Исследования по древнерусской литературе

Д. С. Лихачев

II. Изучения

19. Канон и молитва Ангелу Грозному воеводе Парфения Уродивого (Ивана Грозного)

( Публикуется по кн.: Рукописное наследие древней Руси: По материалам Пушкинского Дома. Л., 1972, с. 10—27. )

В 1878 г. в «Чтениях в Обществе истории и древностей российских» при Московском университете издатель этого журнала Андрей Попов поместил найденный им текст «Ответа царя Иоанна Васильевича Грозного» члену Общины Чешских и Моравских братьев Яну Роките. До того был известен только латинский перевод этого «Ответа», изданный в 1582 г. Иоанном Ласицким в сборнике «De Russorum, Moscovitarum et Tartarorum religione. . .». Где нашел Андрей Попов свою рукопись, имелось ли в ней что-либо еще, принадлежащее перу царя Ивана Грозного, осталось неизвестным. Неизвестно и нынешнее место хранения рукописи. Андрей Попов отмечал в «Предуведомлении», что правописание рукописи «довольно небрежное, встречаются описки, недосмотры, — видимо, что писец мало сознавал важность списываемого им». По словам Попова, рукопись «писана в конце XVI в., полууставом, в 4°».

В своем издании А. Попов, по-видимому, исправил, не оговорив, большинство замеченных им в списке «описок» и «недосмотров». Сейчас в его издании их сравнительно мало.

Списки «Ответа царя Иоанна Васильевича Яну Роките» встречаются крайне редко. Н. А. Казакова указала мне на список в сборнике ГПБ, Погодинского собр., № 1597. Здесь после выписки о втором браке Василия III идет Речь Ивана IV к Максиму Греку. Эта речь к Максиму Греку на самом деле является «Ответом царя Иоанна Васильевича Яну Роките»: Максим Грек в заглавии назван ошибочно. [1]

Через восемь лет после публикации А. Попова, в 1886 г., известный знаток древнерусской письменности архимандрит Леонид издал в «Памятниках древней письменности и искусства» «Послание к неизвестному против люторов. Творение Парфения Уродивого» по рукописи № 423 библиотеки Уварова, бывш. Царского (теперь — ГИМ).

Архимандрит Леонид предположил, что Парфений — суздалец и жил в первой половине XVI в., точнее до 1560 г. [2] Это свое предположение Леонид основывал на том, что произведение Парфения Уродивого — Канон Ангелу Грозному, о котором пойдет речь в дальнейшем, — помещено в одной рукописи Следованной псалтыри XVII в.: «между канонами суздальским святым, творение „Григория инока” Суздальского Спасо-Евфимиевского мона-

1. О сборнике Погодинского собр., № 1597, содержащем различные материалы о Максиме Греке, см.:  Ч е р н о в  С. Н. К ученым несогласиям о суде над Максимом Греком: Сборник статей по русской истории, посвященных С. Ф. Платонову. Пг., 1922, с. 48—71.

2. Послание к неизвестному против люторов. Творение Парфения Уродивого / Сообщил архимандрит Леонид. СПб , 1886, с. V—VI.

361

стыря». Таким образом, основания, по которым Парфений был объявлен суздальцем, жившим в первой половине XVI в., вполне эфемерны.

Возвращаясь к изданному архимандритом Леонидом «Посланию к неизвестному против люторов», следует обратить внимание на следующее. Архимандрит Леонид не заметил, что изданное им «Послание» заключает в основном тот же текст, что и «Ответ царя Иоанна Васильевича Грозного Яну Роките». Различие только в том, что в последнем отброшена заключительная часть и в названии всего сочинения, а также отдельных его частей убраны прямые и косвенные указания на авторство царя: «ответ государев», «второе мое слово», «3 слово мое», «4 убо мое слово» и пр.

На тождественность «Ответа» и «Послания» обратил внимание в 1911 г. А. И. Шляпкин, и он же на этом основании сделал предположение, что Парфений Уродивый — псевдоним Ивана Грозного. В своей статье «Ермолай Прегрешный, новый писатель эпохи Грозного» А. И. Шляпкин делает следующее предположение: «Позволяю кстати сообщить заметку о литературной деятельности и самого царя Ивана Васильевича, о которой у нас, кроме исследования И. Н. Жданова (Сочинения, т. 1, с. 81—170), нет специальной работы. В Памятниках древней письменности ОЛДП за 1886 г. напечатано было по рукописи Царского № 423 покойным архимандритом Леонидом (Кавелиным) „Послание к неизвестному против люторов — творение Парфения Уродивого”. При ближайшем знакомстве с ним я увидел, что это не что иное, как ответ царя Иоанна Васильевича Грозного Яну Роките (первые 12 слов Грозного). Парфению Уродивому принадлежит еще „Канон св. архангелу Михаилу, грозному воеводе, хранителю души и тела, всем человеком посылаемому от Вседержителя бога по вся души человеческие душу возвести к Господу, а тело земли предати. Ты же, человече, не забывай смертного часа, по вся дни пой канон сей”, что уже отметил архимандрит Леонид (1, с. 1). Отсюда можно сделать вывод, что Парфений Уродивый — псевдоним И. Грозного, иронически называвшего себя девственником (). Принадлежность царю канона св. арх. Михаилу будет соответствовать авторству Грозного в послании-молитве к мощам Михаила Черниговского и боярина Федора и в стихирах Владимирской иконе Божией Матери, св. Петру митрополиту и Даниилу Переяславскому (а р х и м.  Л е о н и д. Стихиры, положенные на крюковые ноты. Творение царя Иоанна, деспота российского. Изд. ОЛДП, СПб., 1886;  Ж д а н о в  И. Н. Сочинения, т. 1, с. 83), уже несомненно ему принадлежащих». [3]

Конечно, одного совпадения текста «Ответа царя Яну Роките» с «Посланием к неизвестному против люторов Парфения Уродивого» еще недостаточно, чтобы отождествить Ивана Грозного с Парфением, тем более что текст Парфения сокращен сравни-

3. См. сборник: Сергею Федоровичу Платонову ученики, друзья и почитатели. СПб., 1911, с. 554—555.

362

тельно с «Ответом царя». Поэтому следует рассмотреть и другие текстологические возможности: 1) Иван Грозный воспользовался текстом Парфения, дописав конец и вставив указания на свое авторство; 2) некий Парфений Уродивый (не царь Иван Васильевич) воспользовался «Ответом царя Яну Роките» и выдал царское сочинение за свое, несколько его сократив.

Первый вариант невозможен, так как в «Послании Парфения Уродивого» имеются характерные для Грозного полемические обороты: «А что писал еси о латынской церкве, и аз о том глаголати не хощу, понеже яко латына прелесть, тако и вы тьма. . .»; [4] «А что еси писал о Люторе, како он во учении вашем будто ся справедливо рассказует, и о том много обличихом выше сего, яко вся развращенна. . .»; [5] «Яко же убо выше сего много о том писах ти. . .»; [6] «. . .и аз о том глаголати не хощу. . . и о том сами ведаете». [7] Ср. в Послании Грозного в Кирилло-Белозерский монастырь характерный для Грозного оборот: «А нам к вам больши того писати невозможно, да и писати нечего. . . Сами ведаете». [8] В «Послании к неизвестному Парфения Уродивого» встречаются и такие обороты: «А что писал еси о посте, и ты лжешь, а не истинствуешь. . .». [9] Ср. в Послании Грозного к Сигизмунду II: «А что писал еси. . . ино твое писанье много отстоит от истинны. . .». [10] Многократно встречаются в «Послании к неизвестному» и обороты, начинающиеся со слов «видиши ли, яко. . .». [11] Характерно также для Грозного издевательство над именем противника. Ср. в «Послании к неизвестному»: «. . .во истину бо Лютор, иже лют глаголется», [12] и в Послании Грозного к Полубенскому: «А пишешься Палемонова роду, ино то палаумова роду. . .». [13] Наконец, Парфений, как и Грозный, прибегает и к простой брани: «Аще ли же разрушавши, не токмо козлище еси, но и хищник, волк, и тать, разбойник». [14]

Кроме того, в одном случае в «Послании Парфения» осталось указание на царское происхождение автора. Парфений пишет от первого лица: «А что еси писал о русской вере, ино как бы прос(вя)тил прародителя нашего благочестиваго великаго князя Владимира, нареченнаго во святом крещении Василия». [15] Это место одинаково читается и в «Послании Парфения» и в «Ответе

4. Послание к неизвестному. . ., с. 26.

5. Там же, с. 27.     6. Там же, с. 35.     7. Там же, с. 44.

8. Послания Ивана Грозного / Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. М.; Л., 1951, с. 192.

9. Послание к неизвестному. . ., с. 27.

10. Послания Ивана Грозного, с. 261.

11. Послание к неизвестному. . ., с. 11, 13, 17, 24, 25 и др.

12. Там же, с. 2.

13. Послания Ивана Грозного, с. 203.

14. Послание к неизвестному. . ., с. 30.

15. Там же с. 25.

363

царя». Из этого видно, что «Ответ царя» не мог быть переделан из «Послания Парфения».

Разберем теперь вторую из возможностей: некий Парфений Уродивый воспользовался «Ответом царя».

Однако здесь надо обратить внимание на то, что произведение Парфения не имеет никаких новых элементов. Это только сокращенный ответ Грозного Роките. Кто же из живых людей мог решиться на прямое присвоение текста Ивана Грозного? Ясно, что под именем Парфения Уродивого может скрываться только сам Иван Грозный. Однако встает вопрос: почему же понадобилось Грозному укрыться под придуманным именем Парфения Уродивого? [16]

Напрашивается желание искать ответ на этот вопрос в самом содержании отброшенной части. Что же это за часть? В ней Грозный обвиняет последователей Лютера в допущении многоженства. Грозный выступает с крайним раздражением против тех, кто женится после смерти жены. Ответ Яну Роките датируется 1570 г. [17] К этому времени Грозный был уже женат три раза. В апреле же 1572 г. собрался церковный собор, разрешивший Грозному четвертый брак, но наложивший на царя епитимию и указавший на непозволительность кому-либо из подданных царя поступать по его примеру. В соборном определении от 29 апреля 1572 г. о четвертом браке царя Иоанна Васильевича сказано, что Иван на соборе «извещался и прощения просил, и бил челом и молил о прощении и о разрешении и обличении четвертого брака сочетания». Собор разрешил Ивану четвертый брак, но наложил епитимию и указал, чтобы никто из «прочих человек от мирских царьскаго синглита и до простых» никак не дерзали на четвертый брак под угрозой «пригрозного» проклятия. [18]

Естественно, что в условиях этого церковного осуждения многоженства царя выступать самому царю против многоженства было неудобно.

Как известно, Грозный считал нужным распространять свои сочинения «во все его Российское царство». [19] Поэтому «Ответ царя Яну Роките» Грозный также стал распространять, но убрал всю ту часть, где он выступал против многоженства, а сам себя насмешливо называл «Парфением», т. е. девственником. Впоследствии Грозный, отбросив все церковные запрещения, был женат по крайней мере еще два раза.

Литературный маскарад был вполне в духе Грозного. Вспомним его челобитные, которые заключались униженными самопрозва-

16. Именем знаменитого писателя (например, Иоанна Златоуста) в Древней Руси иногда подписывались сочинения менее известных авторов, чтобы придать этим сочинениям больший авторитет. Однако никаких других писателей или святых с именем Парфения Уродивого мне неизвестно.

17. Ян Рокита был в Москве весной 1570 г. в свите польских послов Кротошевского и Тевлюта.

18. Акты археографической экспедиции. СПб., 1836, т. 1, с. 229—331.

19. Л у р ь е  Я. С. Был ли Иван IV писателем? — ТОДРЛ, М.; Л., 1958, т. 15, с. 507.

364

ниями: «Иванец Васильев со своими детишками с Иванцем да с Федорцем челом бьет». Вспомним также его послания от имени бояр. [20]

Под именем Парфения Уродивого Грозный написал еще Канон Ангелу Грозному воеводе. Канон этот довольно часто встречается в списках, отмечается в описаниях рукописей, но до сих пор не был издан и изучен. Принадлежность Ивану Грозному Канона Ангелу Грозному воеводе основывается не только на том, что он надписан тем же именем Парфения Уродивого, что и «Послание к неизвестному против люторов». Обращает на себя внимание характерность для Грозного стиля, отдельных выражений, тем и настроения.

Канон формально построен по традиционной схеме — 9 песнопений (ирмосов и тропарей). Темы песнопений указаны правильно. Как и полагается, Канон заканчивается славословием богоматери, но это только формально. На самом деле Канон посвящен всего одной теме — смерти. Ангел восхваляется  т о л ь к о  как ангел смерти. Настроение страха пронизывает Канон от начала и до конца. Сравнительно с известными стихирами Грозного Канон Ангелу Грозному воеводе отступает от традиционной формы. Канон подчеркивает страх, внушаемый ангелом: «грозный и смертоносный ангел», «страшный посланниче», «великий хитрец», «страшный воин», «святый ангеле огнеобразный» и т. д. О себе автор Канона говорит так: «злосмрадный», «окаянный», «и мене помилуй, грешнаго и окаянного», «душу мою, наполненную смрадом» и пр.

Наконец, имеется одно место в Каноне (только в двух списках — ИРЛИ, Карельское собр., № 2 и ГБЛ, ф. 304, № 287), которое свидетельствует, что писавший — лицо весьма значительное: «О люди благочестии и вси племена земстия, егда видите мое смертное тело на земли повержено и вонею греховною объято,— помолитеся ко ангелу смертоносному о мне. . .». Ясно, что здесь пишет не обычный человек.

Правда, в Каноне имя молящегося всюду изъято и заменено на «имрек», но, как мы уже отмечали, изъяты указания на Грозного и в другом произведении Парфения Уродивого — «Послании к неизвестному». Грозный ничего не писал от имени Парфения, он только скрывал под этим именем уже написанное. Что Грозный был автором церковных служб, это хорошо известно. Архимандрит Леонид в 1886 г. издал «Стихиры, положенные на крюковые ноты. Творение царя Иоанна, деспота российского» (Памятники древней письменности, ОЛДП, LXIII). Эти стихиры вполне традиционны, поэтому нет ничего удивительного, что они надписаны именем царя. Напротив, Канон Ангелу Грозному воеводе написан в типичной для Грозного манере, выражает его интимные настроения: его ожидание и страх смерти, поэтому распространять их с именем царя было также неудобно. Известно, что Грозный пел церковные

20. Послания Ивана Грозного, с. 195, 239.

365

службы. Архимандрит Леонид упоминает, что в Никитском монастыре в Переяславле Залесском на южной стороне паперти собора в его время была плита белого камня с надписью об освящении собора в 1564 г. московским митрополитом Афанасием. В надписи, между прочим, было сказано: «Благочестивый государь. . . всенощное бдение слушал и первую статию сам царь чел и божественную литургию слушал, и красным пением с своею станицею, сам же государь пел на заутрени и на литургии». [21]

Из изложенного ясно, что Канон Ангелу Грозному воеводе, надписанный именем Парфения Уродивого, также принадлежит Грозному. Причем это новое произведение Грозного в еще большей мере укрепляет мысль, что имя Парфения придумано самим Грозным и скрывает те его произведения, которые ему по каким-либо соображениям не хотелось публично признавать своими.

В одном списке (БАН, 33.3.20) после Канона Парфения Уродивого следует текст Молитвы к Иисусу Христу и архангелу Михаилу. Эта Молитва не надписана именем Парфения, но с Каноном она составляет одно традиционное целое (каноны обычно заключались молитвами) и сходна с ним по стилю и по теме. Грозный (вернее Парфений) просит архангела Михаила изъять его из рук врагов, «запретить» всем, борющимся с ним врагам, просит спасти его «на распутиях, на реках, и в пустынях, в ратех, в царех, и в князех, в вельможах, и в людех, и во всякой власти, и от всякоя притчи, и от диявола». Он просит спасти его «от очию злых человек и от напрасный смерти». И наконец, что самое важное для атрибуции, обращается к своим святым покровителям. Кто же эти покровители? Это Иоанн Креститель — ангел Грозного (Иоанн Лествичник был ангелом его сына царевича — Ивана Ивановича), пророк Илья, Никола Чудотворец и Евпатий.

Позволю себе привести справку, полученную мною от известного искусствоведа и вещеведа Т. В. Николаевой: «Что же касается Иоанна Предтечи, Николы и Никиты, то их изображения на вещах Ивана Грозного являются обычными. Вместе с ними изображаются еще Анастасия, царь Константин и царица Елена, Симеон Богоприимец и патроны сыновей Грозного — Иоанн Лествичник и Федор Стратилат. Вещи Ивана Грозного или членов его семьи с изображениями патрональных святых следующие.

1) Икона „Богоматерь Одигитрия” 1560 г., в золотом окладе с черневыми изображениями святых на золотых дробницах (Иоанна Предтечи, Николы, Анастасии и др.). Хранится в Оружейной палате. См.: Государственная Оружейная палата Московского кремля. М., 1954, с. 186 и 194.

2) Икона „Спас Вседержитель” XVI в., в серебряном чеканном окладе с гравированными дробницами. Изображены: Иоанн Предтеча, Владимир, Борис и Глеб и др. Хранится в Оружейной

21. Стихиры, положенные на крюковые ноты. Творение царя Иоанна, деспота российского / Сообщил арх. Леонид. — ПДП, СПб., 1886, вып. 63, с. III.

366

палате. Происходит из Покровского монастыря в Суздале. Издана:  Г е о р г и е в с к и й  В. Г. Памятники старинного русского искусства Суздальского музея. М., 1927; а также: Государственная Оружейная палата Московского кремля. М., 1969, № 71.

3) Оклад Евангелия 1568 г., сделанный по образцу Евангелия Федора Кошки. На окладе помещены: Иоанн Предтеча в деисусе, Никита Переяславский, Владимир с Борисом и Глебом, Анастасия, Символ Богоприимец, преподобный Сергий и Никола. См.: Государственная Оружейная палата Московского кремля. М., 1969, № 65.

4) Икона „Кирилл Белозерский”. Сер. XVI в. Из собрания Троице-Сергиевой лавры (Загорский музей, инв. № 8/4942). На чеканном серебряном окладе помещены гравированные изображения святых: Иоанн Лествичник, Ульяния, св. Василий (по-видимому, Парийский), Анастасия. Точных данных о принадлежности этой иконы нет, но изображения святых связаны, несомненно, с семьей Грозного (только Ульяния — это имя не «лекарицы», как мы предполагали, а жены брата Ивана Грозного Юрия).

5) Икона „Никола Бородинский”. Сер. XVI в. Из собрания Троице-Сергиевой лавры (Загорский музей, инв. № 2719). На роскошном серебряном с золотыми дробницами окладе, выполненном чеканкой, чернью, сканью и эмалью, помещены на цате изображения Богоматери Знамения, Иоанна Предтечи и Николы, а на поле оклада, на киотчатых дробницах, гравировкой с чернью по золоту изображены: архангел Михаил, архангел Гавриил, Василий Великий, Анастасия, преподобный Иоанн, святой Мина, святая Ульяния. См.:  Л и х а ч е в  Н. П. Материалы для истории русского иконописания. Атлас снимков. СПб., 1906, ч. 2, табл. CCXCVIII, рис. 559.

6) Икона „Никола” с приписными святыми: Троица, мученик Георгий, мученик Дмитрий, апостол Петр, апостол Павел, Василий Великий, Иоанн Креститель, Федор Стратилат,  мученица Ирина, Григорий Богослов, Тихон Чудотворец, Иоанн Златоуст, преподобная Федосия, мученик Никита, Мина, апостол Яков, Евдокия, преподобный Кирилл, Леонтий Ростовский, преподобный Андроник. 1592 г. Икона принадлежала царю Федору Иоанновичу и была, по-видимому, написана в Троице-Сергиевом монастыре (Загорский музей, инв. № 5605)».

Если Грозный принял имя Парфения Уродивого для «Послания к неизвестному против люторов» после собора 1572 г., то надо думать, что и другое свое сочинение — Канон Ангелу Грозному воеводе — Иван Грозный написал под именем того же Парфения вскоре же. Вряд ли нужно предполагать, что Грозный писал Канон Ангелу Грозному в начале 80-х гг., когда раскаяние в совершенных убийствах и страх смерти достигли у него апогея. Временем написания Канона и Молитвы мог быть тот же 1572 или 1573 год. В 1571 и 1572 гг. Иван ходил на Новгород. Р. Г. Скрынников пишет: «После новгородского разгрома в зем-

367

щине много толковали о том, что бог покарал Ивана неизлечимой болезнью». [22] В своем «Временнике» Иван Тимофеев пишет, что после похода на Новгород бог «болети неисцелно ему сотвори». [23] В мае 1572 г. Грозный просил английского посла об убежище в Англии. К 1572 г. обычно относится и «Завещание» Грозного, также отражающее его страх смерти. [24]

Теперь перед нами самый интересный вопрос: кто тот Ангел Грозный воевода, которому молится Грозный и которого он ожидает в свой смертный час?

Во всех описаниях рукописей, где упомянут Канон Ангелу Грозному воеводе, говорится, что это архангел Михаил. И описывающие безусловно правы. Архангел Михаил — предводитель небесных сил. Он победитель сатаны. Он проводит человеческую душу через загробные мытарства.

В своем исследовании «Культ святого Михаила» О. А. Добиаш-Рождественская приводит материалы, устанавливающие представления об архангеле Михаиле как об ангеле смерти. Она пишет, что Михаил на Западе — «борец за душу, водитель душ, может быть, прямо смертный ангел». [25] К нему направлялись молитвы за усопших и ему часто посвящались кладбищенские церкви.

Причина, по которой Грозный обращается в Каноне к архангелу Михаилу в своем паническом страхе смерти, вполне ясна. Архангел Михаил — не только ангел смерти, приходящий за душою умершего и проводящий ее в «горний Иерусалим», это также и тот ангел, во имя которого была построена царская усыпальница в Московском Кремле, где предстояло лечь и самому Иоанну Грозному, — Архангельский собор. Архангел Михаил действительно считается предводителем небесных сил, однако все ж таки в Каноне он не назван по имени. По имени архангел Михаил назван только в Молитве. Важно, что в Послании Грозного в Кирилло-Белозерский монастырь, относящемся приблизительно к тому же времени, что и Канон и Молитва, — к 1573 г., имеется тот же мотив обращения к ангелу смерти. И опять-таки ангел смерти не называется по имени.

Говоря в своем Послании в Кирилло-Белозерский монастырь о последнем часе, предстоящем каждому человеку, Грозный восклицает: «Предстанет бо ти напрасно все пагубство, и люта, яко же буря, приидет ангел немилостив, отводя с нуждею, влекий душю

22. С к р ы н н и к о в  Р. Г. Опричный террор. Л., 1969, с. 161.

23. Временник Ивана Тимофеева / Подгот. к печати, пер. и коммент. О. А. Державиной. М.; Л., 1951, с. 14.

24. Грозный пишет в своем «Завещании», что тело сто «изнеможе, болезнует дух, струпи телесна и душевна умножишися, и не сущу врачу, исцеляющему мя, ждях, иже со мной поскорбит, и не бе, утешающих не обретох. . .» (Послания Ивана Грозного, с. 524). Во вступительной части его «Завещания» развернута потрясающая картина сомнений, самоуничижения, раскаяния и тревожного ожидания смерти.

25. Д о б и а ш – Р о ж д е с т в е н с к а я  О. А. Культ святого Михаила. Пг., 1917, с. 361 (гектографированное издание).

368

твою, связану грехми, часто обращающуюся к здешним и рыдающу без гласа. . .». [26]

В тираде, обращенной в Послании в Кирилло-Белозерский монастырь к ангелу смерти, есть те же типичные и для Канона мотивы: 1) ангел назван «немилостивым» (ср. в Каноне — «твоея нещадости»); 2) страх смерти («смутися сердце мое исхода ради, и страх смертный нападе на мя, боязнь и трепет Страшнаго судища прииде на мя. . .»); 3) боязнь умереть без покаяния («аще восхищен будеши преже покаяния. . .»); 4) боязнь одиночества в час смерти («ей, поистине, нощь глубока тогда, и болезнь тяжка, и помагаяй несть»); 5) мотив долгого пути к небесному Иерусалиму («течение к Иерусалиму. . .»). [27]

Резюмируя свое историческое вступление к исследованию о святом Михаиле, О. А. Добиаш-Рождественская между прочим пишет: «Михаил, несомненно, светлое божество, борец за доброе начало. Но все-таки это борец карающий, грозный ангел. И его воинственность, и его связь с „древним змием”, по понятному психологическому уклону, отбрасывает зловещую тень на его светлый облик, дает ему характер христианского Сатаны». [28] А заключая всю книгу, О. А. Добиаш-Рождественская отмечает: «Он (Михаил. — Д. Л.) почти на границе добра и зла. Борясь за добро, он часто бывает яростен; иногда он бесцельно жесток. Он карает, убивает, сечет розгами, уносит смерчем, ударяет молнией. Это гневный бог и святой сатана. Его больше боятся и чтут, чем любят. Элемент добродушия почти отсутствует в его легенде». [29]

Черты жестокости, воинственности, грозности необычайно сгущены в Каноне Парфения Уродивого и его Молитве. Многократно повторяется, что ангел — «грозный воевода», что «возхождение» его за душой умирающего «грозно». Грозный говорит о нем: «несть сильнее тебя и крепчайши во брани». Он просит «весело» взглянуть на него: «да не ужаснуся твоего зрака». Ангел у Грозного «смертоносный», «страшный воин», «грозный посланниче». Он говорит о нем как о воителе: «Скоро пленявши и не замедлиши николе же. Всюду готов стоиши, и храбруеши, и зла не убоишися, ни стара отриеши, ни млада отступиши»; «Великий мудрый хитрец, никто же может твоея хитрости разумети, дабы скрылся от твоея нещадости». Грозный просит Ангела: «Мудрый ангеле и светлый, просвети ми мрачную мою душу своим светлым пришествием, да во свете теку во след тебе». Восхваляя Ангела Грозного воеводу, Грозный называет его «мудрым оружником и грозным полчеником и победителем вражиимь силам». В Молитве к архангелу Михаилу Грозный просит его : «Запрети всем врагом

26. Послания Ивана Грогного, с. 171.

27. Там же, с. 168 и 171 (совпадение мотивов в Каноне и в Послании в Кирилло-Белозерский монастырь лишний раз доказывает принадлежность первого перу Грозного).

28. Д о б и а ш – Р о ж д е с т в е н с к а я  О. А. Культ святого Михаила, с. 46.

29. Там же, с. 392.

369

борющимся со мною. Сотвори их яко овец, и сокруши их яко прах пред лицеи ветру»; он просит соблюсти его «от очию злых человек».

Если вспомнить, что Грозный, прежде чем обнародовать свой «ответ» Яну Роките под именем Парфения Уродивого, сильно урезал его конец и все-таки скрылся за псевдонимом, то не следует ли предполагать, что и здесь, в Каноне и Молитве Ангелу Грозному, была проделана так же вивисекция, и все-таки, в отличие от традиционных стихир, Грозный не решился обнародовать их под своим именем.

Не потому ли в Каноне Грозному воеводе нет имени Михаила, что черты жестокости «ангела грозного воеводы» необычайно сгущены в Каноне и Грозный сознавал его не совсем христианский характер. Как раз в это время Грозный выворачивал христианский культ наизнанку. В 1570 г. был умерщвлен митрополит Филипп. Поход Грозного на Новгород и Псков носил ярко выраженный антицерковный характер. Затворившись в паническом ужасе в Александрийской слободе [30] со своими опричниками, он переоделся с ними в монашеское платье, но не стал монахом. В своем Послании в Кирилло-Белозерский монастырь он писал: «И мне мнится, окаянному, яко исполу есмь чернец. . .».

На свадьбе царской племянницы Марии Владимировны Старицкой в Новгороде гости плясали под напев символа веры св. Афанасия. Царь плясал со всеми и отбивал такт жезлом, которым впоследствии убил своего сына Ивана, по головам пляшущих молодых иноков. [31]

Пискаревский летописец сообщает об одном пире, на котором присутствующие «почали прохлажатися и всяким глумлением глумитися: овии стихи пояше (под «стихами» разумеются молитвы, церковные песнопения. — Д. Л.), а овии песни воспевати». [32]

30. Исследователь опричнины Р. Г. Скрынников пишет: «Но мере нарастания террора все большее значение в политической жизни государства приобретал новый важный элемент — всеобщий страх и подозрительность. Жертвою страха стал и сам Грозный. На протяжении всей опричнины он жил затворником в Слободе под надежной охраной и никуда не выезжал иначе, как в сопровождении многих сотен вооруженных до зубов преторианцев. Постоянно опасаясь заговоров и покушений, царь перестал доверять даже ближайшей родне и друзьям. Новые сподвижники Ивана старательно поддерживали в нем его подозрения. В пору кровавых оргий опричнины царь действует как человек, ослепленный страхом. Как заметил однажды Энгельс, эпоху террора нельзя отождествлять с господством людей, внушающих ужас. „Напротив того, это господство людей, которые сами напуганы. Террор — это большей частью бесполезные жестокости, совершенные для собственного успокоения людьми, которые сами испытывают страх”» (С к р ы н н и к о в  Р. Г. Опричный террор, с. 160; цитата из письма Ф. Энгельса к К. Марксу от 4 сентября 1870 г., см.:  М а р к с  К.,  Э н г е л ь с  Ф. Соч. 2-е изд., т. 33, с. 45).

31. Ч у м и к о в  А. Осада Ревеля. — ЧОИДР, 1891, кн. 2, отд. IV, с. 32.

32. Пискаревский летописец / Подгот. текста, вводная статья, примеч. в указатель О. А. Яковлевой. — В кн.: Материалы по истории СССР. М., 1955, т. 2, с. 85.

370

Искажения и глумления над христианским культом были типичны для Грозного. Демонстративно выставляя свою ортодоксальность во всех официальных случаях, он вместе с тем был склонен к кощунству, к высмеиванию этого же культа, к различного рода нарушениям религиозных запретов.

Канон Ангелу Грозному воеводе и Молитва к архангелу Михаилу были вполне серьезны, в них не было элементов глумления над религией, но тем не менее сам объект молитвы приобретал не «исполу» христианские, а «исполу» антихристианские черты и поэтому не мог быть назван по имени. Образ Ангела Грозного воеводы соединился в сознании Ивана Грозного с образом тех «лютых ангелов», которые, по средневековым представлениям, ведали загробными мучениями грешников. [33] Больная совесть Грозного заставляла его думать о смерти и о загробных мучениях.

*  *  *

Текст Канона издается по небольшой рукописи XVII в., [34] открывающей собой известный сборник № 2 из Карельского собрания ИРЛИ, по которому В. И. Малышевым был издан новый текст «Моления» Даниила Заточника. [35]

Канон Ангелу Грозному воеводе Парфения Уродивого нередко встречается в рукописях. Леонид указывает, например, следующие списки Троице-Сергиевой лавры: канонники № 280 (конца XVI—начала XVII в.), 284 (XVII в.), 287 (XVII в.), 293 (XVII в.) и др. [36] Нами для вариантов избраны тексты в сборнике канонов БАН, 33.3.20 середины XVII в., в 16-ю долю, на л. 213 об.—227 (обозначаем — А). По этому же списку издается текст Молитвы Иисусу Христу и архангелу Михаилу. Для вариантов избрана также рукопись канонника Архива Синода № 436 (610) (обозначаем — С). В. Н. Перетц относил этот список к концу XVI в. и снял с него копию, использованную нами с любезного согласия В. П. Адриановой-Перетц. В том же Архиве Синода Канон Ангелу Грозному имеется и в каноннике № 460 XVII в.. Текст Канона и Молитвы публикуется по правилам, принятым в ТОДРЛ.

Канон (и последующий за ним кондак) заключает в себе отметки о песнопениях «Слава Отцу и Сыну. . .» и «И ныне и

33. Ср. в сербском списке «Повести об Акире Премудром», изданном В. Ягичем: «Сину мои Анадане, — говорит Акир, — правдан’ судне буди, да до старости почтен будеш и твое душа пройде от земле до небес и не примут е на вратех митарскпх люти ангели» (Prilozi k historiji knjževnosti naroda hrvatskoga i srbskoga / Isd. V. Jagić. Zagreb, 1869, c. 76). Источник указан мне Н. С. Демковой.

34. Сохранившиеся части водяного знака — по-видимому, изображение орла в картуше.

35. М а л ы ш е в  В. И. Новый список Даниила Заточника. — ТОДРЛ, М.; Л., 1948; т. 6, с. 193—200. Здесь же подробное описание сборника.

36. См.: Описание славянских рукописей Библиотеки Свято-Троицкой Сергиевой лавры. М., 1878, ч. 2, с. 54, 60, 66, 72 и 106.

371

присно. . .». В списке Пушкинского Дома эти отметки сделаны на полях рукописи. В нашем издании мы помещаем их в особом, верхнем этаже примечаний и отмечаем буквами. В других списках эти отметки внесены в строку.

Канон Ангелу Грозному воеводе

 

л. 4

Канун [1] ангелу грозному, и [2] воеводе, и [2] хранителю всех человек, [3] от Вседержителя бога посланному [3] по вся душа человеческая. [4] Ты же, человече, не забывай часа смертного: пой по вся дни канун [5] сей творение [6] Уродиваго Парфения. [6]

 

По утреннем пении глаголи: [7] «Молитвами [8] святых отец наших []9 Господи Исусе Христе, сыне божий, помилуй нас. Аминь», [9] «Царю [10] Небесный», «Трисвятое» и по «Отче наш» — «Господи помилуй» 12, «Слава», «И ныне», «Приидите поклонимся» 3, ита же [11] псалом 50, «Помилуй мя боже», та же канун глас 6, песнь 1, ирмос «Яко по суху». [12] Запев: [13] «Святый ангеле, грозный воевода, [14] моли бога о нас». [15] //

 

л. 4 об.

Прежде [16] страшнаго и грознаго [16] твоего, [17] ангеле, [18] пришествия [19] умоли [20] о мне грешней [21] о рабе твоем [21] имрек. Возвести [22] ми конец мой, [23] да покаюся дел своих злых, да отрину от себе бремя греховное. Далече ми с [24] тобою путешествати. Страшный и грозный ангеле, не устраши мене маломощнаго. Дай ми, ангеле, смиренное [25] свое пришествие и красное [26] хождение, [27] и велми ся тебе возрадую. Напой мя, ангеле, чашею спасения. [а]

 

Святый ангеле, да мя напоиши чашею спасения и весело [28] теку во след твоему [29] хождению [30] и молюся — не остави мене сира. [б]

 

Рождьшия [31] ти [32] царя вышним силам, пресвятая [33] царица, ты бо еси милостива, може //

 

л. 5

ши бо облехчити мое бремя [34] греховное, тяшкое. [34]

 

Песнь 3, ирмос «Несте [35] свята, яко же ты, [36] Господи боже». [36]

 

Святый ангеле Христов, [37] грозный воевода, помилуй мя грешнаго раба своего имрек. Егда приидет время твоего прихода, святый ангеле, по мене грешнаго имрек разлучити мою душу от

372

убогаго [38] ми [39] телеси, [40] — [41] вниди с тихостию, [42] да с радостию усрящу тя честно.

 

Молю ти ся, святый ангеле, яви ми свой светлый зрак [43] весело возри на мя окаяннаго, да не устрашит мене приход твой святый, [44] да уготоваюся [45] на сретение тебе честно. [46]

 

Святый ангеле, [47] посланиче божий, [47] дажь [48] ми, //

 

л. 5 об.

ангеле, [48]  час покаятися [50] согрешении [51] и [52] отринути [53] от себе бремя тяшкое. [54] Далече ми тещи во [55] след тебе. [в]

 

Святый ангеле, [56] не имам иного разве тебе заступника [57] скора. Помилуй [58] грешнаго [59] раба своего [59] имрек и [60] приведи душу мою ко [61] владычицы. [62] Та бо есть милостива отпущати [63] грешным [64] согрешения.

 

Песнь 4, ирмос — «Христос мне». [65]

 

Молю ти ся, страшный и грозный посланниче [66] вышняго царя, воевода, — весело [67] возриши [68] на мя окаяннаго, да не ужаснуся твоего зрака и весело с тобою путешествую. [69]

 

Плчася и [70] вопию, воевода [71] небесного царя. [71] Грозно [72] вохожден //

 

л. 6

ние [73] твое, [74] да не вскоре разтлише [75] мене грешнаго, но [76] весело и тихо напой мене [77] смертною чашею. [г]

 

От сердца [78] вопиюти, [78] грозный [79] воевода и [79] воине царя царствующим, несть [80] силнее тебя [81] и крепчайши [82] во брани, [83] и [84] умиленна в смерти, [84] и пряма [85] во исправлении. [86] Исправи душу мою на путь вечен. [д, 86]

 

Госпоже [87] богородице, дево, [87] рожшия [88] царя небеснаго, мсертоноснаго [89] часа [90] не минухся, избави душу раба своего имрек [91] от сети ловящих.

 

Песнь 5, ирмос — «Божиим». [92]

 

О [93] сродници [94] мои, егда видите мене от вас разлучена, [95] и зрак лица моего изменихся, [96] и гробу предаюся, и [97] ко Су //

 

л. 6 об.

дии [97] влеком буду, — [98] и молитеся [98] о мне святому [99] ангелу, [100] да ведет [II, 1] душу мою в место покойно.

373

О друзи мои любезнии, егда видите мене от вас разлученна и земли предаема, — помолитеся о мне грешней [2] ко святому ангелу, да проводит душу мою вся [3] двадесят мытарств и измет [4] от всех погибелей. [е]

 

Людие [5] божии, благочестнии и [6] вся [7] племена земьстии, [8] егда видите [9] смертоное [10] тело на земли повержено и вонею объято [11] — помолитеся [12] ко [13] ангелу смертоносному [14] о мне, [14] да ведет [15] душу мою в тихое [16] пристанище.[ж, 17]

 

[18] Пресвятая дево [18] богородице, владычице, ты веси немощь земных [19] человек. Вскоре разоряетца естество //

 

л. 7

плоти нашей. [20] Ты, [21] госпоже, буди нам [22] заступница.

 

Песнь 6, ирмос — «Житейскаго». [23]

 

От бога посланнаго [24] страшнаго [25] воина, царем, и князем, и архиереем, [26] и [27] всем людем [27] великое [28] изменение от суетнаго [29] века сего, [29] в напастех пребывающих и в скорбех тружающих [30] сущи [31] верных. [з, 32]

 

Святый ангеле, [33] от всех нас на земли живущих дань [34] свою приимеши [35] от бога поведенную ти, егда приидеши [36] и неси в сокровище света. [и]

 

[37] Святый ангеле, грозный посланниче, и мене избави от суетнаго жилища сего. [к, 37]

 

О царице владычице, [38] сирым питателница [39] и [40] обидимым [41] заступнице и бедным [42] помощница, [43] //

 

л. 7 об.

болным надеяние [44] [и всем [45] грешным оцыщение, и мне грешному имрек буди ми [46] помощница [47] и помилуй мя.

 

Кондак, [48] глас 5.

 

Небеснаго царя воевода и предстатель престолу божию и творитель [49] воли господни и совершитель [50] заповедей [51] его, не лишиши [52] ся славы [53] велелепныя [54] и прославишися, скоро пленяеши и не замедлиши николи же. [54] Всюду готов стоиши, и [55] храб-

 

374

руеши, и [56] зла не убоишися, [57] ни стара отриеши, [58] ни млада отступиши. [59] Вся имеши [60] и ведеши в место покойно. И мене помилуй грешнаго и окаяннаго [61] имрек, да поем [62] ти аллилуйя. //

 

л. 8

Песнь 7, ирмос — «Хладодавиц». [63]

 

Великий, [64] мудрый хитрец, никто же может твоея хитрости разумети, дабы скрылся от твоея нещадости. Святый ангеле, умилися о мне [65] грешнем и [65] окаяннем.

 

[66] Мудрый ангеле и светлый, [66] просвети ми [67] мрачную мою [68] душу своим светлым пришествием, да во свете теку во след тебе.

 

Святый ангеле, [69] радуюся душою [70] и [70] трепещу [72] рукою и показуя людей час разлучения [73] души моей грешней [74] от убогаго ми [75] телеси. [76] Святый аньгеле, [77] помолися о мне грешнем. [л, 77] //

 

л. 8 об.

Пресвятая [78] богородице, владычице, помилуй [79] грешнаго в час разлучения. Святый ангеле, страшный посланниче, изми душу мою от сети ловящих.

 

Песнь 8, ирмос — «Ис пламени». [80]

 

Царю [81] небесному, [82] слава нетленному [83] и непроходимая [84] сотворшему [85] чины [86] ангелския, [87] такова [88] страшна и грозна [88] смертоносна [89] ангела. Хвалите, пойте и превозносите его во веки.

 

Царя небеснаго слуга и предстатель престолу божию, [90] святый ангеле, смерть принося нам [91] измени [92] нас добротою [93] зда //

 

л. 9

ния твоего [94] и [95] приведи нас к свету светлейшему [96] судии. Хвалите, [97] пойте и превозносите его во веки. [98]

 

Царю небесному, богу нашему угождавши, [99] славы не отпадаеши, и заповеди его не преступавши, и [100] волю его твориши, и [III, 1] в любви пребывавши. Ангела тя свята хвалим, поем [2] и превозносим его во веки. [м]

 

Царице, владычице, рожшия [3] и [4] вышним силам и [5] земным бога и господа, [6] спасителя от находящих вы бед, молися богу, [7] да помилует [8] ны в день судный. Господа пойте и превозносите его во веки. //

 

л. 9 об.

Песнь 9, ирмос — «Бога человеком». [9]

375

Осквернивше [10] душу злыми похотми и [11] теплыми слезами не омывше и [12] милостынею не очистивше, страшнаго [13] посланника не поминающе, мы же тя, ангеле, [14] по достоянию [14] величаем.

 

Бога нам поведавши, святый ангеле, и душу мою [15] окаянную ис тела изимаеши, [15] и [16] плоть разтлиши [16] и гробу предавши, молим [17] ти ся, святый ангеле, изми душу мою от сети ловящих, [18] тя величаем. [н, 18]

 

От бога посланному, всех ангел пристрашен [19] еси, святый ангеле, не устраши мою душу убогую, напол //

 

л. 10

нену злосмрадия, и [20] очисти, [21] и []22 престави ю [22] престолу божию непорочну. Тя величаем. [о]

 

О богоматерь [23] Пречистая, [24] вся спасавши и милуеши, такожде [25] помилуй мене [26] грешнаго и [26] злосмраднаго [27] в час [27] разлучения и в муку посланному. [28] Тогда же ми [29] помози, [30] и огня [30] изхити мя [30а] и от муки избави мя. Тя величаем.

 

[31] Та же [31] «Достойно есть», [32] яко и [32] «Тресвятае», [33] и по «Отче наш» тропарь глас 5.

 

Небесных [34] сил избраннаго [35] воеводу, от бога посланнаго мудраго оружника и грознаго полченина [36] и победи //

 

л. 10 об.

теля вражиимь [37] силам, святого [38] ангела, [39] поюще, хвалим. [40] Смертию [41] нас назирает, [42] и [43] от суеты мира избавляет, и на суд праведни [44] ко Христу представляет, [45] и от вечных мук избавляет. [46]

 

[47] «Слава», «И ныне». [47]

 

Упование наше, богородице, крепкая помошнице скорбящим, и [48] от смерти изимаеши и от муки избавлявши, [49] комуждо по достоянию благодати [50] давши. [51]

 

Та же, и отпуст. «Чеснейшу херувим», «Слава», «И ныне», «Господи помилуй» 2, «Господи благослови».

 

Конец всем благим. Слава свершителю богу. Аминь.

 

(ИРЛИ, Карельское собр.. № 2, л. 4—10 об.).

376

Молитва

к господу нашему Исусу Христу,

ко святому архаггелу Михайлу

 

Господи Исусе Христе сыне Божий, великий царю безначалный и невидимый и несозданный, седяй на престоле со Отцемь и со Святым Духом, приемля славу от небесных сил, посли архаггела своего Михаила на помощь рабу своему имрек, изъяти мя из руки враг моих. О великий Михаиле архаггеле, демоном прогонителю! Господи Исусе Христе, излей миро, яко благ и человеколюбец, на раба твоего имрек, и запрети всем врагом, борющимся со мною. Сотвори их яко овец, и сокруши их яко прах пред лицем ветру. О великий Михайле архаггеле, шестокрилатых первый князь и воевода небесных сил, херувим и серафим, и всех аггел. О чюдный архистратиже страшный Михайле архаггеле, хранителю неизреченных тайн, егда услышиши глас раба Божия имрек, призывающаго тя на помощь, Михаиле архаггеле, услыши и ускори на помощь мою и прожени от мене вся противныя нечистыя духи, силою святого твоего духа, молитвами святых апостол и святых пророк, святых святитель и святых мученик и святых пустынник, святых безмездник и святых столпник, святых мучениц и всех святых праведник, угодивших от века Христу молитвами их — соблюди раба Божия в бедах и в скорбех и в печалех, на распутиях, на реках, и в пустынях, в ратех, в царех, и в князех, в вельможах, и в людех, и во всякой власти, и от всякой притчи, и от диявола. Господи, Исусе Христе, избави и великий Михайле архаггеле, соблюди раба Божия имрек от очию злых человек и от напрасныя смерти, и от всякого зла, молитвами Пресвятыя Владычица нашея Богородица и приснодевы Мария и святого пророка и предотечи крестителя Господня Иоанна и святого пророка Илии и святого отца нашего Николы Чюдотворца, и святых мученик Никиты и Еупатия, и всех святых Твоих молитвами, ныне и присно и во веки веком, аминь.

1972

(БАН, 33.3.20, л. 227—231 об.).

[Previous] [Next]

[Back to Index]