, стр. 450.

 

86. Ф. И. Успенский. Мнения и постановления, стр. 3, 20—21. См. также: К. Setton. On the importance of the land tenure, p. 251. Г. Штадтмюллер ошибочно относит образование этой фемы к середине XI в. (op. cit., S. 144). Объединение произошло, очевидно, между 1027 и 1043 гг., так как согласно хрисовулу от 1027 г., в этом году еще существовала особая фема Пелопоннес (F. Dölger. Regesten, II, № 826).

 

87. Житие Мелетия Нового (изд. В. Г. Васильевского), стр. 53, 59, 60; см. G. Schlumberger. Sigillographie..., p. 188—190.

 

88. Μιχαὴλ Χωνιάτου τὰ σωζόμενα, Αʹ, σελ. 177. 24, 29; Βʹ, σελ. 82.16.

 

89. Симеона Μетафраста и Логофета Списание..., стр. 161.

 

90. G. Schlumberger. Sigillographie..., р. 240.

 

91. Ζоnaras, col. 172.

 

270

 

 

далее говорится, что Константин был сделан дукой Фессалоники (II, р. 487). Это дало основание некоторым историкам утверждать, что Константин не был правителем Болгарии [92] или был назначен дукой Болгарии только на время военной кампании против печенегов [93]. И. Свенцицкий издал моливдовул с надписью: Κύριε, βοήθει Κωνσταντίνῳ ἀνθυπάτῳ πατρικίω καὶ δουκὶ Θεσσαλονίκης Βουλγαρίας καὶ Σερβᾶς [94]. Это не разновременно занимавшиеся Константином посты, т.е. легенда печати — не cursus honorum Диогена, а одновременно исполнявшиеся им должности [95].

 

Печать хорошо объясняет и приведенные выше на первый взгляд, противоречивые сообщения Скилицы. Фемы Болгарии, Фессалоники и Сервии (или Серр) [96] были в этот опасный для империи момент объединены, и военные силы их подчинены одному человеку. В Гарвардском университете в Кэмбридже (США) под № 562 хранится точно такая же печать Константина [97].

 

Объединено управление Фессалоникой и Болгарией было и при Михаиле IV, который, по сообщению Аристакеса Ластивертци, сделал одного из братьев (Константина) магистром, «дал ему Фессалонику и вверил пронию Болгарии» [98]. Особенно часто объединялись и разъединялись

 

 

92. Н. Скабаланович. Византийское государство и церковь, стр. 223, прим. 4.

 

93. N. Вănesсu. Les duchés..., p. 135. Ср. R. Guilland. Études sur l'historie administrative de l'empire byzantin. REB, XV, 1957, p. 13.

 

94. I. Swiencickyi. Byzantinische Bleisiegel in den Sammlungen von Lwow. «Сб. в паметь на П. Ников»., стр. 439—440, № 11.

 

95. Ср. N. Вănesсu. Les duchés..., p. 135. II. Бэнеску вообще готов поставить под сомнение этот моливдовул (ibid., р. 126). Ср. В. Златарски. История, II, стр. 141.

 

96. В. Лоран (V. Laurent. Le thème byzantin de Serbie au XI siècle, REB, XV, 1957, p. 189—190) думал, что здесь говорится о Сербии. Критику этого взгляда см. G. Оstrogоrsky. History..., p. 277, n. 1. Ф. Дэльгер, напротив, говорит, что теперь, после статьи Лорана, существование Фемы Сербия — réalité incontestable [BZ, 51(1), 1958, S. 201—202].

 

97. V. Laurent. Op. cit., p. 189—190.

 

98. К. Н. Юзбашян. «Варяги» и «прония» в сочинении Аристакеса Ластивертци. ВВ, XV, 1959, стр. 21, 23—24. По мнению автора, упомянутые печати могли принадлежать Константину Пафлагону, а не Константину Диогену.

 

271

 

 

южномакедонские фемы: Фессалоники, Стримона, Волеро, Серр и Мосинополя, а иногда и Христополя [99].

 

К середине XII в. «Болгария» как крупная административная единица вообще перестала существовать. Отныне это только географическое название и имя архиепископии. Согласно письму Георгия Торника Алексею, «внуку кесаря (Никифора. — Г. Л.) Вриенния», в начале 50-х годов XI в. этот внук Анны Комнины (сын ее дочери Ирины) был «дукой Диррахия и Ахриды» (ὄντα δοῦκα τοῦ Δυρραχίου καὶ τῆς Ἀχρίδος), правителем «охридян и жителей Эпидамна» [100]. Иначе говоря, фема Диррахия была объединена в это время с фемой Охрида, но не со всей бывшей фемой-катепанатом Болгарии. Еще Н. Скабаланович отметил, что деление на фемы в XI в. не было постоянным, «но беспрестанно менялось, смотря по нужде и обстоятельствам: то несколько фем соединялось в одну, то одна разделялась на несколько, то от одной фемы отделялись участки и присоединялись к другой» [101]. В основе этого явления лежали глубокие социально-экономические перемены. На место прежнего крестьянского войска стратиотов — основы военных сил во время расцвета фемного строя — пришло войско феодальное. Организация управления этими силами также потеряла былое значение: вместо строго определенных военно-административных районов, подведомственных стратигам, появились территории, подчинение которых тому или иному должностному лицу, величина самой территории, объем полномочий ее правителя определялись теперь требованиями момента в каждом конкретном случае. Принцип территориальный, особенно в области

 

 

99. Некоторые примеры см. К.Ἀμάντος. Βολερόν. «Ἑλληνικά», II, 1929, σελ. 124—126.

 

100. NE, 13, 1916, σελ. 10. Здесь же есть письмо Георгия Торника к Андронику Комнину и другое — «к дочери порфирородной кесариссы госпожи Анны Ирине» (ibid., р. 7). См. К. Ἀμάντος. Κεφαλληνιακὰ ἐπώνυμα. «Ἑλληνικά», Χ, 1937—1938, σελ. 117—119. В. Златарский («История», II, стр. 390) считает, что Андроник был дукой Браничева в конце 1152 — начале 1153 г.

 

101. О дроблении фем в Эпире в XIII в. см. Д. Ангелов. К вопросу о правителях фем..., стр. 61. См. также: А. П. Каждан. ВВ, XV, 1959, стр. 223, прим. 6. Ср. Д. Α. Ζakуthenos. Μελέται περὶ τῆς διοικητικῆς διαιρέσεως καὶ ἐπαρχιακῆς διοικήσεως ἐν τῷ Βυζαντινῷ κράτει. ΕΕΒΣ, 17, 1941, σελ. 208—274 (нам недоступна). См. F. Dölger. BZ, 42, 1942, S. 327.

 

272

 

 

военной, постепенно уступает место принципу сословно-иерархическому. Титулу и должности назначенного императором военачальника соответствовала та или иная территория, военные силы которой становились под его знамя.

 

Объединение в руках Константина власти над тремя округами (Фессалоникой, Болгарией и Сервией, или Серрами) не было особой системой, созданной для полуострова Василием II с целью усиления спаянности завоеванных областей [102]. Это не было особой системой ни для Балканского полуострова, ни для Византии вообще. Система, напротив, заключалась, если можно так сказать, в «бессистемности» такого рода объединений — они появлялись, как правило, там и тогда, где и когда возникала грозная военная опасность [103].

 

Западная Болгария не являлась таким объединением; она была в течение 100—125 лет крупной фемой-катепанатом, который мог входить в более обширные административные округа, но чаще был самостоятельной единицей» которая, хотя и не имела строго определенных границ и дробилась на мелкие районы, подчинялась единому руководителю — наместнику императора, имевшему широкие гражданские и военные полномочия. По крайней мере до начала XII в. мы знаем даже имена таких правителей Болгарии [104].

 

Весьма темным является вопрос о других фемах, организованных Василием II после своих завоеваний на Балканах. Н. Скабаланович считал, что область Сирмия была особой фемой [105]. В. Златарский [106] и Н. Бэнеску [107] решительно отрицали ее существование; Златарский, впрочем,

 

 

102. Ср. V. Laurent. Le thème byzantin..., p. 190.

 

103. Согласно продолжателю Феофана, еще в IX в. Никифор I отдал некоему Варданию Туроку в управление (попечение — πρόνοιαν) сразу пять восточных фем (Thеоph. Соnt., p. 6. 13—18. См. также: De velitatione bellica. Bonnae, 1828. p. 186. 12—14).

 

104. См. В. Златарски. История, II, стр. 534; ср. Ν. Вănescu. Les duchés..., p. 173—174.

 

105. H. Скабаланович. Византийское государство и церковь, стр. 228—230.

 

106. В. Златарски. Устройство Болгарии, стр. 57; ср. бел. 40. По мнению автора («История», II, стр. 14), Сирмий был частью «Болгарии», а не особой фемой.

 

107. N. Вănescu. Les duchés..., p. 7, 25—38, 129.

 

273

 

 

вспоследствии называл ее стратигией (воеводством), входившей в «Болгарию» и подчиненной болгарскому наместнику [108]. По мнению П. Никова, особую административную область на севере составлял Браничев [109]. Особой фемой считал Сирмий и П. Мутафчиев [110], признает это также, хотя и с оговорками, Г. Острогорский [111]. В. Лоран считает существование этой фемы недоказанным, но во всяком случае, думает он, Сирмий был стратигией [112]. Согласно Скилице, после захвата Сирмия «новообретенная страна» (νεοκτήτου χώρας) была передана в управление Константину Диогену, «архонту тамошних районов» (τῶν ἐκεῖσε μερῶν ἄρχων) (II, p. 476), т. е. ранее завоеванных областей на севере Болгарии [113]. «Архонтом Сирмия» он был и в 1026 г., а вскоре одновременно стал дукой Болгарии, Фессалоники и Сервии, или Серр.

 

В связи с вопросом о Сирмии была чрезвычайно оживленная полемика по поводу сообщений Атталиата и продолжателя Скилицы о войнах с печенегами в 50—60-х годах XI в. и о правителях болгарских областей. Дело в том, что эти авторы говорят как будто о двух правителях «городов по Дунаю» в одно и то же время. В 1065 г., во время нашествия печенегов, против них, по словам Атталиата, выступили «правитель городов по Истру Василий Апокап и знаменитый магистр Никифор Вотаниат» (р. 83) 114. Продолжатель Скилицы называет их «архонтами городов у реки Истра» (II, р. 654) 115. Но возможно ли, чтобы во главе одной фемы («городов по Дунаю» ) стояло два архонта?

 

 

108. В. Златарски. История, II, стр. 16, бел. 1; ср. Б. Т. Горянов: История Болгарии, I, стр. 111.

 

109. П. Ников. Към историята на северо-западните български земи. СпБАН, кн. XVI, ист.-филол, и филос.-общ. 9, 1918, стр. 43.

 

110н П. Мутафчиев. Съдбините на средновековния Дръстър, стр. 159; автор называет ее также «фемой придунайских городов» («История», II, стр. 2).

 

111н G. Оstrogоrskу. History..., р. 277; ср. карту; «Basil II-s empire».

 

112. V. Laurent. Le thème byzantin..., p. 188.

 

113. В. Златарский («История», II, стр. 6) считает, что Константин Диоген был до этого архонтом Белградской области.

 

114. Ср. Ζоnaras, col. 252: τῶν παριστρίων πόλεων ἄρχοντες.

 

115. Η. Скабаланович. Византийское государство и церковь, стр. 229, прим. 3.

 

274

 

 

H. Скабаланович считал, что один из них, а именно Никифор Вотаниат (а незадолго до него Роман Диоген), был правителем Сирмия-Белграда (также города по Дунаю) [116]. В. Златарский рассматривал его попросту как младшего помощника Апокапа (два архонта Паристриона) [117]. Н. Бэнеску думал, что Вотаниат был катепаном Болгарии (северная граница фемы достигала Дуная, а фемы Сирмия не было, поэтому и правитель Болгарии — архонт городов по Дунаю!) [118]. П. Мутафчиев считал Вотаниата архонтом Сирмия [119].

 

Не меньшие споры вызывало сообщение Атталиата, что во время борьбы Романа Диогена «в качестве архонта городов у Истра» против «савроматов», бывших соседями его «стратигии», его спас в одном из сражений Никифор Вотаниат (Attal., р. 97) [120]. В. Златарский, высказываясь против признания Никифора Вотаниата и Романа Диогена архонтами Сирмия, утверждал, что выражение οἱ περὶ τον Ἴστρον πόλεις не может относиться к среднему течению Дуная — оно относится только к его нижнему течению [121].

 

Мы не считаем, что кому-либо из историков удалось решить вопрос о Никифоре Вотаниате и Романе Диогене — какой областью кто из них правил. Но мы считаем неопровергнутым мнение Н. Скабалановича, что под выражением οἱ περὶ τον Ἴστρον πόλεις византийцы понимали в это время также и район Среднего Дуная, в частности отрезок Дуная с Белградом и Браничевом и с примыкающими к ним областями.

 

Доказательством этого можно, в частности, считать известие Никифора Вриенния о восстании болгар в 1072 г.

 

 

116. В. Златарский («История», II, стр. 494), доказывающий, что Вотаниат был лишь помощником Апокапа, обращает внимание на существенную деталь: у Атталиата, бывшего первоисточником для продолжателя Скилицы, говорится только об одном архонте (ἐπάρχοντος) городов по Дунаю — Апокапе, а не о двух.

 

117. В. Златарски. История, II, стр. 116, 493—494.

 

118. N. Bănescu. Les duchés..., p. 32—36; его же. Changements..., p. 71; его же. Les premiers témoignages byzantins sur les Roumains du Bas-Danube. BNJ, III, 1922, p. 292 (Сирмий признается лить географическим понятием).

 

119. П. Мутафчиев. Към въпроса за българо-румънските отношения в средните векове. ГСУ, XXVIII, 5, 1932, стр. 44.

 

120. Ср. Attal., р. 38—49; Cedr., II, р. 602. См. об этом: N. Bănescu. Les duchés..., p. 29—33.

 

121. В. Златарски. История, II, стр. 113, бел. 1.

 

275

 

 

«Мириады забот, — сообщает он, — осаждали императора Михаила (Михаил VII Дука. — Г. Л.), ибо скифы заполонили Фракию и Македонию, народ же славинов, сбросив рабство ромейское, опустошал и грабил [страну] болгар; Скопле и Ниш были разорены, и даже самый Сирмий, и деревни по реке Саве, и города по дунайские вплоть до Видина претерпели зло» (καὶ αἱ παριστρίοι πόλεις αἱ μέχρι Βυδίνης κακῶς διετίθεντο) (p. 100). Иными словами, города от Сирмия до Видина — также «поистрийские». Поэтому мы считаем вероятным, что и Роман Диоген, и Никифор Вотаниат, как это думал Скабаланович, могли действительно быть правителями этой области.

 

Еще два примера. Михаил Фессалоникийский, рассказывая о походе Мануила в Сербию и Боснию, говорит, что император «погасил гнев» варваров, поистрийских славян и соседних с ними паннонцев (τοῦ παριστρίου Σθλαβίνου καὶ τοῦ ὁμόρου Πάννονος) [122] «их собственной кровью». Соседними же с венграми были не нижне-, а среднедунайские города. Киннам пишет, что «народ гуннов (венгров — Г. Л.) весьма часто совершал набеги на землю ромеев, немного же ранее царствования Алексея Комнина захватил и Сирмий, и, поработив многие из поистрийских городов (πολλὰς τοῦ Παριστρίου ἀνδραποδισάμενος πόλεων), дошел вплоть до Ниша» (р. 227).

 

Нам представляется, что и упоминаемый западными источниками в конце 60-х годов XI в. Никота (дука Белграда и Ниша) [123] был также правителем Сирмия [124]. О существовании особой фемы на севере в середине XII в. известия достаточно определенны. В 1152—1153 гг. Мануил I отрешил от власти незадолго до этого назначенного дукой Браничева и Белграда Андроника, будущего императора (Nic. Chon., p. 133); согласно же Киннаму, он был дукой Ниша и Браничева, и Мануил I «отдал ему еще

 

 

122. FRB, I, 1, р. 174. 18. См. также: Anna, II, р. 295: παρίστρας Βουρανιτζόβης.

 

123. Jоannis de Thurосs. Chronica Hungarorum, ed. Schwandiner. Vindobonae, 1, 1766, p. 145; cp. Anna, I, p. 26—27, 233; II, p. 270.

 

124. Доводы H. Бэнеску (op. cit., p. 36—37) против этого мнения кажутся неубедительными. Ср. N. Bănescu. Les premiers témoignages, p. 296. См. также: R. Guilland. Éludes sur l'histoire administrative de l'empire byzantin. REB, XV, 1957, p. 16.

 

276

 

 

и Касторию» (προσέτι καὶ Καστορίαν αὐτῷ ἔδωκεν) (p. 124). Есть еще и третье сообщение об этом факте, оставшееся неизвестным и В. Златарскому, и Н. Бэнеску. В. Златарский считал, что Андроник был дукой всей Болгарии [125]. Но против этого предположения, на наш взгляд, говорят данные из письма Георгия Торника, отправившего своего брата Дмитрия с письмами к дочери Анны Комнины Ирине, ее мужу — дуке Диррахия и Охрида Алексею и к Андронику Комнину в Браничев. Всем адресатам Димитрий вручал письма собственноручно [126]. Трудно предположить, что подвластная Андронику область простиралась от Белграда и Браничева до Южной Македонии, ибо Центральная Македония с Охридом была подчинена совместно с фемой Диррахия другому воеводе. Едва ли в это время существовала фема Болгарии вообще.

 

Что Сирмий был фемой, подтверждается частым употреблением этого названия для обозначения не только города, но и области. Во время войн с венграми, пишет Киннам, Мануил остановился в городке Пагацион (Παγάτζιον). «Город же этот, — говорит Киннам, — оказался, таким образом, митрополией живущих в Сирмии» (ἡ δὲ πόλις μητρόπολις τῶν ἐν Σιρμίῳ τυγχάνει οὖσα (p. 222). В другом месте Киннам говорит от том, что «и город был взят, и весь Сирмий (Σίρμιον ἅπαν) оказался снова у гуннов» (венгров. — Г. Л.) (р. 239). В 1166 г., по сообщению Киннама, областью Сирмия правил («был дукой той страны» — δοὺξ τῆς τῇδε χώρας τελῶν) Михаил Гавра (p. 257—258).

 

Мы думаем, что в спорах о феме Сирмия правы те историки, которые следовали Н. Скабалановичу. Если не непрерывно со времени Василия II и до конца царствования Мануила I, то, вероятно, в течение большей части этого времени на севере Западной Болгарии существовала особая административная единица, или совсем не подчиненная или лишь изредка подчинявшаяся наместнику фемы «Болгария».

 

Предметом наиболее острой полемики и буржуазной историографии был вопрос о месте Северо-Восточной Болгарии в системе византийского управления, особенно в первые полвека после ее завоевания.

 

 

125. В. Златарски. История, II, стр. 391.

 

126. NE, 13, 1916, σελ. 7—10.

 

277

 

 

В сферу византийского управления, как мы уже говорили, Северо-Восточная Болгария попала раньше Западной. Византийские правители этой части Болгарии известны преимущественно с 40-х годов XI в., кроме стратига Дристры Цицикия, упомянутого Скилицей под 1017 г. (II, р. 465). Сохранились печати «стратигов Дристры», идентификация которых с какими-либо известными из других источников лицами (а следовательно, и датировка) весьма затруднительна [127]. В. Златарский в своих попытках доказать административную зависимость правителя Северо-Восточной Болгарии от катепана (дуки) Болгарии утверждал, что «стратиг Дистры» правил не всей областью, а лишь одним городом [128]. Действительно, и в самой феме «Болгария» (Cedr., II, р. 533,716) и в Паристрионе [129] были стратиги-правители отдельных городов, подчиненные катепану всей области.

 

Однако это не подкрепляет теории о подчинении Паристриона Болгарии. Сами наместники Болгарии нередко обозначались в источниках лишь как правители Скопле: Никифор Карантин — 1071—1072 гг. (Cedr., II, р. 715), Александр Кавасила — 1078 (ibid., р. 473) и др.) То же самое наблюдается и относительно правителей Паристриона для того времени, когда, по словам самого Златарского [130], Паристрион был уже особой фемой — например, Нестор Вестарх — 1072—1073 гг. (Attal., р. 205). Дристра всегда, в течение всего периода византийского господства, была столицей административной области — Паристриона, когда этот район контролировался византийскими властями. Согласно ясному и хорошо датируемому 1043 г. сообщению Скилицы, Катакалон Кекавмен был «архонтом городов и деревень у Истра» (ἄρχων ὢν τῶν περὶ τὸν Ἴστρον

 

 

127. Б. Панченко. ИРАИК, VIII, 1902, стр. 225, № 66 (67); Α. D. Μοrdtmann. Μολυβδόβουλλα Βυζαντινὰ τῶν ἐπαρχιῶν Εὐρώπης. «Ἑλληνικὸς φιλολογικὸς σύλλογος», XVII, 1886, σελ. 144.

 

128. В. Златарски. Политическото положение..., стр. 10, 29. Ср. N. Вănesсu. Les duchés..., p. 52, 59.

 

129. T. Гepaсимов. Византийски оловни печати, стр. 170, 172; N. Вănesсu, P. Papahagi. Plombs byzantins découverts à Silistrie. Byz., X(2), 1935, p. 603.

 

130. B. Златарски. Политическото положение..., стр. 29; его же. История, II, стр. 154—155.

 

278

 

 

πόλεων καὶ χωρίων) [131] (Cedr., II, р. 555, 600). Находясь в плену предвзятой теории об единстве и автономии всей Болгарии, В. Златарский, даже признав существование особой административной единицы на Северо-Востоке Болгарии, объявлял ее правителя Катакалона Кекавмена подчиненным катепану Болгарии лишь на том основании, что титул «архонт» ниже, чем присваивавшиеся правителю Болгарии титулы «катепан» (с 1019 г.) и «дука» (с 1026 г.) [132].

 

Но, известно, что титулом «ἄρχων» обозначались и наместники Болгарии (например, Василий Монах назван Скилицей ἡγεμὼν τῆς Βουλγαρίας — «гегемоном Болгарии» (11, р. 586) и ἄρχων — «архонтом») (ibid., р. 587).

 

Возможно даже предположение, что «архонт» Катакалон Кекавмен носил титул и «дуки поистрийских городов». Н. Бэнеску, используя опубликованный И. Свенцицким моливдовул под № 11 [133], не обратил внимания на соседнюю печать, обозначенную под № 10 [134].

 

На лицевой стороне печати изображен архангел Михаил, на обороте — надпись в восемь строк, прочитанная Свенцицким так:

 

 

Печать сохранилась очень плохо, штемпель не был поставлен точно — надпись сдвинута к левому краю и частично не оттиснулась; кроме того, левая сторона печати сильно пострадала от времени. Свенцицкий не дает

 

 

131. Т. е. архонтом всего Паристриона. Ср. сообщение того же Скилицы, что Кекавмен разбил русских, возвращавшихся после неудачного похода на Константинополь и высадившихся по дороге на черноморском побережье Северной Болгарии, «в доставшуюся ему [для управления] область, в прибрежные села под его властью» (εἰς τὴν λαχούσαν αὐτὸν ἀρχήν... τὰ ἀγχίαλα τῆς ὑπ᾿ αὐτὸν ἀρχῆς χωρία (ibid., p. 555).

 

132. Β. Златарски. Политическото положение..., стр. 9—10; его же. Εдна датирана приписка на гръцки отъ срѣдата на XI вѣкъ. BS, I, 1929, стр. 27.

 

133. N. Вănesсu. Les, duchés..., p. 124.

 

134. I. Swienсiсkyi. Byzantinische Bleisiegel in den Sammlungen von Lwow. Сб. в наметь на П. Ников, стр. 438—440.

 

279

 

 

полного текста надписи. Нам представляется возможным следующее чтение:

 

 

В предложенном нами чтении спорными остаются две буквы: 1) в стк. 4 перед ιστρω, согласно Свенцицкому, стоит Г, а не Р. Но единственное сохранившееся в надписи Ρ на этой же строке, почти не отличается от буквы, прочитанной Свенцицким как Г, которая лишь больше пострадала, как и другие буквы левого края. 2) Сомнительно чтение Свенцицким в стк. 6 буквы Е, ибо даже на весьма посредственном фото ясно видны две параллельные вертикальные черточки, которые, по нашему мнению, можно читать как H, а не как E, у которой во всех трех других случаях (стк. 1, 7, 8) левый край представляет собой хорошо различимое полукружие , а не прямую черточку. Что касается дважды опущенной в середине слов йоты (стк. 4, 6), то это встречается на печатях довольно часто.

 

Итак, надпись моливдовула, по-видимому, гласит:

 

 

135. Впрочем, как устанавливает Бэнеску («Sceau inédit de Katakalon, katépano de Paradounavon». EO, № 184, 1936, p. 406), это имя часто не склонялось. Ср. легенду печати из Силистрии: [Ἀ]νθυπ(ά)τ(ου) [καὶ] κατεπάνου τοῦ Παραδ(ουνά)β(ου) τὸν Κατ(α)κ(α)λ(ών) (ibidem). Бэнеску не решается приписать эту печать Кекавмену. Эта печать очевидно, старше рассматриваемой нами.

 

136. Вернувшись недавно (когда настоящая книга уже была сверстана) к этому вопросу, мы пришли к выводу, что правильнее читать 4-ю строку: [μα]γίστρῳ. В таком случае печать следует отнести к середине 50-х годов XI в., когда Катакалон был магистром и дукой Антиохии (см. N. Вănesсu. On duc byzantin du XI siècle: Katakalon Kèkauméros. Bulletin de la sectia historique de l’Académie Roumaine, XI, 1924, p. 29—35).

 

137. Впрочем, πόλεων могло и вовсе отсутствовать на печати. Ср. Cedr., II, р. 719. 10: Нестор, δοὺξ τῶν Παριστρίων.

 

280

 

 

«Господи, помоги рабу твоему Катакалону, поистрийских городов дуке и диикиту Кекавмену» [138]. В таком случае правитель городов и сел у Дуная Катакалон Кекавмен носил в 1043 г. тот же титул, какой имели и наместники Болгарии с 1026 г. Может быть, продолжатель Скилицы не ошибся (как считали Н. Скабаланович и В. Златарский [139]), назвав Нестора вестарха δοὺξ τῶν Παριστρίων (II, p. 719), тогда как, согласно Атталиату, этот правитель был только κατεπάνω τῆς Δρίστρας.

 

Таким образом, неопределенность в употреблении в XI—XII вв. терминов «фема», «катепанат», «стратигия», «архонтия» была свойственна и титулам правителей. Поэтому было бы рискованным делать какие-либо ответственные заключения о размерах компетенции и территории, подвластной должностным лицам, лишь на основе упоминания их титулов: «стратиг», «катепан», «дука» или просто «архонт». Как преобладающую до конца XI в. тенденцию можно отметить только присвоение титулов «катепан» и «дука» правителям более крупных административных единиц, имеющих большее военное значение. Такими областями на завоеванных болгарских территориях являлись фемы «Болгария», «Паристрион» и «Сирмий».

 

Относительно Паристриона необходимо отметить еще одно обстоятельство. Как известно, со времени К. Иречека и В. Г. Васильевского вплоть до наших дней в науке существует мнение, что византийское господство в этом районе фактически осуществлялось не более половины периода от правления Василия II до восстания 1185 г. Постоянные (со второй четверти XI и до второй половины XII в.) набеги печенегов, узов и куман делали будто бы призрачной власть византийского василевса на северовостоке Болгарии. Лишь возросший археологический и

 

 

138. Заслуживает серьезного внимания и другая печать, найденная в Плиске в 1949 г. (Ст. Mаслев. Византийски оловни печати, стр. 447). Она также носит изображение архангела Михаила и гласит: «Господи, помоги Катакалону, апфипату, патрикию и катепану Камена (?)». Издатели не уверены в прочтении именно последнего слова, к тому же не сохранившего первых букв. Ср. эту печать с опубликованной Н. Бэнеску (см. прим. 135).

 

139. Н. Скабаланович. Византийское государство и церковь, стр. 227, прим. 4; В. Златарски. История, II, стр. 156, бел. 2.

 

281

 

 

нумизматический материал побудил некоторых ученых усомниться в этом [140].

 

Монеты императоров от Цимисхия до Исаака II, византийские предметы, надписи и, наконец, печати византийских должностных лиц позволяют предполагать, что византийские власти упорно отстаивали свои права на этот ключевой для Балкан район, что набеги кочевников не всегда приводили к падению крепостей и полной ликвидации византийского господства. Необходимо принять во внимание также самый характер этих набегов и особенности быта кочевников: византийцы могли сохранять в своих руках наиболее крупные опорные пункты даже во время массовых вторжений.

 

По всей вероятности, внутреннее административное устройство Болгарии и Паристриона различалось слабо. Как показали раскопки, Плиска не была полностью разрушена после завоевания; город продолжал существовать как крупный центр, где жило и греческое население [141], находился гарнизон и византийские власти, что доказывается найденными там же моливдовулами [142], например печатью Андроника Дуки, «протоспафария и стратига Великой Преславы» [143]. Другой моливдовул стратига Великой Преславы Пигонита найден у Силистрии — καὶ στρατ(ηγῷ) Πρεσθ(λάβης) [με]γ(άλης) τῷ Π(η)[γ]ονίτῃ [144]. Следовательно, жестоко пострадавший при Цимисхии Преслав также сохранился и был, вероятно, частично

 

 

140. N. Вănesсu. Les duchés..., p. 98 sq. Ср. также: В. Бeшeвлиeв. Нови откъслеци от първобългарски и други средновековии надписи от Плиска и Силистра. ИБАИ, XX, 1955, стр. 283, 285—287, 291; Ст. Михайлов. Разкопки и новооткрити материали в Плиска през 1948 г., стр. 77, 80—83, 97.

 

141. Т. Герасимов. Византийски оловни печати от Плиска, ИБАИ, XIV, 1943, стр. 170—171. Автор отмечает в качестве «аномалии» упоминание стратигов, помимо правителей фем, но, как мы уже говорили, это могли быть как стратиги, имевшие в своей власти не район, а лишь город, крепость с гарнизоном, так и правители более мелких единиц, на которые разделялся Паристриоп. В. Бешевлиев (ук. соч., стр. 287) связывает разрушения в Πлиске лишь с набегами кочевников.

 

142. Т. Герасимов. Византийски оловни печати..., стр. 170—190.

 

143. Там же, стр. 170—180.

 

144. N. Вănesсu, P. Papahagi. Plombs byzantins..., p. 603.

 

282

 

 

восстановлен как административный и военный пункт. Не случайно, вероятно, и то, что эта печать найдена в Дристре — столице фемы, куда мог направить свою корреспонденцию подчиненный правителю Паристриона стратиг Преслава. В Плиске же была найдена печать клисурарха Калокира Саракинопула. Иными словами, подобно феме Болгария, Паристрион делился на ряд более мелких военно-административных единиц. Известно также еще несколько моливдовулов чиновных, военных и гражданских лиц из этой области [145].

 

Таким образом, Болгария после ее завоевания была разделена на три крупных административных области, каждая из которых распадалась на ряд более мелких районов, подчиненных правителю фемы [146]. В. Лоран считает, что «совокупность балканского устройства» имела своим высшим правителем «стратига-автократора» [147].

 

Дело в том, что, по сообщению Скилицы, первый катепан Болгарии Давид Арианит был в то же время стратегом - автократором [148]. Следовательно, В. Лоран считает этот титул равнозначным титулам «архонт Запад», «доместик схол Запада», «великий доместик» [149]. Однако, как показал Р. Гийан, титул стратига-автократора далеко не всегда приравнивался к титулам этих военачальников, сохраняясь наряду с ними [150].

 

 

145. Т. Герасимов. Византийски оловни печати..., стр. 172—180; Ст. Mаслев. Византийски оловни печати, стр. 445— 450; N. Вănesсu, P. Papahagi. Plombs byzantins..., p. 601—606.

 

146. Ср. V. Laurent. Op. cit., p. 186.

 

147. Ibidem.

 

148. Cedr., II, p. 468. B. Prokić. Zusätze..., S. 33. Ив. Дуйчев (Проучвания..., стр. 26) делает весьма правдоподобное предположение, что Давид Арианит был внуком мятежного вассала Василия II — правителя Иверии и попал в Константинополь после ликвидации восстания как заложник. Вспомним также о Григории Бакуриани и Кекавмене. Очевидно, в политике византийских императоров по отношению к знатным лицам завоеванных народов имелась известная закономерность: тогда как болгарские боляре и царевичи были правителями и военачальниками на востоке (в частности, в Армении и Иверии), армянские и грузинские полководцы несли свою службу в Болгарии.

 

149. Также, очевидно, думал и Н. Бэнеску (N. Вănesсu. Les duchés..., p. 119—120, 124—126).

 

150. R. Guilland. Études sur l'histoire administrative de Byzance. REB, VIII, 1951, p. 43—51.

 

283

 

 

Поэтому мы не можем усмотреть в сообщении Скилицы об Арианите доказательства того, что тот был назначен Василием II верховным правителем Запада, которому были подчинены наместники крупных фем. Титул катепана Болгарии Давида Арианита — «стратиг-автократор» указывал лишь на его ничем не ограниченные военные полномочия [151] в только что завоеванной стране, причем не во всей стране, а только в пределах катепаната «Болгария» (или, во всяком случае, в пределах завоеванных фем, а не во всех западных владениях империи). Арианит был главнокомандующим всеми силами в еще не замиренной стране, как бы заменяя ушедшего с театра военных действий императора. Его полномочия как катепана могли быть при этом гораздо более длительными, чем полномочия в качестве стратига-автократора, бывшие, как правило, временными [152]. Когда же была создана постоянная должность верховного командующего всеми европейскими силами, ему были подчинены военные силы всех балканских фем, а не одной Болгарии; причем этот высший пост имел отношение не к собственно управлению территориями, а лишь к командованию войсками, собираемыми с этих территорий или действовавшими в их пределах.

 

Особенности в военной организации завоеванных территорий можно усмотреть лишь в различии отношения Василия II к пограничным и внутренним городам и крепостям Болгарии. На границах были сооружены новые укрепления и восстановлены старые. «Ови от градовь, — говорится в хронике Симеона Логофета, — [Василий II] разори, овы же оутвердив, постави стража доволны» [153]. «И оставил (Василий. — Г. Л.) себе сильные крепости, — пишет Яхъя Антиохийский, — и назначил над ними правителей из греков, и срыл остальные» [154]. Как мы уже говорили, были восстановлены как военные и административные центры Великий Преслав и Плиска. Согласно данным раскопок, была восстановлена и укреплена пострадавшая

 

 

151. См., например: F. Dölger. BZ, 31, 1931. S. 444.

 

152. См. H. Скабаланович. Византийское государство и церковь, стр. 345, 346. В. Златарски. История, II, стр. 6—13.

 

153. Симеона Метафраста и Логофета Списание..., стр. 160.

 

154. В. Р. Розен. Император Василий Болгаробойца, стр. 59.

 

284

 

 

после восьмимесячной осады Видинская крепость [155]. Напротив, внутренние города Болгарии не только не были восстановлены, но некоторые из них (Охрид) были специально лишены укреплений («ови от градов разори»).

 

Впоследствии, однако, в военном отношении не проводилось различия между крепостями на болгарской и греческой территориях.

 

Организация управления Болгарией с самого начала строилась по византийскому образцу и эволюционировала вместе с общеимперской системой управления. Никаких ограничений при этом, о которых говорят некоторые современные историки [156], не существовало — они касались лишь церковной области и налоговой системы. Нам кажется, что одним из главных недостатков работ об организации византийского управления является предвзятое стремление найти в административном устройстве империи того времени такой порядок и такую строгую организацию, каких она уже не имела. Еще Н. Скабаланович указал на развал старой фемной системы в XI в., видя причину этого лишь в военной необходимости [157]. Н. Бэнеску считал, что дробление византийских фем, начавшееся, по его мнению, с эпохи Комнинов, было связано с упадком центральной власти [158]. По мнению же Д. Ксаналатоса, причиной этого явления было увеличение числа титулов, связанное со стремлением знати при сокращении территории использовать государственные должности в целях обогащения [159]. Наиболее интересно мнение Г. Острогорского, который связывает ослабление фемного строя с развитием пронии как военного держания [160]. В какой-то мере это все верно, но причины распада фемного строя еще далеко не выяснены.

 

Нам представляется, что в рассмотренных выше особенностях административного устройства Болгарии отразились две противоречивые тенденции. С исчезновением

 

 

155. Ив. Белков. Един тухлен надпис на Бабини Видини кули. ИБАИ, XVII, 1950, стр. 118—119.

 

156. См., например, NHJ, I, str. 301, 302, 307.

 

157. H. Скабаланович. Византийское государство и церковь, стр. 186.

 

158. N. Вănesсu. Les. duchés..., p. 169.

 

159. D. Xanalatоs. Beiträge..., S. 72—74.

 

160. G. Оstrоgоrsky. History..., p. 293.

 

285

 

 

свободного крестьянства как основы военной и финансовой системы империи и с переходом к феодальному войску старое административное устройство становилось анахронизмом. В огромной степени возросла роль местной феодальной знати, вотчины и пронии которой стали главным источником военных сил государства. Старое, довольно четкое деление господствующего класса на чиновную и землевладельческую аристократию теряло прежнее значение (вернее, соотношение сил в этом делении резко изменилось в пользу провинциальных магнатов); местные феодалы стали обладателями официальных постов и должностей в районах, где были расположены их поместья, используя свое положение в качестве должностных лиц как новый источник обогащения и средство закрепления своего политического могущества и независимости.

 

Не случайно поэтому термин «фема» переносится уже в XI в. на бывшие «турмы» и «банды», ибо различия в объеме полномочий бывшего стратига «фемы» и новых правителей «турм» и «банд» постепенно исчезали. Дальнейшее развитие этой тенденции в XIII—XIV вв. привело к тому, что такая же участь постигла даже термин «катепанат». В XI в., как мы видели, этим термином обозначались крупные административные единицы, объединявшие несколько «фем», а катепан обладал широкими гражданскими полномочиями как наместник императора. В XIII—XIV вв. «катепанат» (κατεπανίκιον) означает уже маленькую административную единицу, а «катепан» — местного провинциального чиновника [161].

 

Это — главная тенденция, обусловленная ходом развития крупного феодального землевладения и отразившаяся

 

 

161. См., например, ММ, VI, р. 122 (акт от 1186 г.): практорам фемы, сказано там, помогают местные чиновники, «будь то их (практоров) логариаст либо катепан» (κἂν λογαριαστὴς τούτων εἴη κἂν κατεπάνω). См. Ст. Μаслев. Византийски оловни печати, стр. 448; Д. Ангелов, М. Андреев. История, стр. 122, 126; Д. Ангелов. К вопросу о правителях фем в Эпирском деспотате и Никейской империи. BS, 12, 1951, р. 61—62; G. I. Theоkarides. Κατεπανίκια τῆς Μακεδονίας. Thessalonique, 1954 (нам недоступна). См. об этой работе: V. Laurent. REB, XII, 1954, р. 289—29. Ср. F. Dölger. Beiträge..., S. 89; M. Ласкарис. Ватопедската грамота на царь Иван Асѣня I. София 1930, стр. 5, 38; ср. П. Πетров. О титулах «севаст» и «протосеваст». ВВ, XVI, 1959, стр. 53, прим. 13.

 

286

 

 

на системе административного управления провинциями империи. Вторая тенденция, будучи следствием первой, была связана с попытками центральной власти укрепить разваливающуюся систему управления не путем ее полной перестройки (что объективно было не под силу феодальному государству в тех условиях), а введением новых институтов, существовавших наряду со старыми, изжившими себя учреждениями [162]. Стремясь удержать все более ускользающую реальную власть в провинциях, императоры шли по пути все большего усиления централизации самого аппарата управления. Образно говоря, это была попытка связать распадающиеся звенья кольчуги шелковой нитью. Огромные территории, раздробленные на множество административных областей и округов, объединяются под властью сановников, непосредственно ответственных перед императором и обладавших широкими полномочиями. Точнее говоря, объединяются даже не территории, а функции должностных лиц нескольких административных округов, сосредоточиваясь в руках одного лица, причем нередко независимо от того, какая территория была подчинена его предшественнику [163].

 

Наиболее ярко эти две тенденции развития административного управления империей проявились как раз в XI—XII вв., в период завершения процесса формирования феодальных отношений. Попытки центральной власти по-прежнему сохранить в своих руках все рычаги управления в их старом объеме были обречены не неудачу: создание независимых комплексов земельных владений неминуемо вело к крушению централизованного государственного аппарата. Кризис особенно обострился к концу XII в. Громоздкая машина управления империей отказывалась служить, несмотря на попытки ее частичной перестройки. В 1204 г. она оказалась парализованной, как только был разрушен ее центр, ибо реальные нити, связывавшие Константинополь с провинциями по государственной

 

 

162. Ср. G. Оstrоgоrsky. History..., p. 325—326.

 

163. Cp. D. A. Zakythenos. Μελέται περὶ τῆς διοικητικῆς διαιρέσεως καὶ ἐπαρχιακῆς διοικήσεως ἐν τῷ Βυζαντινῷ κράτει. ΕΕΒΣ, 17, 1941, σελ. 208—274; F. Dölger. ΒΖ, 42, 1942, S. 327. Д. Ангелов («К вопросу о правителях фем», стр. 62) приходит к сходным выводам, но датирует начало развития этих явлений лишь временем последних Комнинов.

 

287

 

 

линии, ослабели или порвались задолго до этого момента; они продолжали призрачное существование лишь в пышной и бесполезной иерархии звонких титулов, чинов и должностей, потерявших свое былое содержание.

 

[Previous] [Next]

[Back to Index]