7. К ХРОНОЛОГИИ И ХАРАКТЕРУ СЛАВЯНИЗАЦИИ КАРПАТО-БАЛКАНСКОГО ПРОСТРАНСТВА (по лингвистическим и филологическим данным).
II [*]. СЛАВЯНСКИЕ ТОПОНИМЫ У ПРОКОПИЯ КЕСАРИЙСКОГО
Л. А. Гиндин
Заново осуществленный в предшествующей части настоящей работы лингво-филологический анализ письменных источников (Приск, Иордан) наряду с этимологической ревизией топонимических данных позволил с почти полной определенностью судить о наличии славян в середине V в. н. э. в Южной Паннонии и Юго-Западной Дакии — районе нижнего и, возможно, среднего течения Тисы и Тимиша; terminus post quem с некоторым естественным удревнением — 448 г. — дата участия Приска в посольстве Максимина к Аттиле. Колонизацию прочих областей левобережной Дакии славянами следует датировать несколько более поздним, если не тем же, временем; terminus post quem с еще большим удревнением — 527 г. — начало правления Юстиниана [1].
Что же касается собственно Балкан (т. е. территорий по правую сторону Дуная), то датировка начальных этапов их славянизации почти целиком зависит от этимологической интерпретации топонимических данных Прокопия Кесарийского. Ряд соображений, опирающихся на выводы указанных в примеч. 1,6 работ, а также на лингвофилологический анализ дистрибуции глаголов обитания (οἰκεω, νέμομαι, ἱδρύομαι) в сочинениях Прокопия применительно к славянам, побудили нас вновь вернуться к старой проблеме о возможности фиксации Прокопием в «De aedificiis» каких-то славянских географических названий.
*. Часть I см. в кн.: Формирование раннефеодальных славянских народностей. М., 1981, с. 52—56.
43
Для приверженцев раннего проникновения славян на Балканы, начиная с Шафарика (вслед за ним Дринов, Нидерле и др.), это представлялось непреложной истиной, хотя, напомним, Прокопий нигде не говорит о славянах как о жителях правобережья Дуная, но лишь единожды свидетельствует о зимовке их военных отрядов в границах империи (В. VII, 40, 33 — 550/1 г.). Вместе с тем он в двух местах особо оговаривает долговременное пребывание славян в основанных римлянами городах или в непосредственной к ним близости, имея в виду Οὐλαιτῶν (Ae. IV, 7, 17) [2] и Τούρρις (В. VII, 14, 32).
В наше время, в конце 50-х годов, новую попытку сплошного этимологического анализа «De aedificiis» на предмет выявления славянских названий предпринял В. Георгиев [3]. Обнаружив неправдоподобно большое количество славянских названий — 63 определенно и 41 возможно, сам автор склонен теперь как будто более не возвращаться ни к материалу, ни к слишком смелым выводам своего труда. Действительно, большинство предложенных этимологий не выдерживает серьезной критики. Однако в работе содержится один чрезвычайно сильный аргумент — совпадение нескольких топонимических фиксаций Прокопия с теми греческими адаптациями определенно славянских названий, оставленных в Греции предками болгар, которые выявил и проэтимологизировал М. Фасмер в известной монографии, служащей и сейчас образцом подобного исследования по полноте и тщательности выполнения всех необходимых процедур [4]. Заново проверяя весь материал В. Георгиева, к своему удивлению, среди греческих фиксаций Прокопия, совпадающих с приводимыми Фасмером (ради справедливости надо отметить, что полностью тождественных очень немного), мы натолкнулись по крайней мере на пять топонимов, которым почти определенно можно приписать славянское происхождение. И другой поразительный факт, служащий дополнительным критерием достоверности: все они группируются в правобережье Дуная вокруг города Ναϊσσός (совр. Ниш) в междуречье среднего течения Моравы и верховьев р. Тимок, сравнительно правильным клином спускаясь к югу вблизи от того места, где Приск застал предположительно славянских поселенцев, перевозивших его через Тимиш и Тису [5]; географическое отождествление топонимов дается по указанной работе В. Георгиева.
44
1. Βράτζιστα (Ae. IV, 4) — область р. Тимок (Георгиев, с. 71)= в Греции Βρατσίστα, ср. болг. Vračeš, с.-хорв. Vračev Gaj и т. д. (Vasmer, S. 56).
2. Γρίβο (Ae. IV, 4) — вероятно, вблизи Ниша, ср. болг. Грибо (Георгиев, с. 72) = в Греции Γκρίμποβο < *Gribovo (Vasmer, S. 28).
3. Δευριάς (Ae. IV, 4) — область Ρουμισίανα (Бела Паланка), ср. др.-болг. ДЬБРЪ, болг. Дебър (ср.-болг. Дебрь. — Л. Г.) (Георгиев, с. 73) = в Греции Δέβρη < слав. *Dьbrь, ср. болг. Debъr (Vasmer, S. 181, 232 etc.).
4. Δουρβουλιανά (Ae. IV, 4) — область Дардании ≈ *Dъrvljane, ср. болг. дърва (праслав. *drъvo.— Л. Г.), русский этноним Деревляне (Георгиев, с. 73) = в Греции топонимы Δροβιανή < слав. *Drъvěnъ, ср. болг. Dъrvenica, Dъrvena; Δρούβα < южнослав. *Drъva, ср. ст.-слав. drъvo, мн. drъva 'дрова’, болг. dъrvo 'дерево’, др.-русск. Dereva как обозначение территории племени Derevljane 'жители лесов’ (Vasmer, S. 33, 142); второе ου вставное между vl как Συλίβαινα *Slivьna (Vasmer, S. 257; там же другие примеры).
5. Τζερχζενούτζας (Ae. IV, 4) — область Бела Паланка *Ceršьnica, ср. болг. Черешница, Черешник (Георгиев, с. 76) = в Греции Τσερέσνιτσα, ср. болг. Čerešnica (Vasmer, S. 196), согласно Георгиеву, отражает тот период, когда метатеза tert еще находилась в процессе завершения; последнее не должно вызывать удивления, поскольку болгарский знает фракийские географические названия без метатезы плавных как раз в начальном слоге.
Все перечисленные топонимы либо отсутствуют у Д. Дечева, либо стоят особняком. Особенно убедительно выглядят такие транскрипционные монстры, как Δουρβουλιανά и Τζερτζενούτζας.
В поддержку правомерности предположения о некоем компактном славянском анклаве в очерченном ареале кроме изложенного выше соображения, основанного на свидетельстве Приска, можно высказать и другие, опирающиеся на тот же фрагмент. Это была, видимо, «ленная» область Аттилы в одном дне пути или в суточном переходе от Наисса, куда он собирался переправиться через Истр «под видом охоты» [6] (. . .οἶα δὴ βουλομένου ὡς ἐπὶ θῆραν Ἀττήλα διαβαίνειν ἐς τὴν Ῥωμαίων γῆν [7]); его ставка находилась всего в 70 стадиях (≈ 14 км) от переправы (περαιωθέντες δὲ τὸν Ἴστρον καὶ σὺν ῖοτς βαρβάροις ὡς ἑβδομήκοντα πορευθέντες σταδίους — там же); переправляли посольство Максимина через Истр,
45
как и позже через Тимиш и Тису, прибрежные жители (οἱ προσοικοῦντες τοὺς ποταμούς — там же, с. 300), которых он называет то варварами, то, как и гуннов, включая Аттилу, скифами. В обоих случаях переправа осуществлялась посредством лодок-однодеревок, называемых Приском μονοξύλοι (там же, с. 293, 300); по всей видимости, это население было оседло-земледельческим; подробнее о его вероятной славянской атрибуции в Потисье на основе анализа текста Ириска см. в первой части нашей работы.
Приск и его спутники нашли Наисс совершенно лишенным населения (т. е. ромеев), потому что он был разорен (ἀφικόμενοι δέ ἐς Ναϊσσόν ἔρημον μὲν εὕρομεν ἀνθρώπων τὴν πόλιν, ὡς ὐπὸ τῶν πολεμἰων ἀνατραπεῖσαν — там же, с. 291).
Таким образом, в качестве весьма осторожной гипотезы мы берем на себя смелость высказать мысль о славянской принадлежности туземного населения района, обрисованного рассмотренными топонимами Прокопия и являвшегося форпостом гуннского союза племен. Будучи земледельцами, славяне во время посольства Максимина (448 г.) уже занимали правобережные земли Истра близ Наисса, более удобные для хозяйства их типа [8], чем территории на противоположном берегу, к тому же занятые кочевьями гуннов, о чем явно свидетельствует все изложение Ириска о продвижении посольства после переправы через Истр до ставки Аттилы и о дальнейшем сопровождении последнего в северо-западном направлении. Уместно напомнить, что лишь в 457 г. Маркиан, преемник Феодосия II, смог изгнать собственно гуннов из Иллирии.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Подробнее см.: Гиндин Л. А. Начальные периоды славянизации Балкан как междисциплинарная проблема. — В кн.: Комплексные проблемы истории и культуры народов Центральной и Юго-Восточной Европы. М., 1979. с. 35—39.
2. Здесь и далее текст Прокопия цитируется по изданию: Procopii Caesariensis Opera omnia, v. I—IV. Ed. J. Haury. Lipsiae, 1963—1964.
3. Георгиев Вл. Най-старите славянски имена на Балканския полуостров и тяхното значение на наш език и нашата история. — Български език, 1958, т. VIII, № 4—5 (с картой); см. то же в кн.: Георгиев Вл. Въпроси на българската етимология. София, 1958 (част II, гл. I) (сокр.: Георгиев).
4. Vasmer М. Die Slaven in Griechenland. В., 1941 (= Abhandlungen der Preußischen Akademie der Wissenschaft. Philosophisch-historische Klasse, 1941, N 12) (сокр.: Vasmer).
46
5. Переводы и интерпретацию текстов, подтверждающих данное предположение, с литературой см.: Гиндин Л. А. К хронологии и характеру славянизации Карпато-Балканского пространства (по лингвистическим и филологическим данным), I. — В кн.: Формирование раннефеодальных славянских народностей, с. 64, 71, 81 и след.
6. По поводу понимания гуннами охотничьих угодий см. интересные рассуждения К. Г. Менгеса в кн.: Менгес К. Г. Восточные элементы в «Слове о полку Игореве». Пер. с англ. М., 1979, с. 33.
7. Prisci fragmenta. — In: Dindorfius L. Historici graeci minores. Lipsiae, 1852, p. 292.
8. Относительно характера земледелия у славян в данном ареале см.: Гиндин Л. А. Из комментария к свидетельствам Прокопия Кесарийского о славянах: Proc. В. VII, 14, 29; 24. — В кн.: Структура текста-81. Тезисы симпозиума. М., 1981.