(Итоги исследования)
* * *
Итоги нашего исследования в самой общей форме могут быть сформулированы следующим образом.
1. Славянские говоры Валахии (Большой и Малой) принадлежали к той же группе славянских говоров, что и говоры Мизии, Фракии, Македонии, Греции, южной и центральной Албании. Близкая этническая связь дакийских славян с болгарскими племенами подтверждается анализом славянских элементов в современном румынском языке (точнее, в валашских говорах румынского языка).
2. Носители романской языковой традиции появляются в Валахии значительно позже славян. Современная наука ничего не знает o существовании романского населения в Валахии между III и XII вв. н. э. С появлением в Валахии старого валашского населения, этническая основа которого может быть была кельтской, начинается продолжительный процесс скрещивания местного славянского и пришлого романского элементов, который в главных чертах заканчивается к XVI в. До этого времени в различных местах Валахии сохранялись еще славянские говоры, носители которых в XIV — XV вв. были уже двуязычными.
Из местной славянской среды в это время вербуются писцы-логофеты для канцелярий господарей, монастырей и частных лиц.
3. Славянский церковный язык Валахии был заимствован из Болгарии вместе с церковным обрядом и церковной письменностью. Он характеризовал особый валашский извод среднеболгарской письменности. Для истории народного языка эта письменность дает очень мало.
4. Иначе шло формирование канцелярского языка. В этой функции, начиная со второй половины XIV столетия, употреблялись два языка: латинский и славянский. Латинская дипломатика Валахии была тесно связана с латинской дипломатикой Венгрии. С ней же была связана и славянская дипломатика Валахии. Связь эта выражалась как в стилистических особенностях грамот, так и в специальной терминологии. В то же время аалашские славянские грамоты сильно отличались от болгарских
363
и восточносербских как в языковом, так и в стилистическом отношениях.
5. Древнейшие славянские грамоты Валахии на многочисленных примерах подтверждают, что писцы их плохо знали книжный славянский язык, т. е. валашский извод среднеболгарского языка. Они старались писать на нем, следовали некоторым орфографическим правилам, но делали это непоследовательно, часто ошибались, отражая черты своего родного славянского языка. Именно поэтому славянские грамоты Валахии XIV—XV вв. впервые отражают многие особенности живых говоров. Эги грамоты подтверждают, что в народных говорах в XIV—XV вв. был аналитический тип склонения, получили широкое развитие конструкции с союзом да, шел активный процесс утраты инфинитива, представлены были двойные формы приглагольного дополнения и многие другие черты, характеризующие современный болгарский язык.
6. С 20-х годов XV в. обнаруживается влияние сербского языка. В Валахии появляются сербские книжники. В книжном языке наблюдаем многочисленные следы влияния „ресавской” школы. Особенно значительным сербское воздействие становится во второй половине XV в. Влияние это, однако, коснулось лишь книжного языка. Это особенно наглядно подтверждается анализом фонетических особенностей грамот (носовых гласных, редуцированных, l эпентетического, ѣ, сочетаний tj и dj и др. черт) и анализом славянских элементов современного румынского языка. В полной мере подтверждает это и морфология грамот.
7. Изучение валашских грамот дает возможность исследовать особенности именного склонения славянских народных говоров Валахии XIV—XV вв. Это изучение подтверждает, что эти говоры характеризовались а н а л и т и ч е с к и м типом склонения. Неизменяемая по падежам „общая форма” лишь синтаксическими средствамн выражала те отношения, которые в славянских языках выражаются падежными окончаниями. В основах на а общая форма ед. ч. чаще восходила к именительному падежу, во мн. ч. — к именительно-винительному. Множественное число оканчивалось на и как в твердых основах, так и в мягких. В мужском склонении получила широкое
364
распространение флексия мн. ч. ове в односложных словах. В многосложных словах, основа которых не оканчивалась на задненебный согласный, широко использовалась флексия е, которая, однако, в безударном положении смешивалась с и. Категория одушевленности в склонении была выражена лишь в словах л и ч н o г o значения, что находит поддержку в современных болгарских говорах. В словах н е л и ч н ы х мужского рода эта категория уже не имела выражения. На смену ей пришла другая грамматическая категория — категория определенности и неопределенности. Слово кон в функции прямого объекта имело значение un cheval, коня — le cheval. Славянские говоры Валахии в XV в. имели постпозитивные членные формы. Принадлежность выражалаоь теми же средствами, что и косвенное дополнение, т. е. средствами дательного падежа.
В полном соответствии с данными современных болгарских говоров в валашских говорах употреблялись в некоторых случаях падежные флексии. Пользовались флексией дат. п. ед. ч. слова л и ч н ы е мужского рода. Окаменелая форма тв. ед. употреблялась в функции наречий. Некоторые предлоги (например, за, от) употреблялись в значениях, характерных для новоболгарского языка. Известны были говорам сложные предлоги (например, отк, ср. современное откъм). Что касается предлога на, то он употреблялся не только в старом аккузативном и локативном значениях. Встречаются в грамотах примеры употребления этого предлога в значении дательного падежа, что так характерно для современного болгарского языка. Случаи эти редки, но они могли появиться в грамотах только под влиянием живого народного языка. Предполагать в этом случае книжный источник невозможно. Г е н е т и ч е с к а я с в я з ь с л а в я н с к и х г о в о р о в В а л а х и и с с о б с т в е н н о б о л г а р с к и м и г о в о р а м и п о д т в е р ж д а е т с я н е т о л ь к о о б щ и м х а р а к т е р о м и м е н н о г о с к л о н е н и я, е г о а н а л и т и з м о м, н о и о б щ и м и с р е д с т в а м и и с п о с о б а м и в в ы р а ж е н и и п а д е ж н ы х о т н о ш е н и й, о б щ е й н а п р а в л е н н о с т ь ю с а м и х п р о ц е с с о в и и х р е з у л ь т а т о в.
8. В области местоимений последовательно различались три падежные формы: именительный, винительный и дательный
365
падежи. Форма винительного падежа в сочетании с различными предлогами выступала в функции общего падежа. Получила широкое развитие система кратных „конъюнктных” местоимений, которые употреблялись точно так же, как в новоболгарском языке. Они не употреблялись под логическим ударением, после предлогов; принадлежность обычно выражалась краткими формами местоимений в дательном падеже. Известно было славянским говорам Валахии двойное употребление полных и кратких форм местоимений. Прилагательные в полном согласии с общей системой именного склонения также не имели флексий косвенных падежей. Степени сравнения образовывались с помощью приставок по и най.
9. Славянские говоры Молдавии принадлежали к другой группе языков (восточнославянской). Язык молдавских грамот XV столетия (главным образом Стефана Великого) свидетельствует, что эти говоры знали полногласие и другие типичные фонетические признаки восточнославянской группы языков. Находим в грамотах некоторые характерные особенности украинского языка. Молдавские говоры, несомненно, имели синтетический тип именного и местоименного склонений, не знали простых форм прошедшего времени, полностью сохраняли инфинитив, резко отличались от валашских говоров употреблением местоимений, некоторых предлогов и союзов. Задача будущего исследоватедя состоит в установлении границы между валашскими (южнославянскими) и молдавскими (восточнославянскими) племенами (resp. говорами). Можно, однако, и теперь утверждать, что граница эта не совпадала с политической границей. Топонимия и славянские элементы в молдавских говорах подтверждают, что славянские племена южного происхождения обитали и к востоку от Серета.