Алексей Шахматовъ. Древнеболгарская энциклопедія X вѣка (1900)

Древнеболгарская энциклопедія X вѣка

Алексей Шахматовъ

Византійскій Временникъ, Санкт-Петербургъ VII/1900, вып 1, с. 1-35

Сканы в .pdf формате (0.9 Мб)

Къ наименѣе изслѣдованнымъ въ ихъ литературной исторіи памятникамъ древней Руси должно отнести такъ называемый Еллинскій и Римскій лѣтописецъ, который сокращенно называютъ Еллинскимъ лѣтописцемъ. Насколько я знаю, объ этомъ памятникѣ, послѣ Обзора хронографовъ русской редакціи А. Н. Попова (вып. 1-й, М. 1866), было высказано самимъ Поповымъ, а также нѣкоторыми другими изслѣдователями лишь нѣсколько отрывочныхъ замѣчаній, которыя, однако, въ значительной степени измѣнили выводы, находящіеся въ только что названномъ трудѣ.

Въ 1866 году Поповъ шесть извѣстныхъ ему списковъ Еллинскаго лѣтописца раздѣлилъ на двѣ редакціи: первую — древнѣйшую онъ призналъ памятникомъ XV в. (ср. Предисловіе, с. II) и отнесъ къ ней списки Синод. библ. № 280 (нач. XVI в.) и Погод.№ 1437 (XVI в.); вторая редакція представляетъ, по его мнѣнію, передѣлку 1-й, относится къ ХѴІ-му вѣку (тамъ же, ср. также вып. 2-й, с. 17) и обнимаетъ списки: Толст. собр. № 319 (конца XVI в.), Новгор. Соф. № 1520 (XVI в.), наконецъ, Кириллобѣлоз. № 1 (XVI в.) и служащій продолженіемъ его Синод. № 86 (XVI в.). Подробное изслѣдованіе взаимныхъ отношеній обѣихъ редакцій Еллинскаго лѣтописца привело рядъ доказательствъ въ пользу того, что въ основаніе 2-й редакціи его положена 1-я; всѣ отличія позднѣйшей редакціи объяснены авторомъ Обзора тѣмъ, что составитель ея воспользовался цѣлымъ рядомъ новыхъ источниковъ, частью неизвѣстныхъ, а частью недостаточно исчерпанныхъ первою редакціей. Особенно широко пользовался этотъ составитель хроникой Амартола и частью дополнялъ, частью же замѣнялъ отрывками изъ нея текстъ Малалы, господствующій

въ 1-й редакціи. Вся первая часть этой первоначальной редакція, «наполненная греческими миѳами и баснями, подверглась исключенію и замѣнѣ библейскими книгами» (вып. 1-й, стр. 73).

Открытіе двухъ новыхъ списковъ Еллинскаго лѣтописца въ значительной степени измѣнило приведенные выводы. Во 1-хъ, въ Каталогѣ славяно-русскихъ рукописей Д. В. Пискарева [1] (М. 1871) появилось описаніе, составленное А.Е. Викторовымъ, рукописи 1485 г., которая оказалась спискомъ 2-й редакціи Еллинскаго лѣтописца, въ значительной, впрочемъ, степени отличающимся въ своемъ началѣ отъ того единственнаго списка этой редакціи, который сохранилъ первую часть Еллинскаго лѣтописца, т. е. отъ Кириллобѣлоз. № 1 [2]. Въ заключеніи своего описанія А. Е. Викторовъ говоритъ:

«Есть даже причины думать, что эта редакція (т. е. рукопись 1485 г.) появилась ранѣе такъ называемаго Еллинскаго лѣтописца (т. е. 1-й его редакціи), и слѣдовательно, представляетъ, можетъ быть, первую самостоятельную на славянскомъ языкѣ попытку составить выборку всемірноисторическихъ разсказовъ изъ бывшихъ доступными собирателю источниковъ».

Во 2-хъ, въ бумагахъ покойнаго А. Н. Попова нашлось описаніе рукописи ХУ в. Чудовского монастыря за № 51/258. Изъ этого описанія, обнародованнаго М. Н. Сперанскимъ въ Библіографическихъ Матеріалахъ, собр. А. Н. Поповымъ (Чт. Общ. ист. и др. росс. 1889 г., кн. III), видно, что названная рукопись, «по палеографическимъ признакамъ писанная въ половинѣ XV вѣка», признана ученымъ изслѣдователемъ за Еллинскій лѣтописецъ. Редакція этого памятника по Чудовскому списку въ значительной степени отличается отъ всѣхъ другихъ списковъ: но въ существенныхъ чертахъ она сходится съ такъ называемою 2-ю редакціей Еллинскаго лѣтописца. Вотъ почему Поповъ, замѣтивъ нѣсколько особенностей, сближающихъ Чудовской списокъ съ 1-ю редакціей, призналъ его древнимъ видомъ 2-й редакціи Еллинскаго лѣтописца. Въ виду времени написанія Чудовского списка, происхожденіе 2-й редакціи должно быть изъ XVI в. перенесено къ половинѣ XV вѣка.

Такимъ образомъ, продолжаетъ изслѣдователь, вторая редакція сохранилась въ спискѣ старѣйшемъ, чѣмъ

1. Рукописи эти поступили въ Румянцовскій музей.

2. Списки Синод. № 86, Толст. № 319, Новг.-Соф. № 1620 начинаются съ Александріи, при чемъ только въ Толст. сп. сохранились отрывки предшествующихъ статей (видѣнія Даніила прор.).

первая. Но отсюда ни въ коемъ случаѣ нельзя заключать, чтобы редакція эта была старѣе, т. е. была не второю, а первою».

Главнымъ основаніемъ, почему 1-я редакція признается древнѣе 2-й, выставляется Поповымъ то, что текстъ Малалы во 2-й редакціи кратче, чѣмъ въ 1-й. Возражая противъ приведенныхъ выше словъ Викторова (ср. соображеніе Сперанскаго въ Поправкѣ къ описанію Попова, Библ. мат. 1882 г., с. 61), Поповъ указываетъ, что въ Пискаревск. сп. 1485 г. все начало взято изъ Аиартола, и выводитъ отсюда, что Синод. Ш 280 и Чудовской списки не могли произойти изъ Пискарев - скаго (такъ какъ въ нихъ начало составлено преимущественно по Іоанну Малалѣ).

«Если мы ограничимся однимъ Іоанномъ Антіохійскимъ Малалою, продолжаетъ Поповъ, то изъ сличенія оказывается, что Чудовская рукопись могла быть составлена по 1-й ред., но ни въ какомъ случаѣ изъ Чудовской рукописи не могла произойти 1-я редакція».

И такъ, выводъ о взаимныхъ отношеніяхъ обѣихъ редакцій, высказанный въ 1866 г., кажется Поповымъ не опровергнутымъ обоими вновь найденными списками: но одинъ изъ нихъ—Чудовской — оказывается по составу своему промежуточнымъ между списками 1-й и 2-й редакціи, почему онъ и признается имъ древнѣйшимъ видомъ 2-й редакціи.

Истринъ въ своей Александріи русскихъ хронографовъ (М. 1893) долженъ былъ коснуться литературной исторіи обѣихъ редакцій Еллинскаго лѣтописца: въ своихъ замѣчаніяхъ онъ слѣдуетъ вполнѣ выводамъ Попова, высказаннымъ въ Обзорѣ хронографовъ и въ посмертномъ изданіи его описанія хронографовъ Чудовского монастыря. Первая редакція Еллинскаго лѣтописца возникла, по его мнѣнію, въ XIV—XV в. (с. 128), а вторая произошла изъ первой путемъ чисто механической работы не позже половины XV в. Истринъ указываетъ десять дополнительныхъ источниковъ, откуда редакторъ вставилъ въ свой оригиналъ (т. е. въ 1-ю редакцію Еллинскаго лѣтописца) болѣе или менѣе обширныя статьи, не подвергая труда своего предшественника внутренней переработкѣ (с. 241—243). Въ виду этихъ соображеній, онъ признаетъ, вопреки Попову, что вторая редакція Александріи (читаемая во 2-й редакціи Еллинскаго лѣтописца) составлена не собирателемъ 2-й редакціи Еллинскаго лѣтописца, а другимъ лицомъ, переработавшимъ въ XIV—XV в. (с. 214, прим.) первую редакцію Александріи, извлеченную изъ первой редакціи Еллинскаго лѣтописца. Слѣдовательпо, вторая редакція Александріи найдена уже готовою

составителемъ 2-й редакціи Еллинскаго лѣтописца, замѣнившимъ ею Александрію своего оригинала (т. е. 1-й ред. Еллинск. лѣт.).

Прежде чѣмъ перейти къ разсмотрѣнію отдѣльныхъ списковъ и редакцій Еллияскаго лѣтописца, я хочу обратить вниманіе на нѣкоторыя слабыя стороны въ выводахъ Попова и Истрина.

1) Относя Еллинскій лѣтописецъ 1-й редакціи къ XV вѣку, Поповъ въ 1866 году руководствовался, кажется, только тѣмъ соображеніемъ, что эта хронографическая компиляція древнѣе Хронографа редакціи 1512 года; относя эту редакцію къ XIV—XV в., Истринъ, очевидно, имѣлъ въ виду большую древность ея сравнительно со 2-ю редакціей Еллинскаго лѣтописца, извѣстною по спискамъ XV в.; относя эту 2-ю редакцію къ XV вѣку, и Поповъ и Истринъ основывались только на времени написанія списковъ этой редакціи, при чемъ древнѣйшій списокъ — Чудовской восходитъ къ половинѣ XV вѣка. Врядъ ли можно признать правильнымъ такой пріемъ изслѣдованія времени происхожденія, памятника: онъ опредѣляетъ лишь тѣ крайніе предѣлы, позже которыхъ не можетъ быть допущено появленіе пямятника, нисколько не заботясь о тѣхъ предѣлахъ, раньше которыхъ онъ не могъ возникнуть. Ни Поповъ, ни Истринъ не указали основаній, почему 2-ю редакцію Еллинскаго лѣтописца нельзя было бы отнести къ XIII или XIV вѣку, а 1-ю редакцію къ XI или XII в. Внутреннихъ основаній противъ отнесенія 1-й редакціи Еллинскаго лѣтописца къ XI или даже къ Х-му вѣку мы, дѣйствительно, не находимъ, почему и останавливаемся съ недоумѣніемъ передъ выводомъ, относящимъ этотъ памятникъ къ XV или къ XIV вѣку. Что касается 2-й редакціи Еллинскаго лѣтописца, то составъ ея прямо указываетъ на то, что она не могла появиться ранѣе ХIIІ вѣка, такъ какъ во всѣхъ спискахъ ея содержится повѣсть о взятіи крестоносцами Царяграда, возникшая пе ранѣе 1204 года. Извѣстные намъ списки этой редакціи, въ отношеніи къ послѣднимъ статьямъ ея, можно раздѣлить на два разряда: къ первому относится Чудовской списокъ, оканчивающійся названною повѣстью и представляющій передъ нею перечепь византійскихъ императоровъ до Алексѣя Дуки Мурцуфла, ко второму — относятся списки Пискаревскій и Синодальный № 86, продолжающіе текстъ Еллинскаго лѣтописца внесеніемъ въ него (за повѣстью о взятіи Царяграда): 1) перечня византійскихъ императоровъ отъ Алексѣя Ангела до Мануила Палеолога, 2) повѣсти о Козарпнѣ и его женѣ. Въ обоихъ спискахъ перечень императоровъ оканчивается словами: -

«маноуилъ палеологъ сынъ его (т. е. Іоанна) лѣто православенъ». Не имѣемъ ли мы въ этомъ обстоятельствѣ указаніе на то, что общій оригиналъ списковъ Пискаревскаго и Синодальнаго № 86 составленъ во второй годъ царствованія Мануила Палеолога, т. е. въ 1392 году? Подтвержденіемъ такого предположенія можетъ служить то, что въ Пискаревскомъ спискѣ въ помѣщенномъ за Еллинскимъ лѣтописцемъ перечнѣ византійскихъ императоровъ, послѣднимъ названъ также Мануилъ, который «начятъ цесарствовати в лѣто 6899». И такъ, протографъ списковъ второго разряда можно относить къ 1392-му году, а протографъ перваго разряда (Чудовского списка), гдѣ перечень императоровъ доходитъ до Алексѣя V (1204 г.), къ ХІІІ-му вѣку. Устраняя такимъ образомъ какія бы то ни было хронологическія грани для возникновенія Еллинскаго лѣтописца (въ древнѣйшей его редакціи) старше XIII вѣка, мы можемъ разсматривать отдѣльныя его редакціи какъ памятники первыхъ вѣковъ нашей письменности, тѣмъ болѣе, что рѣшительно не видимъ основаній думать, почему въ XIV или XV вв. подобная хронологическая компиляція могла возникнуть у насъ на Руси легче, чѣмъ въ XI—XII вв.

2) Ни Поповъ, ни Истринъ не дали точнаго опредѣленія, какой же именно памятникъ слѣдуетъ назвать 2-ю редакціей Еллинскаго лѣтописца, каковъ былъ объемъ и составъ этого памятника—протографа дошедшихъ до насъ списковъ. Поповъ призналъ Чудовской списокъ древнѣйшимъ видомъ 2-й редакціи Еллинскаго лѣтописца. Слѣдовательно, намъ придется допустить, что первая часть Еллинскаго лѣтописца, точио переданная въЧудовскомъ спискѣ, замѣнена обширными выписками изъ Амартола составителемъ Пискаревскаго списка,—библейскими книгами составителемъ Кириллобѣлоз.-Синод. списковъ. Но Истринъ, на сс. 241 и 242 Александріи русск. хроногр., замѣну всего начала Еллинскаго лѣтописца (первой редакціи) библейскими книгами относитъ на счетъ автора второй редакціи Еллинскаго лѣтописца, а не на счетъ составителя одного изъ ея списковъ. При ближайшемъ изученіи отдѣльныхъ списковъ 2-й редакціи Еллинскаго лѣтописца, оказывается, что во всѣхъ нихъ, въ противоположность первой редакціи, находится книга Даніила пророка (съ толкованіями): отсюда, дѣйствительно, можно вывести заключеніе, что составитель второй редакціи имѣлъ въ виду ввести въ составъ Еллинскаго лѣтописца библейскія книги, но остается неяснымъ, почему мы находимъ эти книги только въ одномъ спискѣ этой редакціи, между тѣмъ какъ

остальные списки не только не ввели ихъ въ составъ Еллинскаго лѣтописца, но даже исключили изъ него III и IV книги Царствъ, помѣщенныя въ предполагаемомъ оригиналѣ ихъ—первой редакціи Еллинскаго лѣтописца? Находя такимъ образомъ, что самое понятіе о 2-й редакціи Еллинскаго лѣтописца еще не вполнѣ выяснено изслѣдователями, я нахожу, что имъ не слѣдовало спѣшить ни съ опредѣленіемъ взаимныхъ отношеній ея списковъ, ни также съ противопоставленіемъ этой второй редакціи первой. Дѣйствительно, вполнѣ возможно, что памятникъ, къ которому восходятъ всѣ извѣстные вамъ списки Еллинскаго лѣтописца 2-й редакціи, долженъ быть поставленъ на ряду съ 1-ю редакціей Еллинскаго лѣтописца и вмѣстѣ съ нею возводиться къ общему оригиналу и источнику, совершенно независимо отразившемуся, съ одной стороны, въ такъ называемой 1-й редакціи, а съ другой, въ такъ называемой 2-й редакціи Еллинскаго лѣтописца. Въ виду этого и во избѣжаніе всякихъ недоразумѣній, я замѣняю въ дальнѣйшемъ изложеніи слово «редакція» словомъ «видъ» и говорю о первомъ и второмъ видахъ Еллинскаго лѣтописца; вмѣстѣ съ тѣмъ, сообразуясь съ указанными выше двумя разрядами списковъ Еллинскаго лѣтописца 2-го вида, я говорю объ отдѣльныхъ редакціяхъ этого вида, не предрѣшая при этомъ вопроса о взаимномъ отношеніи ни этихъ редакцій, ни также обоихъ видовъ Еллинскаго лѣтописца.

3) И Поповъ и Истринъ считаютъ возможнымъ появленіе на Руси такихъ новыхъ редакцій какъ компилятивныхъ сочиненій (подобныхъ Еллинскому лѣтописцу), такъ и отдѣльныхъ произведеній (подобныхъ Александріи), которыя отличаются отъ редакцій первоначальныхъ рядомъ дополненій и вставокъ, основанныхъ при этомъ не на одномъ и не на двухъ источникахъ, а на цѣломъ десяткѣ и болѣе памятниковъ самаго разнообразнаго содержанія. Такъ, Истринъ насчитываетъ болѣе десяти источниковъ, послужившихъ при передѣлкѣ первой редакціи Еллинскаго лѣтописца во вторую, и въ числѣ ихъ находимъ: Амартола, Меѳодія Патарскаго, сказаніе объ отпаденіи латынъ отъ православной вѣры, библейскія книги, русскую лѣтопись и др. На переработку Александріи первой редакціи во вторую повліяло, по указанію того же изслѣдователя, болѣе пятнадцати сочиненій, каковы напр. творенія Епифанія Кипрскаго, Физіологъ, Пчела, хроника Малалы, Прологъ и друг. (с. 239). Пользованіе десятью-пятнадцатью источниками при литературной работѣ предполагаетъ, мнѣ кажется, совершенно иную обстановку,

чѣмъ та, среди которой работалъ русскій книжникъ: врядъ ли ему могло быть одновременно доступно такое книжное богатство, а если и было доступно, то врядъ ли онъ сумѣлъ бы въ немъ разобраться и цѣлесообразно употребить обильны и и разнородный матеріалъ. Истрннъ, кажется, предвидѣлъ возможность такого возраженія и, можетъ быть, подъ вліяніемъ этого допустилъ промежуточную редакцію между обѣими редакціями Александріи, извѣстными по Еллинскому лѣтописцу. Но, какъ увидимъ ниже, такое предположеніе почтеннаго изслѣдователя должно быть признано совершенно неудачнымъ: его трудно между прочимъ согласовать и съ тою характеристикою, которую Истринъ даетъ на сс. 239—241 второй редакціи Александріи, называя ее стройнымъ цѣлымъ, свидѣтельствующимъ о начитанности ея редактора и умѣньѣ пользоваться прочитаннымъ.

Въ виду этихъ соображеній, нельзя спѣшить съ опредѣленіемъ взаимныхъ отношеній редакцій Еллинскаго лѣтописца и Александріи, признавая болѣе полныя и распространенныя происшедшими изъ болѣе краткихъ; возможно допустить во 1) что обѣ редакціи — краткая и распространенная — восходятъ къ третьей, еще болѣе полной редакціи, во 2) что распространенныя редакціи, напр. такого памятника, какъ Александрія, соединили особенности краткихъ редакцій съ особенностями другихъ редакцій, появившихся въ нашей литературѣ уже въ готовомъ видѣ.

4) Поповъ и Истринъ не привлекли при опредѣленіи редакцій Еллинскаго лѣтописца всѣхъ извѣстныхъ списковъ его. Истрину хорошо знакомы рукописи Ундольск. собр. № 1 (гдѣ находится одинъ изъ полнѣйшихъ переводовъ библ. книгъ) и Троице-Сергіев, лавры № 728: на сс. 248—249 Александріи русск. хроногр. онъ подробно говоритъ объ оригинальной редакціи Александріи, находящейся въ обоихъ этихъ спискахъ, а въ приложенномъ къ изслѣдованію изданіи текста онъ печатаетъ главы III, 5 — III, 23 первой редакціи и приводитъ варіанты къ Александріи второй редакціи по списку Ундольскаго. При этомъ Истринъ не обратилъ вниманія на то, что общій оригиналъ обоихъ указанныхъ списковъ представляется своеобразнымъ изводомъ Еллинскаго лѣтописца. Ниже я помѣщу краткій обзоръ содержанія этого извода, а здѣсь ограничусь указаніемъ на то, что весь (или почти весь) матеріалъ, въ немъ содержащійся (не исключая и библейскихъ книгъ), находится въ различныхъ своеобразныхъ комбинаціяхъ въ отдѣльныхъ спискахъ II вида и въ спискахъ I вида Еллинскаго

лѣтописца. Въ виду этого, считаю существенно необходимымъ, при. изслѣдованіи литературной исторіи Еллинскаго лѣтописца, привлечь къ сравненію съ прочими редакціями и изводами списки Ундольск. № 1 и Троицк. № 728.

Изъ предыдущаго ясно, почему мы должны различать среди многочисленныхъ списковъ интересующаго насъ памятника три главныхъ вида [1], не стоящихъ при томъ въ прямой другъ отъ друга зависимости. Первый видъ, представленный Синод. № 280 и Погод. № 1437, отличается отъ всѣхъ остальныхъ, какъ совершеннымъ отсутствіемъ русскихъ лѣтописныхъ статей, такъ и тѣмъ, что содержитъ такую редакцію Александріи, гдѣ статья Палладія о Рахманахъ еще не внесена въ текстъ Псевдокаллисѳена. Второй видъ отличается внесеніемъ русскихъ лѣтописныхъ статей изъ Повѣсти временныхъ лѣтъ, а также присоединеніемъ повѣсти о взятіи Царяграда; Александрія читается здѣсь, сравнительно съ первымъ видомъ, въ значительно распространенной редакціи: сюда относятся списки Чудовской № 51/353, Пискаревскій, нынѣ Румянц. музея № 597, Кириллобѣлоз. № 1/6 и Синод. № 86, Толст. I № 319 (Публ. библ. F IV № 91) и Новгор.-Соф. № 1520. Третій видъ содержитъ лишь двѣ небольшія лѣтописныя замѣтки о русскихъ событіяхъ въ самомъ концѣ памятника, а текстъ Александріи въ первой половинѣ ея сходится съ текстомъ второго вида, во второй же половинѣ съ текстомъ перваго вида. Сюда относятся списки Ундольск. № 1 и Троицк. № 728.

Разсмотрю отдѣльно нѣкоторыя изъ особенностей каждаго изъ этихъ трехъ видовъ и попытаюсь опредѣлить взаимныя отношенія многочисленныхъ списковъ второго вида.

I. Первый видъ Еллинскаго лѣтописца [2] останавливаетъ вниманіе изслѣдователя прежде всего несоотвѣтствіемъ заглавія памятника его содержанію. Въ заглавіи, напечатанномъ въ 1-мъ вып. Обзора хроногр. русск. ред. (с. 3—4), указывается, что въ составъ памятника входятъ заимствованія изъ книгъ Ездры, Есѳири (Истирии), Пѣсни Пѣсней (отъ азматъ азматьскыхъ); между тѣмъ ни эти книги, ни заимствованія

2. Изъ двухъ списковъ этого вида полонъ только Синод. № 280, а Погод. № 1437 доходитъ только до смерти имп. Максиміана (включительно).

изъ нихъ не вошли въ этотъ видъ Еллинскаго лѣтописца. Кромѣ того, здѣсь же указано на то, что въ эту компиляцію входятъ заимствованія изъ всѣхъ четырехъ книгъ Царствъ (отъ четырехъ царствии): между тѣмъ, въ спискахъ Синод. № 280 и Погод. № 1437 сохранились только часть III книги и вся IV книга Царствъ. Уже это обстоятельство, т. е. внесеніе въ памятникъ не всего Тетровасиліона, а лишь части его, даетъ основаніе предполагать, что въ первомъ видѣ Елдинскаго лѣтописца мы имѣемъ дѣло съ сокращеніемъ, выборкой изъ памятника, болѣе обширнаго и цѣльнаго по своему объему: въ оригиналѣ Еллинскаго лѣтописца читался полный Тетровасиліцнъ, въ немъ находились книги Ездры, Есѳири и Пѣсни Пѣсней. Если же мы вспомнимъ, что эти книги вошли въ составъ нѣкоторыхъ списковъ II вида и списковъ IIІ вида Еллинскаго лѣтописца (кромѣ книги Ездры), то предположеніе наше окажется обоснованнымъ и съ другой стороны. Вотъ почему съ самаго начала должна быть отвергнута мысль, будто списки I вида представляютъ древнѣйшую, первоначальную редакцію Еллинскаго лѣтописца, которая лежитъ въ основаніи остальныхъ списковъ его. Я не стану останавливаться на обзорѣ содержанія I вида Еллинскаго лѣтописца, такъ какъ онъ достаточно изслѣдованъ Поповымъ (вып. 1-й, с. 3—72). Напомню только, что непосредственно за IV книгою Царствъ помѣщена вставка, представляющая изъ себя хронологическій перечень болгарскихъ князей съ древнѣйшаго времени до Умара: эта статья является весьма вѣскимъ доказательствомъ въ пользу болгарскаго происхожденія первоначальной, до насъ не дошедшей редакціи Еллинскаго лѣтописца.

II. Списки второго вида Еллинскаго лѣтописца несомнѣнно предполагаютъ одинъ общій для всѣхъ пихъ оригиналъ: дѣйствительно, отличаясь между собою только въ начальныхъ частяхъ своихъ, они почти тожественны между собою, начиная съ книги пророка Даніила. Но такимъ оригиналомъ не могъ быть Чудовской списокъ, какъ это думалъ Поповъ, не могъ уже по той простой причинѣ, что совокупныя указанія Кириллобѣлоз. сп. № 1 и списковъ III вида, равно какъ приведенныя выше данныя списковъ I вида, заставляютъ предполагать, что библейскія книги (которыхъ нѣтъ въ Чудовскомъ спискѣ) находились какъ въ первоначальной редакціи Еллинскаго лѣтописца, такъ и въ основномъ для списковъ II вида оригиналѣ. Въ виду того, что списки Чудовской, Синод. № 86, Кириллобѣлоз. № 1, Толст. I № 319 и Новгор.-Соф. № 1520 подробно описаны Поповымъ (въ

Библіогр. мат. и въ 1-мъ вып. Обзора хроногр.), я нс стану останавливаться на обзорѣ ихъ состава [1]. Скажу лишь нѣсколько словъ о менѣе извѣстномъ спискѣ Пискаревскомъ 1485 года, съ которымъ я познакомился сначала поверхностно, а потомъ обстоятельно, благодаря подробному описанію его, любезно сообщенному мнѣ В. К. Поржезинскимъ. Первая часть Еллинскаго лѣтописца, занятая въ Кириллобѣлоз. № 1 библейскими книгами, замѣнена здѣсь текстомъ Амартола и содержитъ первыя 87 главъ (по счету греч. изданія Муральта), включительно до статьи о царствіи Осіи. Съ 98-го листа начинаются видѣнія пророка Даніила (ст҃го пр̑рка даниїла ѡ сусанѣ. и ина пр̑рчьства его), причемъ отсюда начинается почти полное сходство Пискаревскаго списка съ Кириллобѣлоз. № 1 и Синод. № 86; онъ оканчивается, такъ же какъ Синод. № 86, перечнемъ византійскихъ императоровъ, доведеннымъ до Мануила Палеолога, и повѣстью о Козаринѣ и женѣ его. — Сравнительное изученіе списковъ II вида Еллипскаго лѣтописца приводитъ изслѣдователя къ двумъ различнымъ по времени редакціямъ: одна редакція болѣе древняя — судя по тому, что перечень императоровъ доведенъ въ ней только до начала ХПІ вѣка—представлена Чудовскимъ спискомъ; другая болѣе поздняя возникла въ 1392 году, на второй годъ царствованія Мануила: она представлена Кириллобѣлоз. № 1 и составляющимъ его продолженіе Синод. № 86, а также Пискаревскимъ спискомъ [2]. Протографъ этой второй редакціи содержалъ библейскія книги, какъ это ясно изъ приведенныхъ выше соображеній; слѣдовательно, замѣна библейскихъ

1. Отмѣчу только, что Поповъ упустилъ изъ виду, что въ Кириллобѣлоз. спискѣ за IV книгой Царствъ помѣщена книга Есѳирь (лл. 758—770) въ древнемъ переводѣ, содержавшемъ девять первыхъ главъ и начало десятой главы. Въ числѣ русскихъ дополненій Поповымъ не отмѣчено, что въ Толст. I № 319 турки Амартола, въ разсказѣ его о нападеніи ихъ (т. е. угровъ) на византійскую имперію въ 934 г. (ed. Muralt, р. 840), приняты за русскихъ, вслѣдствіе чего здѣсь повѣствуется о первой войнѣ Игоревой на грекы априля мѣсяца индикта 7-го. Въ связи съ этимъ, въ Чудовскомъ сп. и въ Синод. № 86 второй походъ Игоря (о которомъ говоритъ подъ 943-мъ г. Пов. вр. лѣтъ) относится къ апрѣлю мѣсяцу, но не 3-то индикта (т. е. не 934 г.), а 1-го (т. с. 943 г.). Кромѣ того, имъ не отмѣчено, что въ Чудовскомъ спискѣ, вопреки Синодальному сп. № 86, читается о призваніи Рюрика.

2. Неясно, относятся ли къ этой же редакціи Толст. I № 319 и Новгор.-Соф. № 1520, т. к., во-первыхъ, они частью не содержатъ (№ 1520), частью не сохранили (№ 319) начала памятника, а, во-вторыхъ, частью не содержатъ (№ 1520), частью же не сохранили (№ 319) послѣднихъ статей его. Новгор.-Соф. № 1520 начинается съ Александріи и оканчивается царствованіемъ Тита, а Толст. I № 319, начинаясь отрывкомъ изъ видѣній Даніила, утратилъ послѣдніе листы, гдѣ помѣщены были русскія дополненія.

книгъ хроникой Амартола принадлежитъ редактору Пискаревскаго списка. Но тѣ же библейскія книги входили въ составъ протографа обѣихъ редакцій — XIII в. и 1392 г., слѣдовательно, замѣна ихъ заимствованіями изъ Іоанна Малалы и апокрифическихъ сказаній принадлежитъ редактору Чудовского списка. Но отсюда неминуемо слѣдуетъ, что уже въ протографѣ II вида Еллинскаго лѣтописца было дано основаніе для замѣны послѣдующими редакціями библейскихъ книгъ, съ одной стороны, отрывками изъ Малалы, а съ другой—хроникой Амартола. Не слѣдуетъ ли признать такимъ основаніемъ то обстоятельство, что въ этомъ протографѣ могли находиться не только библейскія книги, но и хроника Амартола и отрывки изъ Малалы? Послѣдующимъ редакторамъ предоставлялось выбрать, для помѣщенія въ начало памятника, тѣ или другія или, наконецъ, третьи статьи и книги. Редакторъ Чудовского списка выбралъ ту часть своего оригинала, гдѣ приводились заимствованія изъ Малалы, въ связи съ вставленными въ статьи этой хроники апокрифическими сказаніями, редакторъ Пискаревскаго списка ограничился внесеніемъ начала хроники Амартола и, наконецъ, редакторъ Кириллобѣлоз. списка предпочелъ остановиться на библейскихъ книгахъ. И такъ, сравнительное изученіе однихъ только списковъ II вида Еллинскаго лѣтописца приводитъ къ предположенію, что протографъ этого вида, а слѣдовательно, вѣроятно, также и первоначальная редакція нашего памятника, содержали рядъ статей и книгъ, отпадавшихъ при составленіи позднѣйшихъ изводовъ; существующіе изводы—это обрывки, осколки той обширной энциклопедіи, каковою мы должны признать первоначальную редакцію Еллинскаго лѣтописца. Въ ХІII, и даже позднѣе—въ концѣ XIV вѣка, были еще извѣстны обширные изводы этой энциклопедіи, но до насъ дошли лишь сокращенные списки редакцій XIII в. (Чудовской) и конца XIV в. (Кириллобѣлоз. № 1—Синод. № 86 и Пискаревскій).

ІII. Третій видъ Еллинскаго лѣтописца представленъ, какъ мы видѣли, двумя списками — Ундольск. № I [1] и Троицк. № 728. Оба эти списка восходятъ къ одному общему протографу, полнѣе отразившемуся въ Ундольск. № 1, чѣмъ въ Троицк. № 728. Этотъ послѣдній списокъ

во 1) сокращенно передаетъ нѣкоторыя изъ библейскихъ книгъ: такъ, въ немъ IV книга Царствъ приведена только до 24-го стиха XIII главы;

1. Пользуюсь случаемъ поблагодарить А. В. Михайлова за присланное имъ мнѣ описаніе сп. Ундольск. № 1.

такъ, многія мѣста въ книгахъ Царствъ и въ предшествующихъ имъ книгахъ переданы короче, чѣмъ въ полномъ ихъ переводѣ;

во 2) онъ вовсе не содержитъ нѣкоторыхъ изъ книгъ, помѣщенныхъ въ сп. Ундольск. № 1, какъ то книги Есѳири, книгъ Соломоновыхъ (съ толкованіями);

въ 3) онъ утратилъ начало, въ которомъ, судя по списку Ундольск. № 1, заключалось Моисеево пятикнижіе: дѣйствительно, Троицк. № 728 начинается съ книги Іисуса Навина (Сі книги Іисуса Навгіина). Но и эта книга не сохранилась вполнѣ въ первоначальномъ своемъ видѣ: первые четыре листа рукописи содержатъ текстъ первыхъ шести главъ книги Іисуса Навина (отъ словъ: «И бысть по скончаніи моусѣовѣ раба Господня» и до словъ: «и на меншемъ своемъ поставить и врата его»), тожественный не съ Библіей, а съ Толковой Палеей [1]. Очевидно, утрачено было не только пятикнижіе Моисеево, но и начало книги Іисуса Навина (первыя шесть главъ); для возстановленія этого начала, собственнику списка пришлось (еще въ XV в.) прибѣчь къ Толковой Палеѣ, очевидно, по неимѣнію подъ руками текста Библіи [2]. Такимъ образомъ, связь Троицк. № 728 съ Палеей совершенно случайная: она возникла благодаря реставраціи рукописи позднѣйшимъ ея владѣльцемъ.

Конечно, указанныя отличія Троицк. № 728 не позволили бы выводить его изъ одного общаго оригинала съ Ундольск. № 1, если бы мы не находили въ обѣихъ рукописяхъ нѣсколько совершенно тожественныхъ между собой частей. Начиная со словъ: «по гофолїи же цр^с҄ьствова ıѡасъ. с҃нъ охозиинъ сыи лѣтъ к҃» (Ундольск. № 1, л. ,317; Троицк. № 728, л. 254), видимъ здѣсь почти вполнѣ тожественный

1. Ср. соотв. мѣсто Толковой Палеи по сп. 1406 г., изд. учен. Н. С. Тихонравова, столб. 648—662.

2. Надо при этомъ имѣть въ виду, что первые 23 листа рукописи писаны другой рукой и на другой бумагѣ, чѣмъ непосредственно за тѣмъ слѣдующая часть рукописи; имѣя же въ виду, что между концомъ 23-го и началомъ 24-го л. нѣтъ полнаго соотвѣтствія, причемъ тексты ихъ связываются между собой довольно обширною припиской на верхнемъ полѣ 24-го л.,—припиской, принадлежащею той самой рукѣ, которою писаны первые 23 листа рукописи. Слѣдовательно, изслѣдуемый памятникъ утратилъ нѣкогда свое начало; въ серединѣ XV в. лицо, пожелавшее привести его въ должный порядокъ, нашло возможнымъ собрать его листы только съ 24-го листа; нѣкоторые изъ предыдущихъ листовъ сохранились, но, очевидно, они были испорчены, почему могли послужить лишь для возстановленія предшествующаго текста: на сохранившихся листкахъ уцѣлѣлъ текстъ, начинаясь только съ VII гл. книги Іисуса Навина и кончаясь Суд. III, 29; вслѣдъ за шестью первыми главами, заимствованными изъ Толковой Палеи, списанъ текстъ сохранившихся листковъ, но онъ не умѣстился весь на 23 приставныхъ листахъ и часть его (Суд. III, 25—29) должна была перейти на верхнее поле слѣдующаго 24-го листа.

текстъ, обнимающій въ Ундольск. № 1 сто два листа, а въ Троицк. № 728 (до конца рукописи) сто тридцать восемь листовъ. Въ этой части общаго для разсматриваемыхъ списковъ протографа находились: книга Даніила съ толкованіями Ипполита (сохранившаяся въ другомъ извлеченіи во II видѣ Еллинскаго лѣтописца) [1]; далѣе Александрія въ весьма оригинальной редакціи, въ первой половинѣ своей (до 21-й главы ІІ-й книги включительно) тожественной со второю редакціею (Елл. лѣтописца II вида), а во второй тожественной съ первою редакціею (Елл. лѣтописца I вида); за Александріей слѣдовалъ хронографъ, положившій въ основаніе хронику Амартола, но дополнившій ее выписками изъ другихъ памятниковъ и статей, каковы, напр., апокрифическое Дѣяніе ап. Петра и. Павла, обзоръ языческихъ пророчествъ, относящихся ко Христу, разсказъ о семидесяти толковникахъ, о рожденія Константина Великаго, о построеніи храма св. Софіи и др. [2]. Этотъ любопытный хронографъ въ обоихъ спискахъ, а, слѣдовательно, и въ протографѣ ихъ, оканчивается двумя дополнительными русскими лѣтописными статьями, а именно, послѣ разсказа о смерти Романа въ 946 году, читаемъ краткія извѣстія о походѣ Олега на Царьградъ и о крещеніи Владимира. Весьма вѣроятно, что этими именно извѣстіями оканчивался общій для Ундольск. № 1 и Троицк. № 728 оригиналъ: это видно, какъ изъ того, что ими оканчивается второй изъ указанныхъ списковъ, такъ и изъ того, что въ первомъ изъ нихъ за этимъ читается слово «амины», почему слѣдующія за симъ статьи, подробно перечисленныя въ описаніи Викторова, надо признать позднѣйшими дополненіями. — Опредѣляя время возникновенія того общаго оригинала, съ котораго списаны Ундольск. № 1 и Троицк. № 728, мы должны принять во вниманіе, что первый изъ этихъ списковъ, какъ это предполагалъ и Викторовъ, возникъ въ 1423 году [3]; а второй списокъ, какъ это мнѣ обязательно сообщилъ

1. Въ эту книгу внесенъ рядъ статей изъ другихъ частей Еллинскаго лѣтописца; между прочимъ здѣсь (Ундольск. 1, л. 829; Троицк. Л: 728, л. 274) находился разсказъ о смерти Даніила, несходный съ разсказомъ II вида Еллинскаго лѣтописца (ср. Истринъ, Александрія русск. хроногр.).

2. Любопытно, что Ундольск. № 1 и Троицк. № 728 представляютъ въ этой части своей одинаковые пропуски, восходящіе, очевидно, къ общему ихъ оригиналу: такой пропускъ находится передъ царствованіемъ Константія Хлора, начинающимся словами: «по диоклитіанѣ и максимианѣ царствова коста зеленыи», причемъ выше не читается ни о Діоклнтіанѣ, ни о Максиміанѣ.

3. Викторовъ основывался на статьѣ объ избраніи епископсковъ, гдѣ приводится 1428-й годъ; можно указать еще и на то, что въ перечнѣ императоровъ послѣднимъ названъ Мануилъ Палеологъ, скончавшійся въ 1425 году.

Н. П. Лихачевъ, по палеографическимъ признакамъ относится къ началу XV вѣка. И такъ, протографъ обоихъ списковъ врядъ ли былъ моложе XIV вѣка; но весьма вѣроятно, что онъ, или вообще первоначальный оригиналъ III вида Еллинскаго лѣтописца, былъ гораздо старше XIV вѣка: я не нахожу затрудненій для того, чтобы возникновеніе его отвести къ первымъ вѣкамъ нашей письменности. Особеннаго вниманія заслуживаетъ то обстоятельство, что о походѣ Олега здѣсь говорится послѣ смерти Романа, при чемъ разсказъ вводится словами: «и придоша по семь роусь на цр^с^҄ьградъ». Не слѣдуетъ ли отсюда, что русскія событія внесены въ III видъ Еллинскаго лѣтописца изъ такой лѣтописи, въ которой разсказъ, по крайней мѣрѣ въ древнѣйшей части, не былъ еще разбить на года? Еслибы составитель IIІ вида Еллинскаго лѣтописца пользовался Повѣстью временныхъ лѣтъ, гдѣ походъ Олега отнесенъ къ 907 году, онъ не могъ бы помѣстить его послѣ извѣстія 946 года о смерти императора Романа. — Предыдущихъ указаній, думаю, вполнѣ достаточно для признанія общаго оригинала Ундольск. № 1 и Троицк. № 728 однимъ изъ видовъ Еллинскаго лѣтописца: первую часть этого памятника составляютъ библейскія книги, которыя почти всѣ (кромѣ книгъ Соломоновыхъ) читаются и во II видѣ Еллинскаго лѣтописца — почему ихъ необходимо возводить къ первоначальной редакціи этого лѣтописца. Вторую часть составляютъ видѣнія прор. Даніила съ толкованіями Ипполита и внесенными между отдѣльными видѣніями вставками изъ Амартола и другихъ источниковъ: но тѣ же видѣнія и тѣ же вставки находимъ во всѣхъ спискахъ II вида Еллинскаго лѣтописца [1]. Въ третьей части нашего памятника находилась Александрія, однородная съ Александріею обѣихъ «редакцій» Еллинскаго лѣтописца: любопытно, что во II видѣ Еллинскаго лѣтописца Александрія, такъ же какъ въ III видѣ, слѣдуетъ за книгой прор. Даніила, но непосредственно ей предшествуютъ выписки изъ Малалы и Амартола (о началѣ Рима), между тѣмъ какъ въ III видѣ тѣ же выписки помѣщены вслѣдъ за Александріей. Наконецъ, въ четвертой части протографа Ундольск. № 1 и Троицк. № 728 историческій разсказъ доведенъ, такъ же какъ въ I видѣ Еллинскаго лѣтописца, до смерти Романа, при чемъ какъ главное основаніе

1. Въ III видѣ помѣщены слѣд. главы изъ книги Даніила: II, III, IV, VII, V, IX—XI, XIV; а во II видѣ главы: XIII, I, II, III, IV, V, VII, ѴШ, VI, Х-ХІ, XIV: очевидно, составители обоихъ видовъ Еллинскаго лѣтописца дѣлали самостоятельно одинъ отъ другого выборку изъ общаго оригинала.

разсказа (Амартолъ), такъ и вставныя статьи (напр., разсказъ о взятіи Византіи Константиномъ Великимъ, сказаніе о созданіи св. Софіи въ царствованіе Іустиніана и пр.) общи со II видомъ интересующей насъ компиляціи. Въ виду этого, я нахожу, что протографъ Ундольск. № 1 и Троицк. № 728 съ такимъ же правомъ можетъ быть названъ Еллинскимъ лѣтописцемъ, какъ, напр., Погод. № 1437, Чудовской № 51/353 или Кириллобѣл. № 1/6.

IV. Въ видѣ предположенія я допускаю еще четвертый видъ Еллинскаго лѣтописца и отношу къ нему знаменитый хронографъ 1262 года, отразившійся въ двухъ спискахъ XV вѣка—Архива Мин. Иностр. Д. и Виленск. Публ. библ. Подробныя описанія этого хронографа, сдѣланныя кн. Оболенскимъ и затѣмъ Истринымъ, не оставляютъ сомнѣнія въ томъ, что почти весь матеріалъ, послужившій при его составленіи, могъ быть извлеченъ изъ того первоначальнаго вида Еллинскаго лѣтописца, существованіе котораго ясно доказывается сравнительнымъ изученіемъ разсмотрѣнныхъ выше трехъ видовъ (изводовъ) этого памятника. Главными источниками хронографа 1262 года были хроника Іоанна Малалы и хроника Георгія Амартола, а также библейскія книги (пятикнижіе Моисеево, Іисусъ Навинъ, Судей, Русь, четыре книги Царствъ). Но не тѣ же ли книги составляли содержаніе Еллинскаго лѣтописца? Въ числѣ другихъ источниковъ находимъ: 1) Александрію, но вѣдь мы находимъ ту самую редакцію этого романа, которая читается въ хронографѣ 1262 г., въ I видѣ Еллинскаго лѣтописца; 2) отрывки изъ книги прор. Даніила [1] со вставками изъ Амартола — но тѣ же отрывки и тѣ же вставки читаются во II и ІII видахъ Еллинскаго лѣтописца; 3) статью Палладія о Рахманахъ, но эта самая статья читается въ I и II видѣ Еллинскаго лѣтописца, при чемъ во II-мъ видѣ она занимаетъ то же мѣсто (въ Александріи), какъ въ хронографѣ 1262 года. Правда, мы не находимъ въ дошедшихъ до насъ спискахъ Еллинскаго лѣтописца указаній на то, чтобы въ первоначальной редакціи его находились Іудейскія древности Іосифа Флавія [2] или Шестодневъ Іоанна экзарха болгарскаго, но съ большою вѣроятностью можно допустить, что составитель хронографа пользовался, кромѣ Еллинскаго лѣтописца, и другими, впрочемъ, весьма немногочисленными источниками: къ числу ихъ можно отнести Іосифа

1. А именно гл. I, II, ІII, IV, VII, VIII, V, VI, IX, X, XI, XII, XIV.

2. Мнѣ неясно отношеніе статьи «О взятіи Іерусолимоу третье Титово” по II виду Елл. лѣтописца къ разсказу Іосифа Флавія.

Флавія съ тѣмъ большимъ вѣроятіемъ, что переводъ Іудейскихъ древностей, по основательному предположенію Срезневскаго [1], сдѣланъ на Руси, а не въ Болгаріи, гдѣ составился Еллинскіи лѣтописецъ. Какъ бы то ни было, я считаю гораздо болѣе близкимъ въ истинѣ архим. Леонида, признавшаго хронографъ 1262 года Еллинскимъ лѣтописцемъ болгарской редакціи, чѣмъ Истрина, предположившаго, что редакторъ хронографа задался цѣлью дать подробное изложеніе еврейской исторіи съ сотворенія міра до разрушенія Іерусалима, почему этотъ хронографъ названъ почтеннымъ изслѣдователемъ—іудейскимъ хронографомъ ХІII в. Одно изъ возраженій, которое можно сдѣлать Истрину, состоитъ въ томъ, что мы, на основаніи Архивскаго списка, не можемъ съ увѣренностью сказать, какъ именно оканчивался хронографъ 1262 года, и прекращался ли онъ, дѣйствительно, послѣ разсказа о паденіи Іерусалима. Правда, Истринъ, на с. 132—133, по тому внѣшнему виду, который въ Архивскомъ спискѣ имѣетъ послѣдняя глава Виленскаго списка, остроумно заключилъ, что та же глава была послѣднею и въ общемъ ихъ оригиналѣ, но этимъ вовсе не исключается возможность предположенія, что указанною главой оканчивался только одинъ изъ томовъ хронографа 1262 года, продолжавшагося и далѣе, до того времени, до котораго доведенъ разсказъ Еллинскаго лѣтописца, т. е. до 948 года. Можно доказать, что лѣтописный сводъ, отразившійся въ спискахъ Ипатьевскомъ и сходныхъ съ нимъ и составленный въ XIII вѣкѣ, пользовался однимъ общимъ источникомъ съ хронографомъ 1262 года: но такъ какъ мы находимъ въ Ипат. сводѣ мѣста, восходящія къ XVII и XVIII книгамъ Малалы, въ спискахъ же Архивскомъ и Виленскомъ сохранился текстъ лишь первыхъ десяти книгъ хроники Малалы, то отсюда выводимъ, что оригиналъ хронографа 1262 г. во всякомъ случаѣ оканчивался не тамъ, гдѣ предполагаетъ Истринъ. За чѣмъ же было бы составителю хронографа 1262 г. сокращать свой оригиналъ? Въ виду всѣхъ приведенныхъ соображеній, я нахожу возможнымъ признать хронографъ 1262 года ІѴ-мъ видомъ Еллинскаго лѣтописца.

Оставляя пока въ сторонѣ ІѴ-й видъ Еллинскаго лѣтописца, такъ какъ составитель его во всякомъ случаѣ внесъ въ него значительныя, противъ основного своего источника, дополненія, видимъ, что три вида его, три извода легко возводятся къ одному общему оригиналу.

Ни одинъ изъ дошедшихъ до насъ изводовъ не можетъ быть признанъ основнымъ по отношенію къ другимъ: всѣ они представляютъ своеобразныя компиляціи того матеріала, который находился въ общемъ ихъ истопникѣ, при чемъ отдѣльныя книги и статьи, читавшіяся въ подлинникѣ въ цѣльномъ и отдѣльномъ другъ отъ друга видѣ, смѣшивались и соединялись составителями трехъ разсмотрѣнныхъ нами изводовъ. Такъ, изъ замѣтки, находящейся въ І-мъ видѣ Елл. лѣтописца въ концѣ послѣдней статьи, взятой изъ Малалы,—«а се иного гранографа конецъ», Поповъ справедливо заключилъ, что составитель этого извода «вѣрно отличалъ авторовъ, положенныхъ въ основаніе своего труда, — Іоанна Антіохійскаго Малалу и Георгія Амартола». Такъ, библейскій текстъ во II и ІП видахъ Еллинскаго лѣтописца не смѣшивается съ другими статьями, между тѣмъ какъ І-й видъ помѣщаетъ III и IV книги Царствъ среди отрывковъ, восходящихъ къ Малалѣ, Амартолу и другимъ источникамъ, а ІѴ-й видъ (хронографъ 1262 г.) вноситъ въ текстъ книги Бытія не только историческіе отрывки изъ Амартола, но даже баснословія, содержащіяся въ 1-й книгѣ Малалы, и кромѣ того русскую глоссу о ереси Совія. Текстъ Малалы наиболѣе псправно переданъ І-мъ видомъ Еллинскаго лѣтописца: ІІ-й видъ дѣлаетъ въ него вставки изъ Амартола; при этомъ любопытно, что III-й видъ въ тѣхъ же мѣстахъ ограничивается текстомъ Амартола.

Такія вставки изъ Амартола въ текстъ Малалы отмѣчены Поповымъ для II-го вида Еллинскаго лѣтописца въ разсказахъ о царствованіяхъ Юліана, Маркіана и Зинона (Обзоръ, вып. І-й, стр. 86, 87); ІII видъ представляетъ при этомъ тотъ самый текстъ Амартола, которымъ дополненъ во П видѣ текстъ Малалы [1]. Поповъ, а за нимъ Истринъ нашли возможнымъ выводить ІІ-го видъ Еллинскаго лѣтописца изъ І-го. Опредѣляя же отношенія ІII-й вида къ обоимъ остальнымъ, пе находимъ возможнымъ возводить его ни ко II-му, ни къ І-му виду, хотя бы потому, что Александрія въ первой своей половинѣ слѣдуетъ II-му, а во второй І-му виду; но невозможно допустить, чтобы составитель III-го вида руководствовался и І-мъ и II-мъ видами Еллинскаго

1. Ср. Троицк. № 728 о царствованіи Юліана, л. 372:

лѣтописца: дѣйствительно, при такомъ предположеніи было бы совершенно неясно, какъ могъ составитель этого ІII-го вида извлечь изъ текста Малалы въ соединеніи съ Амартоломъ текстъ Амартола, хотя бы въ указанныхъ разсказахъ о царствованіяхъ Юліана, Маркіана и Зенона. Очевидно, пришлось бы признать еще самостоятельное пользованіе имъ хроникою Амартола, но странно было бы допустить такое множество источниковъ для составителя компиляціи, стремившейся къ сокращенной передачѣ хронографическаго матеріала. Кромѣ того, библейскія книги въ другихъ видахъ Еллинскаго лѣтописца не представлены такъ полно, какъ въ III видѣ, что также доказываетъ независимость этого вида отъ нихъ.

И такъ, возвращаюсь къ сдѣланному выше выводу о томъ, что всѣ три вида Еллинскаго лѣтописца представляются компиляціями общаго матеріала, содержавшагося въ основномъ первоисточникѣ ихъ. Къ этому же первоисточнику возводится и IV видъ Еллинскаго лѣтописца, дополнившій однако свой оригиналъ на основаніи еще другихъ матеріаловъ.

Нашъ выводъ встрѣчаетъ однако рядъ видимыхъ затрудненій. Могъ ли одинъ и тотъ же памятникъ заключать столько разнообразнаго и разнороднаго матеріала, какой представляютъ въ своей совокупности дошедшіе до насъ изводы Еллинскаго лѣтописца? Могли ли совмѣщаться въ одномъ памятникѣ пятикнижіе Моисеево, 1-я книга хроники Іоанна Малалы и начало хроники Амартола? Могли ли читаться здѣсь, и при томъ не въ сліянномъ, а въ отдѣльномъ видѣ, хроники Амартола и Малалы? Можно ли допустить одновременное существованіе въ такомъ памятникѣ двухъ редакцій Александріи— одной, отразившейся въ І-мъ, и другой, отразившейся въ II-мъ видѣ Еллинскаго лѣтописца? Могъ ли, наконецъ, одинъ памятникъ совмѣщать подъ однимъ переплетомъ и библейскія книги, и хронику Малалы, и хронику Амартолы, и толкованія Ипполита на книгу Даніила, и многіе другіе статьи и отрывки?

Думаемъ, что изученіе дошедшихъ изводовъ Еллинскаго лѣтописца заставляетъ утвердительно отвѣтить на эти вопросы. Убѣдительное доказательство даетъ разсмотрѣніе одной изъ наиболѣе изслѣдованныхъ (благодаря труду Истрина) частей Еллинскаго лѣтописца—Александріи. Сравнительное изученіе ея по четыремъ видамъ нашего памятника показываетъ, что въ первоначальной редакціи Еллинскаго лѣтописца находились два извода этого романа, при чемъ ни одинъ

изъ четырехъ видовъ не представляетъ этихъ двухъ изводовъ въ ихъ первоначальной редакціи: дошедшія до насъ редакціи Александріи представляются смѣшанными, при чемъ каждая изъ нихъ совмѣщаетъ особенности того и другого изъ этихъ изводовъ. Для доказательства этихъ положеній, слѣдуетъ принять во вниманіе особенности, характеризующія извѣстныя намъ по Еллинскимъ лѣтописцамъ редакціи Александріи. Въ І-мъ видѣ Еллинскаго лѣтописца находимъ такъ называемую 1-ю редакцію Александріи, весьма близкую ко 2-й греческой редакціи Псевдокаллисѳена (обозначаемой буквою В′); но цѣлый рядъ особенностей славянскаго перевода отличаютъ его отъ дошедшаго до насъ списка этой редакціи (Истринъ, Александрія русск. хроногр., стр. 87). Во многихъ чтеніяхъ первая редакція Александріи, отличаясь отъ редакціи В′, сходится съ другими редакціями: такъ, напримѣръ, разсказывая два раза о взятіи Ѳивъ, наша Александрія вполнѣ совпадаетъ съ кодексомъ L; равнымъ образомъ ее сближаетъ съ указаннымъ кодексомъ отсутствіе въ ней разсказа о заключеніи Александромъ нечистыхъ народовъ въ горахъ; передавая то мѣсто, гдѣ говорится о подаркахъ, сдѣланныхъ Александру царицею Кандакіею, нашъ переводъ, отличаясь отъ кодеска В (основного для редакціи В′), сходится съ кодексами А, С и L. Истринъ приводитъ рядъ мѣстъ, гдѣ славянскій переводъ соотвѣтствуетъ какому-либо одному изъ четырехъ извѣстныхъ (изданныхъ) кодексовъ и рядъ другихъ мѣстъ, уклоняющихся отъ чтенія всѣхъ извѣстныхъ ему списковъ Псевдокаллисѳена.

«Относительно многихъ изъ этихъ случаевъ несоотвѣтствія перевода какому-либо изъ четырехъ кодексовъ Псевдокаллисѳена, заключаетъ изслѣдователь (стр. 105), нельзя съ увѣренностью сказать, былъ ли подъ руками у переводчика такой кодексъ, который въ данныхъ случаяхъ расходился съ извѣстными намъ кодексами, или самъ переводчикъ допускалъ нѣкоторое уклоненіе отъ оригинала».

На вопросъ, имѣемъ ли мы право возстановлять на основаніи славянскаго перевода Александріи такой греческій подлинникъ, который совмѣщалъ бы всѣ его многочисленныя особенности, думаю, должно отвѣтить отрицательно.

Во 1-хъ, въ числѣ этихъ особенностей есть такія, которыя ни въ коемъ случаѣ не могутъ восходить къ греческому оригиналу: такъ, въ 46-й главѣ І-й книги разсказъ о вторичномъ взятіи Ѳивъ не оконченъ, между тѣмъ во второй редакціи Александріи мы находимъ его окончаніе; вѣроятно, слѣдовательно, что въ первую и вторую редакцію Александріи онъ попалъ изъ одного общаго источника,

отдѣльнаго отъ основного ихъ оригинала и, въ данномъ случаѣ, болѣе полно переданнаго второю редакціей, чѣмъ первою.

Во 2-хъ, мы въ первой редакціи Александріи находимъ добавленіе, внесенное въ текстъ Псевдокаллисѳена, во всякомъ случаѣ, составителемъ именно этой редакціи—это эпизодъ о посѣщеніи Александромъ Іерусалима, эпизодъ, взятый изъ хроники Амартола по готовому славянскому переводу и помѣщенный вслѣдъ за 35-й главой І-й книги; то же добавленіе, но въ другомъ мѣстѣ, находится и во второй редакціи Александріи; имѣя же въ виду, что вторая редакція не дѣлала вообще перестановокъ въ текстѣ самой Александріи, заключаемъ, что составители первой и второй редакцій—оба самостоятельно дополняли свой основной оригиналъ изъ другого источника; въ данномъ случаѣ источникъ извѣстенъ, но въ виду приведеннаго выше разсказа о взятіи Ѳивъ, можно допустить существованіе еще третьяго источника въ видѣ особенной редакціи Александріи.

Въ 3-хъ, мы находимъ въі-мъ видѣ Еллинскаго лѣтописца, передъ текстомъ Александріи, статью Палладія о Рахманахъ: нельзя не согласиться съ тѣмъ, что эта статья занимаетъ здѣсь совершенно не подобающее ей мѣсто; напротивъ, во второй редакціи Александріи она читается приблизительно тамъ же, гдѣ ее помѣщаетъ одинъ изъ греческихъ кодексовъ, а именно послѣ 4-й главы ІII книги [1]. При этомъ, однако, «порядокъ совершенно перебитъ: статья перепуталась съ текстомъ собственно Александріи и получила не мало вставокъ» (Истринъ, 204). Но замѣчательно, что расположеніе главъ Псевдокаллисѳена и Палладія во второй редакціи Александріи, равно какъ и вліяніе на Палладіевѵ статью со стороны Амартола, сближаютъ эту вторую редакцію Александріи съ средневѣковою греческою поэмой Βίος Ἀλεξάνδρου (Истринъ, 211). Не слѣдуетъ ли видѣть въ этомъ указаніе на то, что обѣ редакціи, независимо одна отъ другой, сблизило Палладіеву статью съ Александріей, причемъ первая редакція соединила Александрію и эту статью лишь внѣшнимъ образомъ, а вторая, сливъ Палладіеву статью съ текстомъ Александріи, руководствовалась готовою редакціею Александріи, гдѣ уже сдѣлано было такое соединеніе? Но отсюда было бы видно, что составитель первой редакціи могъ и въ другихъ случаяхъ заимствовать въ текстъ Александріи чтенія и особенности другихъ источниковъ и между прочимъ

1. Въ кодексѣ А Палладіева статья помѣщена за 6-ю главою той же книги (Истринъ, 122).

тоб особенной редакціи Александріи, о которой мы только что упомянули.

Въ ІѴ-мъ видѣ Еллинскаго лѣтописца находимъ ту же редакцію Александріи, какъ и въ І-мъ. Но замѣчательно, что здѣсь, такъ же какъ во II-мъ видѣ, вслѣдъ за 4-й главой III книги прерывается текстъ первой редакціи Александріи: во II видѣ за 4-й главой III книги читаемъ начало Палладіевой статьи, а въ ІѴ-мъ за той же главой читаемъ середину той же статьи (конецъ 11-й главы III книги по изданіямъ Мюллера и Истрина). Очевидно, мы имѣемъ дѣло съ пропускомъ (Истринъ, 121); но ясно, что пропускъ этотъ вызванъ именно тѣмъ, что составителю ІѴ-го вида Еллинскаго лѣтописца пришлось въ этомъ мѣстѣ обратиться къ другому своему источнику—Палладіевой статьѣ. Не ясно ли отсюда, что составители II-го и ІѴ-го вида Еллинскаго лѣтописца руководствовались какою-то общею причиной, указывавшею на необходимость вставить Палладіеву статью именно послѣ 4-й главы ІII книги. Но такая общая причина могла быть дана только въ готовой редакціи Александріи, уже соединившей Александрію съ Палладіевою статьей именно въ указанномъ мѣстѣ [1].

Во ІІ-мъ видѣ Еллинскаго лѣтописца находимъ тотъ же переводъ Александріи, какъ въ І-мъ и ІѴ-мъ видахъ, но онъ обосложненъ и распространенъ цѣлымъ рядомъ вставокъ изъ весьма разнообразныхъ источниковъ, которыхъ Истринъ (стр. 239) насчитываетъ болѣе пятнадцати. Выше были указаны затрудненія, которыя порождаются предположеніемъ о томъ, что вторая редакція Александріи составлена изъ первой русскимъ книжникомъ, дополнившимъ ее на основаніи многочисленныхъ памятниковъ болѣе или менѣе однороднаго содержанія. Но такому предположенію противорѣчитъ въ особенности то обстоятельство, что источникъ многихъ изъ вставокъ не можетъ быть указанъ, а источникомъ другихъ оставалось бы признать, вслѣдъ за Истринымъ, какія-то извѣстныя на Руси народныя сказанія объ Александрѣ. Только такимъ путемъ возможно объяснить «совпаденіе второй редакціи Александріи съ другими Александріями, не находившимися съ нею въ непосредственной связи». Такъ, по мнѣнію Истрина, авторъ второй Александріи зналъ изъ устныхъ легендъ «желаніе

1. Пропускъ послѣднихъ трехъ главъ Палладіевой статьи и слѣдующихъ за ними 17—22 главъ ІII книги Псевдокаллисѳена, вѣроятно, объясняется еще для оригинальнаго списка ІѴ-го вида (хронографа 1262 г.) выпаденіемъ нѣсколькихъ листовъ (Истринъ, 127).

Александра найти себѣ безсмертіе и зналъ также эпизодъ съ источникомъ съ безсмертной водой, и распространилъ первую редакцію» (стр. 199). Эпизодъ съ камнями, найденными въ пустыняхъ, сближаетъ вторую редакцію Александріи съ разсказомъ Фирдоси: Истринъ выводитъ отсюда, что этотъ эпизодъ «принадлежитъ къ разряду ходячихъ сказаній и легендъ, попадающихся повсюду» (стр. 200). Къ этому же разряду вставокъ относятся Истринымъ легенды о восхожденіи Александра на небо, объ испытаніи имъ морской глубины (стр. 214 и сл.) и нѣк. др.

Мнѣ кажется, что включеніе въ Александрію русскимъ книжникомъ, дополнявшимъ ее по письменнымъ источникамъ, народныхъ сказаніи представляется совершенно невѣроятнымъ; кромѣ того, надо еще доказать, что на Руси существовали народныя сказанія объ Александрѣ. Изслѣдованіе Петрина показало, что сама Александрія не была особенно распространена въ древнерусской письменности; неужели же можно думать о распространенности сказаній и легендъ объ Александрѣ въ народной словесности? Кромѣ этихъ эпизодовъ, Александрія второй редакціи сближается съ другими Александріями еще цѣлымъ рядомъ другихъ мѣстъ: такъ, Истринымъ указано нѣсколько эпизодовъ, общихъ нашей второй редакціи Александріи и сербской Александріи; сюда относится, напримѣръ, эпизодъ о взятомъ въ плѣнъ Александромъ юношѣ. Не обращая вниманія на то, что тотъ же эпизодъ, по указанію А. Н. Веселовскаго, находится въ греческой народной книгѣ Λόγοι Ἀλεξάνδρου, Истринъ считаетъ возможнымъ признать заимствованіе его второю редакціей изъ Пчелы (стр. 204). Онъ упустилъ при этомъ изъ виду возможность заимствованія Пчелою эпизода о юношѣ изъ Александріи, а также и то, что этотъ эпизодъ въ сербской Александріи читается въ томъ же мѣстѣ, что во второй нашей редакціи. Легенда объ испытаніи морской глубины, занесенная въ нашу вторую редакцію, нашла отзвукъ и въ сербской Александріи (Истринъ, 215); равнымъ образомъ въ послѣдней отразилась легенда о камняхъ, найденныхъ въ пустынѣ (Истринъ, 200). Эпизодъ съ поваромъ во второй редакціи Александріи ближе къ сербской Александріи, чѣмъ къ первой редакціи (и тутъ и тамъ смѣшаны два источника—съ живой водой и съ безсмертной, ср. Истринъ, 198). Вторая редакція, такъ же какъ сербская и вопреки первой редакціи, говоритъ о юношѣ—тезкѣ Александра (Истринъ, 238) и о плачѣ Олимпіады надъ тѣломъ Александра (Истринъ, 238).

Мнѣ кажется, указанныхъ совпаденій вполнѣ достаточно для того, чтобы

задуматься надъ причинами близости сербской Александріи и нашей второй редакціи. Конечно, предположеніе о вліяніи сербской Александріи на вторую редакцію русской должно быть отвергнуто. Слѣдовательно, приходится остановиться на другомъ предположеніи: русская вторая редакція пользовалась, кромѣ первой, такою Александріей, которая во многихъ чтеніяхъ совпадала съ сербскою. Это предположеніе подтверждается цѣлымъ рядомъ другихъ соображеній. Такъ, для доказательства его, по моему мнѣнію, вполнѣ достаточно привести указаніе Истрина на то, что авторъ второй редакціи Александріи сдѣлалъ отъ себя въ 30-й главѣ ІII книги «добавленіе, вполнѣ совпадающее съ одной редакціей Псевдокаллисѳена» (съ кодексомъ С; Истринъ, 235): не слѣдуетъ ли отсюда, что составитель второй редакціи былъ знакомъ не только съ первой редакціей Александріи, но еще съ другой редакціей, до насъ не дошедшею? «Второй случай соотвѣтствія нашей второй редакціи кодексу С Псевдокаллисѳена» указывается Истринымъ въ 31-й главѣ той же ІII книги (стр. 236): вторая редакція, въ числѣ приближенныхъ Александра, называетъ Селевка, Филиппа, Димитрія н Антигона, имена которыхъ не приводятся ни первою редакціею, ни греческими кодексами А и В, но (кромѣ Димитрія) они есть въ кодексѣ С, и въ виду этого не вижу необходимости допустить, чтобы въ нашу вторую редакцію они попали не изъ Александріи (особой редакціи), а изъ хроникъ Амартола и Малалы, какъ это дѣлаетъ Истринъ. Пользованіемъ въ видѣ источника какою-то особою редакціей Александріи можно объяснить и то, что въ нѣкоторыхъ случаяхъ паша вторая редакція сближается съ упомянутымъ выше Βίος Ἀλεξάνδρου, напр., въ разсмотрѣнной выше вставкѣ Палладіевой статьи, при чемъ, какъ въ нашей второй редакціи, такъ и въ этой греческой поэмѣ, 5-я и 6-я главы III книги помѣщены послѣ 11-й главы; равнымъ образомъ только это предположеніе можетъ разъяснить, почему во второй редакціи Александріи находятся (даже въ ненародныхъ легендахъ) мѣста, общія, напр., съ еврейскою Александріей (Истринъ, 192), или вставки, которыхъ никакъ нельзя объяснить начитанностью русскаго книжника, какъ, напр., добавленіе «Ареи же ахатисъ» въ перечисленіи планетъ на дощечкѣ Нектанава (Истринъ, І47). Еще болѣе утверждаетъ меня въ мысли о томъ, что второй редакторъ дополнялъ основную редакцію на основаніи не собственныхъ домысловъ и не самостоятельно собранныхъ имъ знаній, та характеристика, которую Истринъ даетъ труду его.

«Редакторъ сознательно относился къ своему труду... Весь романъ для редактора раздѣлялся на три части: 1) дѣтство Александра и завоеванія его до борьбы съ Даріемъ, 2) борьба съ Даріемъ и 3) хожденіе Александра на дальній востокъ и смерть его»

«Авторъ второй редакціи, распространяя описаніе похода (Александра на востокъ), вставляя отовсюду чудеса, старался вести рѣчь.... отъ имени Александра, что удается не всегда: часто онъ забывается, ссылается на повѣствовательную форму, такъ что впечатлѣніе получается такое, какъ будто онъ самъ участвовалъ въ походѣ и разсказываетъ отъ себя все, что видѣлъ. То же встрѣчаемъ и въ пространной редакціи Historia de preliis...» (с. 189).

«Въ обрисовкѣ характера Александра наша Александрія стоитъ нисколько не ниже западныхъ Александрій... Александръ не вышелъ изъ рамокъ, очерченныхъ ему оригиналомъ нашего романа. Это особенно сказывается въ томъ, что на Александра въ нашемъ романѣ не легла ни одна черта христіанства: покорность судьбѣ уже намѣчена въ его оригиналѣ, и авторъ романа только попалъ въ тонъ и провелъ его съ послѣдовательностью» (с. 240).

Все это заставляетъ Истрина признать вторую редакцію Александріи стройнымъ цѣлымъ, свидѣтельствующимъ о начитанности ея редактора и умѣньѣ пользоваться прочитаннымъ (с. 241). Неужели, спросимъ мы, могло возникнуть такое взъ ряду вонъ выдающееся произведеніе на Руси XIV—XV в. (время составленія второй редакціи по Истрину)? Если бы даже допустить возможность компиляціи на основаніи двухъ десятковъ литературныхъ источниковъ, то невѣроятно предположить, чтобы русскій начетчикъ могъ дать своей компиляціи опредѣленную физіономію, выдержать особенный тонъ въ разсказѣ, предложить напр. рѣчь Дарія въ художественномъ исполненіи, представивъ въ ней вмѣстѣ съ тѣмъ очень реально мысль о суетѣ міра (Истринъ, 240). Такимъ образомъ, и внѣшнія и внутреннія основанія не позволяютъ намъ согласиться съ Истринымъ и признать вторую редакцію Александріи самостоятельнымъ произведеніемъ нашей литературы. Для насъ эта вторая редакція представляется довольно искуснымъ, но все таки механическимъ соединеніемъ первой редакціи, положенной въ основаніе, и другой редакціи, представлявшей изъ себя переводъ какой-то готовой греческой редакціи романа объ Александрѣ. При такомъ объясненіи намъ пе для чего предполагать, что вторая редакція Александріи явилась независимо отъ Еллинскаго лѣтописца и уже въ готовомъ видѣ внесена во второй изводъ этого памятника (такъ думаетъ Истринъ, обратившій

вниманіе на различіе редакторскихъ пріемовъ составителя «2-й редакціи» Еллинскаго лѣтописца и 2-й редакціи Александріи). Напротивъ, въ самомъ Еллинскомъ лѣтописцѣ должно было произойти сближеніе обѣихъ переводныхъ редакцій Александріи, и результатомъ этого сближенія явились, съ одной стороны, первая редакція, а съ другой, вторая редакція этого романа: обѣ редакціи находились въ энциклопедіи, называвшейся Еллинскимъ и римскимъ лѣтописцемъ, и сближеніе ихъ, взаимное ихъ вліяніе было неизбѣжно. Само изслѣдованіе Истрина даетъ основанія для опроверженія его мнѣнія, будто 2-я редакція Александріи представляетъ изъ себя стройное цѣлое, созданное талантливымъ русскимъ редакторомъ. На с. 247 мы читаемъ: «принимая во вниманіе характеръ второй редакціи Александріи и особенности списка Синод. № 154, я прихожу къ тому заключенію, что между первою и второю редакціей Александріи существовала переходная ступень, можетъ быть, даже не одна». Одною изъ такихъ ступеней Истринъ признаетъ этотъ самый списокъ XV вѣка Синод. № 154, представляющій «то первую редакцію, то вторую: иногда цѣлыя главы сходны съ той или другой редакціей, а иногда половина главы даетъ одну редакцію, половина — другую». Указанная особенность текста Александріи въ этомъ спискѣ и дала основаніе предположить, что мы имѣемъ въ немъ переходную ступень отъ первой редакціи ко второй. Дѣйствительно, ее нельзя объяснять, напр., какъ результатъ произвольнаго сокращенія второй редакціи: относительно большихъ отрывковъ можно было бы допустить, что случайное опущеніе нѣкоторыхъ изъ нихъ приблизило редакцію Синод. сп. № 154 къ первой редакціи, но этого никакъ нельзя сказать о тѣхъ незначительныхъ добавленіяхъ, отличающихъ вторую редакцію отъ первой и вмѣстѣ съ тѣмъ опущенныхъ въ Синод. № 154; опущеніе ихъ не могло быть результатомъ сокращенія. Но эту особенность Синод. № 154 нельзя объяснить и такъ, что составитель оригинала этого списка, имѣя подъ руками обѣ редакціи, дѣлалъ заимствованія то изъ одной, то изъ другой: «это, говоритъ Истринъ, можно бы сказать относительно большихъ отрывковъ, а относительно мелкихъ нельзя». Вполнѣ соглашаясь съ необходимостью отказаться отъ обоихъ объясненій, отвергнутыхъ Истринымъ, я не могу, однако, принять и его толкованія, по которому оригиналъ списка Синод. № 154 представлялъ изъ себя переходную ступень отъ первой редакціи ко второй. Во-первыхъ, намъ пришлось бы допустить, что составитель оригинала сп. Синод. № 154,

сокращенію отразившагося въ этомъ спискѣ, обладалъ тою самою обширною начитанностью, которую Истринъ приписываетъ составителю второй редакціи: дѣйствительно, въ Александріи по Синод. №154 мы находимъ заимствованія изъ Пролога (въ гл. II, 17), Откровенія Меѳодія Патарскаго (папр., II, 32; III, 4), твореній Епи«апія Кипрскаго (II, 17), слова Кирилла Александрійскаго (II, 17), сказанія объ Индійскомъ царствѣ (напр., III, 21 и 28), Хожденія трехъ иноковъ къ Макарію (II, 41), Пчелы (III, 3) и т. д., слѣдовательно, изъ всѣхъ указанныхъ Истринымъ на с. 239 источниковъ; равнымъ образомъ, составитель этой переходной редакціи былъ знакомъ съ народными сказаніями, какъ видно изъ отрывка, содержащаго испытаніе высоты небесной и глубины морской. Что же остается на долю составителя второй редакціи, очевидно нашедшаго весь матеріалъ уже добраннымъ въ предшествующей—переходной редакціи? Повидимому, ему осталась только задача литературно обработать матеріалъ своего оригинала для того, чтобы сдѣлать изъ своего труда стройное цѣлое (ср. Истринъ 247). Но какъ же помирить это съ утвержденіемъ Истрина, будто составитель второй редакціи «проявилъ въ ней большую начитанность: ему извѣстна была и историческая, и поучительная, и апокрифическая литература» (с. 239)? Во-вторыхъ, совершенно невѣроятно допустить, чтобы второй редакторъ дополнилъ свой трудъ изъ тѣхъ самыхъ источниковъ, которые уже послужили составителю переходной редакціи: а между тѣмъ необходимо сдѣлать такое предположеніе, — и не только для того, чтобы отстоять Фактъ начитанности этого редактора,— если вслѣдъ за Истринымъ признать, что вторая редакція составлена на основаніи оригинала списка Синод. № 154. Такъ, разсказъ о тезкѣ Александра, отсутствующій въ Синод. № 154 (III, 32), очевидно, внесенъ во вторую редакцію независимо отъ переходной редакціи — изъ Амартола (какъ думаетъ Истринъ), но вставки изъ Амартола попадаются и въ переходной редакціи, напр., въ 17-й главѣ II книги (описаніе Вавилона); равнымъ образомъ въ 36 гл. II книги находимъ во второй редакціи заимствованіе изъ Хожденія трехъ иноковъ къ Макарію, отсутствующее въ редакціи переходной, несмотря на знакомство составителя послѣдней съ этимъ Хожденіемъ. Въ-третьихъ, мы видѣли выше, что нѣкоторыя вставки и добавленія второй редакціи Истринъ объясняетъ опредѣленными цѣлями, которыя преслѣдовалъ редакторъ (ср. разсужденія автора на с. 191), или тою особою концепціею романа, которая проглядываетъ въ иныхъ мѣстахъ (ср. с. 189):

но оказывается, что эти вставки и добавленія сдѣланы уже въ переходной редакціи. Что же остается на долю составителя второй редакціи? Очевидно, ее придется признать простою компиляціей собраннаго уже раньше матеріала. Но не такой же ли характеръ, и еще въ ббльшей степени, имѣетъ Александрія по списку Синод. № 154?

Въ виду указанныхъ соображеній, я отказываюсь отъ признанія оригинала списка Синод. № 154 переходною редакціею между второю и первою. Мнѣ представляется гораздо болѣе вѣроятнымъ допустить, что это такая же смѣшанная редакція, какъ первая и вторая, которыя мы признали выше составленными на основанія двухъ переводныхъ Александрій. Первая редакція, положивъ въ основаніе одинъ изъ этихъ переводовъ, близкій къ греческой редакціи В′, лишь въ немногихъ мѣстахъ дополнила его по другому переводу (напр., разсказомъ о второмъ взятіи Ѳивъ); вторая редакція, положивъ въ основаніе тотъ же переводъ, значительно дополнила его вставками, крупными и мелкими, по второму переводу; наконецъ, редакторъ Синод. сп. № 154 или его оригинала поступилъ такъ же, какъ составитель второй редакціи, но совершенно независимо отъ него: вотъ почему его компиляція сходна, но не тожественна съ компиляціею II вида Еллинскаго лѣтописца. Не слѣдуетъ ли отсюда съ очевидностью, что обѣ Александріи помѣщались въ одномъ памятникѣ, въ одной книгѣ и что этой книгой была первоначальная редакція Еллинскаго лѣтописца?

Редакція Александріи по Ш виду Еллинскаго лѣтописца еще болѣе утверждаетъ меня въ основательности сдѣланнаго мною вывода. Какъ извѣстно, списки этого вида (Ундольск. № 1 и Троицк. № 728) въ первой половинѣ Александріи (до 21 гл. II кн.) слѣдуютъ второй ея редакціи, а во второй половинѣ (съ 22-й гл.) — первой. Истринъ (стр. 249) эту особенность оригинала обоихъ названныхъ списковъ объясняетъ тѣмъ, что его составитель имѣлъ въ виду двѣ готовыя редакціи Александріи; при этомъ, списавъ часть Александріи по второй редакціи, онъ со второй половины оставилъ ее и взялъ первую. Выше было указано, что предположеніе о пользованіи составителемъ Ш вида двумя редакціями Бѣлинскаго лѣтописца представляется невѣроятнымъ въ виду: во 1) того, что въ этомъ видѣ мы находимъ рядъ лишнихъ противъ I и II вида Еллинскаго лѣтописца статей, во 2) того, что по характеру своему III видъ представляется сокращенною компиляціей, скорѣе всего указывающею на одинъ только общій оригиналъ компиляціи, чѣмъ на цѣлый рядъ источниковъ. Въ виду этого

и невозможности принять объясненіе Истрина [1], я признаю редакцію Александріи, находящуюся въ III видѣ Еллинскаго лѣтописца, смѣшанною редакціей сходнаго происхожденія со смѣшанными редакціями, выше разсмотрѣнными. Очевидно, составителю III вида пришлось работать надъ такимъ экземпляромъ Еллинскаго лѣтописца, который легъ въ основаніе и II вида этого лѣтописца. Въ немъ уже произошло взаимное сближеніе двухъ Александрій, сказавшееся, вѣроятію, частью въ маргинальныхъ отмѣткахъ къ тексту перваго перевода Александріи, а частью въ различныхъ ссылкахъ я указаніяхъ на текстъ второго перевода, вставленныхъ въ текстъ перваго перевода. Воспользоваться этими ссылками было легко именно потому, что оба перевода Александріи помѣщались въ одной книгѣ и, можетъ быть, даже рядомъ.

И такъ, дошедшія до насъ редакціи Александріи всѣхъ четырехъ видовъ Еллинскаго лѣтописца, а также Синод. сп. № 154, свидѣтельствуютъ о существованіи въ нашей древней литературѣ двухъ переведенныхъ съ греческаго Александрій. Нѣкоторыя указанія на вторую Александрію, дошедшую до насъ лишь въ видѣ дополненій къ первой, можно найтп и въ другихъ, кромѣ Еллинскихъ лѣтописцевъ, памятникахъ. Такъ, наиримѣръ, въ Ипатьевскомъ и сходныхъ спискахъ лѣтописи сохранился подъ 1110 годомъ отрывокъ, очевидно, восходящій къ Александріи, по не встрѣчающійся въ дошедшихъ до насъ редакціяхъ. Этотъ отрывокъ содержитъ Іерусалимскій эпизодъ, переданный въ редакціяхъ Еллинскихъ лѣтописцевъ по хроиикѣ Амартола. Отрывокъ этотъ, начинающійся словами:

1. Этому объясненію противорѣчитъ и то обстоятельство, что мѣстами Александрія Унд. соиска подробнѣе второй редакціи Александріи и слѣдовательно не могла быть составлена на основаніи ея. Ср. добавленіе, касающееся дочери царя Фола въ гл. 33-й I книги (изд. Петрина, стр. 152 и откровеніе Меѳ. Патарскаго); въ Троицк. сп. въ началѣ 44-й гл. 1 книги читаемъ: «приде двѣма дн҃ьма в толию и въ ѡлоунеъ. и поевавъ (sic) сю стороноу халъдѣискоую. а ближнѧı-а погоуби (и ѿтоудȣже приде па евъскымоу рѣкоу)» (ср. Истринъ, стр. 141). Послѣдняя вставка въ 33-ю главу 1 книги (Истринъ, 167) читается въ Троицк. исправнѣе, чѣмъ во II видѣ Елл. лѣтописца: «и пакы поиде на дарїа александръ и жиды съ собою поимъ, иде на дарїı-а. и въ .д҃. цр^с^҄тва свое҄ и побѣди и вь перьсѣ ѱ градѣ» (въ Елл. лѣтописцѣ II вида: въ .д҃ и побѣди всѧ грады); послѣ

въ гл. 33-й I кн. (Истринъ, 154) въ Троицк. читается: [роусъ есть]. А рядомъ съ этимъ въ Троицк. оказывается опущеннымъ эпизодъ съ Мосомахомъ (Истринъ, 157), который есть и въ первой и во второй редакціяхъ, далѣе здѣсь сокращена первая половина 13-й главы II книги и нѣк. др.

«Олександру Макидоньскоыоу ополчившю на Дарья, и пошедшю и побидившю землю всю отъ вьстокъ и до западъ», свидѣтельствуетъ, между прочимъ, о томъ, что въ той особенной Александріи, которая не дошла до насъ въ цѣльномъ видѣ, посѣщеніе Іерусалима было помѣщено послѣ разсказа о Египетскомъ походѣ; ср.: «и поби землю Егупетьскую, и поби Арама (очевидно, вм. Ареала), и приде в островы морьскыя; и взрати лице свое взыти въ Ерусалимъ, побидити Жиды». Очевидно, составитель 1-й редакціи, помѣстивъ Іерусалимскій эпизодъ за походомъ на Египетъ, могъ руководствоваться планомъ второй переводной Александріи [1]. Въ другомъ мѣстѣ я поставлю въ связь этотъ отрывокъ изъ Александріи съ другими заимствованіями, сдѣланными русскою лѣтописью изъ Еллинскаго лѣтописца: а здѣсь ограничусь выводомъ, что Ипат. и сходные списки свидѣтельствуютъ о существованіи второй, до насъ не дошедшей, переводной Александріи. Сходное свидѣтельство представляютъ посланіе митрополита Климента къ Ѳомѣ XII в. и тѣ первоисточники его, на которые указалъ Н. К. Никольскій (О лит. тр. митроп. Климента Смолятича, с. 13), гдѣ, между прочимъ, читаемъ:

(изд. Никольскаго, с. 133). На это мѣсто обратило мое вниманіе изслѣдованіе Истрина (Александрія, с. 214), который совершенно основательно сопоставилъ его съ легендою о воздушномъ полетѣ Александра для испытанія высоты небесной,—легендою, вставленною во вторую редакцію Александріи [2]. Но онъ не сдѣлалъ отсюда напрашивающагося само собой вывода о томъ, что этотъ эпизодъ вошелъ

1. Слѣдуетъ имѣть въ виду, что разсматриваемый отрывовъ изъ Александріи сохранился въ Ипат. и сходныхъ спискахъ не въ полномъ видѣ; конецъ его, находящійся въ Лѣтописцѣ Переяславсв.-Сузд., опущенъ. Тамъ мы читаемъ:

(изд. Оболенскаго, с. 52). Очевидно, вслѣдъ за вставкой цѣльнаго отрывка, находимъ сокращенную передачу нѣкоторыхъ эпизодовъ пзъ Александріи: дошедшія до насъ редакціи не знаютъ двухъ дочерей Дарія и не передаютъ отвѣта Александра друзьямъ.

2. Ср. 11-я глава III кн.: имѣаше бо и звѣри крилаты, наоучены летати по аиероу.... звѣріе, по ѡбычаю зряще на мяса (которое Александръ держалъ въ рукахъ), возношахоуть и (изд. Петрина, с. 203).

какъ въ посланіе Климента (въ его первоисточники), такъ и во вторую редакцію Александріи, изъ особой переводной Александріи, помѣщавшейся въ Еллинскомъ лѣтописцѣ, который и разумѣется, повидимому, подъ названіемъ «елиньскаа писаніа».

Главнымъ результатомъ предыдущаго изслѣдованія надо признать слѣдующій выводъ: въ памятникѣ, называвшемся Еллинскимъ лѣтописцемъ, были помѣщены двѣ переведенныя съ греческаго языка Александріи. Въ скоромъ времени, оставаясь въ томъ же памятникѣ, онѣ начали сближаться любознательными читателями и искусными книжниками: въ основаніе была положена Александрія, близкая ко второй греческой редакціи, при чемъ дополненія къ ней изъ второй Александріи вносились въ видѣ маргинальныхъ примѣчаній и руководящихъ ссылокъ на соотвѣтствующія мѣста второй Александріи.

Составители I и IV вида Еллинскаго лѣтописца мало обратили вниманія на эти доролнительныя вставки и указанія: они передали лишь основной текстъ своего подлинника. Но кое-что, какъ мы видѣли, было внесено въ него и изъ второй Александріи. Кромѣ того, они сблизили свой текстъ Александріи съ Палладіевою статьей, при чемъ составитель IV вида внесъ ее, очевидно, сообразуясь съ даннымъ при самомъ текстѣ указаніемъ, въ III книгу. Составитель III вида Еллинскаго лѣтописца сначала сталъ вносить въ текстъ Александріи всѣ добавленія и поправки своего чернового оригинала, но, очевидно, наскучивъ этой работой, онъ съ 22 главы II книги рѣшился держаться только основного текста, не обращая уже вниманія ни на ссылки, ни на маргинальныя отмѣтки. Болѣе послѣдовательна работа составителя сп. Синод. № 154, но въ его задачу не входило дать полный текстъ Александріи: «повѣсть назначалась для чтенія къ воинствомъ оустремляющимся и сообразно съ этимъ назначеніемъ сильно сокращена....» (Истринъ, 246): вотъ почему въ его текстъ не попали всѣ дополненія и отмѣтки, сближавшія первую Александрію со второю, а только нѣкоторыя изъ нихъ. Но полнѣе всего переданъ весь матеріалъ, сгруппировавшійся при текстѣ первой Александріи и самый этотъ текстъ, въ трудѣ составителя II вида Еллинскаго лѣтописца: онъ внесъ въ свой сводный текстъ не только соотвѣтствующія мѣста второй Александріи, но и Палладіеву статью, которую распространилъ опять таки на основаніи второй Александріи.

Но если Еллинскій лѣтописецъ въ первоначальной своей редакціи заключалъ двѣ Александріи, если совокупныя указанія всѣхъ видовъ

этого памятника приводятъ къ тому, что тамъ читались хроники Амартола и Малалы, если I, II и IV виды свидѣтельствуютъ о томъ, что тамъ же находилась Палладіева статья о Рахманахъ, а всѣ четыре вида доказываютъ, что въ общемъ пхъ подлинникѣ содержались книги Царствъ — не ясно ли, что Еллинскій лѣтописецъ представлялъ обширную энциклопедію, гдѣ могли найти себѣ мѣсто не только названныя книги, но и многія другія, съ ними однородныя?

Вотъ почему, отвѣчая на поставленные выше вопросы, мы должны признать, что предположеніе такой энциклопедіи, гдѣ, рядомъ съ Амартоломъ и Малалой въ полномъ объемѣ ихъ хроникъ, уживались библейскія книги историческаго и пророческаго содержанія, а также апокрифическія сказанія и повѣсти, — становится неизбѣжнымъ слѣдствіемъ сравнительнаго изученія различныхъ видовъ Еллинскаго лѣтописца.

Прежде чѣмъ коснуться болѣе или менѣе точнаго опредѣленія состава Еллинскаго лѣтописца, отмѣчу, что изученіе Александріи дало приблизительное понятіе о томъ, какъ еще въ древности сближались между собою отдѣльныя, однородныя по содержанію, части названной энциклопедіи. Читатели скоро замѣтили, что въ разныхъ мѣстахъ памятника говорится объ однихъ и тѣхъ же событіяхъ: въ хроникѣ Амартола, въ хроникѣ Малалы, въ отдѣльныхъ сказаніяхъ, наконецъ, въ Александріи. Это побудило ихъ дѣлать на поляхъ памятника ссылки, облегчавшія подысканіе сходныхъ или тожественныхъ мѣстъ. Кромѣ того, послѣдовательность хронологическаго разсказа рѣзко нарушалась присутствіемъ въ названной энциклопедіи нѣсколькихъ разнородныхъ частей: читатели стремились установить общій планъ для всего историческаго матеріала обширнаго памятника. Это достигалось опять таки ссылками, сносками и разными маргинальными приписками: возможно даже, что та же работа вызвала составленіе по особенному плану оглавленія, которымъ руководились читатели. Тѣ же ссылки и то же оглавленіе легли въ основаніе труда позднѣйшихъ редакторовъ Еллинскаго лѣтописца, которые не рѣшались давать необработанныя копіи съ ихъ оригинала. Выше было указано, что, въ результатѣ, въ различныхъ компиляціяхъ достигалась однородная обработка, напр., Александріи: cp. I и IV видъ Еллинскаго лѣтописца, съ одной стороны, II и III видъ его, съ другой. То же видимъ и по отношенію къ составу другихъ памятниковъ и въ особенности по отношенію къ тому мѣсту, которое они или отрывки изъ нихъ занимаютъ въ отдѣльныхъ видахъ

Еллинскаго лѣтописца. Такъ, напримѣръ, во II и III видахъ книга пророка Даніила занимаетъ приблизительно сходное мѣсто послѣ книгъ библейскихъ: но во II видѣ опущены, между прочимъ, толкованія на IV, а также на X—XI главы (текстъ этихъ главъ приведенъ); напротивъ, въ III видѣ приведено толкованіе на IV главу (а текстъ опущенъ), вмѣстѣ съ тѣмъ опущены и текстъ и толкованія I, VI, VIII, X и XIII главъ. Въ IV-мъ видѣ книга Даніила, какъ и въ IІІ-мъ, слѣдуетъ за 4-ю книгою Царствъ (неоконченною въ ІІІ-мъ видѣ), но толкованія всѣ опущены, опущена также вся XIII и почти вся XIV глава. Слово о созданіи Рима изъ Малалы въ I, II и IV видахъ помѣщается передъ Александріей, а въ III видѣ послѣ нея. Въ разсказахъ о Зинонѣ и другихъ византійскихъ императорахъ въ I видѣ находимъ текстъ Малалы, не соединенный съ Амартоломъ, въ III видѣ—текстъ Амартола, а во ІІ-мъ текстъ Малалы со вставками изъ Амартола и т. д. И такъ, отдѣльные виды Еллинскаго лѣтописца болѣе или менѣе своеобразно группируютъ тотъ обширный матеріалъ, который заключала возстановляемая при сравнительномъ ихъ изученіи энциклопедія.

1) Отдѣлъ ветхозавѣтныхъ книгъ, весьма обширный, судя по ІІІ-му и нѣкоторымъ спискамъ II вида Еллинскаго лѣтописца; онъ заключалъ въ себѣ Пятикнижіе Моисеево, книги Іисуса Навина, Судей, Руоь, Тетровасиліонъ, Есѳирь, а изъ пророческихъ книгъ: Пѣсни Пѣснемъ съ толкованіемъ (ср. Унд. сп. ІІІ-го вида и оглавленіе І-го вида), Екклисіастъ съ толкованіемъ (Унд. сп. IIІ-го вида), Притчы Соломона (тамъ же), отрывки изъ Премудрости Соломона (тамъ же), книгу пророка Даніила съ толкованіями Ипполита [1].

4) Александрія въ переводѣ, близкомъ ко второй греческой редакціи.

5) Александрія въ другомъ переводѣ по редакціи значительно обосложненной.

7) Дѣянія апостоловъ Петра и Павла (III видъ), сказаніе о созданіи церкви св. Софіи въ Константинополѣ (II и IIІ видъ), сказаніе о рожденіи Константина великаго и о нѣкоторыхъ событіяхъ его царствованія (II и III видъ), апокрифъ о Іереміи пророкѣ и Варухѣ (III видъ, ср. Троицк. № 728, л. 260 и сл.) и нѣк. др.

1. Тожественна по переводу и составу съ «Книгами Данила пророка видѣнію Ипполита. епископа папы римскаго тлъкованіе. сказаніе о Христѣ и о антихристѣ», помѣщенными въ рукописи Моск. Дух. Ак. 1519 г., о которой подробно говоритъ И. И. Срезневскій въ «Сказаніяхъ объ Антихристѣ въ слав. переводахъ» (Отчетъ о Уваровск. нагр.).

Гдѣ же и при какихъ условіяхъ могла возникнуть подобная энциклопедія? При рѣшеніи этого вопроса весьма важно имѣть въ виду, что въ одномъ изъ ея изводовъ, а именно въ 1-мъ видѣ Еллинскаго лѣтописца, находится перечень болгарскихъ князей отъ Авитохола до Умара. Понятно, что перечень этотъ, написанный на половину на непонятномъ для другого славянина языкѣ, могъ быть вставленъ въ историческую компиляцію только въ Болгаріи, гдѣ еще въ IX в. понимали древній языкъ тюркскихъ болгаръ. Въ виду этого можно не сомнѣваться въ томъ, что Еллинскій лѣтописецъ составленъ въ Болгаріи. Важно также установить связь этой энциклопедіи съ другой, извѣстной на Руси по списку 1073 года,—со сборникомъ болгарскаго царя Симеона (892—927). Въ Архивскомъ спискѣ XV вѣка, гдѣ находится списокъ съ хронографа 1262 года, т. е. съ IѴ-го вида Еллинскаго лѣтописца, читается извѣстное оглавленіе, содержащее названія болѣе 780 статей. Изъ нихъ сохранилась въ рукописи только часть статей, и при томъ далеко не бòльшая; вся часть, слѣдовавшая за лѣтописью Переяславля Суздальскаго, утрачена, а въ ней находилось болѣе 450 статей духовно-нравственнаго содержанія. Оказывается, что эта часть Обширнаго памятника была почти вполнѣ тожественна съ Сборникомъ 1073-го г.: въ этомъ легко убѣдиться изъ сопоставленія заглавій Архивскаго списка и содержанія (частью также заглавій) статей Сборника 1073 г. А именно сходство, мѣстами же полное тожество, начинается съ 334-й статьи Архивскаго сборника: «съборъ ѿ многоѿць толкованїа», соотвѣтствующей первой статьѣ Сборника 1073 года. Имѣя въ виду, что почти все содержаніе Архивскаго сборника (= хронографа 1262 г.) восходитъ къ Еллинскому лѣтописцу, что нѣкоторыя и изъ не сохранившихся въ сборникѣ, но извѣстныхъ по его оглавленію статей, имѣютъ ближайшее отношеніе къ нѣкоторымъ изъ видовъ Еллинскаго лѣтописца, каковы, напр., статьи: «Сповѣданїе въкратцѣ коего ради дѣла ѿлоучишѧ^с҄ ѿ на^с^҄ Латина» и «ѿ Иѡанна Златооустаго ѡ Латинахъ когда ѿлучишѧ^с҄ ѿ Грѣкъ» [1], я считаю возможнымъ допустить, что въ составъ разсматриваемой древнеболгарской энциклопедіи могъ входятъ и сборникъ статей духовно-

1. Павловъ въ рецензіи на соч. А. Попова Ист.-лит. обз. др.-русск. полемическихъ сочиненій противъ Латинянъ (Отч. о девятнадц. присужд. нагр. гр. Уварова, с. 261 и 265) отожествляетъ эти статьи съ извѣстными повѣстями о Латынахъ, а вторую статью именно съ той, которая читается во II-мъ видѣ Еллинскаго лѣтописца.

нравственнаго содержанія, сохранившійся, между прочимъ, въ спискѣ 1073 г. и въ недошедшемъ спискѣ 1262 г. Но отсюда необходимо слѣдуетъ, что остальныя части этой энциклопедіи были тожественны по происхожденію съ указаннымъ сборникомъ, т. е. что онѣ составлены также при царѣ Симеонѣ въ Болгаріи.

И такъ, мы видимъ уже въ самомъ началѣ древне-славянской письменности стремленіе объединить въ формѣ одной обширной энциклопедіи почти всю переводную литературу того времени: такая энциклопедія могла занимать тома три или четыре, и составленіе ея, конечно, было возможно только благодаря щедрости царя Симеона.

Въ составъ этой энциклопедіи входилъ, между прочимъ, Никифоровъ лѣтописецъ, что видно изъ его постоянной связи съ Еллинскимъ лѣтописцемъ; ср. тожественное содержаніе въ изложеніи данныхъ о позднѣйшихъ византійскихъ императорахъ между нѣкоторыми списками Никифорова лѣтописца и списками II вида Еллинскаго лѣтописца. Но древнѣйшія редакціи Никифорова лѣтописца доводятъ перечень византійскихъ императоровъ только до Льва, Александра и Константина (сына Львова) [1]. Не слѣдуетъ ли отсюда, что Симеонова энциклопедія составилась до 920 года (года вступленія на царство Романа)? Если это такъ, то очевидно, что въ первой, древнѣйшей своей редакціи Еллинскій лѣтописецъ не заключалъ хроники Амартола, переведенной по списку, доведенному продолжателемъ до 948 г. (года смерти Романа). Весьма вѣроятно, что въ ней могли отсутствовать и другія статьи и сказанія: но они съ теченіемъ времени присоединялись къ тому обширному основанію, которое заложено было еще при Симеонѣ.

Признавъ связь между Сборникомъ 1073 г. и Еллинскимъ лѣтописцемъ, мы съ увѣренностью можемъ сказать, что энциклопедія Симеона стала извѣстной на Руси уже въ XI вѣкѣ.

Повторю вкратцѣ главные выводы предыдущаго изслѣдованія:

Въ X вѣкѣ въ Болгаріи была составлена обширная энциклопедія изъ почти всей имѣвшейся къ тому времени въ наличности переводной литературы. Въ Россіи эта энциклопедія появилась не позже XI вѣка, при чемъ она произвела рядъ компиляцій, извѣстныхъ частью подъ именемъ Еллинскаго и Римскаго лѣтописца, а частью и подъ другими названіями. Можно указать на четыре главныхъ вида

1. Напр., въ Кормч. 1282г., въ Никон. лѣт. и др. То же въ Архив. сб. XV в., гдѣ находится IV видъ Еллинскаго лѣт. (ср. Срезн. Св. и Зам. № LXXXIV).

такихъ компиляцій, которыя мы условно признали отдѣльными видами или изводами Еллинскаго лѣтописца.

Въ ближайшемъ будущемъ я надѣюсь представить изслѣдованіе о томъ вліяніи, которое оказали на наше лѣтописаніе древне-болгарская энциклопедія и ея русскія передѣлки.