Разыскания в области болгарской исторической диалектологии.

Т. I. Язык валашских грамот XIV—XV веков

С. Бернштейн

 

 

V. Именное склонение в славянских грамотах Валахии XIVXV веков

 

  А. Склонение основ женского рода на а (ја)

 

 

5. Т в о р и т е л ь н ы й  п а д е ж

 

Уже в памятниках старославянского языка наблюдаем некоторые изменения в творительном падеже основ на а. Так, в Супрасльской рукописи находим в значении творительного падежа форму рѫкѫ, доушѫ, зълѫ и др. Аналогичные примеры находим и в других старославянских памятниках (например, в Саввиной книге). Итак, в целом ряде случаев в старославянских текстах форма винительного и творительного будет различаться только предлогом. [1]

 

Исследователи языка старославянских и среднеболгарских рукописей давно обратили внимание на то, что творительный падеж уже в древнейшие времена не употреблялся без предлога. [2] К. Мейер с полным основанием считает это одной из характерных особенностей среднеболгарского языка. Из старославянских памятников типичным в этом отношении является Супрасльская рукопись. Приведем несколько примеров из среднеболгарских памятников, заимствованных из исследования К. Мейера. В Болонской псалтыри — сѣявъшеи сльзами въ радости пожьнѫтъ; этот же текст в Софийской псалтыри (первая половина XVI в.) — съ сльзами. В Погодинской — льстиіѫ глаголаахѫ съпасоу; этот же текст в Болонской и Софийской — съ льстьіѫ; в Болонской — плътьіѫ, в Бухарестскойсъ плътьіѫ. [3]

 

В валашских грамотах XIV—XV вв. старые формы творительного падежа в основах на а последовательно употребляются лишь в начальных вступительных формулах грамот и в заключительной части. Во второй главе мы уже показали, что эти части грамот являлись готовыми канцелярскими формулами и почти не отражали особенностей языка составителя грамот. Это были штампы, выработанные многолетней канцелярской практикой. Сюда относится из вступительной формулы — милостіѫ божіѫ, что мы часто находим в грамотах Мирчи

 

 

1. См., например, V o n d r á k, Altkirchenslavische Grammatik, 1912, S. 410.

 

2. Л а в р о в, Обзор..., стр. 181.

 

3. См. другие примеры — М е й е р, Der Untergang der Declination im Bulgarischen, S. 47—48.

 

265

 

и других господарей. Тот же характер носит из вступительной части — въсеѫ землеѫ оуггровлахошскоѫ (см., например, В, V, 11); из заключительной части — и въ бѫдѫщаго вѣцѣ съ душеѫ (М, IX, 13). В  ж и в о м  тексте грамот старые формы творительного падежа встречаются очень редко. Укажу в грамоте Александра — съ своеми главами (В, XXIII, 43); в грамоте Влада I Дракула — да ни поможете с лѫкови и стрѣлами и пушками (С, XXV, 25). Аналогичное место в одной из грамот Александра читается так: да ми поможете съ лѫковы и стрѣлеми, съ орѫжіем (В, XXII, 42). Все эти редкие в грамотах формы творительного падежа являются исключительно  к н и ж н ы м и.

 

Если в среднеболгарских церковных памятниках предлог получает значительное развитие перед формой творительного падежа, то в валашских грамотах он является  е д и н с т в е н н ы м  носителем тех отношений, которые прежде выражались падежной флексией.

 

До середины XV в. (точнее — по 30-е годы) в грамотах обычно находим после предлога старую форму винительного падежа, которая, как нами показано выше, представляет собой в это время неизменяемую форму общего падежа.

Из грамот Мирчи Великого — съ іоудѫ (М, IX, 1), и еще кои поминуѫт с рибѫ от кола (В, I, 3);

из грамот Раду II — съ рибѫ (В, V, 11), съ правдѫ (В, IV, 9), съ въсѫ правдѫ (там же), и да ест една землѣ съ земл [1] господства ми (В, IV, 8), под Дѫбовицѫ (В, VII, 14);

из грамот Дана II — и от конѣ товарена със рибѫ (В, XI, 22), със купл (В, XI, 22), със вашѫ вол (В, XV, 30), със вол господина ми кралѣ и с Щибром воеводѫ (В, XVII, 33);

из грамоты Александра — сѫ молитвѫ господина ми кралѣ (В, XXII, 42).

 

Co времени Раду II, Александра и Влада I Дракула начинается период  с е р б с к о г о  культурного влияния, которое с середины XV в. принимает значительные размеры. Уже выше

 

 

1. В данном случае земл, вол восходят к старым формам винительного падежа, испытавшим воздействие среднеболгарской мены юсов.

 

266

 

мы видели, что с этого времени писцы начинают заменять букву ѫ через у, не заботясь o реальном значении нового сочетания. Общая неизменяемая форма рибѫ заменяется формой рибу (ср. аналогичное явление в передаче прямого объекта).

Примеры:

из грамот Влада I — хватит съ рѫку (В, ХХХVІII, 61), съ едну сукню (С, ІV, 4);

из грамоты Влада II, Цепоша — доидѣте съ хлѣб и със куплю (В, LXXV, 97);

из грамот Басараба II — съ куплю (В, СVІІ, 134), и сѣ воденицу (М, IX, 13), понеже ест дошѫл един купѫц турчин съ добру куплю и много (В, ХСVIII, 123), съ великом куплу у нашу землу (В, CIX, 136), ере съ божіем волю (В, СХІV, 142), със кошулю (В, СХХ, 148);

из грамоты Мирчи Претендента (148) — съ волю божію (В, CXLVII, 178);

из грамот Раду IV — али съ веру истіною (С, XII, 12), със мою главу (С, VII, 8), със воиску (В, CLXXX, 215), ест имал синови със онои жину (В, СХСVІ, 235; в той же грамоте — жену). [1]

 

Интенсивное сербское влияние на валашский книжный язык не могло не сказаться в заимствовании сербской формы творительного падежа основ на а, представляющей собой специфическую особенность сербской морфологической структуры. Находим ее уже в одной из грамот Раду II, написанную с многочисленными особенностями сербского языка: и да живемо мирно и единодушно, съ правом и истином (В, IV, 9; в той же грамоте находим — съ правдѫ). Находим изредка сербские формы в грамотах Александра: тъкмо с правдом (В, XXV, 46). Сохранилась грамота Александра, написанная сербом. В ней, разумеется, находим исключительно сербские формы творительного падежа (ср. истином — В, XXX, 49). Важно отметить, что

 

 

1. Новоболгарские предлоги със, във, получившие широкое распространение в валашских грамотах ХІVХV вв., отсутствовали в книжном языке среднеболгарской поры. Поэтому писцы заимствовать их из болгарского литературного языка не могли. Это были  ж и в ы е  предлоги их родного славянского языка, которыми они и пользовались в своей канцелярской практике. Очень важно указать, что в молдавских грамотах XV в. эти предлоги встречаются чрезвычайно редко и несомненно являются заимствованными из валашских грамот.

 

267

 

в этой грамоте формы творительного падежа употребляются без предлога. В грамотах же собственно валашских, написанных местными книжниками, перед сербской формой творительного падежа  в с е г д а  будет стоять предлог, который в живом языке являлся единственнным носителем падежных отношений.

Примеры:

из грамоты Влада I — съ тръгом, ни съ поклисарством, ни съ едином работом (В, XXXVIII, 61);

из письма ворника Влада I Войко — съ едином шубом (см. o şubă, В, ССVІІ, 248);

из грамоты Владислава II — с моом главом (В, LXIII, 86);

из грамоты Басараба III — съ свом землом (В, СХХХІV, 165) и мн. др.

На заимствованный и книжный характер этих форм творительного падежа в валашских грамотах указывают значительные колебания в их употреблении и чисто книжные, искусственные новообразования. Так, наряду с землом находим землем (из грамоты Басараба II — азъ съ въсем землем В, С, 125), землюм (из грамоты Владислава II — и с моом землюм — В, LXIII, 86);

из грамоты Влада II — със волем божи (В, LXXVI, 98);

из грамоты Басараба III — съ вашои милостъ съ великом куплем (В, CIX, 136).

Подробнее об этом см. в шестой главе.

 

Встречаются изредка сербские формы творительного падежа в молдавских грамотах Стефана Великого. Проникли они в канцелярский язык молдавских господарей от сербов, работавших в этих канцеляриях (выше мы указывали на одного из них, Теодора Продановича, который подвизался в Молдавии во второй половине XV в.), а также и из Валахии.

 

Естественно, что в грамотах на месте старого творительного падежа находим сочетания предлога с общей формой в именительном падеже, который, как мы видели выше, служит общей формой при передаче прямого объекта и в сочетании с различными предлогами.

Примеры:

из грамоты Влада I — макаръ с кола (В, LII, 76);

из грамоты Влада III — и намерили су некое жене сироте със кола (В, CLVIII, 192);

из письма жупана Ласкара (время Влада I Дракула) — смъ дал съ слуга ми Мартина (В, ССХIII, 255) и мн. др.

 

268

 

Во множественном числе в сочетании с предлогом находим общую форму, восходящую к именительно-винительному.

Из грамоты Басараба II— а Стефан воивода идет съ въсѣми неговѣми воиске (В, LXXXVII, 113);

из грамоты Басараба III — съ воиске (В, СХХ, 147);

из грамот Раду IV — и съ воденице на устиіа Тополову (М, IX, 20), учините над главе им (В, CLXXXIX, 228).

 

Итак, валашские грамоты свидетельствуют, что в живом славянском языке Валахии в основах на a (ja) флексии творительного падежа не было. Носителями прежних падежных отношений являлись в XIV—XV вв. предлоги (съ, със, надъ, подъ), после которых как в единственном, так и во множественном числе шла неизменяемая по падежам общая форма (casus generalis).

 

Иную картину наблюдаем в славянских грамотах Молдавии. Здесь писцы совсем не проявляли такой беспомощности в пользовании старой формой творительного падежа, как их западные соседи. Грамоты Стефана Великого дают многочисленные доказательства тому, что в живом языке их создателей старая форма творительного падежа была живой формой. Приведу несколько примеров из грамот Стефана:

тѣм мы видѣвше его правою и вирною слоужбою до нас (3 сентября 1459 г.), и своею сестрою Черною (8 августа 1461 г.), и съ своею дочкою Кръстіною (15 апреля 1463 г.), дорогою на верх дила (8 декабря 1466 г.), и съ въсею землею (28 мая 1470 г.), и съ въсею нашею радою (25 апреля 1472 г.), таковы боудет под клѣтвою отеческою (25 января 1476 г.), их доброю волею (11 февраля 1478 г.), съ своею женою Анушкой (17 августа 1483 г.), съ своею женою Федкою (8 марта 1487 г.), и съ сладницою (3 апреля 1488 г.).

Случаи ошибочного употребления формы творительного падежа в молдавских грамотах единичны.

 

 

[Previous] [Next]

[Back to Index]